Цитаты из книг автора «Даниэль Зеа Рэй»

– Во время выброса маны я убил очень многих людей, – прошептал Ордерион. – Не тех, кто был в чем-то виноват, а невинных. Я не рассказывал тебе об этом, потому что до сих пор испытываю вину и стыд за то, что произошло. Когда мне исполнилось десять лет, Верховный повелитель силы взялся лично меня обучать мастерству управления маной.

Я по всему схожу с ума. И по характеру упертому тоже. По языку, что режет, как нож, и ласкает так, что хочется просить пощады. По шуткам твоим, иногда добрым, а иногда очень даже злым. По твоему желанию бороться до последнего. По твоей способности чему-то еще удивляться в этом жестоком мире. По твоей доброте, которая толкает тебя спасать чужие жизни и рисковать своей собственной. По твоей вере в людей. По твоей жажде справедливости и отвращению к тому, во что превратились мой отец и покойный брат. Так что не нужно мне говорить, что я люблю в тебе только красоту. Я люблю тебя всю. А еще я тебя хочу. И очень соскучился по нашим занятиям любовью. Любовью и утехами по любви. Это, наверное, уже будет четвертое. – Третье, – подсказала Рубин. – Да плевать, какое оно по счету…

– Я люблю тебя, – прошептал Ордерион, прикасаясь к ее щекам губами. – Что непонятного? Что неясного? Почему все нужно проговаривать? Доказывать? Бегать за тобой и останавливать? – Потому что я не умею читать мысли! – выпалила Рубин. – Зато душу из меня доставать умеешь!

– Я могу все. А ты… – Он хмыкнул и опустил глаза. Полез в карман, достал оттуда мешочек с седоулами и бросил его на стол перед Хейди. – Там сто монет. Забирай и уходи отсюда. Как жить без мужа, ты уже знаешь. А я как-нибудь научусь жить без тебя. – Галлахер, – упавшим голосом произнес Ордерион, понимая, что брат в пылу обиды и гнева своими же руками рушит собственный брак. Хотя… Возможно, его брак уже разрушен, но брат этого пока не осознал? Хейди схватила мешочек, развязала его и уставилась на монеты. – Сто седоулов, – хмыкнула она. – Как же, оказывается, «дорого» я стою…

Какую жертву он бы принес богам за возможность вновь повстречать Рубин живой? Свой дар? Ордерион с радостью бы избавился от этого проклятия! Свой титул? «Прочь вместе с даром!» – ответил бы он. Свои богатства? Единственное настоящее сокровище забрало у него ущелье, а все остальное – это средства, без которых он и так проживет. «А если бы боги попросили взамен твою жизнь?» – спросил внутренний голос. – «А разве сейчас я живу? – уточнил сам у себя Ордерион. – Или я продолжаю существовать в поисках той, которой, возможно, уже нигде не найти?»

Ты, Хейди, это ходячая юни изменений, которая обманывает всех вокруг, но прежде всего, саму себя. Из-за ужаса, который ты пережила в детстве, твой разум защищает тело от опасности насилия над ним. И делает это так, как умеет. Некрасивую деву среди красивых не заметят. И вряд ли станут домогаться, не так ли? – Хотите сказать, что на самом деле я выгляжу по-другому? – еле шевеля губами, спросила Хейди. – Да, – закивала Ди. – То есть, – Хейди сглотнула, – мой муж все эти годы любил фальшивку?

– Но почему? – Рубин смотрела на существо. – Чем больны наши миры? – Кто-то в твоем мире нарушил правила. Теперь страдают другие. Я пришла сюда, чтобы попытаться это исправить. Но

От былой красоты ничего не осталось. Ее изъели черные метки, ветвями стелющиеся по коже. Ее сожгли карминовые глаза, что заменили синеву голубых озер во взгляде. Ее затмила сажа маны, сделавшая веки черными. Эта «сажа» спускалась на щеки, будто стекала на них черной краской, и вот-вот должна была коснуться губ.

– Катарсис? – Харди скривила губы. – Вы тут решили мне мозги промыть? – она засмеялась. – Ну, давайте ребята! Попробуйте! – Спроси себя, почему Акреон и Лира так похожи? Харди перестала смеяться.

– Скажи мне, – она отвела взгляд, – правду. Рискни. Вдруг я поверю? Вдруг вместо врага, за которым нужно приглядывать, ты получишь верного союзника? – Катарсис – это процесс, – ответил Йона. – И ты находишься только в самом начале этого долгого пути.