Полицейские ехали молча. Давно они не встречали такой покладистости. Нет, конечно, не все убийцы похожи на убийц, кроме самых отъявленных психов. Но им не верилось, будто этот тихоня отравил беременную жену, да ещё в своём же баре. В воздухе витало такое горе, страшно было лишний раз вдохнуть. Вдруг заразно? Им стало грустно. Поэтому они привезли его в участок, поскорее оформили бумаги и разъехались по домам. А во сне мужчинам привиделось, как Филиппе обнимает Тесси, шепчет, что всё будет хорошо. Но будет ли?

* * *

С профессором обращались вежливо, будто он снова держал в руках ту зелёную кружку «горечь-и-боль». Всё происходило как во сне: было сложно сосредоточиться, приходилось переспрашивать по нескольку раз. Берди боялся, что за рассеянность придётся поплатиться. Ему казалось, вот-вот на него накричат или ударят, решив, что он издевается. Наконец его отвели в камеру и оставили одного. Здесь было чисто, хоть и неуютно. Небольшая кровать со старым матрасом застелена тоненьким колючим одеялом. Одиночная камера, наглухо закрытая, с массивной дверью и маленьким окошком. Мужчина прошёлся по периметру.

«Как меня угораздило? – думал Филиппе. – Хорошо, бабушка и родители не дожили до этого момента. Почему я воображал себя лучше других? Относился к людям высокомерно, это казалось правильным, ведь я умнее. Да и как не смотреть сверху вниз, если я знал, как всё устроено, и интересно рассказывал об этом. Как не зазнаться, когда студенты обожают, а лучшие учёные считают мои работы выдающимися? Чёрт возьми, я признан элитой научного мира. Мы с Лией были частью этого мира. Но нас больше нет. Её нет. Мне нравилось, рассказывая о себе в интервью, подчёркивать, что я из семьи риелторов, а следовательно, о протекции и речи быть не может. Кем я мнил себя? Самоучкой, феноменом, талантом, гением? Фортуна не всегда была благосклонна, отбирала самых близких. Но я становился сильнее и думал: уже ничего не страшно. Что я машина, сталь и кремень, вознесённый на вершину своими фанатами. Ошибочно полагая, будто мирское меня не сломит. Но ты смогла. Очищала меня как лук. Слой за слоем, смеясь и плача. И вот смотрите-ка, нашла мою душу, да ещё такую ранимую. То самое естество, без капли нарциссизма и надменности, умеющее любить в ответ. Ненавижу тебя за это. Если б ты не подобралась так близко, сейчас я бы не видел свет этой давно погасшей звезды, не мучился. Не слышал бы твой голос, этих ужасных „Приходи и спаси нас“. Да, я виноват, но и ты виновата! Зачем ты сделала это? Неужели не могла простить меня? Уйти, устроить скандал, истерику? Одним глотком убила нас троих. Кто я теперь? Кто я без тебя?»

И ответы, которые приходили на ум, пугали его. Он ударил кулаком стену со всей силы, осталась небольшая вмятина.

«Зачем ты так?» – спросила Лия.

Когда Филиппе пустили к телефону, охранник намекнул, если кто-то ещё раз попытается пробить стену, пострадает не только рука, но и рёбра. Пришлось извиниться и заверить, что такого больше не повторится.

– Софи? Алло, Софи? – голос его звучал глухо, словно пытался найти дорогу в темноте телефонных проводов.

– Это я, – поспешно отозвалась сестра. – Что-то случилось? Мне приехать?

– Да. Только не забудь свои ключи. Меня арестовали, поэтому тебе придётся остаться за старшую и приглядеть за Тесси. Пожалуйста, не оставляй собаку одну, её только недавно подлечили.

– Тебя арестовали?! Тесси болела? – заволновалась она.

– Ничего страшного, – он хотел успокоить сестру. – Но ей нельзя сейчас голодать. Звони в клинику, если что-то пойдёт не так. Забыл, как она называется. Кристофер знает. Ты знаешь Кристофера? И ещё, я взял контейнеры у Альфредо. Их нужно вернуть, я обещал. Понимаю, у тебя есть свои дела, а тут я со своими глупостями.

