Последний отдел девятого круга Ада. Иуда Искариотский, Брут и Кассий. Выход из Ада у подножия горы Чистилища.
1 «Vexilla regis prodeunt Inferni{210},
Смотри вперед, – сказал мой проводник, —
Когда проникнуть можешь силой взгляда
4 Сквозь эту тьму». Мрак страшен был и дик.
Едва я различил в ночном тумане,
Через который глаз едва проник,
7 Подобье странной башни на поляне:
Напоминала мельницу она
С вертящимися крыльями. Заране
10 Дорога показалась мне страшна,
Когда, охвачен ветром, не решался
Я далее идти и укрывался
13 За спутником, едва не сбитый с ног:
Другой защиты я найти не мог.
Последний круг пред нами открывался, —
16 Я с ужасом слагаю этот стих,
Припоминая новые мученья
Поверженных теней. Я видел их
19 В прозрачном льде застывших без движенья.
Я видел ниц лежащими одних,
Других совсем в отвесном положенье
22 Вниз головою; ноги у иных
Сводились к шее прямо вроде лука…
Мы двигались, не проронивши звука,
25 И наконец, мой спутник указал —
Мне на того, кто некогда сиял,
Как гордое, прекрасное созданье.
28 «Смотри сюда, – учитель мне сказал, —
Остановись и обрати вниманье:
Вот Люцифер, познавший наказанье,
31 Вот адский круг, где должен ты собрать
Все мужество, чтоб мог пред сатаною
Ты не дрожать…» Могу ли передать,
34 Как замер я, что сделалось со мною,
Как вдруг я стал фигурой ледяною?
Я этого не в силах описать.
37 Ни мертв, ни жив я в этот миг казался,
Так пусть читатель сам теперь поймет,
Каков я был, когда я оставался
40 Без смерти и без жизни!.. Вечный лед
Был погружен до половины груди
Владыки мира скорби… Все мы, люди,
43 Скорей бы с великанами земли
И с ростом их помериться решились,
Чем великаны ростом их могли
46 С его рукой помериться. Явились
Его размеры страшными для глаз.
Действительно казался он для нас
49 Началом скорби, он, теперь ужасный,
Зловещий, отвратительный на взгляд
И некогда божественно прекрасный;
52 Повергнутый за то в проклятый Ад,
Что с Саваофом в дерзкое боренье
Хотел вступить… Отпрянул я назад,
55 Заметя в нем трех лиц соединенье.
Одно лицо являлось впереди,
И было ярко-красно в то мгновенье,
58 А остальные два – по сторонам
С средины плеч могучих поднимались
У Люцифера страшного, и там
61 В одну большую голову сливались.
Лицо его – на правой стороне
Казалось с желто-белым цветом мне,
64 А левое – по цвету походило
На цвет лица людей из той страны,
Где в тростниках струятся воды Нила.
67 У демона под каждым ликом было,
Как бы у птиц большой величины,
По два крыла, и верно, никогда
70 Громадней парусов еще не знали
Морские корабли или суда:
Так крылья те размерами пугали.
73 Они без перьев были, и тогда
Мышей летучих мне напоминали
Развернутые крылья. Сатана,
76 По воздуху крылами ударяя
(Среди морей гроза не так сильна),
Производил три ветра, заставляя
79 Коцит под этим ветром замерзать.
Сам Люцифер не уставал рыдать,
Шестью глазами слезы исторгая,
82 И эти слезы, падая из глаз,
С темно-кровавой пеною сливались,
По подбородкам демона струясь
85 Тройным ручьем… Три пасти раскрывались,
И каждым ртом он грешника терзал
И зубы разом в трех теней вонзал.
88 Для грешника, который был в средине,
Боль от зубов не так была страшна,
Как от когтей. Когтями сатана, —
91 Припоминаю с ужасом я ныне, —
Всю кожу со спины его сдирал.
