Глава 3. Экардер

Солнечные лучи, выглянувшие из-за облаков, очертили причудливыми красками стоявший на вершине холма дворец, состоявший из прилепленных друг к другу построек с колоннами, куполами и скатными крышами. Дворец строился много лет, разные предпочтения были у заказчиков, разные были зодчие, и с некоторых сторон дворец казался несуразным нагромождением объёмов. По воле прошлого владельца он ещё и был покрашен в разные цвета: был здесь, например, зелёный купол, стены красного, фиолетового и розового цветов, синие колонны, жёлтая и светло-зелёная крыша. Так что теперь его называли не иначе, как Разноцветный дворец.

На балконе дворца стоял, смотря на восходящее солнце, высокий человек. У него была коротко стриженая борода, уголки губ немного опущены вниз. Одет он был в светло-красный кафтан. Постучали в дверь позади него.

– Войдите! – крикнул он, обернувшись.

– Ваше величество. – Подошедший слуга протянул ему свиток. – В порту просили доставить вам это.

– Ты свободен, – произнёс он и принялся распечатывать свиток. Слуга поклонился и вышел.

Это была незнакомая ему печать, на которой были непонятные символы, отчасти напоминавшие буквы гирского алфавита. Он прошёл в комнату, на ходу читая письмо, и по мере того, как он читал, шаг становился всё медленнее и медленнее, пока, наконец, он не остановился.

Наследник гирского императора Квелирион!

Я, царь Ирда, имя которого чужеземцам знать нельзя, победил на поле боя твоего отца, императора Энгедриона. Он погиб в бою. Его тело в качестве жеста доброй воли будет доставлено в Экардер. Также, из присущего мне милосердия и во имя Великого, я отпускаю всех захваченных пленных. Засим, полагаю, мы должны начать переговоры, на которые я готов отправить своего советника.

Квелирион тяжело опустился на стул. Из глаз невольно полились слёзы, свиток выпал из его рук. «Нет», – думал он. «Отец… Неужели удача подвела тебя? А я ведь сомневался…». Он вспоминал, как здесь же разговаривал с отцом полгода назад…

– И всё-таки, стоит ли нам вторгаться на Острова?

– Мы ведь это уже обсуждали. Они объявили мне войну, Квелирион! – отвечал Энгедрион, расхаживая по комнате. – Мне, гирскому императору, избранному самим Великим править Фелефарфией! Но они сомневаются в этом! Так мне и написал этот царь Ирда!

– Но мы ведь про них почти ничего не знаем.

– Мы знаем достаточно, – возразил император. – Они не могут быть намного лучше нас. А их верность Великому не должна пугать нас…

От воспоминаний его отвлекли тихие шаги. Из спальни в парадную комнату, где он сидел, вышла его возлюбленная, Эрфалия, которая была только в одной сорочке. У неё были длинные коричневые волосы, ниспадавшие с плеч, и прекрасное лицо, на котором блестели зеленоватые глаза.

– Что случилось, Квелирион? – взволнованно спросила она.

Квелирион молча посмотрел на упавший свиток, затем на неё, чувствуя в то же время, как сильно в неё влюблён. Эрфалия присела рядом на пол, подобрала свиток и быстро прочитала.

– Я сожалею, Квелирион, – произнесла она, погладив его по щеке.

– Эрфалия… – сказал он, опустившись к ней на пол.

Эрфалия обняла его и нежно поглаживала его по волосам. Так они и сидели некоторое время. Потом Квелирион стал жадно её целовать, думая, что только она одна для него важнее всех на свете. Сначала он корил себя за то, что чувствует только животную страсть, но ничего не мог с собой поделать. Он поцеловал её в шею, постепенно спускаясь всё ниже. Руками он начал снимать с неё сорочку снизу. Он уже не сдерживал себя, и они стали предаваться страсти, забыв обо всём.

