Цитаты из книг автора «Дмитрий Бовыкин»

не напоминающей военную диктатуру. Не хватало лишь подходящей «шпаги» и, если верить Жозефу, Сийес сделал ставку на Наполеона Бонапарта, назвав его «самым гражданским из всех военных

Так, летом 1799 года стали вырисовываться контуры будущей республики — с сильной исполнительной властью, но ничем

ция. Считается, что именно тогда Сийес произнес известные слова: «Мне нужна шпага». Самым подходящим ему казался генерал Бартелеми Катрин Жубер, с которым они уже нашли общий язык 30 прериаля. Он воевал под знаменами Бонапарта в Италии, был известен, однако ему критично не хватало той славы, которой были овеяны его более именитые коллеги. В связи с этим было решено назначить его главнокомандующим Итальянской армией и отправить на театр военных действий. Все эти планы разрушила случайность: в битве при Нови Жубер был смертельно ранен и в тот же день скончался

Летом 1799 года Сийес начал поиски генерала, который смог бы обеспечить смену режима. И не только как командующий войсками, но и как человек, символизирующий то едва ли не единственное, чем в 1799 году гордилась вся Фран

как депутатом, согласно Конституции, можно избрать кого угодно, в том числе и человека, не обладающего никакими знаниями и никаким политическим опытом

Не заставило себя ждать и идеологическое обоснование грядущих перемен. К примеру, в четвертом номере журнала , вышедшем 10 брюмера VIII года, была опубликована обширная статья с перечислением недостатков Конституции. Один из них, по мнению автора, заключался в том, что Законодательный корпус имеет возможность парализовать деятельность правительства, просто отказав ему в финансировании, в то время

ных лиц, не только контролирует финансы, но и предлагает законы, а еще лучше — контролирует законодателей

В 1799 году не только роялисты надеялись, что время Директории подходит к концу, и были озабочены разработкой идеального для новой Франции государственного устройства. Не менее активно трудились над этим и те республиканцы, которые пришли к выводу, что от Конституции III года придется отказаться. Правление одного человека, которое всего несколько лет назад вызывало ужас, поскольку слишком походило на монархию, теперь начинает восприниматься как один из вариантов (и весьма предпочтительный) спасения Республики. В 1795 году законодательная власть, представляющая народ, мыслилась сильной, а исполнительная власть, напоминающая о короле и Робеспьере, напротив, слабой. К 1799 году оптимальным уже виделось обратное: сильная исполнительная власть, которая не только назначает всех должност

К 1799 году также стало понятно, что реставрация монархии не сможет стать творением одних только роялистов и сражавшихся с Республикой иностранных армий. А это означало, что Старый порядок безвозвратно ушел в прошлое вместе с теми временами, когда короли Франции десятилетиями укрепляли свою власть. Наставало время поиска компромисса между возможностями монарха навязать свою волю народу и возможностями народа навязать свою волю монарху.

С середины 1797 года велись и переговоры с Бонапартом. Первый раз на него вышли через окружение его брата Жозефа. Тогда королю передали, что генерал в принципе согласен перейти на его сторону, но хотел бы получить соответствующие заверения за подписью самого Людовика XVIII. После 18 фрюктидора роялисты были в недоумении, но снова попытались вступить в контакт с популярным генералом — на сей раз через окружение Жозефины Богарне. Однако время шло, и Наполеон успел отбыть в Египет. Когда же до Митавы дошли сведения, что он оттуда вернулся, и король хотел начать новый раунд переговоров, было уже поздно