Не знаю как у вас дела в Нью-Йорке, но здесь все просто прелестно. Свежие абрикосы, тяжелый виноград большими гроздями свисают с ветвящейся лозы, которая практически покрывает весь мой дом. Все чем я занимаюсь – это трачу время на него. Буквально неделю назад закончил его покраску – ты бы видела мою зеленую крепость. Огород полон всего помимо абрикосов и винограда тут и грядки с помидорами, красными, как кровь, лимонами желтее цвета одуванчиков, сочными апельсинами, спелыми бананами. По выходным я беру велосипед и уезжаю в соседние селения к родственникам или наоборот приглашаю их к себе. Мы часто сравниваем, чьи фрукты вкуснее. Вечер заканчиваем либо игрой в шахматы, либо обсуждением произведений классиков давно забытых, но недавно прочитанных и, конечно, «Рэд Сокс»… Бейсбол в прошлом был для меня нечто большим, чем жизнь… В прочем, как и ты, моя радость… Телевизор все-таки хорошая штука. Благодаря нему я узнал и об избрании нового президента и о победе моей команды в чемпионате. Честно говоря, узнав о том, что у США будет чернокожий президент – слегка удивился. Еще будучи живым, я вычитал в книге «Тысячи пророчеств», что чернокожий президент одной из могущественных держав начнет Третью Мировую Войну, которая приведет к концу света. Хотя если говорить о конце света, то для кого-то он наступает каждый день…»

Оставшиеся строки Фитцежаральд начал читать в слух:

– Хотел бы поблагодарить тебя от избавления меня от мучений. Саманта, ты сделала это по моей просьбе. Однако здесь это сочли самоубийством, и некоторое время мне пришлось доказывать, что я достоин лучшей жизни, и не отношусь к порочным людям… Учитывая, что это ты отключила меня от аппарата искусственного поддержания жизни, тебе тоже предстоит пройти приблизительно тот же путь, что и мне… Не беспокойся, милая. Все имеет конец… Даже ад… В принципе это все, что я хотел сказать… И самое главное… Я люблю тебя…»

Миссис Флюгер безмолвно лила слезы, вспоминая человека, с которым прожила жизнь. Детектив выдержал паузу, которая была как нельзя кстати. Женщина сама раскрыла ему подробности последних дней супруга:

– Мистер Фитцжеральд, надеюсь, все, что я Вам расскажу, останется в полной тайне…

– Можете не сомневаться, миссис Флюгер, – заверил детектив. – Может воды?

Она, дрожащими руками вынула платок, вытирая влагу с лица, принялась объяснять:

– Спасибо, но не нужно… Мой супруг сильно мучился от головных болей – они были невыносимы. Возможно влияние возраста, окружающей среды, но в один день все просто взяло и началось. В скором времени у него случился инсульт, и он попал в больницу. Каждый день состояние менялось то в лучшую, то в обратную сторону – он мог разговаривать, но не больше получаса в день. Затем его парализовало, и супруг, хватаясь за голову, ревел от боли. В предсмертные дни его парализовало полностью, так, что он даже не мог разговаривать. Все эти дни я не отходила от кровати больного, но доктора не брали ответственность отключить его от аппарата искусственного поддержания жизни. Но я чувствовала… – тут леди чуть повысила голос и заплакала. – Я чувствовала, что он страдает от головных болей. В этот момент зрачки Энди повернулись в мою сторону, и из его глаза скатилась слеза… Я не могла больше смотреть на его мучения… Мы уже пожилые люди… Не так мы должны заканчивать свою жизнь…

Она замолкла, но слушатель и без продолжения рассказа понял, что затем сделала англичанка… Алекс все же сходил за стаканом воды, на что женщина тихим голосом произнесла: «Спасибо!».

– Давайте последуем следующим образом, – предложил детектив, положив блокнот с ручкой на стеклянный стол. – Я берусь за это дело. Оставьте мне письмо и Ваши данные, чтобы я мог связаться с Вами и желательно адрес, куда я мог пересылать корреспонденцию. Раз в неделю я буду навещать Вас, давая отчет о продвижении расследования.

Дрожащими руками она прописывала в блокноте все данные, но женщина все же пришла в себя.

– Я благодарю Вас, мистер Фитцжеральд, – уже собираясь уходить, поблагодарила миссис Флюгер. – За оплату услуг не беспокойтесь – я состоятельная леди.

– Обо всем об этом после первых результатов, – уверил Алекс. – А пока успокойтесь, не лейте понапрасну слезы, не тратьте свои нервы. Обещаю разобраться с этим материалом в кратчайшие сроки.

– Всего доброго Вам, детектив. И спасибо, что из Ваших важных дел уделили время несчастной старой женщине… Храни Вас Бог.

– Всего доброго, миссис Флюгер.