«Вот этот грешник, – спутник мне сказал, —
94 Что более двух остальных страдает,
Иудою Искариотским он
Зовется. Люцифер ему сгрызает
97 Всю голову, а ноги – видишь, – вон
Болтаются снаружи. Остальные,
Вниз головой повиснувшие тут,
100 Преступники такие же большие.
Налево изнывающий есть – Брут{211}:
Смотри, как он, давно бессильно лют,
103 Ни слова не промолвивши, крутится,
А тот, который крепко так сложен,
Смотри сюда правее – Кассий он.
106 Но нам пора отсюда удалиться
Затем, что все здесь рассмотрели мы,
А ночь близка… Нам медлить не годится
109 Средь этой непроглядной, вечной тьмы».
Поэту повинуясь, я решился
Обвить его рукой и уцепился
112 В одно мгновенье за плечи, а он,
Когда раскрылись демонские крылья,
Собрал свои последние усилья
115 И, дерзостью безумной увлечен,
За сатану руками ухватился
И по бокам косматым опустился,
Скользя меж им и ледяной стеной,
119 До самых бедер беса и со мной
(Все для меня казалось непонятно),
Ногами вверх, а головою вниз
122 Он быстро опрокинулся обратно
И стал ползти, а я на нем повис…
124 Мне чудилось, хоть то невероятно,
Что снова возвращаемся мы в Ад.
Что не вперед стремимся, а назад.
127 Тогда сказал мой спутник, задыхаясь,
Как человек, лишенный сил почти:
«Держись теперь ты крепче, не срываясь.
130 По одному лишь этому пути
Из царства зол мы можем удалиться.
Нам выхода другого не найти».
133 Затем со мной спешил остановиться
Он на одной из выдавшихся скал,
Где на обрыве мог я укрепиться,
136 А сам передо мной он твердо стал.
Я поднял вверх глаза, воображая
Увидеть Дите так, как он стоял,
139 И, сам своим глазам не доверяя,
Увидел только ноги сатаны,
Но кверху обращенные… Сгорая
142 Сомнением – что чувствовал тогда я —
Понять простые смертные должны,
Во мне все мысли сделались темны, —
145 Я был смущен, никак не постигая,
Как миновал я роковую грань.
Тогда сказал путеводитель: «Встань,
148 Пройти еще нам остается много
И будет тяжела еще дорога,
А солнце совершило в небесах
151 Уж треть пути». Тогда мы очутились
В подземных, незнакомых мне местах.
Куда лучи дневные не пробились,
154 И глыбы первобытные земли
Передо мной в пещере громоздились.
Я с места встал. «Пока мы не ушли
157 Из этих мест, мое недоуменье
Прошу тебя, учитель, разреши:
Где тот ледник в его оцепененье? —
160 Так говорил поэту я в тиши. —
Как Люцифер мне виден вверх ногами.
Когда сейчас он только был над нами?
163 Как вечером возможен утра свет?..
Вся голова моя как бы в тумане».
И мне Вергилий дал тогда ответ:
166 «Ты миновал уже черту той грани,
Где Люцифером замкнут темный Ад;
Когда я опрокинулся назад,
169 Ты перешел ту точку роковую,
Тот центр земли, куда со всех сторон
Все тяжести стремятся. Небосклон
172 Теперь иной над нами; мы иную
Имеем гемисферу над собой;
Она лежит под самой сферой той,
175 Раскинутой над нашею землею,
Под сферою, где прежде умерщвлен
Был тот, что без греха на свет рожден
178 И умер без грехов. Своей пятою
Теперь ты попираешь малый круг,
Джудекке антиподный. Над тобою —
181 Теперь есть свет, там – мрак лежит вокруг,
А Люцифер, нам лестницей служивший,
Лежит все там же. В Царство вечных мук
184 Упал он с Неба, ужасом смутивший
Земную глубь, и, отступив назад,
Земля покрылась морем, где, застывший
187 От холода, всегда недвижен лед.
