Глава 3

Стены родного дома казались мне источником тепла и уюта. Я не была религиозна и придерживалась позиции атеиста. Бог, если он и существует, то он главный злодей во Вселенной. Он допустил разрушение своего мира и позволил погибнуть миллиардам ни в чем не повинных людей. Я отрицала его существование и не верила в него.

Но сейчас, впервые за восемнадцать лет, я обратилась к высшему разуму. «Если ты существуешь и все еще следишь за нами, то умоляю всем сердцем, не дай военным раскрыть меня. Прошу тебя, отведи все подозрения от нас и направь их по ложному следу».

Я была в своей комнате, боясь предстоящей встречи с отцом. По его лицу в штабе я поняла, что он раскрыл личность таинственного «диверсанта». Он понял, кто был нарушителем, и знал, что я нахожусь в шкафу и все слышу. Но я боялась представить, какое наказание меня ждет за этот проступок.

За окном день сменился ночью, и город погрузился во тьму. Только свет от горящих костров и факелов рассеивал гнетущую темноту. В нашем доме был установлен портативный генератор и солнечные батареи, которые помогали накапливать электричество для темного времени суток. Но в данный момент я испытывала страх перед светом, боясь привлечь излишнее внимание.

За дверью раздался звук тихого шарканья. Я знала, что должно было последовать, и поспешила спрятаться за кровать. В это время кто-то пытался открыть дверь. Ручка дергалась из стороны в сторону, а деревянная дверь ходила ходуном.

– Екатерина, я знаю, что ты меня слышишь, – голос отца звучал максимально серьезно и спокойно. – Открой дверь.

– Я не могу, – я прижалась к кровати, пытаясь защититься. – Я не хотела…

– Катя, открой дверь, – голос отца смягчился. – Я обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого. Мы просто поговорим. У тебя сегодня день рождения, и я хотел сделать тебе подарок.

Слова отца вызвали у меня удивление. За восемнадцать лет он никогда раньше не говорил таких слов. В душе возникло ощущение, что его поведение не было добрым жестом, и оно было связано не с моим днем рождения. Немного поколебавшись, я встала на ноги и подошла к двери. Дрожащей рукой я открыла замок и отошла на пару шагов. Дверь в спальню медленно открылась. В темноте комнаты я увидела мрачный и массивный мужской силуэт. Плечи отца были опущены, а спина сгорблена. Я не могла припомнить, когда видела его в таком виде. Отец прошел в комнату и сел на край кровати. Я смотрела на его поникшую фигуру и не решалась начать разговор.

– Ты устроила настоящий переполох, – взгляд отца устремился в сторону окна. – И как ты могла не заметить камеры перед переговорной? Я учил тебя быть внимательной к деталям и всегда проверять обстановку вокруг себя.

– Папа, я… – я не смогла найти подходящих слов, чтобы оправдать свои действия. – Прости меня.

– Твои извинения уже не имеют значения.

– О чем ты? Они что-то узнали?

– Еще нет, но в любой момент они могут понять, кто на самом деле был в штабе.

– Пап, ты можешь остановить их, – я подошла к отцу и впервые решилась взять его за руку. – Я не думала, что меня смогут засечь. Клянусь, я была очень осторожной.

– Этого недостаточно.

– Что нам теперь делать?

– Нам? – холодный взгляд отца устремился на меня. – Боюсь, пришло время отпустить тебя в свободное плавание.

– Папа, – меня затрясло. – Ты сдашь меня властям?

– Нет, – ответил он, смягчившись. – Но я хочу, чтобы ты поняла, что иногда приходится принимать трудные решения.

– Я понимаю, – сказала я, вытирая слезы. – Но я все еще хочу помочь тебе. Сейчас нам нужно сосредоточиться на том, как преодолеть эту ситуацию. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Я не предам тебя даже под угрозой смерти. Но тебе придется покинуть наш город и научиться выживать самостоятельно.

– Я не могу уйти. Здесь мой дом, и я не смогу жить вдали от тебя.

