14

Марьяне супермаркеты нравились тем, что в них не надо было ни с кем разговаривать. Покупатель может хоть целый день ходить по торговым залам в поисках нужного товара, брать его в руки, выбирать тот, что лучше. Но всё это справедливо для больших городов. А вот в провинциях действуют совсем другие законы. И в супермаркетах маленьких городов надо быть заранее готовой к нежелательным встречам.

Обойдя все ряды супермаркета, расположенного неподалеку от дома, Марьяна едва толкала перед собой тележку с покупками. У кассы девушка вспомнила, что не взяла ничего из фруктов, поэтому решила вернуться в зал.

Большого выбора фруктов провинциальный продуктовый «гигант» предложить не мог, поэтому Марьяне пришлось довольствоваться бананами и апельсинами.

Постояв несколько минут у ящиков с фруктами, девушка остановила свой выбор на связке зеленых бананов, которые просто обожала с самого детства. Едва она положила фрукты в тележку, как услышала писклявый голос откуда‑то снизу:

– Тётя, отдайте бананы.

Марьяна опустила глаза и увидела маленькую черноволосую девочку. Взгляд ее тёмно‑серых глаз показался Петричук насмешливым. Девочка казалась знакомой, но Петричук не понимала, где могла ее видеть.

– Привет, Марьяна, – грубый голос заставил вздрогнуть.

Марьяна резко обернулась и увидела их – Аню и Сергея Мариненко.

– Привет, – избегая прямого взгляда на бывших одноклассников, Марьяна решительно толкнула тележку с покупками в сторону кассы.

– Подожди, куда так спешишь, – Аня преградила Петричук дорогу, на её лице появилась хищная ухмылка. Именно она так пугала Марьяну в школьные годы, ведь означала: «лучше не спорь со мной».

– Как поживаешь? – спросил Сергей и искренне улыбнулся. Марьяна встретилась с ним взглядом и почувствовала, как желудок подпрыгнул к горлу. Тяжело вздохнув, девушка ответила:

– Нормально, правда, вчера… – и всё. Замолчала на средине слова, встретившись глазами с недобрым взглядом Анны. Однако, припомнив маленькое мертвое тельце, всё‑таки добавила: – Правда, вчера встретилась с малым садистом, убившим котенка.

– Где? – Сергей удивленно взглянул на Петричук.

– Неподалеку от дома.

– Так вы отдадите нам бананы? – спросил сын Мариненко. Тот, который вчера издевался над братом или сестрой Василисы. Видимо, ему не хотелось, чтобы Марьяна продолжила разговор с отцом.

– Извините, но нет. Моя прабабушка очень их любит. Просила купить, – соврала Петричук.

– Прабабушка? Но Марьяна, нам бананы нужны на торт, – похоже, для Анны отвоевать несчастную связку бананов было делом чести.

– На торт? У кого праздник? – растерялась Марьяна.

– Да нет у нас никакого праздника. Алиска просто очень их любит. Но не расстраивайся. Забирай прабабушке Люде, – Сергей слегка подмигнул Марьяне, отчего всё внутри у неё радостно сжалось. Потом мужчина тихо добавил: – Возьмем в нашем магазине, если так надо.

– А я бы на твоем месте уступила ребенку, – не унималась Анна. – Ты можешь бананы и на рынке купить. Вон какие зеленые, баба Люда все равно их не разжует.

Глаза Петричук гневно сверкнули.

– Хорошо, что я не на твоём месте. И сына‑садиста, который убивает котят, у меня нет, – на этом моменте разговора Марьяна встретилась взглядом с Сергеем. —Да‑да, Сергей, твой дорогой Даня вчера фактически на моих глазах убил беззащитное существо! А насчет бананов … Они мои. Вы же можете на рынок пройтись. Или в один из ваших фруктово‑овощных магазинов, как предлагает Сергей. Как раз и прогуляетесь всей семьёй.

Марьяна резко повернула свою тележку и двинулась к кассе.

– Это же надо быть такой эгоисткой! Сразу видно, что собственных детей нет! – услышала Петричук за спиной, но проигнорировала крик Ани.

– Аня, успокойся, пожалуйста. Ты привлекаешь излишнее внимание, – пытался унять жену Сергей.

– Ну и что? Я уверена, она эти бананы для себя купила! А моя дорогая доченька что же будет есть?! Ты только взгляни на нее: скоро тридцать, а она все для себя живет! Пустоцвет!

Когда Марьяна выкладывала продукты на подвижную ленту кассы, её руки дрожали. Как хотелось ответить наглой наседке! Но не перед Сергеем. Нет! Быстро рассчитавшись с кассиршей, девушка поспешила к выходу из супермаркета. Кажется, Аня продолжала поливать её грязью, а Сергей изо всех сил старался успокоить жену. Марьяна твердо решила, что в следующий раз поедет за покупками на другой конец города. Девушка так спешила домой, что не заметила, как столкнулась с кем‑то на выходе.