– Где ты? Можно ли тебя навестить? Тебе что-нибудь нужно? – сыпала вопросами Софи. – Филиппе?

– Люблю тебя, сестрёнка, – попрощался он.

– И я тебя, – ответила она коротким гудкам, медленно положила трубку и так же медленно села на диван. Питер молча сел рядом и обнял её.

* * *

Доехали они быстро и теперь сидели в машине, смотрели на дом. Люди входили и выходили из бара. Софи нервно гладила руль и не хотела никуда идти.

«Лия умерла не там, – успокаивала она себя. – Но в квартире её вещи и всё будет не так, как прежде. Не будет того уюта и тепла, не будет пахнуть её духами, а ещё страшнее, если всё-таки будет».

– Пойдём, милая. Мы не можем просидеть здесь всю ночь. – Питер положил руку ей на колено, жена вздрогнула, но не стала ничего отвечать, только вздохнула громко и заставила себя выйти из машины.

– Я заберу Тесси, – сказала Софи, пока они поднимались. – А ты навести Кристофера, он живёт этажом выше. Услышишь лай, когда будешь подходить к его двери. Скажи, ты от Филиппе. Узнай название клиники, в которой лечили собаку. Почему? Ну почему он ничего не сказал мне?

– Не хотел тебя тревожить, – Питер знал, что это никак не оправдывает Филиппе.

– Он обещал… – Софи осеклась: «Да, извинился, что отдалился, но ведь не обещал стать ближе».

– Ты в порядке? Зайти с тобой? – предложил Питер, когда они уже стояли у квартиры.

– Я сама. Не хочу, чтобы ты видел, как я плачу, – она начала нервничать, что никак не найдёт ключи.

– Разве это нормально, что я ни разу не видел твоих слёз? – и, не дождавшись ответа, он поднялся наверх.

Руки предательски дрожали, пришлось повозиться с ключами. Софи наконец справилась и вошла в квартиру. Она ожидала, что собака выбежит ей навстречу, как только откроется дверь. Но тишина оглушила. Девушка запаниковала, лихорадочно заглядывая во все комнаты. Тесси оказалась на кухне, лежала под барным стулом, вяло вильнула хвостом в знак приветствия. Софи укутала собаку в полотенце и поспешила уйти. Питер уже ждал её в машине.

– Там такой бардак! – пожаловалась она. – Пустые бутылки, коробки из-под пиццы, в контейнерах остатки еды. Всё покрылось пылью, плесенью, холодильник и плита в разводах и пятнах. Это отвратительно. Как у тебя успехи – узнал что-нибудь?

– Сосед рассказал, что случилось, – Питер замолчал, не знал, стоит ли говорить дальше, но решил не утаивать, – когда Тесси упала в обморок, Филиппе подумал, она съела его таблетки. Снотворное. Кристофер считает, твой брат готовился покончить с собой.

– Он же сказал, что избавился от них, – жена стукнула по рулю, пронзительный гудок напугал прохожих, которые шли по переходу. Один из них зло погрозил ей кулаком. Тесси задрожала от страха, но не издала ни звука.

– Главное, он жив, собака тоже, – муж попытался успокоить её. – Хочешь, я поведу?

– Его же могут посадить. Филиппе забрали как главного подозреваемого, – волновалась Софи. – Он считает себя виноватым. Но это не так, это не так!

– Я понимаю, ты хочешь его защитить. Но то, что произошло, очень странно. Людей не убивают просто так, – аккуратно рассуждал Питер. – Лия была импульсивной. Допустим, она узнала об измене или даже о невинном флирте? Ты же знаешь, что вокруг твоего брата всегда вьются девицы. Вдруг она придумала себе что-то и таким уходом решила наказать его, отомстить. Тем более – Лия была беременна, гормоны. Если только…

– Если только она не взяла тот бокал по ошибке, а яд предназначался кому-то другому, например Филиппе? – предположила Софи. – Столько версий, одна хуже другой. Пообещай мне, если тебя вызовут на суде, будешь придерживаться моей, хорошо? Я не могу потерять ещё и брата. Если присяжные решат, будто он довёл её до самоубийства, могут приговорить его. Даже если на самом деле Лия сделала это сама. Понимаешь?