– Ты с пяти лет сбегаешь из дома, – губы отца вытянулись в ухмылке. – И успешно справлялась с любыми угрозами. Пришло время применить полученные навыки на практике.

– Но куда я пойду? Ты всю мою жизнь твердил, что мир за стенами города опасен! Все мосты и выезды были перекрыты и забаррикадированы еще семнадцать лет назад. Из города невозможно выбраться без сопровождения военных и разрешения властей!

– Все так, но из любого правила есть исключения, – отец тяжело вздохнул. – Сейчас тебе нужно собрать все необходимое и переместиться в самую отдаленную точку от дома. После этого попытайся пробраться через выезд в сторону Аксайского шоссе. Вдоль трассы М4 ты найдешь автомобиль и будешь двигаться в сторону Москвы. Поезжай в столицу. Там проще всего затеряться среди сотен тысяч жителей. Что, что, а теряться среди людей я тебя научил.

– Ты предлагаешь мне бежать в Москву? Каким образом?

– Я уже сказал каким, – строгий взгляд серых глаз прожигал меня насквозь. – Екатерина, ты уже не ребенок. Прекратить истерику.

– Хотя бы сейчас прекрати строить из себя бесчувственного вояку! – меня накрыл настоящий психоз. – Ты отправляешь родную дочь за тысячу километров от дома в неизвестность! Неужели в тебе нет и доли сострадания?

– Екатерина, я должен был давно рассказать тебе правду. Но до сих пор не мог решиться на это. – отец выждал долгую паузу, впервые пряча свой взгляд от моих глаз. – Катя, я не…

В доме раздался громкий звук. Стекла в окне разлетелись на тысячи осколков. Дверь в мою комнату распахнулась, и на пороге появился конвой военных. Дула пистолетов были направлены в нашу сторону с отцом. Я бросилась в объятия отца, спрятавшись от военных в его крепких руках.

– Игнатьев, в чем дело? – крик отца был громче всех остальных звуков. – Вы совсем из ума выжили?

– Петр Иванович, – мужчина средних лет поежился, но выдержал взгляд отца на себе. – Вам следует проследовать с нами.

– В чем дело? – отец встал на ноги, расправив плечи. – Игнатьев, я требую ответов!

– Мы засекли второго диверсанта. Его след обрывается около вашего дома… – мужчина замолчал, осматривая спальню и учиненный в ней беспорядок. – Мы не думали, что вы уже дома.

– То есть, ты предполагаешь, что у меня в доме диверсант?

– Так точно, товарищ главнокомандующий, – мужчина отдал честь. – Мы считаем, что он преследует цель убить вас и вашу дочь. В связи с чем штаб принял решение забрать вас обоих в безопасное место.

– Приказы здесь отдаю я. Не штаб.

– Мы связались с руководством в Москве. Они дали четкие указания по поводу сложившейся ситуации. Вы и ваша дочь должны проследовать в штаб и находиться там до прибытия специального подразделения из столицы, – взгляд военного устремился в мою сторону. – Вашей дочери ничего не будет угрожать, как и вам, Петр Иванович.

– Что с диверсантом? Удалось ли вам выяснить, кто он? – спросил отец, еще крепче сжав мое тело.

– Его лицо так и не удалось разглядеть. Этот ублюдок скрылся за капюшоном. Но его прыжки были видны по всему городу. Этот выродок телепортируется. Я впервые видел подобные способности. Телепортов не было ни в одном жилом поселении. Он, видимо, совсем недалёкого ума, раз так глупо раскрыл себя.

– Видимо… – отец вздохнул и отпустил меня из объятий. – Игнатьев, я лично отправлюсь за этим прыгуном. Отныне я беру командование операцией на себя. Екатерину доставь в штаб. Проследи, чтоб она находилась в безопасности.

– Пап, я…

– Отставить разговоры, – незначительным жестом отец показал мне знак помалкивать. – Ты поедешь в штаб и будешь ожидать меня там. Как только станет безопасно, я сразу же заберу тебя домой.