– Простите, – «на автомате» буркнула она и поспешила прочь, но кто‑то схватил её за руку.

– Марьяна! Какая приятная встреча! У тебя такие здоровенные пакеты! Пойдем, довезу домой.

Перед девушкой стоял Артём и широко улыбался. Необъяснимая радость встречи разлилась по всему телу девушки, поэтому она ответила:

– Буду очень благодарна.

15

– Где ты так долго ходишь? Я хотела что‑то приготовить, но холодильник пуст! – «любезно» встретила сестру на пороге Диана. – Надеюсь, на бульон что‑то есть?

– И тебе привет, сестрёнка. Пожалуйста.

– Что «пожалуйста»?

– Ответ на твою благодарность за то, что я в магазин сходила.

Диана с минуту рассматривала сестру, а потом, пожав плечами, пошла на кухню, прихватив с собой булку хлеба из пакета с покупками.

– То есть всё остальное мне тащить?

Вопрос был, скорее, риторическим. Поэтому Марьяна схватила пакеты и пошла вслед за сестрой.

– Что вы тут раскричались, девчонки? – на пороге кухни появилась прабабушка Люда. На лбу у нее была шерстяная повязка.

– Что это, ба? Тебе плохо? – искренне обеспокоилась Марьяна.

– Да, давление немного скачет. Дианка уже померяла. Но жить буду, я думаю.

– Лекарства пила? Какие? Может, что‑то докупить в аптеке? Говори, я сбегаю.

– Марьянка, не беспокойся. Диана мне уже повязку эту дала. Из натуральной овечьей нити. Сейчас полегчает.

– Что? Из натуральной овечьей нити? Ба, тебе девяносто! Девяносто! Никакая нить здесь не поможет! Сейчас столько лекарств есть, которые через мгновение облегчат твоё состояние! А вы тут повязками лечитесь? Неудивительно, что легче тебе не становится!

– Марьяна, похоже, ты не понимаешь, что твои жалкие столичные денежные переводы не могут перекрыть все наши потребности: за квартиру заплати, ремонт сделай, ещё и лекарства купи. Таблетки сейчас очень дорогие! – не отвлекаясь от нарезки хлеба, «авторитетно» заявила Диана.

Марьяна взорвалась:

– «Еще и лекарства купи»?! К твоему сведению, сестрёнка, я деньги высылала как раз на лечение прабабушке. А вот куда ты их тратила – это уже вопрос.

– Может, надо было просто больше высылать?

– Что ты сказала? Больше высылать? А может, как вариант, тебе просто нужно работу найти? – лицо Марьяны покраснело, а глаза наполнились слезами.

– Ну знаешь, не все могут фотостудию себе купить и полмира объехать!

– Эти «не все» по крайней мере зарабатывают. За—ра—ба—ты—ва—ют! А не живут на «жалкие столичные подачки». Всё! С меня хватит! Больше ни копейки не получишь. Если что‑то понадобится тебе, – Марьяна посмотрела на прабабушку, – скажи мне, всё куплю. А ты, Диана, как хочешь, хоть с голоду помирай. Я дома больше не буду есть и продукты не буду покупать.

Диана посмотрела на сестру, а потом резко бросила на стол нож и побежала в туалет. Через мгновение её стошнило.

– Дианочка, дорогая, что с тобой? – прабабушка прильнула к двери уборной.

Марьяна же забежала в свою комнату, схватила сумочку с фотоаппаратом, погладила мирно спавшую на подушке Василису и выбежала вон из квартиры, в последний момент прихватив с собой ключи.

16

Оказавшись на улице, Марьяна решила немного посидеть у соседнего подъезда. Надо было прийти в себя, ведь её мысли путались, а эмоции мешали адекватно оценить всё произошедшее. В кармане девушки завибрировал телефон. Странно. Разве она выключала звук?

Звонили с незнакомого номера, поэтому секунд двадцать девушка колебалась, стоит ли отвечать. Решив, что звонок деловой, Петричук ответила:

– Слушаю.

– Здравствуйте. Марьяна Ивановна?

– Здравствуйте. Да, это я.

– Вам звонит Владимир, ответственный за строительные работы в вашем помещении.

– А, да. Не узнала вас сразу, извините.

– У нас все готово. Можете высылать деньги. Задаток перекрыл большую часть суммы. Так что Вы нам должны всего десять тысяч.

– Хорошо. Сейчас к вам спустится Марк. После этого перенаберу и скину деньги.

– Хорошо, Марьяна Ивановна. Будем ждать Марка и вашего звонка.

Узнав об отъезде подруги, Марк пообещал помогать ей с будущей фотостудией. Поэтому, не сомневаясь ни минуты, девушка набрала друга.