* * *

Про район «Кровавых псов» Алекс знал не понаслышке, но не обладал влиянием и не имел здесь знакомых, кроме пары шестерок. Главарем банды был Реймонд Чарльз по прозвищу Бриллиантовый пес. Массивный афроамериканец, повидавший на своем веку кровавую войну во Вьетнаме, потерю семьи в пожаре собственного дома, заключение за избиение хулиганов.

«Кровавым псам» принадлежали складские помещения. В начале своего формирования, как банды, они занимались мелкими кражами из этих складов, принадлежащих еще в то время научно-исследовательскому институту. Затем из-за малого бюджета институт начал сдавать в аренду бизнесменам и торговцам производственные площади. Вот тут-то и появились мелкие банды промышлявшие воровством. В скором времени они объединились под руководством Реймонда Чарльза. Бриллиантовый пес на вырученные деньги скупил огромные помещения у института и сдавал их тем же торговцам под большую арендную плату, однако кражи прекратились. Данная сделка даже больше пришлась по душе арендаторам, чем сниженная цена без безопасности товаров.

Ходило много легенд по районам Нью-Йорка именно об этой банде. Самой достоверной и страшной историей значился обряд посвящения в «Кровавые псы». Считалось, что стать членом банды можно было только после жертвоприношения, но как производится ритуал, кого приносят в жертву, что необходимо делать и произносить знали только избранные. Самым сложным было найти место совершение. Среди бесчисленных складов, площадью практически в один гектар, существовало здание, в подвале которого все и происходило. Единственное, что точно знал детектив – ритуал проходил в три часа ночи.

Фитцжеральд вторую ночь приезжал затемно ко входу в склад и наблюдал за грузовыми автомобилями, приезжавшими из Северной Дакоты, Канзаса, Техаса, Филадельфии, Лос-Анджелеса и других городов. Водители останавливались у КПП с охранником, не заглушая мотора, выходили из массивных грузовиков и предоставляли документы охраннику. Проверив правильность заполнения документации, он указывал водителю, в каком из складов его уже ожидают приемщики товара. Затем открывался шлагбаум и фура, покачиваясь из стороны в сторону, проезжала контрольно-пропускной пункт. Никто из охранников не открывал запломбированные прицепы. Так что не исключено, что в одном из сотен помещений хранились тонны героина, предназначенные для розничной продажи в трущобах Нью-Йорка или в богатых клубах города многомиллионника, либо резервный фонд вооружения разведки США, специально отложенный для нападения на исламские страны, либо водородная бомба одного из местных террористов, подготавливающего массовое убийство на ближайший срок. Полная конфиденциальность в хранении и бдительная охрана со стороны арендодателя. За то время пока «Кровавые псы» являлись собственниками складов, не было совершено ни одной кражи. Вход в охраняемую территорию был один, и детектив расположил серебристый «Ford» так, чтобы было видно въезжающие и выезжающие машины.

Из пластикового стакана с большим логотипом «М» медленно поднимался пар и аромат черного кофе. Он сделал глоток и поставил стакан на панель. Сонливость и доза бодрости вновь вернулись к нему.

Глоток согревающим действием начал покрывать его тело. Действия на данном этапе были не нужны, только бдительность и везение. Луна была такой яркой, что в городе можно было отключить все фонари, та самая погода, когда можно сказать ни холодно, ни жарко. По радио Фрэнк Синатра славил Нью-Йорк в одноименной композиции, а детектив барабанил в такт мелодии по рулю. Ничего необычного: грузовики как въезжали, так и выезжали, проделывая одни и тот же алгоритм действий.

Детектив взглянул на наручные часы: «Если у них ритуал начинается в три часа ночи, то самое время приехать». Фитцжеральд уставился в пол и не мог поверить глазам… Пол казался живым, присмотревшись он увидел черных гадюк, ползающих друг по другу, по его коричневым туфлям, через его панель по пассажирскому креслу, заполняя авто противными звуками шипения и бесконтрольными движениями. Они были повсюду, оставляя за собой слизистую дорожку продвижения, казалось, что запах от этой слизи отдавал протухшей водой.

Алекс не ударился в панику. Схватив крепче руль, он медленно закрыл глаза и начал логическую цепочку рассуждений, объясняя своему мозгу, что это очередной мираж: «Я в Нью-Йорке. Здесь змеи либо в террариумах, либо в лесах за пределами города. В автомобиле я один, на заднем сидении никого нет, кто бы мог подкинуть столько ползучих тварей. Я болен. У меня зрительные, а теперь и слуховые и вкусовые галлюцинации. Все это потому, что я обучен читать чужие мысли и пользоваться гипнозом. Потенциал моего мозга такой же, как у простого среднестатистического человека. Однако я проходил обучение в специализированной школе, делая большие нагрузки на свое сознание. Тем самым и навлек на себя побочные эффекты обучения и приобретенных навыков. В действительности здесь змей нет и быть не может – это всего лишь очередная галлюцинация».