– Теперь я должен стать императором, – произнёс Квелирион, лёжа на спине на кровати. Эрфалия лежала рядом.

– Я не хочу в Гир. Я тебе уже говорила. – Эрфалия повернулась на бок лицом к Квелириону.

– Но трон теперь мой.

– Есть и другой выход. – Она спрятала волосы, ниспадающие на грудь, назад, за спину. – Мой отец и я, народ Экардера хотели бы, чтобы Экардер был независимым. Потому и было это восстание, мой любимый.

– И что дальше?

– Я уверена, что знать признает тебя королём Экардера. Они уважают тебя как мудрого и великодушного правителя. И мы будем вместе как король и королева.

– Эрфалия, отец надеялся на меня.

– Я знаю, что гирцы считают себя лучше других, что они принесли цивилизацию в дикие страны. Но Экардер – это не Лихалем.

– Я это уже понял, – немного раздражённо ответил Квелирион.

– Да, – ответила Эрфалия, проводя рукой по его волосатой груди. – Откажись от трона. У тебя есть братья.

– Ха, – усмехнулся Квелирион. – Иленойс? Он ничем больше не интересуется, кроме своих дурацких исследований. Игартион? Таких распутных бездельников ещё поискать! Элиминион? Его вечно тянет на приключения, он бы целые недели проводил на охоте.

– После тебя по старшинству Иленойс.

– Даже не знаю, что могло бы заставить его измениться. Он, правда, умный, но авторитета у него почти что и нет. Впрочем, если я откажусь, Совет наверняка заставит его занять трон. На троне всегда должен быть император, это всем известно.

Два года назад император Энгедрион взял своего 19-летнего сына с собой на подавление восстания в Экардере. До этого Квелирион ещё не участвовал в войнах, но его готовили к этому с раннего детства. Императорская армия высадилась у города Экардера и с ходу взяла его. Оборона города была организована плохо, и гирцам удалось взять его практически без боя, а горожане не оказали сопротивления. Тогда Квелирион впервые и увидел дочь одного экардерского лорда, Эрфалию, и влюбился в неё. Но тогда девушка нерешительно отказала ему, и Квелирион не успел ничего больше сделать, потому что вскоре он с отцом отправился на юг, в Элеред, где находились основные силы мятежников.

В битве при Элереде сошлись огромные армии, и Квелириону удалось одержать победу и пленить предводителя мятежников Элерианта. Уцелевшие мятежники бежали на юго-запад, а императорская армия вернулась в город Экардер. Молва о сыне императора, победившем вождя мятежников, разлетелась по всей стране. Вскоре император Энгедрион вновь начал собирать армию, теперь уже против Ирда и Укри, помогавшим повстанцам, а Квелириона назначил наместником Экардера. Теперь уже Эрфалия смотрела на него более благосклонно, и они оба поняли, что не могут жить друг без друга.

– Ладно, у нас ещё до этого много времени, – произнёс Квелирион и нежно поцеловал Эрфалию. Он забывал обо всех трудностях, пребывая в единстве с ней, и ему не хотелось, чтобы это заканчивалось. Он аккуратно скользнул на Эрфалию, продолжая её целовать…

…Решение напасть на Ирд и Укри было принято далеко не сразу. Квелирион вспоминал военный совет, на котором он присутствовал. Здесь был его отец император и высшие офицеры, командовавшие легионами. Среди них был легат Квессий, командовавший V легионом. Квессий был из знатного рода и пошёл на военную службу, ещё будучи юношей. В палатах лорда в Разноцветном дворце был поставлен длинный стол, на котором лежала карта Фелефарфии. Уже темнело, и слуги зажигали факелы на стенах. Император Энгедрион стоял над картой и говорил:

– Господа, экардерские мятежники побеждены, а те, кто уцелели, бежали в леса и не могут сопротивляться. Их главарь сидит за решёткой. Однако война не окончена. Ирд и Укри объявили нам войну.

