Кибер-дознаватель сектора гуманоидов пересадочной станции альфы Малого Пса был активирован в ноль суток, ноль часов, ноль минут, три секунды по локальному времени, после поступления сигнала о сбое в системе дезинтеграции. Рабочий хронометраж ведётся относительно момента времени поступления сигнала о сбое.
00:00:00:06 – Выполнена самопроверка, кибер-дознаватель приступил к исполнению обязанностей.
00:00:00:07 – Тип ошибки определён, информация о происшествии передана в службу безопасности пересадочных станций. Кибер-дознаватель проследовал к порталу энтенглер-проектора.
00:00:01:21 – В кабине энетенглер-проектора обнаружен пострадавший – двунормальный гуманоид углеродного цикла, по установочным данным идентичный пользователю системы энтенглер-кабин Иосифу Циммерману, гражданину Земли-Солнечной, туристу, без определённых занятий, совершавшему прыжок по маршруту «альфа Малого Пса (пересадочная) – альфа Большого Пса (конечная)». Обследовав психо-соматическое состояние пострадавшего, кибер-дознаватель установил признаки частичной неполноличности и стал действовать согласно регламенту обслуживания неполноличных субъектов.
00:00:06:23 – Во избежание проблем юридического характера в службу безопасности «Гэлекси-банка» послан запрос о блокировании личного счёта Иосифа Циммермана до выяснения полноличности означенного субъекта или до восстановления какого-либо из недоличных субъектов в правах полной личности.
00:00:06:24 – С целью установления полноличности Иосифа Циммермана (ниже по тексту – Иосиф I), прибывшего на пересадочную станцию альфа Большого Пса (конечная), в службу безопасности пересадочных станций отправлен поисковый запрос.
00:00:06:25 – От полномочного представителя «Гэлекси-банка» получено подтверждение о блокировании личного счёта Иосифа Циммермана, гражданина Земли-Солнечной.
00:00:06:28 – Для сохранения психо-соматического статуса подозреваемого в неполноличности дубля Иосифа Циммермана (ниже по тексту – Иосиф II), уцелевшего в результате сбоя системы дезинтеграции, кибер-дознаватель принял меры согласно регламенту обслуживания гуманоидов, пострадавших в результате чрезвычайного происшествия в зоне ответственности службы пересадочных станций.
00:00:24:17 – Проведено повторное обследование психо-соматического состояния Иосифа II, ПСС признано удовлетворительным. Кибер-дознаватель сопроводил подозреваемого в комнату релаксации и приступил к опросу согласно регламенту.
00:02:51:32 – Опрос прекращён по требованию Иосифа II. Результаты противоречивы. В ходе опроса подозреваемый в неполноличности субъект утверждал (цитата):
«Ничего не помню. Вообще ничего. Тебя вот только… Тебя помню. На кого-то похож. Кто ты вообще такой, чтоб меня допрашивать?»
Получив ответ на этот вопрос, подозреваемый впал в беспокойство (цитата):
«Кибер-дознаватель? А, ну да. Похож на всех сразу, поэтому и… Но я же ничего такого… Это не я! Послушай, кибердоз, это ведь не я с Гелиани перестукивался, а этот… Как его? Глеб. Не знаю фамилии. Или ты думаешь… Нет! Я не Глеб, это я точно помню. Я Иосиф Циммерман! Слышишь, ты? Я гражданин Земли, у меня… э-э… Какие у меня могут быть доказательства?»
В целях сохранения психо-соматического статуса Иосифа II ему было объявлено, что личность его установлена, а гражданские права бесспорны. Подозреваемый отреагировал на ложное заявление парадоксально (цитата):
«Что ты мне?.. Я и сам знаю, какие у меня права. Ещё не хватало, чтоб я доказывал кибернетическому болвану, что я – Иосиф. Не о том речь. Как мне доказа… А! Вот же, в машинке! Это он печатал, не я! Можешь снять с клавиатуры отпечатки! Пальчики его. Глеба. Слышь, кибердоз, и вот ещё что: я требую приобщения вот этой вот стукописи к материалам дела!»
В результате экспресс-обследования было установлено, что отпечатки пальцев на клавиатуре механического средства отображения текстовой информации на бумаге (ниже по тексту – печатная машина) не принадлежат Иосифу II.
