– Вы все прекрасно понимаете, доктор Морган. Благодаря вашему другу Тео, я написал в Тюбенгский университет, где вы учились, и запросил ваши документы. Благо, как вы знаете, хранится копия. Я сказал, что мне очень интересна ваша фигура, и я бы хотел пригласить вас преподавать. Конечно, без докторской степени я не могу допустить вас до обучения студентов, но в свободной форме вы бы могли читать лекции для всех желающих.

На последних словах, Август воспрял духом. Неужели сразу и такой шанс? Погруженный в грезы, он от волнения осушил бокал.

– Мне было бы интересно, чтобы вы говорили с студентами про гипнологию, потому что такого искусства мы здесь пока не развиваем, – продолжил профессор Морео. – Буквально недели через две прибудут ваши документы, и поверьте, я смогу помочь вам с написанием докторской работы. И возможно, к концу этого года вам выпадет шанс носить звание доктора Августа Моргана, профессора Университета Святого Гийома. Все эти слова, сложенные в одну фразу, вызвали бурю восхищения, эмоций и радости. Такого Август не испытывал уже давно. Неужели такой большой шанс и совершенно случайно?

– Звучит как предложение, от которого отказываются только глупцы, – улыбнулся Август. – Но что я должен сделать взамен?

– Не спешите, дорогой друг. Для начала я выделю пару часов в неделю для ваших лекций по гипнологии. К тому же, нам бы хотелось с профессорами тоже получить некую консультацию и подробнее узнать о тех двух случаях, о которых вы писали в вашей работе. Потому что, как нам кажется, не о всех подробностях вы указали в тексте.

Август кивнул, соглашаясь со словами ректора.

– Мы выделим вам в преподавательском кампусе комнату. И мне бы понадобилась ваша помощь в поиске решения этой незаурядной задачки по поводу погибшего студента.

– Вы хотите, чтобы я помог с расследованием? – спросил Август.

– Знаете, я в такое не верю, но люди говорят, что всему виной проклятый предмет. Якобы он повлиял на сознание юноши, и тот стал одержим демоном.

На этих словах Августа передернуло, и он вспомнил о том, как пережил подобный опыт. Но теперь он казался вымыслом, и даже слова уважаемого ректора звучали неправдоподобно.

– Так вот, я полагаю, ваш жизненный опыт способен отделить вымысел от правды. – закончил профессор и постучал перевернутой трубкой по кофейному столику, вытряхивая пепел.

– Я попробую сделать все, что в моих силах, – заверил Август.

Он не привык отказывать людям, которые предлагают такие щедрые предложения. Да и просьба ректора не несла в себе никакой угрозы. Дурное предчувствие, с которым он переступал порог университета, давно оставило его. Мечты о лучшей жизни вернулись на прежнее место, заполнив нутро уверенностью в собственные силы.

– А что это за предмет? – спросила Август.

– Это картина, – ответил профессор Морео.

– Ее видел только погибший студент? – Август нахмурился.

– Точно вам ответить не могу. Возможно, еще пару человек, но… Странно, повел себя только один. Карл, с которым вы успели познакомиться. – профессор ответил, стараясь выглядеть непринужденным. Но в области виска выступила капля пота, а на шее пульсировала вена.

– А где сейчас хранится эта картина?

– Ее забрали полицейские, но завтра утром они должны ее привезти обратно. Я думаю, ключ скрыт именно в ней.

– Я осмотрю ее.

– Вы так легко согласились. Скажите, мой дорогой друг, неужели вы не боитесь?

– Я не думаю, что картина представляет для меня угрозу. – ответил Август уверенно, искренне веря в свои слова.

– А были ли подозрительные моменты в поступках Карла до того, как он совершил убийство? – добавил он.

– Об этом вам лучше спросить его соседа по комнате.

– Пожалуй, так и поступлю.

Резким движением профессор Морео поднялся с кресла и протянул руку для прощания.

– Вам приготовили комнату, чтобы вы могли отдохнуть с дороги. Доктор Вернер устроит вам небольшую экскурсию. Ну, а мы встретимся с вами завтра.

Август пожал руку и направился к двери, где его окликнул профессор.

