Тайна графини Эшборо

Графиня Агата Эшборо была крепким орешком.

После смерти супруга несколько лет назад она получила в свое распоряжение аббатство в Суррее, внушительное состояние и легкую склонность к неврозам по поводу и без. Поскольку у покойного графа не водилось родичей мужского пола, а леди Эшборо так и не сумела подарить ему наследника, ей пришлось самой управляться и с домом, и с делами. Поначалу она держала всех железной рукой, но после ослабила хватку, войдя во вкус к жизни, не ограниченной кем-или чем-либо, кроме правил приличия и светского этикета. Она чуть было не снискала дурную славу за свой вздорный и капризный характер, но вовремя опомнилась, без остатка посвятив себя благотворительности.

Главной страстью графини Эшборо были книги, и ее коллекция немногим уступала коллекции лорда Уинтерборна. Графиня готова была пойти на все, чтобы заполучить редкий экземпляр. Ну, или почти на все.

План, который предложил Эйдан, чрезвычайно не понравился мистеру Клоксону. Он замахал руками, как огромная ворона крыльями, на которую, по правде сказать, и так походил своим костюмом и длинным заостренным носом, и наотрез отказался обыскивать комнату почетной гостьи.

– Вы, видно, совсем лишились рассудка, сэр, раз решили, что я стану вам потворствовать! Это совершенно недопустимо!

– Но едва ли графиня признается сама, даже если взяла книгу… на время. – Эйдан не собирался сдаваться так просто. Мистер Клоксон тоже:

– Ваши подозрения беспочвенны! Даже если мисс Уайтли слышала что-то. При всем моем уважении. – Он посмотрел на Эмили с такой укоризной, что ей немедля захотелось юркнуть в ближайшую дверь.

Они спорили вот уже полчаса в небольшом закутке рядом с комнатами прислуги. Стены и здесь увивали веточки падуба, а под аркой, соединявшей два коридора, висел венок из омелы. Проходя под ним, Эмили и Эйдан чуть не столкнулись, но он галантно пропустил даму вперед. Эмили же ощутила приятное покалывание на кончиках пальцев от мысли, что Эйдан мог застрять в проходе вместе с ней. Воображение тут же нарисовало картинку, на которой Эйдан наклоняется и целует ее… в щеку. О большем Эмили боялась и помышлять.

Из кухни снова долетали чудесные ароматы. Похоже, миссис Тилли решила побаловать гостей лорда имбирными пряниками на ланч. Эмили пробовала их однажды, в детстве – бабушка пекла пряники в свое последнее Рождество и позволила внучке украсить их карамельной глазурью. Воспоминания закружились вихрем вкусов на языке. Молочная, чуть подсоленная карамель, рыхлое тесто с капелькой меда и жгучей ноткой имбиря.

Эмили улыбнулась собственным мыслям, отвлекшись от спора. Джентльмены же, напротив, увлекшись, не замечали ничего вокруг.

– Она ведь может оказаться убийцей!

– Побойтесь Бога, сэр!

– Любой из гостей может!

– Право слово…

– И даже вы!

– Что?! – мистер Клоксон захлебнулся возмущением. Он вытаращил глаза и театрально отшатнулся от Эйдана, делая вид, что вот-вот упадет в обморок. – Я?! Я?..

– Да-да, вы, мистер…

– Клоксон, – подсказала Эмили.

– Мистер Клоксон, – подхватил Эйдан. – Вы весьма… странный.

– Как и все англичане!

– Вы не желаете помогать расследованию! – Эйдан шагнул вперед. Мистер Клоксон невольно отступил.

– Мы даже не знаем, кто вас нанял!

– Возможно, это сделали вы! – Эйдан продолжал наступать. Мистер Клоксон – пятиться.

– Мне не нравятся ваши методы!

– По Гарден Холлу бродит несостоявшийся убийца!

– Мы не знаем наверняка!

– Может быть, он ищет следующую жертву!

– Или нет.

– На кону репутация лорда! – Последний и самый веский аргумент припечатал мистера Клоксона, загнав его в проход под омелу. Эйдан остановился, буравя оппонента взглядом.

