***

– Слушай, ты же говорила, что тебя зовут Анжела. А муж тебя Галкой зовет, на манер этого, Пикассо, что ли?

Евгения недавно переехала в квартиру напротив. Сначала она пришла к Ангелине за сахаром, без которого не могла пить кофе по утрам, но не нашла в многочисленных коробках. Ангелина пригласила соседку выпить кофе с ней, как раз сварила себе вторую порцию, и Евгения с радостью согласилась.

Евгения была чуть старше Ангелины, потому решила взять шефство над новой знакомой, стала заглядывать к Кулагиным почти каждое утро после того, как Николай уезжал на работу. Вчера соседка рассказала Ангелине, что у нее совершенно неверно расставлена кухонная мебель и она напрасно заказывает неведомую морскую соль, все врут, нет в ней никакой пользы, сплошное надувательство.

– Дали, – поправила Ангелина, помешивая воду в маленькой кастрюльке. – И зовут меня Ангелина. А Кулагин зовет Гелей, так повелось.

– Вот и я думаю, чего вдруг ты Галка-то. Может, тебе нравится. Говорят, и жену и у этого твоего Дали звали Наташкой, и была она русской.

– Еленой.

Ангелина не удивлялась, когда ее называли как вздумается. С некоторой удивлением она наблюдала за тем, как гуляет ее собственное имя. Еще бывают нарицательные, вспомнила Ангелина из школьной программы. Тоже имена. На филфаке их еще называют аппелятивами. И ей казалось, что ее собственное имя на нее за что-то обижено, и совсем скоро ее станут звать нарицательно «наташкой», как только что назвала Евгения жену Дали.

– Что ты меня все поправляешь? Хочешь свою образованность показать? Ну и чего ты там варишь?

– Брокколи. На ужин.

– Мужика будешь травой кормить?

– Это на гарнир, – стала оправдываться Ангелина. – Я еще буду мясо по-бургундски готовить… К нему как раз хорошо подавать брокколи под сыром.

– Ну-ка, как ты там будешь готовить? В бургундском вине, что ли?

Евгения поставила кофейную чашку на стол, сползла с дивана, на котором почти лежала, и подошла к плите, возле которой хлопотала Ангелина.

– Сериал-то сегодня будем смотреть? Про роды? Так чего с мясом?

– Мясо я сначала обжарю, а потом буду томить в вине. Не бургундском. Красном сухом. А еще в сельдерее, чесноке и луке.

– Прямо вот этот шмат?! – изумилась Евгения. – Весь? Обжаривать? Сейчас же чадить будет сильно. И шкворчать еще. Не услышим же, что у докторши с пришибленным врачом!

– Я быстро, – улыбнулась Ангелина. – А в вине оно будет тушиться долго и без шума.

– Надо бы тоже что-то приготовить своему. Но потом, наверное. Сегодня я уже пельменей отварю…

Ангелину забавляла ее бойкая соседка. Когда вечером после первого визита рассказала Кулагину про их новую соседку, он поморщился:

– Ты же не собираешься ее здесь привечать? Дружить домами, встречать милые семейные праздники в узком кругу соседей?

Ангелина не стала вступать в споры с мужем – вряд ли они с Евгенией пересекутся. Все равно он рано утром уходит в офис, приходит поздно, редко приезжает на обед. Евгения была совсем другой, не походила на редких подруг Ангелины, с которыми они общались, в основном, по телефону, в кофейнях или спа. Чаще просто разговаривали друг с другом ссылками на новые коллекции любимых дизайнеров или высылали свои фотографии в нарядах.

Ангелина безумно любила заказывать вещи. Почти все шкафы и обе гардеробные были полны. Кулагин был не против. Позволял обновлять картины на стенах квартиры, покупать новые шторы, заказывать разнообразные подушки. И, конечно, покупать одежду. Ангелина одевала и его. Хотя большую часть ее трат составляли расходы на собственный гардероб.

С вещами у Ангелины были самые настоящие отношения. Сейчас она смотрела на картину с зеброй, ей только вчера привез его курьер, она сразу пристроила картину в гостиной. Зебра словно разделяла ее отношение к гостье, немного щурила нарисованный глаз.

– Слышь, а ты домохозяйка, что ли? – спросила с дивана Евгения.

Можно было поговорить, сериал прервался на рекламу, а Ангелина уже обжарила мясо и приступила к тушению сельдерея, лука и чеснока. Нужно было сначала обжарить все до золотистого цвета, а потом поместить туда мясо.

Ангелина повернулась к соседке и ответила:

– Наверное.

– Как это? Наверное? Не знаешь, что ли? Или к тебе приходит прислуга?

Ангелина рассмеялась:

– Нет, я все делаю сама. Я же не работаю. Зачем мне прислуга? У нас же квартира, а не загородное поместье с охотничьими угодьями.

