Едва касаясь ногами деревянных ступеней шаткой наружной лестницы «Рассвета», Уинифред сбежала вниз. Ступеньки держались на честном слове, долго задерживаться на них было опасно. У черного хода никого не было, и она позволила себе отдышаться.
Прислонившись к балясине, она отряхнула платье. Уинифред надела вчерашнее – свое лучшее. Вчера вечером она с отчаянием убедилась, что весь ее немногочисленный гардероб усеян пятнами, прожженными каминным огнем дырками или просто следами износа. Одно из поношенных платьев она попыталась починить, но только напрасно исколола себе пальцы иглой и окончательно испортила ткань, которая от ее стежков пошла складками.
Переведя дух, Уинифред завернула за угол и застыла: у обочины стоял запряженный двойкой экипаж Дарлинга. Заметив ее, кучер заулыбался, точно Уинифред была ему доброй подругой. Дарлинг послал за ней? Это было неожиданно… и глупо с его стороны. Но она не могла не признать, что также это было приятно – мистер Уоррен никогда не выделял ей дополнительных денег на поездки, что уж говорить о личных экипажах.
Она приблизилась к карете, и кучер, имени которого она не помнила, отвесил поклон.
– Доброе утро, мисс Бейл! – жизнерадостно приветствовал он Уинифред, подсаживая ее. – Хорошая сегодня погодка!
– В следующий раз не ставьте экипаж так близко к «Рассвету», – сварливо отозвалась она.
Когда карета тронулась, Уинифред села поудобнее, не заботясь о том, ровная ли у нее спина, и задумалась.
Дарлинг идиот. Но, должно быть, что-то он делает правильно, иначе мистер Уоррен давно бы его вычислил. Юноше хватило сообразительности переманить слуг и близких шпионов на свою сторону – Уинифред была уверена, что, как и с ней, к каждому Дарлинг нашел подход. А о ней он, разумеется, все узнал от мисс Гэмпстон. Идиот он или нет, но у него должны быть свои цели, а о них Уинифред пока не знает ничего. Она с раздражением откинула завитую голову на бархатную подушку сиденья. Хватило же ума у этого франта выйти в свет под собственным именем! Теперь вокруг него и его дома-офиса будут ошиваться безумные мамаши с дочерями на выданье. Так он зарекомендует себя разве что как завидный жених, а не соперник мистера Уоррена. Но что же ему нужно? Он старый враг ее хозяина? Нет, для этого он слишком юн. К тому же что им делить? Самоуверенный богатый юнец, пытающийся свергнуть короля – уже больше похоже на правду. И звучит глупо, очень в его духе.
Уинифред застонала и несколько раз легонько стукнула головой о подушку. Ее раздражало, что деньги запросто достаются таким идиотам, как Дарлинг, а ведь они даже не умеют ими распоряжаться! Сидят на золотых слитках, как собаки на сене, или тратят их направо и налево. Ей самой деньги приходится зарабатывать тяжелым трудом – не самая ужасная участь, если учитывать, что в работе у нее недостатка нет. Но как было бы приятно родиться в богатой семье и никогда не задумываться о деньгах!
Об этом Уинифред размышляла с тянущей, жадной тоской, рассматривая особняк Дарлинга через окошко экипажа. Она со злостью задернула бархатную шторку и распахнула дверцу.
Подав руку, кучер помог ей выбраться. На этот раз она хорошенько его рассмотрела. Это был высокий, крепко сложенный мужчина лет тридцати, с широкими плечами и массивным подбородком. Несмотря на квадратную челюсть и маленькие, глубоко посаженные глазки, выражение лица у него было дружелюбное и простодушное.
Наверняка он думает, что она любовница хозяина. От этой мысли Уинифред захотелось расхохотаться. Если бы Дарлинг каким-то чудом забрел в публичный дом, уже через пять минут проститутки выпроводили бы его, понятия не имея, что с ним делать.
Все еще пребывая в раздражении, Уинифред брезгливо забрала ладонь и не кивнула в благодарность улыбающемуся кучеру. Все слуги Дарлинга были блаженными, как их хозяин.
Встретив Уинифред, Миллард сразу провел ее в Малый кабинет. Сегодня он был гораздо любезнее – принял ее плащ и даже попытался завязать беседу по пути, – но Уинифред не собиралась топить лед с этим мелочным дотошным старикашкой. На все вопросы она отвечала односложно и с подчеркнутой неприязнью, и вскоре Миллард оставил ее в покое. Постучав в дверь Малого кабинета, он поклонился и оставил Уинифред одну. Не дождавшись ответа, она толкнула дверь и вошла.