На несколько мгновений, показавшихся Эмили вечностью, воцарилась тишина, прерываемая звяканьем посуды на кухне, причитаниями Пэтти, помощницы кухарки, и ворчанием самой миссис Тилли. Эмили следила за разыгравшейся на ее глазах сценой, как за шахматной партией, в которой сошлись два непобедимых прежде гроссмейстера. Она позабыла даже об имбирных пряниках. Воздух вокруг был готов в любой момент рассыпаться искрами, точно огонь в камине. Наконец, мистер Клоксон поднял руки, сдаваясь.

– Ладно. – Лист омелы коснулся его макушки. Он задрал голову, лишь теперь осознав, что стоит прямо под венком. – С вашего позволения, сэр, я не стану вас целовать.

– Пожалуй, – хмыкнул Эйдан.

– Но помогу с этим ужасным планом. При одном условии.

Эмили затаила дыхание. Эйдан прищурился.

– Я лично буду присутствовать при… – Мистер Клоксон сморщился, не желая произносить это слово. – Обыске.

– Когда мы провернем это?

С кухни потянуло лавандовым чаем. К запаху свежей выпечки примешался аромат цветущего лета.

– После ланча! – выпалила Эмили и тут же прикусила язык. Слова вырвались против воли и прозвучали почти умоляюще. Она внутренне съежилась, ожидая, что Эйдан рассмеется, но тот с улыбкой кивнул:

– Согласен с вами, мисс. После этих бисквитов графиня явно будет больше расположена к беседе.

* * *

Графиня Эшборо совсем не была расположена к беседе. За ланчем Эмили вовсю улыбалась ей, хоть при этом дрожала внутри от одной только мысли, что ей предстоит отвлекать графиню, пока Эйдан и мистер Клоксон учиняют погром в ее покоях. Даже имбирные пряники, которые на вкус оказались ничуть не хуже, чем рисовало воображение, не могли перебить горечь волнения. Эмили не представляла, о чем обычно говорят с графинями, но несостоявшееся убийство и тот факт, что среди приглашенных мужчин в замке присутствовали всего две дамы, должны были сыграть ей на руку. Впрочем, графиня Эшборо не выказывала никакого интереса к ухищрениям потенциальной компаньонки. За столом она была задумчива и казалась еще более нервной и несобранной, чем обычно. Графиню что-то беспокоило, и Эмили не хотелось думать, что дело в пропавшей книге или несостоявшейся кончине мистера Кроу.

Когда графиня Эшборо допила чай и заявила, что собирается прилечь, сославшись на плохое самочувствие, Эмили поняла, что нужно действовать. Сейчас или никогда. Она «поймала» ободряющее подмигивание Эйдана, встала из-за стола и направилась прямиком к графине.

– Леди Эшборо, не желаете ли прогуляться в саду? – Эмили сглотнула подступающую к горлу тревогу. – Сегодня просто чудная погода.

– Разве?.. – Графиня взглянула словно сквозь Эмили, по-прежнему оставаясь в плену собственных размышлений, а после растерянно посмотрела в окно. Листья падали так медленно, что понять, влечет их к земле или обратно в небо, не представлялось возможным. Из этой комнаты открывался чарующий вид на знаменитые сады Гарден Холла. Эмили так и не довелось побродить по ним. В первый день по приезду она слишком устала, а во второй…

– Безусловно. Я слышала, прогулки помогают улучшить самочувствие, – Эмили изобразила самую сладкую улыбку, на которую была способна.

Графиня колебалась. Она хмурила брови, едва заметно шевелила губами, приглаживала юбку и косилась то на дверь, то на окно. Эмили боялась даже излишне шумно вдохнуть, чтобы не спугнуть ее. Наконец, графиня медленно и неуверенно кивнула.

– Пожалуй, вы правы, мисс Уайтли. Свежий воздух пойдет мне на пользу. – С этими словами она направилась к выходу, так и не замечая компаньонку.

Облачившись в легкие накидки, любезно поданные мистером Клоксоном (в отличие от Эмили он сохранял полную невозмутимость), дамы в звенящей тишине неспешно обогнули замок и тут же очутились в сказочном «лесу». Перед ними во всей красе раскинулся знаменитый сад.

В это время года, от калитки и до калитки одетый в белесую дымку тумана, он представлялся подлинным совершенством, точно окутанное тончайшей вуалью произведение искусства.

