своей столице, a будет отступать хоть до Камчатки и будет вести войну до тех пор, пока последний неприятельский солдат не покинет пределов его империи. И Коленкур, и Нарбонн уверяли Наполеона, что так и будет – царь не хочет войны, но он не испугается ни угроз, ни военных демонстраций.
Наполеон не верил ни Коленкуру, ни Нарбонну, которые говорили об огромных расстояниях, плохих дорогах и тяжелом климате России, и даже не отвечал на приводимые ими аргументы. Вместо этого он говорил о том, что его армии небывало сильны, что собранные им запасы вполне достаточны, что русское дворянство – сословие жалкое и корыстное и что «…прекрасная решимость вашего друга Александра сломается после первой же битвы...».