Со слов подозреваемого была проведена реконструкция действий Иосифа Циммермана в конфликте, предшествовавшем сбою системы дезинтеграции.
Извлечённые из печатной машины текстовые материалы изучены и приобщены к материалам дела (см. фолдер под кодовым названием «Убить политерия»).
Проверка показала, что дальней связи с базой Земля-Солнечная нет, перемещение по маршруту «альфа Малого Пса (пересадочная) – Луна Земли-Солнечной (конечная)» невозможно. Информация отправлена службе безопасности системы пересадочных станций.
Предприняты меры для установления личности всех фигурантов инцидента на пересадочной станции альфы Малого Пса и выявления возможной связи между названным инцидентом и сбоем в системе дезинтеграции.
По окончании опроса подозреваемого он был принудительно усыплён для восстановления сил.
00:08:13:21 – Зафиксировано пробуждение подозреваемого. Непосредственно после пробуждения он заявил (цитата):
«О-ах!… Всемилостивый случай, это был сон? Где я? Я помню… А! С добрым утром, кибердоз. Я кое-что вспомнил».
На предложение сообщить новые данные в устной форме Иосиф II ответил отказом (цитата):
«Ну нет. Знаю я вас, безопасников. Уж лучше я в письменной форме. На этой вот стукалке. А ты… Знаешь что? Свари-ка мне кофе и чего-нибудь сообрази в смысле пожрать».
Просьбы подозреваемого были удовлетворены.
00:09:02:36 – Произведено исследование первого листа дополнительных показаний Иосифа II с целью установления их ценности для расследования инцидента на пересадочной станции альфы Малого Пса.
Установлено: показания представляют собой описание событий, произошедших с Иосифом I на пересадочной станции альфы Большого Пса непосредственно после прыжка.
Принято предположение: между Иосифом I и Иосифом II существует ментальная связь.
Во избежание инцидента межгалактического права, известного под названием «казус двойников», сообщение о предполагаемой ментальной связи субъектов, подозреваемых в неполноличности, отправлено в службу безопасности системы пересадочных станций. Ввиду ценности дополнительных показаний Иосифа II для процесса восстановления полноличности Иосифа Циммермана указанные данные будут приобщены к делу (см. фолдер под кодовым названием «Дым отечества»).
Чёрный раструб. Я не сразу вспомнил, что это такое, полезли в голову какие-то граммофоны, репродукторы на столбах, и только потом выскочило слово «энтенглер». Почему запутыватель? А, ну да. Я вылез из-под раструба энтенглер-проектора и сел, мучительно пытаясь восстановить в памяти, куда и зачем телеперекинулся. По ногам дуло, на меня напала икота. «Спешил ведь куда-то. Или откуда-то бежал? Вся жизнь наша состоит из суеты. Суета су… А! На пульте надо глянуть».
Я прочёл название конечной станции: «альфа Большого Пса», – икнул, вдумчиво изучил надпись «начальная станция: альфа Малого Пса», узрел предупреждение «счёт заблокирован» и тут всё стало на свои места. На Землю путь закрыт. Я изгой. С точки зрения землян – предатель. И у меня чешется затылок.
Почёсываясь и всё ещё икая, я слез со стола, нашёл дверной пульт, но открыл не сразу. Надо было обдумать положение. Предатель – громко сказано. Глеб, а не я поддался на провокацию Гелиани и дал добро на уничтожение глобальной нашей Сети. Глеб, а не я своими руками настучал на пишмашинке признание и оставил его у Малого Пса, на пересадочной станции. С какого перепуга я от безопасников бегаю?
Мне захотелось вернуться на Землю и сдаться властям, но… Счёт заблокирован. «Э, друзья, а дело-то ведь нешуточное. Там у меня было…»
– Чёрт! – выкрикнул я, когда в полной мере осознал ужас своего положения. Дело даже не в том, что плакали мои денежки и нечем оплатить обратный прыжок. Счёт в «Гэлэкси-банке» заблокирован, значит, меня объявили во вселенский розыск. За старые делишки? Что у меня там было?.. Вздор, мелочёвка. Участки под застройку в Европе, которые внезапно оказываются не «в», а «на». На астероиде Европа, 1948 LA. Это недалеко, всего-то четыреста с лишним миллионов километров в афелии. И что? Смотреть надо, господа, что подписываете. Чепуха, детские шалости. Джефф Питерс и Энди Такер. За такое не счёт надо блокировать, а медаль давать. «Иосиф Циммерман, гражданин Земли, за просветительскую деятельность награждается…» К чёрту медали, в кабине у себя повесьте. Бежать надо. Только куда? Затравили, с-собаки…
Я сунул пальцем в «шоколадку» дверного пульта, пригладил волосы, ожидая пока отъедет в сторону шторк…
– А-а!