– Я сделаю всё, как ты скажешь, – пообещал муж. – Но я хочу добраться до сути. Когда знаешь правду, врать становится гораздо легче.

Новое дело

Майки и Джордж сами вызвались вести дело Лии Монтгомери. Семейная драма не вызвала сильного резонанса, никто не разглядел настоящей трагедии. Но напарники любили загадки, а ещё бар, где всё произошло. Они боялись, нераскрытое дело плохо скажется на репутации заведения. Вдруг любой посетитель может получить порцию яда? Жаль, в тот день они не пропустили здесь по стаканчику. Дело пошло бы быстрее, если б друзья были свидетелями. В «Шекспире» их знали как завсегдатаев, которые оставляют хорошие чаевые, и это должно было помочь разговорить сотрудников.

Вот наступил вечер пятницы. Майки потягивал большой стакан пива, Джордж был за рулём и ограничился кофе. Детективы снова в любимом баре, но осматривали его будто и не бывали здесь.

Первый этаж был похож на классические американские бары с мягкими диванчиками для компаний. А второй в стиле лофт: красивые кирпичные стены и уютные столики для двоих. Всё казалось другим, и в обстановке появилось что-то отталкивающее. Сейчас, когда Филиппе был под следствием, «Шекспиром» временно заведовал управляющий Пабло, а Питер и Софи помогали ему. Убийство никак не отразилось на персонале, студенты из небогатых семей больше боялись голодной смерти, чем отравления.

– Как считаешь, с кого стоит начать? – Джордж ждал, пока кофе немного остынет.

– Ты лучше спроси, когда стоило начать. Прошло столько времени, а они только спохватились. Бармена уже опрашивали? Думаю сделать это снова. Узнаем, сколько официантов было и сколько должно было быть. А ещё надо бы проверить и персонал. Кстати, ты выяснил, какой это был яд? – Майки отхлебнул свежего холодного пива и расплылся в довольной улыбке, а напарник нахмурился. – У тебя память как у рыбки! Как же ты распутываешь дела? – и он заливисто рассмеялся. Он был молод, вечно румяные щёки с ямочками, светящиеся от счастья глаза.

– Не подавись кадыком, – фыркнул Джордж. Раньше он был таким же весельчаком, но с возрастом подрастерял свою жизнерадостность, её вытеснил цинизм. Редко брился и стал похож на молодого Клуни. Когда говорил, кем работает, девушки начинали краснеть и хихикать, а набравшись смелости, спрашивали: «А почему же не в „Скорой помощи“?»

– Не завидуй, – Майки наслаждался хорошим вечером. – Зачем ты сегодня сел за руль? Расслабился бы вместе со мной.

– Здесь в алкогольных напитках бывают отравляющие вещества. Это уж я запомнил.

– Умеешь же ты испортить настроение. – Майки внимательно посмотрел на кружку, подумал: «Или не пить? Не хотелось бы умереть, как жертва. Да нет, глупости, пиво шикарное». – Какая-то мутная история. Давай отбросим версию самоубийства. Счастливая семейная пара отдыхает в баре, который они недавно купили и отремонтировали. Занимаются любимым делом, успешны, ждут ребёнка, но в годовщину их свадьбы её отравили. За что?

– Неужели кому-то не понравились перемены? – Джордж огляделся по сторонам. – Новое меню, симпатичные официантки. А ещё помнишь, какая ужасная музыка здесь играла? Да и те плакаты давно устарели, а этих, – он кивнул на портрет учёного, – хоть и не знаю, но выглядит неплохо.

– Насолили бывшему владельцу? – вставил Майки. – Но они же оставили управляющего? Думаешь, это настолько прибыльное место, чтобы за него воевать? Хотя, если учесть, как часто мы с тобой здесь бываем, всё может быть.

– Думаешь, они силой отобрали «Шекспир»? – Джордж уже представлял это. – Только с виду такие милые, а на самом деле Лия тоже из какого-нибудь клана? Помнишь, мы в ту ночь как раз выезжали на разборки – многим не поздоровилось, – он скривился.

