Глава двенадцатая

Страх охватывает все тело и пробивается сквозь пьяный дурман, не дает дышать. Зрачки становятся шире. Еще немного – и они полностью вытеснят цвет хрусталика. Музыка, что буквально двадцать минут назад доставляла удовольствие и приятную эйфорию, теперь несет разрушение. Она угнетает так сильно, что хочется упасть на колени, закрыть уши ладонями и закричать что есть мочи.

Но Родерик держится из последних сил, глазами бегает по переполненному клубу в надежде увидеть хоть одно знакомое или хотя бы частично трезвое лицо, чтобы попросить у кого-нибудь помощи.

Мимо уборной проходят молодые люди. Пара девушек направляется к выходу. Набравшись смелости, он тихо спрашивает: «Вы не могли бы мне помочь?» – но его не слышат. Родерик нервничает все сильнее. Он уже на пике. Глаза наливаются кровью. Жар волнами расходится по всему телу.

Десять минут назад все было иначе. Казалось бы, ничто не предвещало беды. Слегка опьяневшая Даника, которая много смеялась, его попытки поцеловать ее, руки, крепко сжимающие ее талию, ее волнение. Затем Даника побледнела и сказала, что у нее очень кружится голова. Родерик решил, что она таким образом хочет отвязаться от него. Но потом ее стошнило. Придерживая Данике волосы, он отмахивался, думая, что она просто перебрала. Забавно: ее вынесло с одного стакана.

Но спустя пару минут у нее началась лихорадка. Она то задыхалась от жары, то дрожала от холода. Ее продолжало тошнить. Из носа пошла кровь. Зеленые глаза закатились под веки. Даника кусала губы до крови, чтобы заглушить физическую боль.

В ужасе Родерик положил ее на ледяной кафель, закрыв в уборной подальше от посторонних глаз. Ему было слишком страшно. Что бы ни случилось, обвинят его. Кто предложил ей выпить? Кто затащил ее на танцпол? Кто начал приставать к ней без ее согласия? Вряд ли он сможет что-то доказать. В конце концов, это Даника Колфилд. А это значит, что от проблем ему не уйти.

Он стоит у входа в туалет и пытается позвать на помощь. Родерик нервно сжимает кулаки так, что костяшки похрустывают в такт электронной музыке. Колени дрожат. Окружающие думают, что он просто под кайфом, впрочем, как и большая часть посетителей клуба.

И все же Родерик не выдерживает напряжения. Рискуя всем, он срывается с места и, пролезая сквозь толпу людей, направляется на второй этаж, туда, где сидит их компания. Родерик мысленно молится о том, чтобы никто не заметил его. Зря. Всем абсолютно наплевать. Никто не замечает перепуганного до смерти молодого человека. Никто, кроме темноволосого бармена, который наблюдает за ним от самой стойки.

Ривер видел все. Отсюда он мог наблюдать почти за каждым движением Родерика. Ривер знает, где сейчас Даника. По крайней мере, догадывается. Ему очень хочется убедиться в своей правоте.

Оставляя пустой шейкер, он касается плеча Эмилио.

– Сейчас вернусь, – говорит он, стараясь перекричать музыку. Эмилио равнодушно кивает и продолжает флиртовать с двумя девушками, развлекая их своим испанским.

Ривер покидает рабочее место и поспешно направляется к уборной, расталкивая на входе парней, которые курят прямо в помещении.

Яркий свет непривычно бьет по глазам. Пройдя к открытым кабинкам, Ривер проверяет их. Данику выдает торчащий из-под двери ботинок.

Открыв дверь, он некоторое время изучает ее взглядом. Ее голова опущена вниз, колени прижаты к груди. Платье предательски задрано, оголив бледные бедра. Плечи периодически вздрагивают. Дыхание прерывисто.

Ривер опускается рядом с ней на колени, берет за плечи и разворачивает, придерживая голову. Синие губы дрожат, глаза полузакрыты. Через прикосновение он чувствует всю ее боль. Даника слегка кашляет, кровь размазана по всему лицу. Родерик даже не потрудился умыть ее и нормально усадить. Он словно за волосы втащил ее сюда и бросил как мешок с мусором.

От этого зрелища Риверу не по себе. Откровенно говоря, ему становится страшно. Дрожащими руками он поправляет ее платье и убирает с лица грязные волосы. Приподнимает Данику и, включив воду, пытается смыть кровь с носа и щек.

– Убери, я не хочу… – хрипло говорит она, но глаза все еще закрыты. Наркотик делает свое дело. Она даже не понимает, что происходит.