Дарлинг полулежал в низком кресле, вытянув длинные ноги. К груди он прижимал картонную папку, полную бумаг с разноцветными нитями вместо ярлыков. Его глаза были закрыты, а губы чуть разомкнуты. Он спал. Словно завороженная, Уинифред бесшумно закрыла дверь и подкралась поближе. Она никогда не видела спящих мужчин, кроме своего отца и братьев, и не подозревала, что во сне они выглядят так беззащитно. Тяжелые кудри Дарлинга растрепались и торчали во все стороны. Это вкупе с приоткрытым ртом и расслабленным выражением лица делало его еще более уязвимым, чем обычно.
Уинифред устыдилась того, что подглядывает, и быстро выпрямилась, подавив глупое желание убрать прядь волос со лба юноши. Вместо этого она вернулась к двери, открыла ее и громко захлопнула. Дарлинг подскочил, чуть не опрокинув ногой столик. Уинифред повернулась к нему, чинно сложив руки.
– Доброе утро, мистер Дарлинг.
Юноша, сонно моргнув, тупо пялился на нее несколько секунд, а затем вскочил. Его нога снова задела столик, и пустая чашка на нем со звоном перевернулась. Рядом с подносом лежала новая книга, Уинифред разглядела тисненное золотом название «Лирические баллады».
– Уинифред! Доброе утро. – Прищурившись, он бросил взгляд на часы, моргнул и снова уставился на нее. – Извините, я немного… не выспался. У мистера Уоррена чертовски… простите, очень много бумажек. Полагаю, он должен быть благодарен мне за избавление от них.
– Несомненно, – сухо согласилась Уинифред и добавила: – «Мисс Бейл», будьте добры.
Она заметила, что Дарлинг ругается очень неловко, будто не привык к этому. Зачем же он это делает? Пытается произвести на нее впечатление?
Обогнув старое кофейное пятно на ковре, Уинифред без приглашения села напротив юноши и взяла в руки первую попавшуюся подделку. Она оказалась хороша, нелегко было отличить эту копию от оригинала, не имея его. Уинифред неохотно признала:
– Отличная копия. Лаура вам помогала?
Дарлинг криво ухмыльнулся.
– Если под «помогала» вы имеете в виду «сделала всю работу за меня», то да, так и есть.
Где же Лаура выучилась так искусно копировать? У Уинифред на то, чтобы проделать такую работу, ушло бы несколько дней. А Лаура и Дарлинг управились за одну ночь.
Она положила подделку поверх остальных бумаг и деловито заметила:
– Чтобы пронести их в офис мистера Уоррена незаметно, мне придется их упаковать.
Дарлинг протер глаза, встал и лениво потянулся. Уинифред подумала, что сейчас он бросится упаковывать бумаги, но юноша рассеянно произнес, пальцами расчесывая спутанные локоны:
– Возьмите бумагу и бечевку в шкафу. Я скоро вернусь.
Юноша вышел из кабинета, и Уинифред ошеломленно посмотрела ему вслед. На секунду она забыла, что это он ее наниматель, а не наоборот. С мистером Уорреном у нее никогда не было проблем с подчинением и субординацией. Почему же с Дарлингом ей постоянно приходится напоминать себе, что она находится на услужении?
Скрипя зубами, Уинифред осмотрела шкафы и нашла рулон мягкой коричневой бумаги, в которой кухарки носят хлеб и сыр. Придирчиво изучив бумаги и разложив их на поддельные и подлинные, она завернула копии.
Она услышала, как Дарлинг вернулся, когда уже завязывала бечевкой аккуратный узел.
– Все упаковано, – произнесла Уинифред, поднялась с низкого кресла и обернулась. – Когда мне…
Дарлинг сменил одежду. Накрахмаленная белая сорочка подчеркивала глубину темно-сиреневого оттенка шелкового жилета. В кармане сюртука поблескивала золотая цепочка часов. Напомаженные волосы больше не падали на лоб, а были уложены в аккуратную прическу, спрятанную под цилиндром. Уинифред не могла сказать, что она ему не идет, но…
Словом, спящим Дарлинг нравился ей куда больше.
Юноша взволнованно улыбнулся. Его густо-черные глаза сияли.
– Превосходно! Но прежде нам нужно кое-куда заскочить…
Слабое солнце подсветило облака и рассеяло мягкую золотую взвесь в воздухе. На Бонд-стрит сияли чистые стеклянные витрины и вывески модных ателье. Туда-сюда сновали улыбчивые молодые леди, прижимающие к груди шляпные картонки и свертки с новыми индийскими шалями.
Выйдя из кареты, Уинифред взволнованно разгладила платье. Она старалась не подавать вида, но сердце трепетало так, будто собиралось вот-вот вырваться из груди.
Привыкший к сдержанной роскоши модных улиц, а потому ничуть ею не тронутый, Дарлинг с нежной улыбкой поглаживал белый нос своего жеребца в упряжи. Когда они садились в экипаж, юноша с присущей ему жизнерадостностью сообщил, что лошадей зовут Гелла и Фрикс.