– Петр Иванович, Москва дала указание взять командование операцией на себя. Вам было предписано остаться в стороне и находится вместе с дочерью под наблюдением.

– Это еще почему? Игнатьев, как Москва узнала о произошедшем?

– Мы сообщили главному штабу в Москве о телепорте. Нам приказали всеми силами найти прыгуна и доставить в столицу живым. Этот парень особо опасный государственный террорист, и он должен ответить перед высшим руководством страны за совершенные преступления.

– Террорист? – впервые на моей памяти отец был удивлен и растерян. – От кого получена эта информация?

– Верховное управление России дало нам четкие указания. Не в наших правилах сомневаться и оспаривать решение властей.

– Вот как. Молодец, полковник. Выражаю тебе свою благодарность за оперативность действий.

Отец был спокоен и уверен в себе. Но в его взгляде я заметила легкий страх и еле уловимое волнение. Его рука легким движением вложила мне в карман какой-то предмет. Я поняла, что его действие было тайным и преднамеренным. Не подавая виду военным, я отошла от отца в сторону.

– Петр Иванович, вы проследуете с нами.

– А что насчет моей дочери?

– Насколько нам известно с сегодняшнего дня она совершеннолетняя. Она проследует с подполковником Рыковым и останется под его пристальным надзором. В связи с наступлением совершеннолетия нам не требуется вашего согласия на заключения вашей дочери под стражу.

Мы с отцом переглянулись. Действия военных были нетипичными для спасательной операции. Они больше походили на заключение и поимку преступников. «Они знают. Военные знают обо мне и намеренно разлучают нас, пытаясь ввести отца в заблуждение».

Отец впервые за свою жизнь обнял меня и прошептал:

– Что бы ни случилось в твоей жизни, всегда помни о том, что я люблю тебя. Никогда не забывай мои слова и исполни мой последний приказ. Екатерина, ты мое прямое наследие и моя истинная дочь. Не подведи меня.

Сидя в бронированном УАЗе, я смотрела на соседнюю машину со слезами на глазах. Отец был единственным близким человеком в моей жизни. Как бы я иногда ни злилась на него, я не могла представить свою жизнь без него.

Как только военные отъехали от нашего дома, я украдкой нащупала в кармане продолговатый предмет. Заглянув в карман, я обнаружила некое устройство. Насколько я знала, такие устройства использовались людьми прошлого для выхода в интернет и постоянной связи друг с другом. Удивительно, но это устройство работало. Я видела такие в городских ломбардах и знала, что некоторые жители использовали технологии прошлого как источник развлечений. Всемирные сети и мобильная связь давно перестали существовать. Но это устройство работало и могло выполнять минимальный набор функций. Затертый корпус тяжелым грузом лежал у меня в руках. Я тяжело вздохнула. Подарок отца был действительно странным. Он всегда избегал моего контакта с подобными вещами и всю жизнь ругал меня за попытки узнать о прошлом образе жизни. Но теперь он принес мне одно из устройств догенезейских времен.

Я спрятала устройство в максимально укромное место, не желая выдавать своих намерений военным. Мне предстояло пережить самую тяжелую ночь в моей жизни. В глубине души я понимала, что шансы пережить эту ночь у меня невелики. Если военные узнали о тайне отца и моих способностях, то его расстреляют как предателя и пособника терроризма. Меня же либо расстреляют вслед за отцом, либо отправят в столицу в места содержания политических заключенных. Оба варианта были фатальными для меня.

«Отец учил меня никогда не сдаваться. Если я стала причиной нашего заключения, то я должна найти способ выбраться из заточения. Любой ценой я спасу жизнь отца и вытащу его из лап злых и безжалостных военных».

Смысл жизни только в одном – в борьбе. На ум пришли слова философа прошлого Альфонса Де Сада: «Тот, кто желает в одиночку бороться против общественных интересов, должен знать, что погибнет».