– Да ладно, что там угодья. У вас – таких, как ты и твой Кулагин, принято нанимать прислугу. Броколлей я варить не умею, но ничего. Зато я быстро убираю, стирать могу, гладить, макароны отварить с подливкой. Так что я могла бы. Хочешь?

– Чего могла бы? – не поняла Ангелина.

– Хозяйство ваше вести. За деньги, конечно. Уже три месяца не могу найти работу по специальности. Не нужны никому сейчас завхозы. Всем подавай менеджеров. Менеджеров! Ты вообще знаешь, как быть завхозом?

Ангелина промолчала. Она ничего не знала про менеджеров и завхозов. Когда-то давно Ангелину занимали вопросы о том, кем она станет, когда вырастет. Менеджеров тогда вовсе не существовало, а работать завхозом было не слишком почетно. Иногда очень выгодно, но все равно не престижно. Ангелину отдали на филфак. Куда еще?

Ангелина представляла, как могла бы сложиться ее жизнь, если бы получила настоящую специальность. Она всегда превращалась в подростка, когда смотрела фильмы про врачей, например. В сериале, который Евгения полюбила смотреть на их кухне, показывали, как врачи каждый день кого-то спасают. Хорошо смотреть такие героические истории после уроков, когда герои намного старше. И кажется, что в твоей жизни тоже непременно останется место подвигу.

Когда Ангелина поступила в университет, думать о спасении жизни стало некогда, приходилось много заучивать, а еще непременно танцевать на дискотеках. Свидания, романтические прогулки. Ее так увлек процесс! Как это было интересно и необычно: вот в нее влюбляется один, другой, третий. Все они начинают доказывать, кто лучше. А она, Ангелина, только выбирает.

Она уже совсем было собралась замуж за самого язвительного своего однокурсника. Но однажды он заболел и не смог сопровождать ее в ночной клуб, а ей было слишком обидно пропускать вечеринку. Они немного поругались, и Ангелина пошла без него. Встретила там Кулагина. Он был значительно старше всех ее ухажеров и совсем не обращал на нее внимания. Ей пришлось сделать значительно больше пассов, чем обычно. Даже поспорить с ним. А потом она незаметно опьянела от непривычной дозы крепкого алкоголя, который пили приятели Кулагина, и ему пришлось ее увести.

Замуж Ангелина вышла не за язвительного однокурсника, а за Кулагина. Получила диплом и почти сразу поняла, что теперь ее жизнь будет проходить в основном внутри жизни ее мужа и его квартиры. Они никогда не обсуждали этого с Кулагиным, это подразумевалось само собой: Ангелина не для работы. Ей не нужно идти ни в какой офис. Или преподавать школьникам и студентам. Не нужно даже работать из дома. Достаточно быть хорошей женой. Чтобы муж был доволен. Вот и все.

Иногда Ангелина забывала о том, сколько ей лет, и снова думала о том, кем бы хотела стать, когда вырастет. И реальность, пусть даже и сериальная, ее пугала. На экране ее ровесница умело управляла целой больницей, решала административные вопросы, выигрывала государственные тендеры и успевала блестяще оперировать. Она дела такие операции, эта ее экранная ровесница, что все остальные больные хотели попасть под скальпель именно к ней. Ни к кому больше. Тогда героиня становилась еще немного психологом и уговаривала пациентов довериться другим врачам. Тоже отменным хирургам и прекрасным специалистам.

То есть, эта самая героиня и ровесница Ангелины, после просмотра фильмов о подвигах, выросла и стала врачом. Каждый день спасала жизни. Успевала крутить головокружительные романы с самыми брутальными анестезиологами или патологоанатомами, растила трудного подростка и мечтала об отпуске. Ангелина регулярно выезжала на моря, ходила дома в удобных пижамных штанах, не любила детей и домашних животных, и считала, что живет, как мечтала.

Ангелина посмотрела на Евгению, которая как раз доставала из холодильника яблоко.

– Ты сама-то кто? – спросила Евгения, с хрустом откусив от яблока.

– По образованию – филолог. Но я не работала.

– Никогда? – поразилась Евгения. – Замуж удачно вышла, да? Вообще твой муж ничего так. Не противный старикан. Повезло!

Ангелина промолчала. Она довольно часто слышала удивление и непонимание, когда женщины говорил о ней и Кулагине. Не могла же она всем и каждому рассказывать, что иначе быть не могло. Она поняла, что ей очень комфортно заниматься домом, обустраивать сначала одну квартиру, потом другую. Их первую однокомнатную она превратила в удобную студию, разделила на зоны, сверяясь с сайтами об интерьерах и дизайнерских находках.

Не то чтобы она очень любила готовить, но ей доставляло удовольствие придирчиво выбирать упругие помидоры, рассматривать пучки ароматной зелени, прикидывать, какой кусок мяса станет отбивной, а какой – пойдет в рагу. Резать ломтиками, кубиками, пластинами, придумывать новые соусы, на основе классических, сервировать и подавать на стол. Ей было приятно, что все поверхности в доме она регулярно протирала специальными губками, придумывала новые наряды под мерный шум пылесоса и старательно натирала зеркала. Ангелина не представляла, как можно доверить свою любимую швабру, которую она выбирала специально для мытья кафеля в ванной, чужому человеку. Пусть даже и соседке, которая все равно приходит к ней почти как на работу.

