Глава 7

Пятничное утро порадовало солнцем. В воздухе впервые по-настоящему повеяло весной. Я накинула толстовку и черные лосины и, крепко удерживая чашку с горячим кофе, поднялась по металлической лестнице на крышу.

На старом местами потрескавшемся шифере растянулась Динка – наша местная кошечка. Я присела рядом и осторожно погладила ее гладкую головку между черных ушей. Кошка повернулась и лениво осмотрела меня.

– Спи, еще рано, – прошептала я, и Динка, словно уловив смысл моих слов, снова опустила голову на лапы. Этот зверек, как и я, слишком долго ждал солнца.

Не помню, радовалась ли я когда-то лету. Ждала ли его прихода как чуда. Кажется, страх, к которому меня приучила жизнь, напрочь отбил всякое желание чему-то радоваться.

Но солнце, которое постепенно становится теплее и ближе после долгой темной зимы, в этот раз несет с собой надежду. Я никогда не была так близка к своей цели. Я доведу дело до конца: избавлюсь от своей семейки и получу деньги от Смольнова.

Брошу нору. Сбегу, куда глаза глядят.

Только смогу ли бросить место, которое приютило меня на долгих семь лет? Место, где, помимо меня, были и другие бродяги, слишком рано вкусившие взрослую жизнь. В голове пронеслась стая знакомых лиц – ребят, с которыми мы слонялись по улицам, выполняя задания Вепря. Мы не были друзьями, но я не могла не чувствовать себя ответственной и за их жизни тоже.

Сейчас я была одной из самых старших жительниц норы. Вырастая из неприметного детского возраста, маленькие «эльфы» Вепря покидают нору и переходят на службу в казино или бойцовский клуб – туда, где можно заработать на нормальное жилье.

Нора была пристанищем для подростков. Здесь мы обучались навыкам, необходимым для выживания и для работы, ради которой Вепрь нас приютил. И, хоть я всем сердцем ненавидела это грязное промерзшее место, оно было моим единственным домом. А его обитатели – моей единственной семьей.

В норе было тихо. На то мы и зовем это место норой, что жизнь здесь кипит преимущественно в темное время суток. Наткнуться хоть на кого-то до десяти утра – большая редкость. Я составляла исключение, но не потому что была жаворонком.

Я попросту очень мало спала. Ложилась поздно, вставала рано. Мне постоянно казалось, будто желание отоспаться преследует меня по пятам. Но страшная привычка всегда ждать опасности с самого детства не позволяла мне расслабиться ни на миг. Так что сон для меня был роскошью. А вот мешки под глазами – верным спутником.

Я отпила горький черный кофе и, отставив чашку, отклонилась назад, подставляя лицо солнечному свету. Было еще достаточно холодно, и под кофтой по животу и ребрам бегали мурашки, но весна пришла. В этот раз точно. Снег вот-вот растает, и промозглая сырость покинет нору. Станет лучше.

Этой весной я заставлю своего отца поплатиться за то, что он отверг меня. И тогда все встанет на свои места.

Хочу видеть Пожарского на коленях. Хочу, чтобы он выплакал все те слезы, что я, запуганная до полусмерти очередным маминым собутыльником, не могла выпустить из себя. Я хочу, чтобы ему было так же больно, как мне.

Это будет лучшим подарком на мое грядущее двадцатилетие.

***

– Ты помнишь, какой сегодня день? – Влад перевел на Леону вопросительный взгляд в ожидании ответа.

Девушка склонила голову на бок и, окинув парня долгим карим взглядом, кивнула. Тот в очередной раз подумал о том, как его раздражает этот светлый парик и линзы, скрывающие истинный цвет ее глаз.

Ему нравилось, когда она была собой. Взлохмаченной брюнеткой с пронзительно-голубыми глазами, бросающими вызов. Она хмурила черные брови, так ярко выделяющиеся на ее бледной коже, и плотно сжимала пухлые губы, от чего те становились пурпурно-розовыми.

Влад задержал свое внимание на ее губах. Словно два лепестка розы – насыщенные, мягкие, нежные. Интересно, они такие же сладкие на вкус, как и на вид?

Парню пришлось тряхнуть головой, чтобы сбросить наваждение. Эта девчонка притягивала на себя слишком много его мыслей и взглядов. Ему стоило скорее доставить в Москву свою лондонскую невесту, которая, к счастью, имела русские корни и вполне сносно владела родным языком Влада.

Только Смольнов не торопился. Эбигейл была прекрасным вариантом – с образованием, с наследством, с вполне приятной, хоть и посредственной внешностью. Она не задавала лишних вопросов, не лезла в дела Влада. Не трепала ему нервы. Но…

Она не вызывала чувств. Не будоражила ничего внутри. Ее губы не привязывали к себе его взгляд так, словно, оторвись он на секунду – и мир рухнет, а он так и не успеет ее поцеловать.