– Одни стереотипы. Если в роду итальянцы, сразу мафиози. Ну что за глупости? Может, ссора с бывшим хозяином? – Майки стоял на своём и пытался рассмотреть эту версию. В то, что Филиппе и Лия преступники, ему верилось слабо.

– А если этот бокал предназначался не ей? – Джордж подкинул новую идею. – Видишь вон ту официантку? Она часто путает заказы. У Джесси память, вот уж точно, не больше трёх секунд. Кстати, нужно ещё проверить сотрудников университета. Берди, конечно, задержали, но подозревать нужно каждого.

– Профессиональная зависть? – предположил Майки. – Я читал, Лия появилась здесь несколько лет назад, быстро стала восходящей звездой. Не преподавала, но вела какие-то лекции, публиковалась. Даже получила пару престижных наград. Да ещё такая красавица. Видел её фото в Сети? Думаю, многие считали её протеже Филиппе. Наверняка кому-то это могло не понравиться.

– Или это классика и тут замешаны любовники или любовницы? – Джордж нехотя давился своим кофе. – Мужа спрашивали об этом?

– Пока нет, но стоит, – Майки протянул бокал. – За новое дело?

Детективы чокнулись и почувствовали холод, пошли мурашки. Но никакой мистики: виновата была Джесси, которая включила кондиционер.

* * *

Пока Филиппе маялся взаперти, Майки и Джордж выложились по полной. Опросили всех, кто был хоть как-то причастен. Расписали вечер убийства вплоть до мельчайших подробностей. Выпили много пива, но не продвинулись ни по одной из возможных версий. Но самое главное – не верили, что профессор – убийца. Единственной уликой были его отпечатки на том бокале. Осмотр квартиры ничего не дал. Нашли лишь парочку таблеток на ковре, но эксперты доказали, что это не то, от чего умерла жертва. Грязные носки в барабане стиральной машины, его книга, которая странным образом оказалась в бельевом шкафу, и пара неоплаченных штрафов за неправильную парковку – всё это никак не помогало делу.

Друзья и родственники честно рассказывали, что Лия была эмоциональной. Иногда она громко ругалась по-итальянски, а после весело тормошила его волосы и заливисто хохотала. Да, многие могли ей завидовать. Но Лия никому не переходила дорогу. Отказалась от полной ставки в университете, вела лишь факультативные занятия. Ей было некогда: они с Филиппе работали над своими проектами. Никто не знал над какими. Когда его спрашивали об этом, он всегда отвечал: «Машина времени». Все смеялись, никто ему не верил. Лия ни с кем не флиртовала. Ревнива ли она была? Да, однозначно.

Но неожиданно появился таинственный свидетель, который начал обвинять Филиппе. Он якобы видел, как профессор подсыпал яд в бокал жены.

«Шекспир» работал в обычном режиме. Питер присматривал за управляющим Пабло. Софи присоединилась к ним, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Наняла ещё уборщиц, и теперь всё блестело. На втором этаже появились композиции из живых цветов. Стало уютнее. Софи даже не знала, как сильно полюбит это место, сделает его своим. Питер следил, чтобы жена не злоупотребляла, но ей некогда было размениваться на глупости, работа кипела.

* * *

Вечером в пятницу напарники снова вернулись в поисках ответов.

– Парочка безумных учёных, которые пытаются изобрести машину времени. Она умирает, а он не успел доделать работу и не может её спасти. Как тебе? Чем не сюжет для романа? – Майки всегда придумывал бредовые версии.

– Похоже, твоя девушка слишком часто читает тебе на ночь, – Джордж откровенно подтрунивал над ним.

– Неправда, я большой мальчик и умею сам, – напарник забавно надул губы, а потом пристально посмотрел на бармена, тот чуть не выронил бокал. – Мне кажется или Сэм нас избегает?

– Мы слишком часто сюда заходим. На его месте я бы тоже чувствовал себя неуютно рядом с копами, – Джорджу казалось забавным, когда он называл их так.

