Формально "Хрома" пересекается с двумя жанрами: это модные нынче "истории вещей" (совсем близко - под эгидой "Теории моды" недавно вышло несколько томов "Истории цвета") и ностальгические истории о вещах (отцовское кресло "в русском стиле" у Мандельштама, памятникпушкину Цветаевой, многоголосые плачи по советскому мороженому и колбасе). Но в действительности то, что делает здесь Джармен, напоминает скорее работу средневекового учёного, читающего окружающий мир, как книгу. Погружаясь в хитросплетения ассоциаций, связанных с цветами, Джармен не пытается ничего "деконструировать"; наоборот: каждая ассоциация, каждая связка - какой бы искусственной (и он это понимает!) она ни была, - для него драгоценна, это способ увидеть мир в песчинке и вечность в проходящей минуте. Написанная незадолго до смерти, в процессе длительного и мучительного лечения, на пороге слепоты, эта книга исполнена какого-то удивительного смирения и благодарности - за то, что у эти красный, и жёлтый, и лазурный и скромный недооцененный коричневый были; и еще за то, что в зелёном открывалась жизнь, в голубом - вечность, в коричневом - дом, пища, земля.
И это никакой не "учебник режиссуры", конечно. Учебник жизни - может быть.