Цитаты из книг автора «Дарья Волкова»

– Ты меня слушала или нет? Благословлять на законный брак. – И, поскольку Варвара продолжала молчать, он ткнул себя в грудь пальцем. – Это твой мужик. – Потом зажал ключ в ее ладошке. – Это твоя машина. Давай, Варя. Вступай в права собственности и владей. – После этого он бесцеремонно спихнул ее со своих коленей. – Ну, пошли вперёд. Или тебя снова на руках нести?

– Какое может быть «официально», если ты еще справку не получила у этого своего однокашника, – вздохнул Тин. Он прижал ее к себе и зашептал на ухо сквозь пряди волос: – Варя… Варенька… Что хочешь, то и делай. Можешь ругать, бить… да хоть скалкой! Проверяй рубашки, пиджаки, трусы. Устраивай скандалы с криком и битьём посуды. Всё, что тебе взбредёт в голову, маленькая моя… Только будь со мной. А с остальным я справлюсь.

– Я струсил, – сказал Тихон. – Я почувствовал зависимость от тебя. Ты мне стала необходима. А я же не знал раньше, что это такое. И смалодушничал. Испугался, что ситуация вышла из-под контроля. Поэтому и поступил… так. Я был трус.

Завоевал… Ухаживал… Нет, судя по словам матери, ничего она не знает. Так, в самых общих чертах. Да какое там ухаживание? Пришёл, облапал, в машину посадил. Цветы, конфеты, рестораны. Постель. Именно сейчас, сидя на родительской кухне, Тихон вдруг понял, как это всё было чуждо Варе. В свете того, что он о ней узнал и понял, – как она это всё позволила ему? Почему? Зачем села в машину? Зачем вообще стала продолжать эти отношения? Ведь он точно знал теперь, что это было совершенно не для нее. Не ее формат, не ее уровень. И тем не менее…

– Ну, когда свататься сподобишься? – Отец явно не намеревался менять тему. – Да не пойдёт она за меня! – Тихон сам поразился, сколько отчаяния прозвучало в голосе вместо ожидаемой бравады. – Спрашивал? – поинтересовался отец деловито. – Толку? И так знаю, что скажут. – Ты за других не решай. – Отец степенно отпил чай. – А возьми да спроси. Не переломишься, поди.

Он вдруг улыбнулся. У него оказалась чертовски красивая улыбка. И взгляд такой… Юльку я вдруг сейчас поняла. И мне это не понравилось.

Замершую беседу спас Миха. – Леська, твой, что ли? – он с любопытством кивнул на… на этого безымянного типа. Миха, твою мать! Ты хоть иногда думай что говоришь! Я открыла рот, но слов для ответа не нашла. – Да, – вдруг услышала я со стороны. Стоп! Маньяк-насильник-извращенец-тип-наставляющий-рога обнял меня за талию и прижал к себе. Я просто обомлела от такой наглости. Так… Леся, кто тут только что мечтал о том, чтобы головушку положить на плечо или к груди щекой прижаться? Вот, приступай! Мечты сбываются. Причем, сука, молниеносно.

– Привет. Рядом со мной возник ну очень симпатичный парень. Из таких, на которых на улице и обернуться не зазорно. Вот всё в нем было как надо и как я люблю – высокий рост, плечи такие, знаете, на которые так и хочется головушку положить. И грудь такая широкая, чтобы к ней удобно было щекой прижиматься. В общем, весь такой высокий, ладный, спортивный, очень привлекательный. Лицо приятное – яркие темные глаза, крепкие скулы, крупные четко очерченные губы, упрямый подбородок, аккуратная стрижка, волосы темно-русые. Одет он был в нормальную светло-голубую футболку без оскорбительных надписей, темно-голубые джинсы без дыр, на ногах белые кроссовки. В общем, славный, я бы даже сказала, весьма милый и абсолютно адекватный на вид парень. Ну или, точнее, молодой мужчина. Кто ты, чудо, и почему говоришь мне «привет»? – Привет, – отозвалась я на всякий случай.

Нет, сначала я, конечно, хотела позвонить в дверь и устроить скандал. А потом передумала. С большой долей вероятности вчерашний искатель приключений рано или поздно явится ко мне за своим имуществом в виде смарт-часов. Они же явно дорогущие. Ну, вот тогда и всё остальное заодно отдам, чего уж. Раз я во всё это вляпалась. К тому же меня вдруг неожиданно клюнула в темечко совесть. Или жалость. Я просто вспомнила Юлькин вопрос о том, как герой-любовник добирался без денег домой. А вот и правда – как? Вид у него в Славкиных шмотках был явно малопрезентабельный, больше ничего, кроме этих тряпок, на парне не было. Так он еще и босиком ушел – вдруг сообразила я. Нет, на дворе, конечно, не зима и даже не осень, но всё же… А я, гадюка, еще и часы забрала. А такими часами можно, наверное, и такси вызвать, и расплатиться. Вот дьявол… И зачем я их забрала? Можно подумать, Славкины старенькие футболка и треники представляли собой хоть какую-то ценность. Да гостю моему, может, еще и спасибо стоило сказать, если бы он в них ушел и не вернулся. А так… Эх, Леся, Леся, вечно ты принимаешь неправильные решения.

Ярослав уехал. А я осталась. Сажать в зиму лук и чеснок, обрезать малину, белить яблоньку и квасить капусту. К концу огородных работ я уже эту капусту видеть не могла. И сто раз пожалела, что не уехала с Ярославом. А этот ирод каждый вечер баловал меня снимками с дошираком, бутербродами с заветренным сыром и прочей гадостью, сопровождая душераздирающими комментариями: «Так борща хочется» и «Что-то желудок побаливает». То есть до нашего знакомства он спокойно питался самостоятельно, а теперь вдруг резко утратил навык. В общем, жених мой развлекался, как мог. Я в ответ ему слала фото калош и банок с капустой. И грозила, что вместе со мной ему придётся забрать минимум десять штук. На что Огарёв ответил: «Надеюсь, ты не про калоши».