– Так ты чего? Молчишь? Я не буду брать дорого. Вчера специально сверяла цены в интернете. По средней с вас брать буду.

Ангелина вздохнула. Лук, чеснок и сельдерей послушно золотились в сотейнике и ждали мяса. Ангелина сложила мясо, налила вина, закрыла емкость крышкой и уменьшила огонь.

– Спасибо. Дело в том, что я сама справляюсь.

– Что? И унитаз сама драишь? – спросила Евгения с недоверием. – Прямо вот своими руками? Не ждешь прихода домработницы.

– Сама. Надеваю перчатки и… драю. Что такого?

– Да ладно! – не верила Евгения. – Не возьмешь, значит, на работу. А у мужа твоего? Есть место?

– Какое место? – удивилась Ангелина.

– Рабочее, – раздраженно пояснила Евгения. – Или ему тоже только менеджеры нужны? Менеджер по обеспечению. Или как там теперь называют завхозов?

– Не знаю, – сказала Ангелина и с тоской посмотрела в экран телевизора. Реклама уже давно закончилась, главная героиня не слишком тщательно мыла руки перед операцией. О том, что руки хирурги моют иначе, Ангелина вчера прочла в интернете, там как раз профессиональные врачи отчаянно ругали сериал.

Евгения вернулась на диванчик и спросила, не осталось ли еще кофе и скоро ли будет готово мясо. Сериал закончился, а соседка не спешила домой.

– Ничего, что я у тебя торчу? Дома тоскливо… мой только после шести заявится, а дочка теперь вообще отдельно живет. Постоянно со свекровью ссорится! И звонит мне. А что я сделаю? Сама терпела. Знаешь, какая у меня свекровь была?

– У тебя есть дочь? – удивилась Ангелина.

– А то! Уже и внук тоже есть. Хотя какая из меня бабка?! У меня, вон, любовник моложе! – похвастала Евгения. – Дочка из-за него и ушла. Сказала, не могу жить с этим на одной жилплощади. Так и разъехались. Теперь я тут, а она со свекровью.

А ведь только пять минут назад Ангелина переживала, что ее жизнь далека от сериальной. Оказывается, даже в ее собственной кухне уместилась целая чужая жизнь, почти такая, как у нее, может на пять лет больше, а в ней уже есть не только дети, но и внуки. Внуки!

– Не может быть! Я не могу себе представить даже детей, а тут – внук!

– А ты что? Болеешь? – участливо спросила Евгения. – У меня есть знакомая бабка. Она как нашепчет, никаких врачей не надо. Сама-то я к ней не ходила, у меня, знаешь, почти десять абортов было. Свекровь, царствие небесное, все время орала на меня при каждой беременности. Только одну и дали родить. А я, знаешь, как люблю детей? Даже в саду работала, пока туда дочь водила. Но свекровь была такая… Хоть и нельзя так, но злющая она была баба. Все мужа моего ругала, что он меня привел, а уж когда я беременеть стала каждый год! Что там было! Такие скандалы. Он и не выдержал. Муж-то мой. Раньше матери своей помер. А ты не переживай, в нашем возрасте тоже рожать можно, вон, какие сейчас рожают. Видала? Звезды эстрады. Пели-пели, а теперь как с цепи посрывались, удержу нет. Все рожают. И ты родишь!

Ангелине стало неловко. У Евгении горели глаза, она опять вскочила с дивана и готова была, судя по виду, обнимать Ангелину и гладить по голове. Ангелина отметила, что от избытка чувств Евгения даже вспотела, судорожно вытирала ладони о флисовые штаны, мило протертые сзади и немного на коленях. Как же было сообщать соседке, что Ангелина вовсе не страдает от своей бездетности?

– Я чайлдфри, – сказала она.

– Поняла я уже, то у тебя проблемы с детьми, что ты мне тут диагнозы произносишь. Я-то к врачу ходила как на работу, а вот же как бывает, да? У сестры моего мужа тоже были проблемы. Может, от того-то и злилась свекровь, не любила мою Аньку совсем. Ждала, когда ее Светка принесет. Все никак. Муж от нее ушел, бросил, сбежал. А Светка-то и загуляла! Родила как миленькая от первого чернявого любовника. Свекровь чуть тогда-то и не померла от ужаса. В браке у дочери ни одного ребенка не было, а тут, во грехе… Тогда она и стала мою Аньку привечать, даже и часть дома ей завещала. Да что это я. Давай бабке прямо сейчас звонить, а?

Ангелина отвернулась к плите, подняла крышку и потянула носом. Пахло чудесно.