– Кстати, возможно, вам это не понравится, но на утро я поставил вашу лекцию для наших будущих психотерапевтов. Десять утра вас устроит?

Август растерянно посмотрел на профессора.

– Да-да, конечно.

– Ну и отлично. Завтра приступите. Я, если получится, тоже послушаю. Очень интересно послушать то, что вы расскажете.

4

Леонард надеялся, что проторчав полчаса в библиотеке, он вернётся в холл и не застанет ни Каспара, ни Лиз. Надеялся, что они уйдут на прогулку или пойдут обедать. Он пропустил встречу с философами, но на этот счет не испытывал никаких угрызений совести. Просто найдёт их позже и расскажет им о том, что задержался по просьбе профессора Греца.

Желудок требовательно заурчал, напоминая о том, оба приема пищи он пропустил, и что в каком бы то ни было эмоциональном состоянии, доводить себя до истощения не стоит.

Леонард вошёл в трапезную и не успел развернуться. Каспар махал рукой, а лицо осветила широкая улыбка.

– Эй, Лео, мы тебя ждали!

Девушка, сидящая напротив него, обернулась и посмотрела своими пронизительными карими глазами.

В голове стали рассыпаться глупые идеи, предлагая побег, как самое действенное решения сложившейся неловкой ситуации.

Однако порой приходится идти навстречу своим страхам. Леонард махнул рукой в ответ, показал жестом – тише, не стоит так кричать, и направился к ним.

– Привет, давно тебя не видела, – сказала Элизабет, смотря прямо на него. – Ты где пропадал?

– Да он готовится к дебатам, будет разбивать доводы религиозных фанатиков, – ответил за него Каспар и задел этим Леонарда.

С чего это он решил, что должен отвечать за него? Леонард сам умеет говорить и делает это неплохо, тем более, что Лиз обратилась именно к нему.

Опять в мыслях он назвал ее Лиз, договорился же, что будет называть Элизабет.

– Я готовился в библиотеке, чтобы закончить этот семестр с высокими баллами, и получить рекомендательное письмо.

Даже самый несообразительный, пустоголовый человек различил бы в этих словах фальшь. Но по-другому с недавнего времени Леонард не мог говорить в присутствии Лиз… в присутствии Элизабет.

– Садись рядом, – предложил Каспар, хлопая ладошкой по стулу.

Леонард замешкался, потому что не знал, какой выбрать стул: рядом с Элизабет, чтобы чувствовать ее плечо, или сесть напротив, чтобы смотреть ей в глаза. Сильно сомневаясь, он последовал рекомендации своего друга, так бы вызывал меньше подозрений. Леонард положил перед собой стопку учебников, чтобы хоть как-то отгородиться от девушки.

Он не просил этой влюбленности, не просил этих чувств. Жил прекрасную жизнь, заводил недолгие романтические отношения с девушками, и все его устраивало. Тем более, что Элизабет и Каспар встречались с первого курса. Все вокруг пророчили им долгую счастливую совместную жизнь, поэтому его всеразрушающая влюбленность была невзаимна.

– О чём задумался? – спросила Элизабет, и поджала губы.

Она всегда так делала, и Леонард обратил на это внимание с недавнего времени, когда мир перевернулся. Очень милая привычка, но что же она значила?

– Плохо спал этой ночью. – стараясь не смотреть на девушку ответил Леонард. – Все эти сообщения об убийствах, о картине…

– Какой картине? – Девушка округлила глаза, отчего её лицо стало ещё милее. А внутри Леонарда сошла лавина.

– Ты будешь есть? – вернул его в реальный мир Каспар.

– Да, да, я сейчас схожу и возьму.

– Давай я принесу. – предложил Каспар, – Ты какой-то рассеянный.

Не дожидаясь ответа Каспар, оставил их наедине. Если бы в этот момент сердце Леонарда остановилось, или на него упал потолок, тот был бы рад, потому что находиться наедине с Лиз для него было самым тяжелым испытанием. Воздух между ними, казалось, весил тонну, а молчание, которое в реальности длилось секунду, для него представилось бесконечной пыткой. В голове лихорадочно метались фразы, с которых следовало начать непринужденный диалог, чтобы не выдать своего внутреннего состояния.