Сразу у входа гостей встречали фигурно подстриженные кусты. Они походили на двух королевских гвардейцев, охраняющих ворота. По крайней мере в том, что касалось прически. Дальше тропки разбегались во все уголки и закоулки, петляя между деревьями и целыми полянами поздних цветов. Тут и там виднелись фонари – они уже горели, несмотря на то, что вечер еще не вступил в свои права, словно кто-то зажег их специально для нежданных гостей. Листья, попадая в снопы света, превращались в золотые искры далеких небесных костров. Кружась, они спускались по лучам, будто крохотные золотые рыбки.

Дамы прошли несколько поворотов и очутились на прелестной полянке, где в окружении статуй замер величественный фонтан. Снизу, у основания, его обвивали ветки дикой ежевики. Невысокие кустарники, прирученные и укороченные человеком, жались друг к другу, выступая из клочьев тумана, а их длинные колючие побеги тесно переплетались. «На удачу», – подумала Эмили и сама незаметно скрестила пальцы за спиной.

В белом плену эта часть сада выглядела зловеще. Статуи нагих дев и юношей словно покачивались, и казалось, вот-вот оживут. Фонтан угрюмо «ворчал». В пышной кроне деревьев позади него словно бы причитала жалобным голосом незнакомая Эмили птица.

За всю дорогу графиня Эшборо не проронила ни слова о красоте сада, мягкой погоде или о чем-либо еще, о чем полагалось беседовать светским дамам.

– Не желаете присесть? – спросила Эмили, нарушив благоговейную тишину, и указала на очищенную от листвы скамью под трескучим фонарем.

– Да, пожалуй, – отозвалась графиня почти шепотом.

– Вас… – начав, Эмили внутренне содрогнулась – она не хотела лезть в душу незнакомке, однако не могла поступить иначе. Не оттого, что обязалась занять графиню разговором, отвлекая от поисков книги, но оттого, что по-настоящему тревожилась за нее, не отдавая себе в этом отчета. – Вас что-то беспокоит, леди Эшборо?

Графиня вздохнула, а после осмотрелась, будто только сейчас заметила сад и свою спутницу. Ее взгляд задержался на Эмили. Темный и беспокойный.

– Небольшая мигрень. А впрочем… – Графиня разгладила складки на платье нервным, почти рваным движением и заговорила лишь спустя минуту: – Вы кажетесь мне весьма благоразумной девицей, мисс Уайтли. Но что гораздо важнее – порядочной.

От этого признания на коже у Эмили мурашки проступили, точно сотни крохотных острых льдинок. Ей сделалось совестно за свой поступок, хоть на это ее толкнуло искреннее желание найти злодея.

– Знаете, – продолжила графиня. – У меня ведь никогда не было настоящих подруг. А с кем бы еще я могла поговорить по душам?

Сердце Эмили сжалось и ухнуло в пятки. Неужели графиня хотела поведать ей нечто важное? Нечто, что не могла доверить кому-то другому? И разве не так начинались признания убийц в ее любимых детективных романах?

– У меня есть тайна, мисс Уайтли.

Эмили затаила дыхание. Ей почудилось, будто она слышит, как листья с тихим шорохом опускаются на землю, а где-то вдали призрачный ветер колышет верхушки деревьев, напевая старинные баллады.

– Тайна, которая способна разрушить все.

* * *

– Под кроватью нет ничего, кроме пыли, – Эйдан комментировал вслух все свои действия. Дворецкий ходил за ним по пятам и скрупулезно устранял последствия обыска, возвращая вещи на прежние места, закрывая шкафы, одергивая одежду. Даже канделябр, который Эйдан подвинул, просто чтобы позлить его, был перемещен обратно с точностью до дюйма.

– Пыли?! – Маска напускного безразличия на миг слетела, и дворецкий чуть не закашлялся, словно эта пыль окутала облаком его белоснежную репутацию.

– Разве в обязанности горничной входит ползание по-пластунски? – откровенно насмехаясь, уточнил Эйдан. По правде сказать, его чертовски забавляло стремление дворецкого контролировать каждую мелочь, и было ужасно интересно, полезет ли он под кровать, чтобы убедиться в достоверности услышанного.

– Разумеется! – смерив Эйдана оценивающим взглядом и, видимо, решив, что ему нет доверия, дворецкий опустился на четвереньки, кряхтя и охая, – до скрипа отутюженный костюм не предназначался для подобных трюков – и сунул голову под кровать.