Ад – пустота, холодная могила,
И место то, которое нас ждет{212},
190 От проклятого тоже отступило
И сделалось особою горой».
Внутри земли, под каменной корой
193 Одно есть место: трудно б очень было
Его найти, когда бы ручейка
Журчание его нам не открыло,
196 Иначе тьма была так глубока,
Что далее идти бы невозможно…
В том месте, где ручей бежал, была
199 С расселиной наклонною скала,
В расселину прошли мы осторожно:
Земная жизнь к себе нас вновь звала,
202 Скользили мы без отдыха над бездной,
И наконец над нами в вышине
Сверкнул небес прекрасный купол звездный,
205 И снова улыбнулись звезды мне.
Конец Ада
В этой первой песне поэт рассказывает, как он встретился с тенью Катона Старшего (Утического), от которого узнал, что ему нужно было делать, и затем в сопровождении Вергилия направился к морскому берегу. Когда они подошли ко взморью, Вергилий умыл лицо своего спутника росой и увенчал его голову скромным тростником, по совету Катона.
1 О, мой духовный челн! Теперь вперед,
Поднявши парус, мчись ты без кручины
По зеркалу отрадных ясных вод:
4 Остались сзади адские пучины!
Я буду петь о новой стороне.
Где для скорбей и горя нет причины;
7 Где дух людской, очищенный вполне,
На Небеса достоин возноситься…
О, помоги ты, вдохновенье, мне!
10 Ко мне должны, о, музы, вы спуститься!
Пусть выше Каллиопа воспарит,
Чтоб мог я в песнопенье вдохновиться
13 Той музыкой, что бедных Пиэрид{213}
Заставила в бессилии смириться…
Я просиял и принял бодрый вид,
16 Когда увидел чудный блеск сапфира
В сиянии небесного эфира,
Сверкавшего в то время надо мной…
19 Все радости покинутого мира
Сознал я вновь, вступивши в круг иной{214}
И кинув Ад с его мертвящей сферой,
22 Где я бродил измученный, больной…
Прекрасной, лучезарною Венерой
Был освещен алеющий восток
25 И светоч Рыб, ее сопровождавший,
В сиянии поспорить бы не мог
С Венерою, улыбкою сиявшей.
28 Тогда я взгляд направо устремил
И увидал у полюса другого
Блеск четырех неведомых светил{215}.
31 Еще никто средь неба голубого
Не созерцал их, кроме той четы,
Которая в величье чистоты
34 Жила в Раю. Все небо, мне казалось,
Сиянием светил тех восхищалось.
Полночный край! О, как мне жалок ты,
37 Что над тобой в выси не появлялось
Таких светил! И вновь я бросил взгляд
Тогда к другому полюсу назад,
40 Где уже колесница исчезала,
И старца я увидел пред собой{216},
Которого наружность вызывала
43 Сыновнее почтенье. С бородой
Он длинной был, в ней седина сверкала,
И волосы с такой же сединой
46 На грудь его двойной волной спадали…
Тогда лучи тех четырех светил
Его лицо так ярко озаряли,
49 Что для меня он виден также был,
Как светлым днем при солнечном сиянье.
«Кто вы? – тогда старик заговорил,
52 Кудрями потрясая, в ожиданье
Ответа. – Как сюда могли пройти
Вы из темницы Вечного страданья?
55 Кто фонарем служил вам на пути,
Когда вы шли долиной адской тою,
Где скрыто все под пеленой густою
58 Зловещей тьмы? Иль, наконец, для вас
Нарушены законы бездны вечной?
Иль в Небе изменил на этот раз
61 Решение свое Творец Предвечный,
Что вы сюда, вы, грешники земли,
К обители моей одни пришли?»