Ривер продолжает умывать ее. Наконец-то ее глаза слегка открываются. Стеклянный, потерянный взгляд, мертвый, но в то же время просящий о помощи. Ривер убирает с ее лица остатки капель воды и выбрасывает салфетки. Вновь берет ее за плечи, сажает на пол и прислоняет к стене, чтобы она не упала.

Инстинктивный страх сменяется любопытством. Ривер поправляет спутанные волосы и рассматривает лицо. Даника все еще мертвенно-бледная, с фиолетовым засосом на шее, который, вероятно, оставил Родерик.

Под действием психотропного вещества она не может понять, кто перед ней. Ривер похож на ангела. У него ясные глаза, легкие прикосновения, красивое лицо.

Всем своим видом Даника просит о помощи. Он выглядит так, словно может читать ее мысли.

А Ривер взволнован. Он смотрит на нее, но не знает, что должен сделать. И только тогда, когда в голове очередной раз всплывает образ брата и родителей, Ривер крепко сжимает ее руку, доставляя боль в стократ хуже той, что Даника испытывала секундой ранее. Глаза ее закрываются.

Посторонние звуки заставляют Ривера закрыть дверь. Кто-то вошел внутрь. Он прислушивается. Голоса принадлежат двум заядлым наркоманкам. Ривер тихо ждет, когда они закончат свои дела и выйдут.

– Совсем немного осталось. Он уже тут. Сидит в своей компании и веселится. Это самый подходящий момент. – Металлический голос брата звучит за спиной.

Риверу страшно смотреть на пугающие образы погибших родных, поэтому, недолго думая, он берет Данику на руки и быстрым шагом несет к выходу. Подойдя к танцполу, он ставит ее на ноги и тащит в толпу. В темноте и бликах света люди напоминают бушующий океан в ночи.

Ривер снова ведет внутренний отсчет.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Пять.

И вот он стоит посреди танцпола. В такие моменты он напоминает центр вселенной.

Шесть.

Семь.

Восемь.

Девять.

Десять.

Глубоко вздохнув, Ривер толкает полумертвую Данику в толпу танцующих людей.

Быстро разворачивается и сломя голову пробирается к барной стойке.

Она без сознания.

Они затопчут ее.

Она умрет.

Не дав дойти до стойки, Ривера сковывает сильный приступ. А дальше – вспышки, боль, потеря ориентации и времени.

Эмилио вовремя выбегает, чтобы помочь ему. Просит охрану отнести его в помещение для персонала. Индия бросает пустые бокалы и бежит за ними.

В это же время Кристина Дженкинс хватает Эмилио за рукав и разворачивает к себе. Громкая музыка, огни, приступ Ривера и лицо Кристины не дают ему сосредоточиться на том, что она говорит. Эмилио хочет поцеловать ее. Но Кристина начинает трясти его за плечи.

– Я не могу ее найти! Мой друг заказывал у вас что-то! Ей стало плохо, он оставил ее в туалете на полу, а когда вернулся, ее уже там не было! Помоги мне! Блядь, да ты меня хоть слышишь? – кричит она.

Голос Кристины возвращает Эмилио к реальности. Мозг быстро переваривает всю информацию.

– Сейчас, я быстро. – Он снова подходит к охране и объясняет ситуацию.

Все это похоже на маленький конец света, настоящий апокалипсис.

Спустя десять минут один из работников клуба вытаскивает Данику и кричит, чтобы его коллеги вызвали скорую. Кажется, она уже не дышит.

Кристине слишком страшно. Она протрезвела еще тогда, когда к ней подбежал перепуганный до смерти Родерик. Она не знает, куда себя деть, и поэтому бежит в ВИП-зону, доходит до столика, где развлекаются Леон и его свита.

Он, как всегда, беззаботен, целует очередную девушку, откровенно задирая ее платье и лаская идеальную матовую кожу. Его друзья пьют и грубо смеются.

Сердце Кристины предательски сжимается, но, собравшись с силами, она обращается к Леону, стараясь перекричать музыку.

– Данику отравили наркотой, она не дышит.

Руки Кристины дрожат, как и ее сломанный голос.

Леон бросает все и срывается с места.

Все происходит слишком быстро. Приезд скорой, слезы Кристины, попытки Эмилио утешить ее. Крики Леона, который избивает Родерика, думая, что именно он подсыпал Данике смертельную дозу. Охрана, которая пытается прекратить драку. Плачущая Индия, которая нежно гладит Ривера по голове и успокаивает. Ей никогда не приходилось так близко сталкиваться с приступами эпилепсии, поэтому сейчас она полностью занята Ривером.

А еще спустя полчаса в помещение для персонала заходит Эмилио.

