Несмотря на то что ее раздражали дурачества Дарлинга, сегодня она была готова простить их ему. В конце концов, он только что заказал ей два платья у лучшей модистки Лондона.

– Сэр, купите газету! – снова вклинился мальчишка. – Только самые свежие новости!

– Какие же они свежие, если уже за полдень перевалило? – осадила его Уинифред и отвернулась. – Пойдемте, мистер Дарлинг.

Мальчик испуганно выпучился на нее, и Дарлинг торопливо запустил руки в карманы:

– Ничего, я куплю. Сколько?

Газетный мальчик содрал с него пять пенсов и убежал. Дарлинг повертел в руках газету, свернул ее и сунул под мышку.

– Вообще-то, я не читаю газет, – признался он.

Уинифред почти улыбнулась.

– Так зачем же вы, черт возьми, ее купили? Еще и за такие деньги. Сейчас ведь уже не утро, он должен был взять втрое меньше.

– А, пустяки… Так чем вам не нравится моя фамилия?

– Она слащавая и двусмысленная.

– Что ж, привыкайте, Уинифред, – улыбнулся Дарлинг, ничуть не задетый. – Вам же с ней…

Он не договорил и схватил Уинифред за руку. Лицо его вытянулось. Уинифред опустила голову и, не задавая вопросов, позволила ему увлечь себя в переулок. Дарлинг прижался спиной к влажной кирпичной кладке, и она ощутила острую досаду из-за его испорченного костюма.

– Кто там? – шепнула она, нырнув в тень вслед за ним, но не коснувшись сырой грязной стены.

Юноша был бледнее обычного, его пальцы лихорадочно сжимались и разжимались. Он молчал, и его паника понемногу начала передаваться Уинифред. Кто же это мог быть? Мистер Уоррен? Чертова королева Виктория?

Похоже, никакой шляпки ей не будет.

– У нас… небольшая проблема, – наконец выдавил он.

– Где?

– Слева, за черным экипажем, запряженным двойкой. Только выглядывайте аккуратно, умоляю вас!

Уинифред нахмурилась и перегнулась через Дарлинга, чтобы выглянуть на улицу. Вокруг мельтешило столько людей, что она не сразу заметила карету, про которую он говорил. За ней стояла незнакомая Уинифред юная леди в светло-зеленом платье. Тень от ажурного парасоля закрывала ее лицо, но Унифиред сумела разглядеть завитые темно-рыжие локоны. Она посторонилась, и из-за экипажа вышла другая леди – седая и крючконосая, в старомодном капоре. Должно быть, компаньонка или гувернантка.

Уинифред обернулась к Дарлингу, изогнув бровь.

– Та, что в зеленом? Вы знакомы с ней?

Его лицо исказилось в страдальческой гримасе.

– Это… вроде как моя невеста… Умоляю, она не должна меня увидеть!

Уинифред широко раскрыла глаза. Когда, бога ради, он успел обзавестись чертовой невестой? Чем лучше она узнавала Дарлинга, тем больше удивлялась, как он вообще сумел прожить так долго.

– Чувствую, за этим скрывается невероятная история, – прошипела она, – и вы мне обязательно ее расскажете, как только мы уберемся отсюда.

Молодой человек с энтузиазмом закивал.

– Отличная идея! Как же мы это сделаем?

– Помолчите минуту, мистер Дарлинг.

Уинифред плотно прижала пальцы к вискам. Похоже, теперь ее работа включала обязанности няньки при этом недоумке.

Наконец в ее голове составился более-менее складный план. Она аккуратно выглянула за угол и убедилась, что обе женщины все еще на месте.

– Слушайте внимательно. Я отвлеку их. Когда вы поймете, что находитесь вне их обзора, садитесь в экипаж и немедленно уезжайте. Подберете меня на углу через пять минут. И все мне расскажете!

Должно быть, она выглядела очень рассерженной, потому что Дарлинг нервно сглотнул и кивнул, не произнеся ни слова. Уинифред удовлетворенно склонила подбородок.

Леди со своей компаньонкой стояла за экипажем, не сходя с места. Кучер посматривал на нее и успокаивал лошадей, беспокойно мотающих головами. Уинифред вытащила булавку, которой крепилась шляпка к голове, и позволила ей, удерживаемой только лентами, упасть себе на спину. Растрепав прическу, она выпустила несколько светлых прядок у лица и немного ссутулилась. Так она легко сошла за пятнадцатилетнюю. Затем она быстро обернулась и, убедившись, что Дарлинг надежно скрыт в тени проулка, выскользнула на улицу и направилась к девушке. Пришла пора проверить, не растеряла ли она свои актерские таланты.

– Прошу прощения! – обратилась она дрожащим голосом к компаньонке рыжеволосой леди.

Обе женщины обернулись – молодая с удивлением, старшая – с раздражением.

