Цитаты из книг автора «Дмитрий Бовыкин»

Османской империи не удалось разбить армию Бонапарта в Египте, однако постепенно у Турции стали появляться союзники. Неготовность республиканцев пойти на всеобщий мир заставила Павла I отказаться от роли миротворца, тем более что он, будучи протектором Мальтийского ордена, очень болезненно воспринял захват острова Бонапартом. В ноябре под давлением Англии и на волне недовольства оккупацией Рима войну Франции объявило Неаполитанское королевство. Оно освободило Рим, но французы ответили на это завоеванием Пьемонта: сардинского короля заставили отказаться от остававшихся у него территорий в Северной Италии и удалиться на Сардинию. Затем французская армия вновь заняла Рим и погнала неаполитанцев к югу. Врагам Франции стало понятно, что настало время вновь объединить усилия. В декабре 1798 года была подписана конвенция между Российской и Османской империями, позволявшая русским судам пройти через проливы в Средиземное море. А несколько дней спустя оформился союз между Россией, Англией и Неаполем, имевший целью прежде всего освобождение от французов территорий захваченных итальянских государств. Правда, Неаполитанское королевство новый альянс от поражения не спас: союзники не успели прийти ему на помощь

К тому же стало ясно, что Франция не готова ограничиться итогами Кампоформийского мира: создание в первой половине 1797 года Леманской, а затем и Гельветической республики на территории Швейцарии, оккупация Рима и пленение Пия VI показывали, что революционеры по-прежнему стремятся к расширению зоны влияния

Закон Журдана ставил европейские страны, в частности Англию, в сложное положение. Переход Франции ко всеобщей воинской повинности в условиях, когда она воевала лишь с Великобританией и Османской империей, означал, что Республика не отказалась от планов экспансии.

По закону от 19 фрюктидора VI года (5 сентября 1798 года), предложенному генералом Жаном-Батистом Журданом, победителем при Флерюсе, и Пьером Дельбрелем, впервые в истории Франции вводилась всеобщая воинская повинность

В этих условиях существенно возросла роль армии, которая и без того в ходе Революционных войн приобрела немалую самостоятельность. Армия стала одним из важных символов достижений Французской революции и воплощала в себе, в частности, безграничные возможности для продвижения по социальной лестнице. Она лишь до известной степени отражала тот разброс политических взглядов, который существовал в обществе. Армия была существенно более республиканской, чем население страны в целом, и более безразличной к религии — во многом за счет проводившейся в ней чрезвычайно активной пропаганды. Войска привыкали считать себя спасителями отечества — и на полях сражений, и во внутриполитических баталиях. Солдаты нередко были преданы популярным генералам, особенно с учетом того, что их снабжение и вознаграждение зачастую зависели не столько от Директории, сколько от командующего. Генералы же формально подчинялись правительству, но в реальности, как показал пример похода на Париж Гоша и кампаний Бонапарта, обладали немалой автономией, причем власти предпочитали с полководцами не ссориться. Да и сами генералы стали со временем превращаться в дипломатов и политиков, будь то Бонапарт в Австрии или Клебер в Египте.

К 1798 году можно было сказать, что исполнилась давняя мечта французов: Франция наконец достигла своих «естественных границ». На юге она простиралась до Пиренеев и Средиземного моря, на западе ее ограничивал океан, на севере после присоединения Бельгии она доходила до Северного моря, на западе — до Рейна и Альп. Эта огромная территория была поделена на 103 департамента — на двадцать больше, чем в 1789 году.

Самой подходящей кандидатурой ему казался генерал Луи-Александр Бертье. Профессиональный военный, участник Войны за независимость США, он в годы Революции дослужился до бригадного генерала.

После мира между Францией и Австрией оставалась неясной судьба корпуса принца Конде. Некоторое время жалование ему выплачивали англичане, но единственное, что они могли предложить, — это охрана колоний, от чего Конде с негодованием отказался. Павел I принял корпус на русскую службу, однако французы не были ему благодарны. Пребывание в России стало для многих безрадостным, а переселение туда, пришедшееся на зимнее время, — непомерно тяжелым. Офицеры выражали недовольство условиями жизни, перлюстрацией своих писем на родину и тяготами русской службы. Да и дальнейшая история корпуса оказалась печальной: использовав его в боях с французами во второй половине 1799 года, Павел I передал армию Конде на содержание Англии, а вскоре после Люневильского мира между Австрией и Францией в июне 1801 года она была распущена. В новых условиях роялистам опять пришлось менять тактику. После закона 12 плювиоза VI года стало понятно, что надеяться на грядущие выборы отныне бессмысленно, и Людовик XVIII стал размышлять над тем, как взорвать режим изнутри. Уже в феврале 1798 года он получил информацию о том, что Баррас и Бонапарт готовят государственный переворот. Все подталкивало короля к тому, чтобы вновь заняться поисками нового Монка.

контрибуции, осквернение мусульманских святынь — все это побуждало население к вооруженному сопротивлению оккупантам. Однако восстание жителей Каира в октябре 1798 года было жестоко подавлено французской армией

Французская армия испытывала большие проблемы с финансированием и снабжением. Заставить население Египта видеть в европейцах освободителей оказалось невозможно. Слова о том, что войска Бонапарта лишили власти папу римского и мальтийских рыцарей, не убеждали мусульман в симпатиях французов к исламу, а лишь заставляли видеть в них безбожников, тем более что вопреки всем приказам начальства солдаты Республики не проявляли уважения к местным обычаям. Жестокое обращение французов с египтянами, широкое использование ими террора, грабитель