Эйдан едва сдерживал смех, наслаждаясь зрелищем, как в тот же миг дверь распахнулась и на пороге, вытаращив глаза, застыла камеристка графини. Она несколько раз открыла и закрыла рот, словно размышляя, стоит ли поднимать переполох, а после шагнула в комнату и затворила за собой дверь. Услышав щелчок, дворецкий подскочил, ударился головой о кровать и, сдавленно ойкнув, наконец вернул себе устойчивость.

– Это вовсе не то, что вы подумали, Брикс.

– А что же, по-вашему, я подумала, мистер Клоксон?

Он растерялся и бросил на Эйдана косой взгляд в поисках поддержки, но тот не спешил помогать.

– Я обнаружил пыль под кроватью графини Эшборо и…

– И для этого вам понадобился сыщик? – Похоже, мисс Брикс была не так проста.

– Мы искали пропавшую книгу. – Эйдана чрезвычайно забавляла сложившаяся ситуация, и все же он не любил ходить вокруг да около.

– Вы полагаете, ее светлость способна на кражу? – В голосе Брикс послышались стальные нотки.

– Мы не… – Дворецкий отчаянно замахал руками.

– Да, мисс Брикс, мы не можем исключать никого из списка подозреваемых.

Она отступила назад, прижавшись спиной к двери, и сложила руки на груди.

– Тогда вы правильно полагаете.

Дворецкий опешил настолько, что потерял дар речи. Первым порывом Эйдана, напротив, было засыпать камеристку вопросами, однако он сдержался и лишь вопросительно выгнул бровь.

– Я не из тех, кто привык жаловаться, но…

«Все-таки пожалуюсь», – мысленно закончил за нее Эйдан.

– Дело в том, что после смерти его светлости графиня изменилась… далеко не в лучшую сторону.

– Брикс, не говорите того, о чем пожалеете, – предупредил наконец пришедший в себя дворецкий.

– Не вы застали меня в сомнительной позе под кроватью ее светлости, мистер Клоксон.

Мисс Брикс нравилась Эйдану все больше и больше. На вид ей было около сорока, как и его старшей сестре, а на язык она была остра, как его мать, – почтенная миссис Стокетт.

– Видите ли, господин сыщик, – на этот раз Брикс обратилась непосредственно к Эйдану, – у ее светлости развилась легкая форма клептомании.

– Как вы можете?! – Невозмутимость дворецкого рассыпалась как карточный домик.

– О, вы удивитесь, мистер Клоксон, – Брикс хищно улыбнулась. – Вчера вечером я видела, как графиня спрятала что-то под матрас.

– Чего вы хотите, мисс Брикс? – Эйдан сразу понял, что так легко из этой истории им не выпутаться.

– Вы верно мыслите, господин сыщик. – Она оттолкнулась от двери и подошла ближе, заглядывая ему в глаза. – Из-за склонностей ее светлости пострадала моя репутация, а я подумываю сменить работу. Вы ведь из Лондона, как мне известно?

– Так и есть, – Эйдан догадывался, к чему она клонит.

– И наверняка у вас есть знакомые в Скотленд-Ярде?

Упоминание давнего места службы заставило Эйдана поморщиться, что не укрылось от внимания мисс Брикс.

– Очевидно, да, – довольно хмыкнула она.

– Что вы хотите за свое молчание и информацию, мисс Брикс? – повторил вопрос Эйдан, делая шаг навстречу. – Если, конечно, эта информация окажется нам полезной.

– Хочу, чтобы вы подергали за ниточки, господин сыщик, и помогли мне устроиться на службу. – Она как ни в чем не бывало повернулась к дворецкому, который все это время стоял с открытым ртом, и добавила совершенно невинным тоном: – Говорят, нынче большой спрос на секретарей.

– А у вас есть необходимые навыки? – удивился Эйдан.

– Я умею печатать, если вы об этом.

Эйдан вздохнул, стараясь сохранять самообладание. Эта дама в самом деле напоминала ему мать, женщину, которая всегда добивалась своих целей и научила этому сына. Он уважал подобные качества, но сейчас, когда графиня могла вернуться в любой момент, ощущал легкое раздражение.

– Что ж, я сделаю, что смогу, если…

– Если я окажусь вам полезной, – закончила за него Брикс. – Я покажу вам.