– Ты говорил про картину, – напомнила Элизабет.

И Леонард ухватился за эту спасительную соломинку.

– Говорят, что есть картина, которую готовили к выставке, что прошла в январе. Тот студент, Карл, отвечал за распределение предметов искусства. Он посмотрел на картину и сошел с ума.

– Звучит как сказка, – невинно улыбнулась Элизабет. Неосознанно очаровывая юношу сидящего напротив.

– Теперь люди верят, что в картине жил сам дьявол, который переселился в Карла и заставил убить профессора, и теперь после смерти снова вернулся в ту картину.

Леонард поежился и огляделся. Ему почудилось, что спину прожигает чей-то взгляд.

– А где эта картина сейчас, – загадочно спросила девушка?

– Вроде как в кабинете ректора.

– Ты её видел?

В её глазах горели огоньки любопытства, и она этого не скрывала. В этом они были похожи. Их обоих манила тяга к чему-то загадочному и мистическому. Возможно, так ему казалось сейчас. Возможно, любой интерес Элизабет сейчас ощущался, как его собственный.

– Да, мне тоже интересно, как выглядит эта картина, – сказал Леонард.

Их речь прервал Каспар. Он несколько секунд посмотрел то на парня, то на девушку.

– О чём говорите? – спросил он.

– Леонард рассказал мне о проклятой картине, – ответила Лиз. – И история меня немного напугала, но мне бы хотелось ее увидеть.

– Тебе тоже? – Каспар перевёл взгляд на Леонарда. – Ты тоже веришь в проклятие картины? – И поставил на стол тарелку густого овощного супа.

– Только из любопытства.

– Я думал, ты более вразумительный человек, который в первую очередь ведом наукой. Обычно всякие глупцы верят в мистику. – Усмехнулся Каспар.

Леонарду не понравилась его фраза, потому что именно Лиз хотела увидеть эту картину. Соответственно, его друг считает её глупышкой, чего Леонард позволить не мог. Поэтому решил заступиться за неё и сказать, что тоже разделяет интерес к мистике.

– Всё исключительно в научных целях, потому что загробный мир не изучен, и, возможно, наше сознание и наша душа едины. Мы просто ещё не до конца этого понимаем. – серьезно произнес Леонард.

– Твоя подготовка к религиозным дебатам очень сильно меняет тебя, мой дорогой друг. Раньше бы ты смеялся над людьми, которые верят в привидений.

Их пронзительные взгляды встретились. В этой дуэли Леонард уступать не собирался, особенно на глазах дамы.

– Здесь немного другое, – сухо пояснил Леонард. – Возможно, эта картина ключ к тому, чтобы понять, как работает наше подсознание.

– Я полагаю, что Карл перетрудился. – парировал Каспар, – всё же не каждый может справиться с таким стрессом, особенно если профессор тебя постоянно давит или ставит плохие оценки.

– Я бы все равно хотела посмотреть. – сказала Лиз и поджала губы. – Ты пойдешь со мной? – спросила она Каспара.

– Нет, спасибо. Я не хожу в те места, куда не советуют и не лезу к вещам, о которых говорят дурно.

– Получается из нас троих ты больше всего веришь в проклятие. – задел его Леонард, и на лице девушки появилась улыбка.

Если бы это была дуэль, то это был бы контрольный выстрел прямо в голову.

– Быть ученым это в первую очередь сомневаться. Только так мы можем дойти до истины. И именно с этой целью мы и хотим убедиться, что наука правит этим миром и практическим методом разрушит глупое суеверие вокруг картины.

На этом следовало закончить, но Леонард, чувствуя триумф, не смог отказать себе в удовольствии добить своего оппонента. Пусть он и был ему другом.

– А ты, будучи человеком суеверным, отступаешь перед внутренним страхом. Соответственно, боишься посмотреть на картину!

Леонарду нравилась реакция девушки, она окрыляла его. И поэтому слова звучали легко и непринужденно. Каспар не стал продолжать спор, а только улыбнулся и с теплотой посмотрел на друга.