– Кто из вас смешивал эту дрянь? – В руках он сжимает наполовину пустой стакан. Индия моментально вычисляет свое творение по цвету.

Она не знает, что сказать. Тон Эмилио пугает ее. Индия еще не слышала о том, что произошло, но уже предчувствует что-то очень плохое.

– Я не знаю… – неуверенно отвечает она, вытирая слезы.

– Девушка, которая выпила это, сейчас в реанимации. Она умирает. – голос некогда веселого Эмилио звучит непривычно серьезно, а его слова разрушают весь мир Индии.

Она медленно осознает весь ужас того, что ответственность за чью-то жизнь ложится на ее плечи.

Индия взволнованно поворачивается в сторону Ривера. Тот слабо приподнимается на локтях и рассматривает всех.

– Ривер, что… – голос Индии срывается на плач.

– Как ты это объяснишь?! – Эмилио старается говорить как можно спокойнее, ведь его друг только что пережил очередной приступ эпилепсии.

В глазах Ривера какой-то туман. Он прекрасно понимает, о чем идет речь, но ему трудно выдавить из себя внятный ответ. И все же ему это удается.

– Это сделала Индия.

Глава тринадцатая

Ослепляющая белизна стен заставляет дышать чаще. Раздражительное тиканье настольных часов нервирует. Голос сидящего напротив человека вызывает чувство вины и страха, а черный чай по вкусу напоминает кровь.

Или это просто фантазия, вызванная сильнейшим стрессом?

– Постарайся отвлечь себя. Навести родственников и проведи время с друзьями, – равнодушный голос психолога проникает в сознание Ривера.

Он кивает.

– Хорошо? – уточняет психолог.

Некоторое время Ривер молчит и смотрит на него, затем говорит:

– Мне ничего не помогает.

Мужчина устало вздыхает.

– Что ты хочешь сказать, Ривер?

– Раньше все они… мои проблемы… раньше они оставались дома. Все вещи, которые я видел, все плохое, что чувствовал и чего боялся, ждали меня в пустом доме, когда никого рядом нет. Они приходили и пугали меня, заставляли делать то, чего я не хочу. Хотя я даже не знаю, чего я действительно хочу, а чего – нет. Но сейчас это совершенно неважно. Проблема в том, что мне больше негде спрятаться. И если раньше работа в клубе, где толпы людей, была моим спасением, то теперь они добрались и до нее. Я слышу голоса сквозь ужасно громкую музыку, вижу образы покойников. Такого не было раньше. Я понимаю, что мне становится хуже. Еще и приступы участились. Мне очень плохо, и никто не может помочь. – голос Ривера тихий и дрожащий.

Психолог задумчиво рассматривает его.

Очередной усталый вздох.

Сняв очки, он аккуратно кладет их на стол, затем берет лист бумаги и что-то записывает. Закончив, он передает записку Риверу.

– Знаешь, Ривер, я думаю, тебе стоит пообщаться с моей коллегой. Она давно занимается подобными проблемами и, возможно, найдет подход к твоей ситуации… – В голосе психолога чувствуются легкое волнение и неуверенность.

Ривер читает записку.

– Анна-Мария Лилоу, психиатр? – На его лице появляется гримаса возмущения и непонимания. – Вы сейчас серьезно?!

– Ривер, психология тут бессильна. Тебе нужна серьезная медицинская помощь, и это подтвердит любой специалист со стажем. Мне очень жаль, но я не вижу смысла продолжать нашу терапию, – отвечает психолог, разведя руками.

С горькой усмешкой Ривер прикрывает лицо ладонью.

– Большое спасибо за вашу помощь и мое бесполезно потраченное время, – зло говорит он и спешит покинуть неприятное ему помещение.

– Ривер, подожди, – набравшись смелости, говорит психолог.

– Что еще? – спрашивает Ривер, даже не оборачиваясь. Его тонкие пальцы уже сжимают дверную ручку.

– Пока у тебя самого не появится желание изменить свою жизнь в лучшую сторону, проблемы не оставят тебя. Просто найди стимул жить дальше, – психолог осторожно подбирает слова.

Ривер скептически усмехается и, не сказав ни слова, уходит прочь.

Все дороги ведут куда угодно, но не домой.

Сегодня это набережная близ парка, его любимое место. Ведь отсюда можно наблюдать за всеми и при этом оставаться невидимкой, призраком.

Свесив ноги с причала и закрыв глаза, Ривер вдыхает свежий воздух залива.

Птицы летают довольно низко, и шума от них больше, чем от волн.

Небо затянуто темно-синими облаками, а где-то вдали слышится гром. При такой погоде бледная кожа Ривера приобретает болезненный оттенок.