64 Тогда мой вождь с любовью бесконечной
Меня схватил и знаки делать стал,
Чтоб старца я почтительно встречал,
67 Приветствовал руками и глазами,
А сам ему покорно отвечал
Такими откровенными словами:
70 «Не собственная воля привела
Меня сюда. Ко мне с Небес нежданно
Одна святая женщина сошла,
73 Так умоляла, чтобы постоянно
Я человека этого берег,
Что отказать ей в просьбе я не мог.
76 И так, как ты, что вижу я, желаешь
Подробнее о деле том узнать,
То от меня всю истину узнаешь.
79 Я правды не хочу теперь скрывать.
Тот смертный, что стоит перед тобою,
Еще не думал в мире умирать,
82 Но так не дорожил своей судьбою,
Что в безрассудстве к смерти близок был.
Тебе о том уже я говорил,
85 Что послан был к нему я для спасенья.
Единый путь тогда мне предстоял
Для верного той цели достиженья,
88 И этот путь уже я миновал.
Теперь же показать ему намерен —
А ты поможешь мне, я в том уверен, —
91 И сонм тех душ, которые должны
Под властию твоею очищаться…
Пришлось бы слишком мне распространяться
94 О том, как мы из Царства сатаны
Пришли сюда. Сходила свыше сила,
Которая меня руководила
97 Его вести, чтоб видеть и внимать
Тебе, мудрец! Так встреть же благосклонно
Ты смертного, который шел искать
100 В пути одной свободы непреклонно,
Которая так дорога порой,
Что за нее, как истинный герой,
103 Нередко смертный с жизнью расстается.
Не ты ли сам из-за свободы пал{217}
И в Утике погиб, где остается
106 Твоя одежда: если бы настал
Великий день, когда весь Мир восстанет,
То ярко бы хитон твой засиял…
109 И знай притом: никто не нарушает
Из нас закон Предвечного. Вот он,
Мой спутник, что чело свое склоняет,
112 Еще не знал, что значит смерти сон,
А я… могу еще не подчиняться
Я Миносу, по смерти осужден
115 В кругу тех бледных призраков скитаться,
Где блещут очи Марции твоей,
Которая готова преклоняться
118 Перед тобой и ради прошлых дней
Признать ее своею умоляет…{218}
О, чистая душа среди теней!
121 Во имя той, которая пылает
К тебе святой любовью, обрати
Свой взгляд святой на нас и по пути
124 Семи твоих обителей пройти
Нам разреши, и там, где обитает,
Тень Марции, благоговейно там,
127 Когда на то ты дашь мне разрешенье,
Я ей привет твой добрый передам».
И он ответил в виде поученья:
130 «В былые дни я Марцию любил,
И исполнял всегда ее желанья,
Которые я дорого ценил.
133 Теперь же бесполезны все старанья
Меня ее влиянью подчинять,
Пока она должна еще блуждать
136 Там за волнами грозного потока,
И то, что прежде трогало глубоко,
Святым законом было для меня,
139 Теперь мне чуждо стало и далеко;
Ее желаний больше не ценя,
Я стал к ним глух. Молчание храня
142 О Марции, ты, лести избегая,
О том лишь мог бы только мне сказать,
О чем просила женщина святая…
145 К чему же было к лести прибегать,
Когда и этих слов вполне довольно?
Иди ж теперь и увенчай привольно
148 Безлиственным и гибким тростником
Чело певца; его лицо потом
Умой водой: глаза его невольно
151 Успел туман нечистый омрачить,
И был бы он достоин порицанья,
Осмелившись в нечистоте вступить
154 В тот круг, где должен голову склонить
Перед одним из первых духов Рая.
Вкруг острова – ты можешь проследить, —
157 Где плещут волны, в берег ударяя,
На низкой самой местности растет
Теперь тростник{219}, на мягкий ил склоняя
160 Свои верхушки. Там не проживет
Растение, покрытое листами
Иль с крепкими, недвижными стволами,
163 Мешая бегу быстрому тех вод.
Затем сюда обратно не ходите:
О проекте
О подписке