– Хотите, идите смотрите. И если на дебатах ты будешь выступать именно так, то я уверен, что не оставишь от них ни единой частички.

– Ты со мной сходишь? обратилась Елизабет к Леонарду.

И он, несмотря на то, что внутри всё бунтовало, с той же непринуждённостью согласился.

Им предстоял вечерний поход вдвоём, и, воспалённый разум и пылающее сердце, называли это свиданием. Правда Леонард был уверен, что в восприятии Елизабет их тайный план связан только узами дружбы. Именно так всё и должно оставаться, чтобы не испортить отношения с единственными друзьями.

– Может, ты попросишь отца, Каспар? – спросила Элизабет.

– О, нет, нет. Его этот вопрос очень сильно беспокоит. – И я переживаю, что если я ему скажу о том, что мои друзья хотят увидеть эту картину, то он сделает всё, чтобы этого не случилось. Так что вы как-нибудь сами проявите изобретательность. Вы же всё-таки будущие ученые, – с ноткой язвительности закончил Каспар.

– Ладно, мы сами. Мы же справимся, Леонард? – спросила девушка, округляя глаза и поджимая губы.

– Да, конечно. Не думаю, что будут проблемы, – ответил он, сам не веря в свои слова. Но какой парень сознается девушке в том, что он чего-то не может?

– Тогда я буду ждать от тебя вестей.

– Ночью будет лучше всего, – ответил Леонард, и постарался отогнать от себя мысли о том, что делают молодые люди ночью, потому что это никак не вязалось с тем, что они задумали на самом деле. Ну почему именно так все происходит? Почему, вопреки здравому смыслу и логике, сердце и эмоции диктуют свои условия и навязывают свое отношение?

– Ладно, я пошла на лекцию, увидимся вечером. – сказала она Каспару и перевела взгляд, – Леонард, буду ждать от тебя новостей.

– Да-да.

– Мой тебе совет, сказал Каспар. Я, конечно, понимаю, почему ты не отказал, Лиз. – начал говорить Каспар, и у Леонарда остановилось сердце.

Неужели все так прозрачно? Неужели он не смог совладать своими эмоциями и позволил им проникнуть в мир и раскрыть все его потаенные мысли?

– Тебе не обязательно потакать ее просьбам, потому что она моя девушка. Знаешь, иногда им стоит знать, что не все бывает так, как они хотят. Иногда нужно принимать свое мужское решение, показывая характер. Но я тебе благодарен, что ты за нее заступился. Но впредь поступай, исходя из своих собственных желаний.

– Назад дороги нет, – пожал плечами Леонард.

Знал бы ты, Каспар, что именно, исходя из собственных желаний согласился Леонард. Только ему не нужна была картина. Он, скорее всего, даже на нее не посмотрит. Не сможет отвести взгляда.

– К тому же мне и правда интересно посмотреть на картину. – сказал Леонард. Хоть какое-то разнообразие.

– Ну, потом расскажешь. – ответил Каспар и посмотрел на нетронутую тарелку супа. – Может уже поешь?

– Да спасибо, – улыбнулся Леонард и взял в руки ложку.

5

Самым последним о самоубийстве Карла узнал его сосед. Последние пару дней он не покидал комнату, ссылаясь на головную боль. Услышав последние новости, он без сомнений списал все на влияние проклятой картины.

Какого чёрта они её развернули и посмотрели? Да, на первый взгляд она казалась непримечательной. Но потом, хаотично расположенные объекты на картине, сложились в причудливый, манящий образ. Они не заметили, как простояли перед ней полчаса, пока их не окликнули.

В ту же ночь Карл среди ночи поднялся с кровати и без причины шатался по комнате около часа, пока Винсент не проснулся. Тогда все списали на переутомление в связи напряженным семестром, но теперь, когда Карл сошёл с ума и разорвал себе лицо, он винил во всём картину.

Винсент лежал на кровати изучая темный потолок. Хотелось поскорее провалиться в сон, но жуткие мысли не отпускали из реальности. Иногда он ложился то на один бок, то на другой, пытаясь найти удобную позу, но все без толку. Стоило лечь на левый бок и посмотреть на пустующую кровать, где раньше спал Карл, как в реальности образовывалась брешь, откуда проникал тёмный силуэт тела укрытого одеяла.