– Марьянка, солнышко! Как хорошо, что это ты! Я уже соскучился! Как там провинциальное дно?

– Дно – это точно, – Марьяна улыбнулась. – Воспоминания, которые больше всего на свете хочется стереть, каждый день меня здесь догоняют. А люди, которых я стремилась забыть больше всего, сами находят меня.

– Если всё так плохо, почему не вернёшься?

– Пока не могу, – Марьяна ввела друга в курс дел. – Я, собственно, звоню не просто так.

– Даже не сомневаюсь. Разве кому‑то есть дело до несчастного Марка?

– А как же твоя Эмилия?

– Эмилия? О, всё хорошо. Ежедневно благодарю судьбу за нашу встречу. Но сейчас она на работе. Так что у тебя случилось?

– Звонили рабочие из студии. У них всё готово. Не мог бы ты спуститься и глянуть, пожалуйста, – умоляющие нотки появились в голосе девушки.

– Сейчас?

– Ну желательно…

– Хорошо. Куртку накину и спущусь.

– Большое спасибо.

– Не надо. Теперь ты моя должница, – громко захохотал Марк в трубку и разъединил связь.

Девушка провела рукой по сумке с фотооборудованием, стоявшей возле неё на скамье. Марьяна хорошо помнила тот день, когда решила заниматься фотографией. Ей было лет тринадцать‑четырнадцать, по телевизору шла какая‑то передача о выдающихся людях. И вдруг на экране появились работы итальянского фотографа Найджел Вудс. Фото были настолько захватывающими, что маленькая Марьяна твердо решила: она должна когда‑то сделать такие же глубокие снимки.

Едва слышный шорох где‑то впереди заставил Петричук вздрогнуть. Ведь она была уверена, что рядом никого нет. Густой туман, опустившийся на землю еще утром, не собирался рассеиваться – только густел. Неудивительно, что девушка увидела её только сейчас. Широкая спина, перевязанная старым платком поясница, шерстяная шаль на голове.

«Неужели Валентина Степановна?» – подумала Марьяна и хотела тихонько уйти прочь, чтобы избежать нежелательного разговора.

Валентина Степановна была местным дворником и мамой Анны Короленко. Когда‑то, ещё в начальных классах, Марьяне удалось побывать у них в гостях. Тогда они с Аней сидели за одной партой, дружили и часто делали вместе уроки. А через несколько лет Короленко словно подменили. И она превратила школьные будни бывшей подруги в настоящий кошмар.

И, хотя Валентина Степановна всегда хорошо относилась к Петричук, несколько раз даже извинялась за выходки дочери, общаться с ней сейчас Марьяне не хотелось. Особенно в контексте вчерашних событий.

Марьяна подхватила сумку, подскочила со скамьи и поспешила за угол дома, надеясь исчезнуть незамеченной. Но, как это всегда случалось в подобных ситуациях, исчезнуть не получилось.

– Марьяна, привет! Аня говорила, что ты вернулась, – Петричук остановилась и повернулась к дворнику лицом.

– Добрый день, Валентина Степановна.

– Какая ты стала! – женщина всплеснула руками, но из‑за толстых резиновых рукавиц звук получился глухим. – Настоящая красавица! Присядем? – женщина указала на скамью вблизи детской площадки, как раз напротив дома.

– Можно, – вздохнула Марьяна, мысленно коря себя за неумение отказывать.

Как только давние знакомые уселись на скамье, Валентина Степановна сняла свою старую шаль и рабочий фартук, стянула резиновые рукавицы и достала из кармана пачку сигарет.

– Будешь? – предложила Марьяне подкуривая.

– Нет, спасибо. Я не курю.

Петричук, наблюдая за движениями женщины, внимательно рассматривала её. Конечно, Валентина Степановна постарела. Её возраст выдавали морщины на лице и лишний вес (мама Ани никогда не имела модельной фигуры, но Петричук могла поспорить, что на их выпускном женщина была килограммов на пятнадцать легче). Во всём остальном внешность Валентины Степановны не изменилась. Те же самые голубые глаза и по‑детски наивный взгляд, такие же, как и десять лет назад, светлые непослушные короткие кудри и тот самый приятный голос.

– В самом деле? Ну и хорошо. Анька моя смалит только так. Слышала, вы вчера виделись с ней?

«Смалит? Хорошая мамочка, что и говорить», – мысленно и не без сарказма отметила Марьяна.

– Да. Виделись. Правда, не при совсем приятных обстоятельствах. И сегодня встретились. В супермаркете.

– Сегодня? Не знала. Судя по выражению твоего лица, это не была встреча года, да?

– Не была, – Петричук опустила голову и сделала вид, что внимательно рассматривает свои кроссовки.

– Что он опять натворил вчера? Даня то есть.