Цитаты из книги «Нестареющий мозг»

Вот почему протокол ReCODE воздействует на всю триаду. Когда человек меняет образ жизни и тем самым устраняет угрозы, головной мозг перестает синтезировать белок амилоид, который врачи ассоциируют с болезнью Альцгеймера. Это то же самое, что не давать террористам попасть на борт самолета: если служба безопасности аэропорта справится с работой, то пассажирам не передается пережить то, что пережили пассажиры Boeing 747. Так что держите нейротеррористов подальше от своего головного мозга. Существует множество способов обезопасить себя самостоятельно. Однако некоторые части протокола, например выявление типа нейроугроз, от которых (без ощутимых признаков) страдает ваш мозг, следует проводить совместно со специалистом. Не лишним будет проконсультироваться со специалистом по здоровью.

Организм – это комплексная система. Вместо того чтобы рассматривать мозг в изолированном контексте, мы должны понять, что все клетки и физиологические системы неотделимы друг от друга. В результате цепной реакции «починка» или «поломка» одного органа приводит к восстановлению или нарушению функционирования другого, на первый взгляд, совершенно с ним не связанного.

Однако мы все очень уязвимы и не в силах предугадать, с какой именно угрозой (или угрозами) столкнется наш мозг, поэтому необходимо сократить вероятность появления всех трех: а именно воспалений, нехватки поддерживающих веществ и воздействия нейротоксичных соединений.

А пока я лишь хочу заметить: если знать, что болезнь Альцгеймера развивается на фоне дефицита полезных соединений, попыток головного мозга защитить себя от воспалений или наплыва токсичных веществ, методы профилактики и лечения становятся предельно ясны. Необходимо выявить потенциальные первопричины возникновения угроз, на которые реагирует головной мозг, устранить их и справиться с оставшимися «врагами».

Глютен – это современная причуда. Не думаю, что его потребление мне вредит. Хотелось бы надеяться, но, к сожалению, современные исследования показывают, что глютена следует остерегаться не только людям, страдающим целиакией. Глютен способен нарушать целостность кишечного барьера (и, возможно, гематоэнцефалического барьера), вызывая синдром «дырявой» кишки, системное воспаление и увеличивая риск развития деменции.

Именно этой теме посвящена моя книга и все последние публикации. Впервые в истории стало возможным обратить вспять ухудшение когнитивных

функций, в особенности на ранней стадии. Вот почему не стоит затягивать с лечением.

Элементы протокола вообще не похожи на лечение. Ухудшение когнитивных функций, включая деменцию, представляет собой крайне сложный процесс, на который влияют десятки факторов. Только устранив все факторы, действующие в вашем случае, можно добиться успеха и изменить ход течения болезни. Если элементы протокола не работают по отдельности, это совсем не значит, что они не будут работать в сочетании. Возможность появления эффективной монотерапии нельзя исключать, но ввиду сложной биологии она крайне мала. В таком случае терапия должна воздействовать на многих «виновников» деменции.

67-ЛЕТНЕГО КЕНА ВОЗНИКЛИ ПРОБЛЕМЫ С ПАМЯТЬЮ. В роду были случаи болезни Альцгеймера, генетический тест выявил носительство ApoE4 (ApoE3/4), страшный диагноз подтвердила амилоидная ПЭТ и ПЭТ с фтордезоксиглюкозой. МРТ выявила сильную атрофию гиппокампа – ниже 20-й процентили для его возраста. После десяти месяцев лечения по программе ReCODE состояние Кена улучшилось, повторная МРТ показала, что объем гиппокампа увеличился до 70-й процентили. Однако немного погодя мужчина получил письмо из МРТ-центра, в котором сообщалось, что была допущена ошибка: нейрорадиолог не мог поверить в достоверность данных и предложил подкорректировать результаты сканирования, указав и в первом, и во втором случае 35-ю процентиль (т. е. все осталось без изменений). Слишком невероятным казалось ему такое резкое изменение. Снимки Кена были показаны независимому специалисту, который заключил, что за период лечения объем гиппокампа увеличился с 10-й процентили до 80-й.

постоянно слышим, что болезнь Альцгеймера нельзя ни предотвратить, ни вылечить, поэтому я не удивлюсь, если вы все еще воспринимаете истории выздоровления и научные объяснения с долей скептицизма. Через это я проходил, и не раз. За несколько лет до публикации моей первой научной статьи о восстановлении когнитивных функций (2014 год) мне позвонил известный врач, находящийся на ранней стадии болезни Альцгеймера. Он сказал, что не питает особых надежд, но просил связаться с ним в случае успешного завершения испытаний. На тот момент у меня уже были пациенты, хорошо реагировавшие на протокол ReCODE. Он вел себя как неверующий Фома и на каждый довод отвечал: «Нет никаких опубликованных научных подтверждений эффективности данного метода лечения». Я пытался объяснить, почему комплексный подход, направленный на устранение патофизиологических процессов, лучше монотерапии, и что благоприятное действие некоторых медицинских процедур не отменяет возможность достижения более высоких результатов при их сочетании, однако его скептицизм был непобедим.