Даршоты бесстрастно всматриваются в просторы Вселенной, фиксируют и обрабатывают информацию о развитии различных цивилизаций и каталогизируют ее. В основном придерживаются политики невмешательства, но если какая-либо неблагонадежная цивилизация вызовет у них особое недовольство, то представители четвертого рода могут запросто стереть ее с карты Вселенной парочкой вакуумных зарядов без предупреждения и переговоров.

Следовало бы сразу сказать, хоть о них уже давно не принято упоминать даже в каталогах о наблюдении за Вселенной, есть существа еще одного вида. Они обладают практически теми же свойствами и способностями, что и даршоты, но из-за их скверного характера ни к какому роду, а тем более уж к четвертому, их не причисляют.

Так и называют – безродные. Возможно, именно по этой причине они невыносимо зловредные и пакостные, за что получили прозвище «гнуси». Подробные сведения об этом виде содержатся лишь в досье, которое занимает отдельную комнату в Хранилище информации на планете Даршот.

В первовселенские времена популяция безродных была многочисленной, но теперь остались лишь единицы. Даршоты большую часть гнусей изловили и поместили на маленькую планету, ставшую для безродных тюрьмой. Энергетическая ловушка, установленная там, полностью лишала заключенных не только способностей, но и возможности общаться друг с другом. Вследствие чего гнуси от скуки и переполняющей их злобы практически все зачахли, несмотря на их вечную сущность. Оставшаяся горстка безродных пребывает в состоянии полной апатии и опасности не представляет.

Однако ходят слухи, что нескольким гнусям удалось улизнуть от даршотов, и они скрываются в закоулках Вселенной. Вероятнее всего, трудовая повинность даршотов возникла именно для поимки и нейтрализации безродных, теперь же она превратилась в досадную рутину».

***

Огнедышащее лето было в разгаре. Лиза проклинала Писателя, проклинала себя, проклинала свой дурацкий наряд и этот душный кабинет, обливаясь потом. Сначала она, упоенная своей маленькой победой, не замечала надвигающейся беды. Но когда первая капелька пота безжалостно скатилась по спине, девушка заволновалась. Теперь Лиза ощущала уже целые струйки, сбегающие по ее телу, а на лбу – испарину и прилипающие влажные волосы. Писатель же деловито кружил вокруг нее, заглядывая в монитор.

– Извините, вас не смущает, что я смотрю вам через плечо. Люди в основном этого не любят, – поинтересовался он.

– Ничего. Это же ваш текст.

– Да, текст мой. Но я смотрю только на ваши пальцы. У вас восхитительные пальцы.

– На пальцы? Да, пожалуйста. Смотрите.

Пот катился с Лизы уже в три ручья, но она мужественно терпела. Как она попала в такой переплет? Почему сразу же не подумала о последствиях? Стараясь досадить своему странному работодателю, девушка совсем позабыла об элементарных вещах. Жара, тяжелая закрытая одежда – Лиза чувствовала себя в аду.

В потном жутком аду.

Ее тело желало скорее избавиться от «бронежилета», но сознание заставляло девушку упорно страдать, с головой погрузиться в самоистязание, но не уступать. Эта пытка продолжалась до тех пор, пока мужчина не заметил возникшее неудобство. Он настежь открыл окно, Лиза бросила на него мимолетный благодарный взгляд, но ситуация не особо улучшилась.

– Психологи считают, что наступила эпоха демонстраторов, – Писатель заглянул в глаза девушке. – Бесчисленное множество молодых людей так и норовят показать себя широкой публике, карабкаются на сцены и подиумы, выкладывают в соцсетях селфи в обнаженном виде. А вы, я вижу, сугубо консервативных взглядов. Совсем не такая. Похвально. Но сейчас, полагаю, вам следует избавиться от лишней одежды. Ни в коем случае не принуждаю, а предлагаю. Мне как работодателю следует заботиться о вашем душевном состоянии и обеспечивать вам комфорт в нашем непростом сотрудничестве. Или вам так удобно?

– Больше не могу, – облегченно выдохнула Лиза. – Можно принять душ?

– Конечно, куда идти – знаете, а там найдете всё, что требуется.

Девушка прихватила свое платье и бросилась к спасению. В просторной ванной комнате сверкало белизной и стерильностью. «Надо же, да он чистюля. А я – чучундра потная. Дожилась», – подумала Лиза.

Девушка сбросила промокшую до нитки одежду и забралась в душевую кабину. Под живительным потоком воды она расслабилась и получала удовольствие. Когда она закончила процесс очищения, ее тело благоухало приятной свежестью. Осмотрелась: гидромассажная ванна, полочки и шкафчики. Она пробежала по ним глазами – признаков присутствия женщин нет. Проверила это механически. Пресловутая природная ревность? Вряд ли. Просто для информации.

Пропитанное и пропахшее потом белье надевать было немыслимо. Лиза набросила платье и посмотрела на себя – одна из стен полностью зеркальная. Ее тело так и рвалось наружу: слишком откровенно прорисовывалась грудь, к тому же соски предательски набухли.

«В таком виде даже показываться ему нельзя, съест глазами, – сокрушенно подумала девушка. – Нужно сразу уйти».

Но в этот момент она почему-то решила, что если сейчас уйдет, то Писатель обязательно откажется от ее услуг. Зачем ему такой секретарь-референт? Не дождешься от нее ни эффективной деятельности, ни помощи. Непокладистая, несговорчивая девица только права качает и на каждом шагу высказывает свои недовольства: это не так, то не этак. Лиза осознала безвыходность своего положения в полной мере и во всей ее бездне.

