Цитаты из книги «Новая жизнь»

Дантовское понимание страдания как катастрофы в канун мистического опыта вдохновения передано в строках Елены Шварц:   Но странно мне другое – это Что я в себе не чувствую скелета, Ни черепа, ни мяса, ни костей, Скорее же – воронкой после взрыва,

Переводчица «Новой жизни», профессор Мария Исидоровна Ливеровская (1879–1923)

Когда Данте писал «Новую жизнь», он принадлежал к кружку «новый сладостный стиль», кружку итальянских подражателей куртуазной лирики. Этот стиль требовал размышлять о любви как конечной цели человеческой жизни.

«Новая жизнь» создавалась в 1292–1293 годах. Жанр «книжицы», обозначенный вначале, не был в новинку в Средние века: обычно так называли памфлет, в котором также могли быть и стихи, и проза.

Данте Алигьери поправляет куртуазную любовь: для него важно не страдание само по себе, а страдание как движение к знанию, как та пассивность, которая позволяет забыть о себе и выучить жизненный урок.

Тогда как «тонкая любовь» – это всегда сладостное страдание, радость-страдание.

Античная любовь должна была непременно исполниться, и если есть препятствия к ней, то это переживалось болезненно, как ненормальное, и классическая риторика обязывалась преодолеть эти препятствия ради физических целей любви.

собственными переживаниями (слово «трубадур» и означает буквально «находчивый», умеющий находить нужные слова и мелодии, но и умеющий всегда не терять себя в любовных увлечениях); а мысль, устремленная к даме, шествовала к ней с усердием паломника.

Что такое куртуазная традиция, которой следует Данте Алигьери в «Новой жизни»? Если говорить совсем кратко, это придворная традиция, понимающая любовь как служение, рыцарское или монашеское. Канон куртуазной любви был строго разработан, наподобие монашеских уставов: «тонкая любовь» требует легкого сердца, иначе говоря, умения не обижаться на капризы дамы, требует также «сладостной думы», работы воображения, помогающего вспоминать даму и представлять ее как вершину желаний. Куртуазная любовь – это всегда любовь мудрая и ответственная; сколь бы ни было пламенным увлечение, сама эта пламенность должна быть прозрачной. Видя даму, нужно было уметь ее созерцать,

Когда Амур нам в сердце проникает, Он там царит, оно его владенье. Он сладко дремлет там и отдыхает То долгий срок, то краткое мгновенье. Лишь только красота достойной донны Пленила взор, как сердце вдруг забьется Желаньем сильным малого предмета, И до того желанье длится это, Покуда дух любовный не проснется. Бывает так и с донною влюбленной.