– Ваше величество, – произнёс кто-то из офицеров. – Ирд и Укри нам неподвластны и никогда не были под нашей властью. Никто никогда не мог их завоевать.

– Тем не менее, мы нанесли им поражение на море, – возразил ему другой офицер. – Но они нам не нужны. С ними надо заключить мир.

– Мир? – в разговор вступил Квессий. – Они напали на нас, а не мы! И мы должны просить у них мира?

– Казна империи опустела. Мы должны закончить эту войну.

– Да, казна империи опустела, – произнёс Энгедрион. – Но это не значит, что я должен сидеть сложа руки и ничем не отвечать на агрессию против нас.

– Ваше величество, – проговорил легат Квессий. – Ирдский флот понёс большие потери в морском сражении. Нужно воспользоваться моментом. Они не смогут воспрепятствовать нашей высадке. К тому же, – Он заговорил очень вкрадчиво. – Представьте себе! Это два государства, в которые никогда не вторгались враги. Сколько у них может быть золота и драгоценностей! Так мы могли бы пополнить нашу казну. А если дела сложатся неудачно, тогда мы пойдём на мир.

Император задумчиво смотрел на стол. Квелирион не вмешивался в разговор, считая своё мнение неуместным. Да и думал он тогда больше об Эрфалии, чем о войне.

– Да! – воскликнул император и прошёлся по комнате. – Мы возродим былое величие нашей империи! И все враги её падут! Господа, уже поздно, и завтра мы соберёмся снова, чтобы обсудить план вторжения.

Офицеры начали расходиться, и император подозвал Квелириона к себе.

– Квелирион, – произнёс император, положив руку на плечо сыну и глядя ему в глаза. – Ты останешься здесь в качестве моего наместника. Я слышал, что экардерцы уважают тебя. Ты победил вождя мятежников и прославился своим милосердием.

– Благодарю, отец. – Квелирион уже был рад тому, что останется здесь, рядом с Эрфалией. Он вышел из комнаты, направляясь к своим палатам.

В коридоре о чём-то разговаривали легат Квессий и советник отца Эрфалии, Твелиант. Квелирион и не думал, что они знакомы, поэтому удивился поначалу. Увидев его, они замолчали, но Квелирион не придал этому значения.

– Нам нужна поддержка экардерских лордов, – услышал он слова Квессия позади, и Твелиант что-то тихо ответил ему.

– Вы можете радоваться, Элериант, – язвительно произнёс Квелирион. – Мой отец погиб на Ирде.

Узник, до того безмолвно прислонявшийся к стене, оживился.

– Вот как? – произнёс он хриплым голосом. – Теперь вы будете императором?

– Эрфалия хочет, чтобы я отказался от гирского трона и стал королём Экардера.

Элериант поднялся и подошёл к решётке.

– А что думаете вы?

– Я пока не решил.

– Вы же видели сами. Экардерцы – не дикари. Нам никогда не нужен был Гир. Мы хотим независимости. Если вы будете королём, я, как и все мы, примем вас. Мой король.

Последние слова он произнёс он очень тихо.

– Вы принесёте мир в эти прекрасные земли. Вы их видели – прекрасные зелёные равнины, холмы, реки! Ведь война не окончена – я слышал, оставшиеся бежали в леса на юго-западе. Всё это произошло не просто так. Это ваше предназначение.

– Предназначение? – усмехнулся Квелирион.

– Да, ваше величество. Судьба послала нам, Экардеру, именно вас, чтобы вы правили нами.

– А если я откажусь и стану императором?

– Тогда война продолжится. Что скажет леди Эрфалия?

– Думаете, я сам не могу принять решение? – слегка повысил тон Квелирион.

– Ни в коем случае, ваше величество. Я лишь хотел сказать, что у вас есть ответственность перед народом этой страны.

– Будет очень похоже на одно из сказаний, – усмехнулся Квелирион.