– Вы разве не знаете, что мужское платье лучше заказывать на Сэвил-Роу? – спросила Уинифред Дарлинга.
Она прекрасно поняла, зачем он привез ее сюда, но все еще не могла в это поверить. Позволить себе обновку из ателье на Бонд-стрит она могла разве что в самых безумных и прекрасных мечтах.
Юноша с удивлением покосился на Уинифред.
– Зачем вам мужское платье?
Она не нашлась с ответом и многозначительно хмыкнула. Дарлинг предложил ей руку, и вместе они зашли в модный салон, рядом с вывеской которого красовалась гордая табличка «Только по записи».
В ателье было тихо и светло. Уинифред незаметно для себя выпустила локоть юноши, заглядевшись на прекрасные образцы тканей – бархат, тафта, шелк, батист, муслин, муар, – и опомнилась только тогда, когда заметила направленный на нее насмешливо-нежный взгляд Дарлинга. Она быстро отвернулась и приняла скучающий вид. Ей никогда еще не приходилось бывать в подобном месте. Все ее платья покупались в лавках дважды, а то и трижды подержанного туалета и кое-как перешивались прислугой. Но и это случалось редко. Лишь раз в год мистер Уоррен, скрипя зубами, опускал ей в руку несколько шиллингов. Это место было совершенно иным. Здесь рождалась мода. Здесь ловкие руки мастериц оборачивали вокруг девичьих тел ярды дорогих тканей, создавали платья самых невероятных фасонов, цветов и отделок. Отсюда даже самая невзрачная девица выходила настоящей красавицей. А уж она-то…
Дарлинг тронул ее за плечо, и она обернулась. В проходе стояла портниха, хозяйка этого удивительного места, создающая искусство ловкими движениями собственных пальцев. Маленькая женщина с простой прической и немолодым, но красивым лицом. Ее плечи обвивала измерительная лента. Уинифред невольно оробела перед ней, хотя они еще не обменялись и словом. Дарлинг встал рядом с Уинифред, и, хотя он не коснулся ее, она почувствовала тепло его тела даже сквозь плотную ткань сюртука.
– Добрый день! – поздоровалась портниха.
Уинифред не владела языками, но умела различать акценты. Эта женщина была француженкой.
– Вы, должно быть, мистер Дарлинг?
– Добрый день, мадам Бертран. Моя супруга пожелала обновить гардероб, а кроме вас, ей никто не сможет угодить. Правда, дорогая?[4] – Он похлопал Уинифред по руке и тут же покраснел. – Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь?
Мадам Бертран окинула их внимательным взглядом. У нее были цепкие, колкие глаза, и Уинифред порадовалась, что она в перчатках, иначе вопроса об обручальном кольце было бы не избежать. Боже, какой же он идиот!
– Oui, ça me plairait[5]. Я рада, что вы решили обратиться ко мне, мистер Дарлинг. Полагаю, это и есть ваша…
– Позвольте представить вам миссис Дарлинг.
Уинифред подавила желание стукнуть юношу чем-нибудь тяжелым по голове и жеманно улыбнулась портнихе. Мадам Бертран раскинула руки и улыбнулась ей в ответ.
– Enchantée, madame![6] Прошу, пройдите сюда.
Модистка сняла с нее мерки и вручила образцы материи и вырезки из журналов мод. Если она и заметила разительный контраст между ее дешевым платьем и дорогим, с иголочки костюмом Дарлинга, то ничего не сказала. Уинифред пришлось выбирать ткани по цветам – она не могла снять перчатки, пощупать образцы и при этом показать швее палец без кольца. В итоге она остановилась на светло-бежевом атласе с набивным узором из мелких цветочков и ярко-розовом бархате. Французские модные выкройки ей очень понравились, и она выбрала несколько фасонов дневных платьев с самой изящной кружевной отделкой.
Договорившись о счете, они попрощались с мадам Бертран и вышли на улицу. Бонд-стрит стала гораздо оживленнее, чем была час назад, – мимо сновали газетные мальчики, прогуливались со вкусом одетые леди и джентльмены. Торговки, сидевшие на обочинах, продавали букеты гвоздик, усаженные в ведра ледяной воды.
Уинифред было неловко благодарить Дарлинга за платья, поэтому она быстро спросила:
– Миссис Дарлинг? Очень изобретательно. Вы совсем не боитесь, что по городу поползут слухи?
Он весело сверкнул глазами и увернулся от мальчугана, который попытался всучить ему свежую «Морнинг пост».
– Честно говоря, не очень… Могу я купить вам шляпку в том салоне?
– Можете, – тут же смилостивилась Уинифред.
Они остановились у дороги, ожидая, пока проедет цепочка экипажей.
– Роль женатой пары нам идет, правда, дорогая?
– Не называйте меня дорогой, – фыркнула она.
О проекте
О подписке