– Я… я потеряла свою маменьку! Мы прогуливались по Пикадилли, а потом она зашла в магазин за лентами, а я отвернулась на секундочку, а ее уже и след простыл… – Она коротко всхлипнула и по-детски, кулаком, утерла нос. – Я не могу ее найти!

Компаньонка глядела на нее все с той же холодной брезгливостью, но выражение лица рыжеволосой леди смягчилось. У нее было красивое, но неинтересное лицо сердечком, кожа сливочного оттенка, маленький изящный рот и ореховые глаза – большие и глубокие, как лесные озера. Она протянула к Уинифред руки, и та с готовностью вложила в них свои.

– Не в-волнуйтесь, мисс, – произнесла леди с легким заиканием, с нежностью глядя в раскрасневшееся от фальшивых всхлипываний лицо Уинифред. – Где вы видели ее в п-последний раз, милая?

Она вытащила из пухлой ладони леди свою дрожащую руку и указала в направлении, противоположном месту, где прятался Дарлинг, на небольшой магазинчик шляп и шалей. Обе женщины посмотрели туда.

Лишь бы этому идиоту хватило ума убраться прямо сейчас!

– Маменька заходила туда за лентами, мисс. Она сказала, что я несносный ребенок, что все мои ленты в ужасном состоянии и нам придется купить новые. Она зашла туда, а я увидела птичку на карете – о-о-очень красивую, с желтой грудкой и с синим хохолком, такую красивую, мисс! Я отвернулась, чтобы посмотреть на нее, а когда она улетела, маменьки уже не было в магазине! – Уинифред снова надрывно всхлипнула и, освободив вторую руку, спрятала лицо в ладонях.

– Ну-ну, не п-плачь, – полным сострадания голосом произнесла девушка. Уинифред почувствовала, как ее рука осторожно поглаживает ее плечо.

Старая компаньонка фыркнула.

– Девочка, иди своей дорогой! Хватит докучать мисс своими глупыми россказнями.

Леди послала своей спутнице сердитый взгляд.

– Как в-вам не совестно, мисс Хаббард! Мы не можем оставить б-бедняжку на улице совсем одну. Мы п-подождем моего отца и разберемся вместе. Как тебя зовут, милая?

Девушка подарила Уинифред еще один взгляд, полный сострадания и нежности, и ей стало дурно. Дело плохо, хуже некуда! Так вот почему они стоят на улице – ждут отца!

Уинифред не могла удостовериться, что Дарлинг уехал, поэтому резко вскинула голову и воскликнула:

– О, я вижу ее! Маменька!

Она замахала в толпу. Народу было столько, что никто не обратил внимания. Обратив горящий взгляд на рыжеволосую леди, она горячо поблагодарила:

– Спасибо вам, мисс! Никогда не забуду вашей доброты!

Уинифред присела в быстром книксене и, подобрав юбки, побежала, не дождавшись ответа.

О, он отплатит за это! Впервые на лучшей улице Лондона – и бежит, словно какая-нибудь дикарка!

Завернув за угол, она увидела карету и чуть не упала от облегчения. Дарлинг, с опаской выглядывавший из-за бархатной шторки, распахнул дверь и помог ей забраться. Тяжело дыша, она села напротив него. Экипаж тут же тронулся – видимо, юноша заранее дал кучеру необходимые указания.

– А теперь, – процедила Уинифред, – расскажите, чего еще я не знаю о своем работодателе.

Дарлинг сглотнул и невольно выпрямился под ее пронзительным взглядом.

– Что… именно вы хотите знать? – осторожно спросил он.

О, у нее накопилась масса вопросов! Но начать она решила с насущных.

– Как вы умудрились обручиться, мистер Дарлинг? – прямо спросила Уинифред, поправляя на голове шляпку и убирая выбившиеся прядки. – Вы пробыли в Лондоне всего ничего.

Юноша, с огромным интересом разглядывавший носки собственных туфель, удивленно вскинул голову.

– Откуда вы знаете?..

– Это неважно. Вы собираетесь отвечать?

Он устало потер лоб и наконец произнес:

– Я сглупил немного, но… Мы не обручены. Во всяком случае, в газетах о моей помолвке не было ни слова.

Уинифред едва не расхохоталась, когда поняла, что Дарлинг не шутит.

– Когда я только приехал сюда, мне… Словом, я был почти один. Родители Эвелин были добрыми друзьями моих родителей. Я говорю «были», потому что сейчас они мертвы. – Его глаза сузились. – Пусть упокоятся с миром.

О своих родителях Дарлинг говорил с непривычной злобой, он почти выплюнул последние слова. Лицо его исказилось, превратилось в некрасивую гримасу. Все живое, мальчишеское, ушло из него.

– Эвелин – это рыжая леди? – уточнила Уинифред.

Вопрос был глупым. Только задав его, она поняла, что просто хотела отвлечь юношу от тяжелых мыслей, о чем бы они ни были. Но лицо Дарлинга немного прояснилось, и он кивнул.