Ему совсем мало лет, но от него уже веет смертельной усталостью. Словно когда-то его душу вырвали из тела и бросили в машину времени, добавив туда разочарований, сокрушений и бед, а затем вернули обратно, в тело молодого парня.

Мысли в голове не дают ему спать и не оставляют ни на секунду. Он словно одержим дьяволом. Ривер совершает вещи, которые не сделал бы, находясь в здравом уме.

Ключом от мотоцикла он царапает на деревянном причале слова:

 
Как волны вечно к берегу несутся,
Спешат минуты наши к их концу^[2].
 

Отныне во всем он видит смерть, и только ее: в цветах и падающих звездах, в воде и огне, в небе и дожде, в людях. Ему тошно от собственной задумчивости, но иначе жить он давно разучился.

Вытащив из кармана телефон, Ривер, недолго думая, набирает знакомый номер.

– Да. – Голос Индии звучит так приятно и мягко.

– Привет. Не хочешь погулять в парке? – со слабой полуулыбкой спрашивает Ривер.

Пауза, вздох.

– Я очень хочу, но сейчас занята. Может, через час?

– Как пожелаешь. Я все равно буду ждать тебя тут.

– Отлично. Тогда до встречи! – По голосу слышно, что она счастлива. Индия не видела его уже три дня. Она успевает соскучиться очень быстро.

А Ривер продолжает вглядываться в даль. Воспоминания обрывками подпитывают его мрачное настроение.

Тот вечер, когда он намеренно отравил Данику, а затем бросил ее на танцполе, запомнится ему надолго.

Очередной тяжелый приступ, ложь, слезы Индии, попытки загладить вину, извинения, снова ложь, примирение, обвинения в адрес того парня, Родерика, который теперь будет вынужден расплачиваться за то, чего он вовсе не совершал. Подонок Леон тогда жестоко избил его. А Ривер молча наблюдал и был доволен результатом. Тогда он сказал полиции, что позволил Индии самой приготовить коктейль, но при этом внимательно следил за каждым ее действием, а затем подтвердил, что заметил странности в поведении Родерика. Эмилио согласился со словами Ривера и подметил, что до этого случая в их баре не было ничего подобного.

– Вы же понимаете, это дорогое заведение, у нас тут строгий контроль. Нам проблемы не нужны. А вот парень запросто мог сам подсыпать девушке наркотики. Он же делал заказ, – говорил Эмилио, слепо веря в свои собственные предположения. Наивный, он и подумать не мог, что все затеял его друг.

Затем появились какие-то свидетели, двое пьяных парней и девушка. Они сказали, что видели, как Родерик буквально тащил Данику к бару, а затем приставал к ней. После их слов сомнений у следователей не осталось. Уже на следующую ночь клуб открыли, а об инциденте никто и не вспомнил. Каждый думал про себя: «Обычная ситуация. Такое часто бывает в подобных местах, и ни для кого это не секрет». Впрочем, они правы: это не редкость. Люди часто пользуются возможностью усыпить кого-нибудь с помощью алкоголя и наркотиков, а потом ограбить или изнасиловать. Но намеренное желание убить кого-то из мести – это уже серьезно. Только вот мало кто мог догадаться о таком варианте. Люди любят простые и понятные вещи.

Индия была рада такому раскладу. Страх, который она пережила в первые часы после случившегося, не передать словами. Она искренне думала, что ее жизнь будет разрушена несчастным случаем, в котором нет ее вины. Но Ривер вовремя смог все исправить, выступив в качестве адвоката, а не свидетеля. Куда легче обвинить во всем незнакомого мажора Родерика, нежели девушку, которая влюблена в тебя. Хотя и то и другое – верх безнравственности.

Невозможно оставить без внимания наслаждение, которое получил Ривер, когда видел состояние Леона. Его наполненные ужасом глаза, окровавленные костяшки пальцев, гнев, боль, слезы и слова, которыми он проклинал весь мир. Давно Ривер не испытывал такого удовольствия.

Двадцать восемь часов без эпилепсии, видений и ненависти. Двадцать восемь часов полного успокоения души и тела. Только осознание того, что он – конченый психопат, который больше не способен ничего чувствовать. Ни страха, ни угрызений совести, ни жалости к человеку, единственной виной которого было рождение в одной семье с убийцей. Но жертва того стоила – месть была слишком сладкой.

На двадцать девятый час все изменилось. В час ночи на работу пришел радостный Эмилио и сказал, что Данику все же откачали.

– Я переписывался с Кристиной. Слава богу, все обошлось, она жива. Главное – чтобы тот идиот получил по заслугам, – сказал он, после чего принялся за работу.