Ему казалось, что его товарищ прямо сейчас спит рядом. Настолько отчётливо, что даже слышал его дыхание. Тихое посапывание человека, погруженного в глубокий сон. Но то были галлюцинации от шокирующих событий. В голове не укладывалась картина того, как Карл убивал профессора. Но почему-то именно сейчас, в окружении мягкой ночи, он видел ясно этот сюжет. Так словно был его свидетелем.

Комната дышала строгой простотой: две железные кровати с аккуратно заправленными шерстяными одеялами, общий массивный стол, покрытый чернильными пятнами и заваленный учебниками, умывальный столик с эмалированным тазом и кувшином, книжные полки, заставленные потрепанными томами. У стены стоял платяной шкаф, а на крючках висели тёмные плащи, что сквозь сон нередко принимались за жуткие фигуры ночных визитеров.

На дальней стене висел портрет молодой девушки, которую они никогда не знали и неизвестно, кто его повесил. Несколько поколений студентов она сопровождала своим вниманием и служила, своего рода, талисманом. Кто-то говорил, что она одна из выпускниц университета, что встала в один ряд с мужчинами-учеными.

Другие рассказывали, что это дочь ректора, которая была первой студенткой университета Святого Гийома. Слухов вокруг нее ходило очень много, и считалось, что эта комната с ее портретом несет удачу для всех, кто туда заселился.

Иногда они говорили с ней, даже придумали для нее имя – Катрин. Просили в основном об добром расположении преподавателей и удаче на экзаменах. Теперь же Винсент хотел обратиться к ней с другой просьбой. Помочь справиться с жутким наваждением, что преследовало его после смерти товарища.

– Милая Катрин, – прошептал он, все еще смотря в потолок, – прошу вашей защиты и благосклонности. Не позвольте злу, что захватило Карла, коснуться моего рассудка.

Парень обратил взор к картине, но в темноте едва разглядел прямоугольный силуэт. Тьма поглотила девушку, оставив зияющую черную дыру, ведущую в иной мир.

Тяжело вздохнув, он снова повернулся на бок и посмотрел на пустующую кровать, в которой отчетливо видел силуэт спящего Карла. Это видение было настолько утомительным и душераздирающим, что, закрывая глаза, Винсент все равно видел эту кровать.

Так что он перевернулся на другой бок, смотря в стену, и попытался заснуть.

Понемногу его тело наполнила сонливая тяжесть, а кровать наконец обрела уют и комфорт.

Он лежал, концентрируясь на собственном дыхании, но все равно слышал, как сапит на соседней койке вымышленный Карл. Как ни старался прогнать эту слуховую галлюцинацию ничего не выходило. Затем Винсент услышал, как откинулось одеяло, и некто, кто выдавал себя за Карла поднялся с кровати.

Это сопроводилось характерным скрипом койки. Потом послышалось, как босые ноги тяжело ступили на деревянный пол. Винсент был один в комнате, не считая девушки на портрете, но даже она покинула его в этот темный час.

Потому он никак не мог поверить, что, лежа спиной к кровати, слышит, как человек, который умер этим утром, пытается ногами нащупать тапки.

Он их и не найдет, подумал Винсент, все вещи Карла вынесли еще в обед. Видимо некто прочитал его мысли и оставил это дело. Кровать еще раз скрипнула, воздух слабо завибрировал. Скрипнула одна половица, другая. Некто встал и двинулся к соседней койке.

Карл погиб этим утром и не мог быть прямо здесь сейчас, но кто-то точно приближался. Их разделяло не больше двух метров или четырех шагов и Винсент, стараясь сдержать дрожь в теле, отсчитал четыре скрипа под нажимом босых ступней. Этот некто стоял совсем рядом за его спиной, так близко, что от его присутствия по спине бежали мурашки, а волосы на голове зашевелились. Затылком он ощущал его тяжелое дыхание.

Такого не может быть, это просто галлюцинация, рожденная усталым мозгом. Призраков и демонов не существует. Винсент повторял эти слова, как молитву, что призвана прогнать темные силы.