– Если серьёзно, мне жаль Филиппе. Даже если его оправдают и отпустят, вряд ли ему дадут преподавать, – Майки представил, что и его могут лишить любимого дела, если он совершит ошибку. – Ты хоть представляешь, как сильно испорчена его репутация?

– Но ещё не доказано, кто убийца, – Джорджу тоже было жаль профессора. – Всё, что мы с тобой смогли найти, указывает на обратное. Я не знаю, откуда появился этот странный парень. Он слишком сильно нервничает, путается в показаниях. Почему Берди держат под стражей? Неужели нельзя выпустить его под залог до суда?

– Странный, это ещё мягко говоря, – согласился Майки. – Но на одном из допросов профессор буянил и чуть не подписал признание. Боюсь, кто-то дожмёт его и он сознается в том, чего не совершал. Давай, проверим его на детекторе лжи?

– Я тебя умоляю. Люди скорее поверят в НЛО, чем детектору, – усмехнулся Джордж. – Как будто мы с тобой сами не обманывали аппарат. Но как доказать невиновность Берди? Мы же не можем вколоть ему сыворотку правды. Или можем?

– Серьёзно? Ты держишь у себя такое? – Майки перешёл на шёпот и недоверчиво посмотрел на напарника.

– Тише, тише. Один хороший друг подарил парочку ампул. На случай, если буду подозревать жену в измене, – прошептал Джордж.

– У тебя же нет жены, – напомнил Майки.

– Я всё же надеюсь, когда-нибудь она появится, – Джордж забавно нахмурился, и оба рассмеялись. – Ты бы проверил свою?

– Киру? – удивился Майки. – Нет, я лучше буду счастливым. Не хочу нечаянно узнать того, чего не должен, – они раздумывали, выпить ли ещё или уже расходиться по домам. Это был хороший вечер, который портили мысли о Филиппе. На душе становилось паршиво, они не могли докопаться до истины. – Я вот всё пытаюсь понять, профессор вину не признаёт, но на защиту взял этого мямлю.

– Хорошо хоть, на той стороне не питбуль, а зануда Эрик, – Джордж фыркнул. – Никогда не любил его.

– Может, поговорить с Эриком? – Майки хотел помочь.

– И что мы ему скажем? Не выигрывай это дело, Берди не виноват? – Джордж понимал, как их помощь аукнется, – Пожалуется, будто мы давим на него. Остаётся только надеяться на чудо.

В ожидании чуда

За неделю до суда Софи пришла проведать Филиппе. Между ними было стекло, но разделяло их гораздо большее. Соединяли телефонные трубки – безжизненные аппараты, к ним прикасаются люди, которым порой просто не посчастливилось. Смотреть на брата было невыносимо. «Ужасная щетина, – подумала Софи. – Жаль, Лия умерла, она бы заставила его побриться. Будь она жива, ничего этого не случилось бы». Софи ненавидела Лию за её смерть и ничего не могла с собой поделать. Злиться на мёртвых неправильно, но это выше её сил. Филиппе похудел и осунулся, лишь голубые глаза стали ещё больше. У них было всего несколько минут. За его спиной стоял охранник, высокий, широкоплечий, изредка поглядывал на них. Она чувствовала тяжесть его взгляда. Но обиднее всего, что мужчина смотрел зло, будто Берди действительно преступник.

Филиппе и Софи одновременно взяли трубки, но не сказали банального «алло» или «привет».

– Если меня не оправдают…

– Даже не говори так, не смей, – зло перебила Софи, – ненавижу тебя за это, почему я должна переживать? Почему ты не взял нормального адвоката? Что это за игры с судьбой? Есть свидетель, который якобы видел, как ты ей подсыпал яд. Кто он? Ты его знаешь? Зачем он врёт? – она корила себя, что не заметила этого сразу, была слишком занята баром, его больной собакой, пока брат творил тут глупости, а теперь поздно что-либо менять.

– Софи, я виноват. Если суд решит, значит, я должен, – Филиппе говорил спокойным ровным голосом, чтобы охранник поменьше на него оглядывался.

– Но ты не убивал её, – робко возразила сестра.

– Их, – машинально поправил он.