Она подошла к кровати и, пошарив под матрасом, извлекла на свет прямоугольный сверток, по очертаниям напоминающий завернутую в тряпицу книгу.

Дворецкий вытаращился так, словно увидел призрак прошлого Рождества.

Брикс протянула сверток Эйдану:

– Полагаю, кража книги как-то связана с покушением на жизнь мистера Кроу?

Эйдан кивнул, принявшись разворачивать тряпицу.

– Должна сказать, что при всей своей эксцентричности графиня Эшборо едва ли способна на такое.

– Вы защищаете ее?

– Я ведь служу в ее доме уже много лет, господин сыщик.

Когда Эйдан управился с «упаковкой», в его руках оказалась старинная шкатулка, украшенная резьбой и позолотой. В таких шкатулках изысканные дамы обычно хранили драгоценности, но зачем графине понадобилось прятать их под матрас? Если только они не были крадеными. А может, графиня, как и не вполне покойный мистер Кроу, не доверяла никому из гостей или местной прислуги? Существовал лишь один способ узнать наверняка.

Эйдан пошарил по дну шкатулки и нащупал небольшую выемку. Дворецкий с нескрываемым интересом навис над ним, чуть не касаясь клювоподобным носом макушки. Любопытство Брикс тоже взяло верх, и она заглянула Эйдану через плечо, хоть и едва дотягивалась. Он надавил указательным пальцем на выемку. Шкатулка щелкнула. Механизм сработал моментально, и крышка легко поддалась. Внутри на красной бархатной подкладке лежало пожелтевшее фото.

* * *

– Мистер Стокетт… то есть, Эйдан… – Щеки Эмили раскраснелись, а волосы чуть растрепались, что придавало ей чертовски милый вид. Глаза за стеклами очков сияли как у человека, который узнал некую тайну и жаждал поделиться ей сию же минуту.

Эмили поднялась ему навстречу, когда в условленный час Эйдан появился в библиотеке. Кроме нее здесь не было ни души. Мужчины, кажется, переместились в малую гостиную, чтобы играть в карты, пить виски и обсуждать насыщенный событиями день, а ничего не подозревающая графиня отправилась к себе – отдохнуть после долгой прогулки.

– Нам удалось найти кое-что… – Эйдан тоже желал поведать о своей находке. Он поймал себя на мысли, что Эмили – первая, с кем ему захотелось обсудить увиденное. И вообще, пожалуй, обсуждать что-либо имеющее отношение к расследованию и не только.

– Говорите.

– Нет, простите, я перебил вас. Говорите вы.

Камин отзывался веселым треском. Сумерки наползали на Гарден Холл, и в библиотеке, освещенной только огнем, царил таинственный полумрак. Эмили стояла так близко. Эйдану показалось, что он слышит музыку в шуршании сгорающих поленьев, и даже если бы замок вдруг накрыла абсолютная тишина, он выдумал бы любую мелодию, лишь бы протянуть руку, прижать маленькую библиотекаршу к себе и закружить в танце.

– Графиня рассказала мне кое-что… – зашептала она. – Я не хотела бы раскрывать ее секрет, ни за что, но если вы считаете, что она замешана в преступлении, я должна заверить вас, что это не так.

– А может, и так. – Эйдан невольно потянулся и убрал прядь волос, выбившуюся из прически Эмили. Он даже не успел сообразить, как и почему сделал это.

Эмили замерла. Ее глаза расширились, а губы чуть приоткрылись.

– Простите, я не знаю, что на меня нашло, – смутился он.

– Это ничего… она мешала мне… я и сама собиралась…

Огонек в камине «подпрыгнул», рассеивая чары.

– Так что вы хотели рассказать? – Эйдан спешно перевел тему.

– Говорите сначала вы.

– Что ж, раз вы настаиваете. Похоже, графиня Эшборо скрывает ото всех роман с мистером… – Силясь припомнить имя, Эйдан потер подбородок.

– Стаутом, – подсказала Эмили и мигом покраснела.

– Он ведь натуралист, не так ли?

– Да, и довольно известный.

– Так зачем им скрывать это?

Эмили замялась, ковыряя носком туфли безупречно гладкий паркет.

– Он не ее круга.

Сердце Эйдана пропустило удар, словно необъяснимое предчувствие закралось в него. Смутное, странное, не связанное ни с чем и ни с кем, но холодящее до самых костей.