Цитаты из книги «Ты не виновата»

Медиация[37] и институты примирения В чем неэффективность? Насилие является непрерывным динамическим процессом, основанным на неравенстве, его развитие невозможно остановить медиацией. Даже если физическое насилие останется на прежнем уровне, то общий уровень контроля над партнером будет расти по мере того, как агрессор начнет понимать, что его не привлекают к ответственности. В Украине, несмотря на наличие в Уголовном кодексе норм, предусматривающих ответственность за домашнее насилие, при рассмотрении дел все еще действует практика примирения жертвы и преступника. Судьи и прокуроры закрывают дела, будучи убежденными, что привлечение преступников к ответственности разрушает семьи. На сегодня в Украине 50 % уголовных дел по домашнему насилию прямо в суде заканчиваются мировым соглашением. Жертву ставят перед фактом необходимости примирения, что для нее звучит как приказ. И хотя юридически пострадавшая сторона действительно имеет право согласиться на процедуру примирения, она не обязана это делать. Если пострадавшая обращается в полицию, незамедлительно начинается следствие – жертва не может отозвать заявление ни при каких обстоятельствах. Для начала следствия достаточно вероятности совершения преступления (наличие синяков, ран или других травм) и простого уведомления посредством СМС или электронной почты о том, что он или она подверглись насилию со стороны близкого человека. После этого полиция оценивает угрозу и степень риска – определяет, нужна ли жертве защита. Это могут быть различные технические средства (экстренный телефон с поддержкой GPS, акустическая сигнализация), контактное лицо для переговоров, психологическая помощь или убежище.

внутрисемейный абьюз является волевым, не поддающимся коррекции поведением. В отличие от алкогольной или наркотической зависимости, при которых воздержание приносит определенную и ощутимую выгоду «потребителю», агрессоры, наоборот, способны продолжить применять насилие, поскольку черпают удовлетворение в том, что контролируют действия жертвы.

НЕЭФФЕКТИВНЫЕ МЕРЫ БОРЬБЫ С ДОМАШНИМ НАСИЛИЕМ Штрафы В чем неэффективность? Штрафы лишают жертву возможности обратиться за помощью в правоохранительные структуры, повышают риск подвергнуться насилию в целях возмездия. На обидчика за содеянное налагается денежное взыскание, которое уходит в доход государства. При этом штраф либо выплачивается из семейного бюджета, либо влияет на него, ограничивая обращение за помощью: если сумма высока, жертва способна изо всех сил скрывать факт насилия. Штраф не решает проблему безопасности жертвы, не изолирует агрессора.

Швеция Страна, которая на законодательном уровне запретила телесные наказания детей еще 41 год назад

Закон о насилии против женщин[34] – это комплексный подход к проблеме. В нем задействованы полиция, система судов, а также психологи, социальные работники, сотрудники приютов для жертв насилия и т. д. Чтобы знать, как себя вести, в том числе и в самых опасных для жизни ситуациях, все участники проходят специальные тренинги и обучение. После введения закона в 1980-е гг. в США количество женщин, погибших от рук своих мужей и бойфрендов, сократилось с 10 000 до 1500 в год.

Согласно данным ВОЗ[30], домашнее насилие, особенно в отношении женщин, по-прежнему является серьезной проблемой – на протяжении жизни каждая третья женщина в мире подвергается физическому или сексуальному насилию со стороны партнера либо другого лица. В 89 государствах (Россия в их число не входит) имеются законодательные положения, которые направлены на борьбу с домашним насилием, в США и Австралии есть законодательные акты, которые касаются другой табуированной российским обществом темы, – изнасилования в браке. Некоторые полагают, что необходимость принятия закона против семейно-бытового насилия нам навязывает европейское общество, однако Украина, Кыргызстан, Молдова и Грузия уже приняли ряд законов, направленных на борьбу с абьюзом в семье.

При этом уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова опровергла[20] эти сведения, заявив, что информация, полученная от правозащитных организаций и профильных фондов, говорит об обратном: – В России мы пользуемся данными, которые представлены как журналистами, так и представителями НКО. По данным НКО, в период с 10 апреля количество жертв насилия и случаев насилия в семье увеличилось в два с половиной раза. Так, по этим данным, если в марте таких сообщений было 6054, то в апреле таких сообщений поступило более 13 000. Также Москалькова признала[21], что закон о декриминализации домашнего насилия был ошибкой и пришло время для закона о противодействии насилию в семье и ратификации Стамбульской конвенции[22].

Пока весь мир старается обезопасить жертв домашнего насилия (так, например, во Франции применяются так называемые кодовые слова[16], в аптеках и магазинах открываются центры помощи[17], куда женщина может обратиться, в Италии создаются или адаптируются[18] мобильные приложения), МВД России отрицает[19] ухудшение ситуации. «Утверждения представителей некоторых общественных организаций, – написано на сайте МВД, – о росте семейно-бытовых преступлений в период действия ограничительных мер не нашли объективного подтверждения. В апреле 2020 г. зарегистрировано на 9 % меньше, чем в апреле 2019 г., посягательств в сфере семейно-бытовых отношений, в том числе на 14,6 % меньше фактов умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, на 17,1 % – средней тяжести и на 3,3 % – легкого вреда здоровью».

О том, что пандемия COVID-19 ухудшила ситуацию в отношении домашнего насилия, говорят общемировые данные: 1 апреля сайт Святого престола Vatican News опубликовал статью[14], в которой рассказал об увеличении числа случаев домашнего абьюза во Франции, Великобритании и Австралии. В Китае и многих других странах (Тунисе, США и пр.) сложилась аналогичная ситуация.

61 % респондентов сочли проблему домашнего насилия неактуальной; 47 % опрошенных заявили, что проблема насилия в семье является частной и государство или общество не должны в нее вмешиваться; 39 % допустили применение силы к близким; 10 % отметили, что не считают принуждение жены к сексу изнасилованием; 7 % полагали, что домашнее насилие простительно, если произошло сгоряча. Февральские изменения в УК вызвали резкую критику со стороны не только российских, но и международных правозащитных групп – в конце 2018 г. правозащитная организация Human Rights Watch указала[10] на прямую связь между законом о декриминализации домашнего насилии и чувством безнаказанности агрессора. Европейский суд по правам человека отметил[11], что правовые механизмы, существующие сегодня в России, недостаточны для борьбы с домашним абьюзом, а власти не признают всей серьезности проблемы. ООН также подчеркнула, что Россия осталась одним из двух участников Совета Европы, где невозможна выдача «охранных ордеров».