Она вернулась в кабинет, остановилась у кресла и обреченно застыла, прикрывая грудь рукой, словно была голой. «Что ж, я проиграла по всем статьям», – от этих мыслей у девушки наворачивались слезы.

Он скоротечным взглядом окинул женское тело в облегающем платье и, проникнувшись ее беспомощностью и беззащитностью, отошел к окну и уставился в него. Лиза села и принялась набирать текст, то и дело ежась и одергивая короткий подол, чтобы, не дай бог, ничего запретного не попало на глаза мужчине. Но он ни на секунду не повернулся в ее сторону, продолжая диктовать.

– Парадоксально! – прощаясь, Писатель говорил восторженно и старался смотреть только на ее лицо. – Потрясающее стечение обстоятельств! Сразу же нашел вас – именно ту девушку, которая мне и нужна. Мне повезло! Такое эффектное сочетание внешности и незаурядной натуры. И вы себя достойно зарекомендовали. Скоро начнется самое интересное – игра. Вас ждут сюрпризы.

Он расплатился – неделя закончилась. Лиза взяла деньги молча. Она их заработала, такие муки выдержала.

Мужчина закрыл за ней дверь, прислонился к стене и прошептал: «Только бы она пришла».

Лиза понимала, что он явно умышленно ее перехваливал. Но зачем? Она себя еще никак не проявила. Почему он за нее так держится? Стоит ему только свиснуть, как его жилище наводнят разнообразные девицы и будут охотно скакать вокруг него голышом. Стремится завоевать ее расположение? Он и так уже подкупил ее своим сегодняшним великодушным поведением, да и непыльную работенку предложил. Это многого стоит. К тому же расплатился, как и обещал. Что же он увидел в ней такого? Для чего она ему нужна? Быть может, влюбился? С первого взгляда? Маловероятно.

На улице девушка чувствовала себя вполне нормально, правда, решила добираться домой не на общественном транспорте, а вызвать такси. Мало ли какие «озабоченные» взгляды попадутся ей на пути. Сегодня ее персона получила предостаточно внимания. Только возле дома она поняла, что долгое время обходилась без перекусов. Да уж, не до того было. Вспомнила, что в холодильнике негусто. Дополнительная зарплата пришлась кстати. В ближайшем магазине девушка накупила всякого вкусного – побаловать себя и Светку.

– Ну и как тебе быть натурщицей? – весело что-то пережевывала подружка. – Утомительно?

– Весьма напряженно. Постоянно на взводе. Я сегодня вообще нарядилась, как чучело, чтобы спрятаться от его глаз. Чуть в поту не утонула.

– Бедняга! В душ пустил? Ну, хоть так.

– Писатель создает впечатление обходительного и даже порой обаятельного человека. Возможно, он намеренно создает такое впечатление с каким-то своим умыслом. Но винить мне его еще особо не в чем. Только эти поедающие меня взгляды. Правда, пока похоти не заметила, от чего еще страшнее становится – будто пронзает меня насквозь своими глазами. Все мое нутро выворачивает наизнанку.

– Так он же предупреждал: требуется яркая натура. Вот он и ищет ее в тебе.

– Ага. Выковыривает из меня всю мою внутреннюю природу и словно наматывает ее на свои растопыренные пальцы.

– Соблазняет так! Он же мужик с завихрениями в башке.

– Но он действительно пишет. А может, все-таки за дуру меня держит? Нужна ему, видишь ли, читательница, слушательница и советчица, а сам разглядывает меня внимательно сантиметр за сантиметром. Иногда мне кажется, что под его пронзительным взглядом моя кожа начнет плавиться. Хорошо, что пока тщательно изучил только мои коленки и пальцы. А что дальше? К слову о его порядочности, сегодня дал мне послабление. Но что там у него в затаенных мыслях? Или он на самом деле меня за вазочку для натюрморта принимает?

– Наверняка он постоянно представляет тебя без тканевых покрытий, хи-хи. Ты хоть бы джинсы в обтяжку надела, чтобы ему легче представлялось. Так ты там переодевалась? С ума сошла? Значит, он тебя голую уже видел! В своих владениях он однозначно камер понаставил по всем углам. Раз ты ему не показываешь ничего, будет снимать тебя втихую! Или уже наснимал и сейчас радостно разглядывает записи, пуская слюни.

– Не думаю, но возможно, – Лиза передернулась, ее слегка залихорадило от этих домыслов. – Он мог бы меня сегодня и без камер всю рассмотреть, но не стал этого делать.

– Да и вообще тут дело нечисто, – углубилась в психоанализ Светка. – Мужик все-таки, но почему-то не пристает к тебе до сих пор. А может, он безобидный горемыка? Аппарат у него не работает? Ну, ничего, зато мешок с деньгами где-то прячет. Это главнее всех качеств, причин и добродетелей.

Лизе вдруг по-женски стало жалко Писателя. Мысль о его возможной постельной недееспособности запала ей в душу. И она решила проверить основательность этого предположения. Потом, когда подвернется удобный случай. Ей всю ночь снился кошмар: она стоит посреди кабинета совсем голая и никак не может прикрыться руками. Они ей неподвластны. А глаза Писателя, отделившись от его головы, переместились на банкноту, и противная бумажка поползла по Лизе, изучая каждую особенность ее плоти…

Девушка вскочила и встревоженно подумала: «Но в действительности всё было не так! Обошлось! Да и он проявил благородство и великодушие, не воспользовался моей слабостью и не пялился. О, нет! Опять этот противный пот!»