Смольнов снова фыркнул, поняв, что провалил затею не думать о Леоне. Образ Эбигейл никак не фиксировался в его разуме. Черты невесты упрямо вытеснялись угловатым лицом Леоны и ее подозрительным взглядом.

Девушка наблюдала за тем, как Смольнов то смотрел на нее, то вдруг отворачивался и усмехался сам себе.

– У тебя все нормально? – уточнила она, заставляя свой голос звучать так, будто Влад – величайший идиот, а ей приходится его терпеть ради дела. На самом деле ей льстило его внимание. И, хотя парни всегда интересовались ей, Смольнов – был первым, кто заинтересовал ее.

– У меня есть для тебя задание на сегодняшний вечер, – сообщил парень, слегка покачиваясь в офисном кресле.

Грандиозное красивое мероприятие, запланированное на полночь, волновало и саму Леону. И, хотя все, что она планировала, было подготовлено, внутри раскачивался маятник тревоги. Не от того ли, что на празднике будут ее сводные братья Давид и Кирилл? Или всему виной отец, который будет открывать вечер?

После того дня, когда Александр Пожарский оттолкнул ее на публике, она вскоре попала к Вепрю в нору и принялась ждать, когда накопит достаточно сил для мести. И вот несколько месяцев назад в казино Вепря стали говорить о Пожарских. Так львица открыла официальную охоту на своего безответственного папашу.

И в день, когда за покерный стол сел Смольнов, Леона ждала именно его – человека, который дал ей жизнь и которому было на нее абсолютно плевать. Из СМИ она знала, что его семья переживает один скандал за другим. Пользуясь тем, что младшие Пожарские влипли в грязную историю, журналисты раскопали и подняли на свет старые похождения самого Александра Федоровича.

А таких было немало. Неудивительно, что он не помнил мать Леоны. Для него она была лишь очередной красивой интрижкой, способом сменить обстановку. Но кем был он для нее, для молодой длинноногой красотки с яркой внешностью? Он был ее билетом в большую роскошную жизнь. Конечно, мать Лео мечтала найти свое место в элитном обществе, но Пожарский разрушил ее планы, а вместе с ними и жизнь. Все пошло под откос, и жизнь маленькой Леоны была обречена на кошмар еще до того, как она успела родиться.

Не трудно понять, почему эта девчонка так хотела испортить жизнь самому Пожарскому и всем, кто носит его фамилию. В тот вечер в казино она жаждала увидеть бесстыжую рожу папаши Пожарского. У нее не было плана по его уничтожению – было лишь сильное желание увидеть его вблизи. Снова. И постараться не убить сразу.

Но, вместо главного объекта ее мести, в забронированное кресло сел Владислав Смольнов – фигура, которую Лео забыла выставить на свое поле. А вот он ее фигурой был заинтересован давно…

Может, и к лучшему, что Александр Федорович проигнорировал приглашение и послал Смольнова. У Лео будет время через Влада понаблюдать за братьями. Просочиться в их жизнь. Посеять раздор. И, когда запахнет бензином, поднести спичку.

Братья приведут ее к отцу. И она свергнет папочку с пьедестала, и ее разбитое сердце будет отомщено.

– Какое задание? – лениво поинтересовалась Леона. Она подыгрывала Владу в его игре, в которой он мнил себя ее хозяином. Такой милый глупец.

Парень поднялся и прошелся до небольшого стола, который был выделен Леоне якобы для работы с документами. Смольнов подвинул стопку разноцветных папок, уложенных здесь для отвода глаз, и присел на стол девушки. Тот скрипнул под его весом.

Леона откинулась на спинку стула и, скрестив руки на груди, окинула Влада недовольным взглядом.

– Что мне сделать? Повязать тебе галстук на шею? – Лео с усмешкой глянула на идеально затянутый узел под белоснежным воротничком рубашки. – Ты вообще его когда-нибудь снимаешь? Или тебе нравится, когда тебя что-то постоянно придушивает?

На губах Смольнова мелькнула хитрая улыбка.

– Я готов снять галстук только для того, чтобы придушить им тебя, Пожарская, – томно произнес он, глядя девчонке прямо в глаза. – Но только слегка, чтобы ты могла получить удовольствие.

В его голове живо нарисовалась непристойная картинка. Он видел ее красивое белое тело под собой. Ее черная юбка задрана, блузка расстегнута наполовину, и он видит, как подскакивает упругая грудь, пока он долбит ее между ног. На ее шее его галстук, и он, обернув ткань вокруг кулака, тянет на себя, чтобы приблизить лицо Леоны. Он хочет в деталях рассмотреть ее лицо, пока она стонет от удовольствия и прикусывает чертовы розовые губы.

– Иди на хрен! – огрызнулась Лео, и Влад вынырнул из фантазий. В брюках стало тесно, и ему пришлось встать со стола девчонки и отвернуться, чтобы она не видела его эрекцию.