– Да. Мисс Эвелин Саттон. Ее отец, мистер Саттон, фактически приютил меня после моего переезда в Лондон. Я не сразу… – он нервным движением стиснул пальцы, – переехал в фамильный особняк. Разумеется, мне много раз довелось сопровождать Эвелин на прогулках, и возможно… она могла попасть под впечатление…

– Вы делали ей предложение?

– Разумеется, нет!

Ей показалось, что Дарлинг подпрыгнул на сиденье, хотя дорога была ровной.

– Эвелин – замечательная девушка, но…

– Тогда почему вы назвали ее своей невестой? – поинтересовалась Уинифред.

Она испытала искреннее облегчение, когда Дарлинг сказал, что не делал мисс Саттон предложение. По крайней мере, это точно не настоящая помолвка. Одной проблемой меньше.

Он повесил голову.

– У нас с ней состоялся разговор, и мы друг друга… не совсем верно поняли. Эвелин с чего-то пришло в голову, что я признаюсь ей в пылких чувствах, и она на радостях потащила меня к отцу. А тот возьми и дай благословение. Ну и что я должен был делать, скажите на милость?

Уинифред не выдержала и рассмеялась. Воображение нарисовало ей картину: Дарлинг, встав на колено с помолвочным кольцом в руке, понятия не имеет, что предлагает девушке руку и сердце. Бедняжка мисс Саттон!

Звук собственного смеха вдруг показался ей странным и неестественным, и она замолчала.

Дарлинг глядел на нее с восторженным изумлением. Уинифред почувствовала неловкость, и улыбка сползла с ее губ.

– «О, с чем сравню сиянье этих глаз? Хрусталь нечист»^[7], – с чувством произнес он, не отрывая взгляда от Уинифред.

Она моргнула.

– Что?

Дарлинг удивленно опустил уголки губ.

– Это из «Сна в летнюю ночь». Я думал, вы любите эту комедию…

У него был почти обиженный тон, словно она забыла о назначенном свидании или разбила фарфоровую статуэтку. Уинифред с раздражением отрезала:

– Никогда не читала. Лучше расскажите, что вы такого сделали, что мисс Саттон до сих пор пребывает в заблуждении, что ее жених сбежал после помолвки?

Дарлинг вытянулся и запустил руку в прилизанные волосы. Уинифред видела, что он чувствует неловкость, и ей даже стало немного жаль юношу. Он флиртовал просто ужасно.

– Я был благодарен ее семье за гостеприимство, и… я сказал что-то вроде «почту за честь однажды принять вас в своем доме»… И, полагаю, что-то про то, что в моем доме давно не было хозяйки…

Уинифред не сдержалась и рассмеялась снова. На лице Дарлинга тоже расплылась улыбка, и он лукаво склонил голову набок.

– Это нельзя считать предложением! – добавил он, явно раззадоренный. – Я вообще ничего не понимал до того, как мистер Саттон начал скалиться, как ненормальный, и пожимать мне руку!

От смеха у нее выступили слезы и закололо в животе. Пытаясь успокоиться, Уинифред стянула с рук перчатки и принялась ими обмахиваться, время от времени выпуская очередные короткие смешки. Давно она так не смеялась. Дарлинг был очаровательным пройдохой, но совершенным дураком. Как можно сделать девушке предложение и даже не заметить этого!

Переведя дух, она снова бросила взгляд на юношу. Он разглядывал ее с легкой, почти незаметной улыбкой, от которой ей снова захотелось рассмеяться.

– «Таких веселых слез еще вовеки смех не проливал»^[8], – негромко проговорил он, отводя взгляд и поворачивая лицо к окошку.

У него был прекрасный точеный профиль: нос с крошечной горбинкой, темные изогнутые брови, выразительные скулы. Такие профили надо чеканить на монетах. Уинифред почувствовала внезапную неловкость и тоже отвела взгляд, уставившись в другое окно. Мимо мелькали дома, повозки, лошади, люди, а она почему-то смотрела на отражение темноволосого юноши в стекле.

– Разве мисс Саттон не приезжала к вам домой? – наконец спросила она, не отрываясь от окошка и больше почувствовав, нежели увидев, как Дарлинг скривился.

– О, приезжала, и не раз. Я попросил Милларда говорить, что меня нет дома. Впрочем, сейчас она приезжает совсем редко. Но все равно я ума не приложу, что мне делать.

– В таких случаях рекомендуют поупражняться в искусстве владения родным языком, – съязвила Уинифред и встретила его сокрушенный взгляд.

Надо же. Должно быть, ему и правда стыдно перед мисс Саттон. Но невеста Дарлинга – очаровательная юная леди. Почему же он ее избегает?

Лошади остановились. Дарлинг выскочил из кареты и помог спуститься Уинифред. Коснувшись земли, она выпустила его руку и машинально огляделась.

И спиной почувствовала, как Дарлинг остолбенел.

На них в упор смотрела мисс Эвелин Саттон. Она застыла на подножке своего экипажа, в изумлении распахнув глаза.

Дарлинг за спиной Уинифред неловко выругался.