Чудище, вставшее на задние лапы, ощерилось, вывалив язык, жарко дохнуло, глянуло на меня четырьмя глазами. Ящер? Слюна капала с его клыков. «У него бакенбарды! – мелькнула у меня паническая мысль. – Да что бакенбарды… Вторая голова!»
Вторая голова монстра, похожая на кокосовый орех с глазами, высунулась из-за левого уха головы первой, потом из-за правого… «Первый раз вижу, чтобы разные головы», – ужаснулся я, ища кобуру. Её на поясе не было. Пояса не было тоже. Откуда взяться оружию сразу после прыжка? Подстерегли… как Глеб говорил? В чём мать родила, в халате и шлёпанцах. Мама! Хочу обратно!
– М-ма! – Я потянулся к пульту: «Закрыть!» – но чудище поставило нижнюю лапу в шнурованном сапоге на дверной рельс и зарычало, брызжа слюной.
«В сапогах, но не кот. Больше всего похож на… Или похожа?»
На меня напрыгнуло что-то, обхватило, перебралось, цепляясь когтистыми лапами, выше. От него воняло зверем. Глазастый кокос… Я пошевелиться боялся, думал: «Это не вторая голова, их двое. По два глаза на каждого. Большой и маленький. Ребёнок? Разведчик? Воняет от него, как от обезьяны». Крупный монстр рычал и подскуливал, стаскивая с меня за поводок мелкого зверя. Я ничего не имел против; вот ещё бы этот большой не хватал меня за руку.
Четырёхпалая когтистая лапа. Один противостоящий палец. Что он мне хочет дать? Я принял сверкающую горошину. Что?!
Он, ворча, указывал на ухо. Разумный он, что ли? Одет. Но обрядить можно и мартышку в цирке. Может, это не одежда, а лепестки псевдоподобия? «Нет, на ящера не похож. Скорее на огромную собаку, которую побрили и заставить ходить на задних. Чего он от меня хочет?»
– Когтем в ухо – так мы не догова!.. – возмутился я. Потом понял: «А! Он хочет, чтоб я в ухо сунул шарик?»
Я повертел в пальцах сверкающую каплю и с опаской сунул в ухо. Горошина стала расти. Захоти я выковырять обратно, ничего бы не вышло. Зачем?..
– Привет, – приятным баритоном воркотнула у меня в ухе «капля» в тон рычанию собаковидного монстра.
– Что это?
– Вы-ыр, – услышал я правым ухом собачье рычание.
– Толмач, – подсказал в левом ухе шарик, удачно передав интонацию.
Ага. Толмач, значит. Переводчик. Слыхал я о чём-то подобном от младшего Глостера, не придал значения. Не всякой же чепухе верить! Кроме того, говорили мы, сколько мне помнится, про бету Эридана, а вовсе не про альфу Пса, пусть даже Большого. Система Сириуса – такие задворки!
– Дружище, что это мы с тобой, как двоюродные?! Вылезай из конуры! – Баритон в ухе звучал радушно, ворчание собаковидного собеседника больше не казалось угрожающим. Когда он взрыкивал, толмач похохатывал: «Хо! Хо-хо!» Я подумал: «Только что хвостом не виляет», – и вышел из кабины. Украдкой посматривал на чудище. Хвоста у него не было или под одеждой прятал.
– Монк! – гавкнул собаковидный. Я собрался ответить: «Очень приятно. Иосиф», но хорошо – не успел. Оказалось, это он прикрикнул на дружка своего мелкого. И за поводок дёрнул.
Мистер Монк взобрался, ловко цепляясь за белую ткань комбинезона, на собачий загривок, затем уселся на покатом наплечнике, свесив хвост. На мистере Монке были бриджи и курточка военного образца. Неудивительно, что монстр в первый миг знакомства показался мне двухголовым и четырёхглазым. У страха глаза велики и многочисленны.
– Хорт! – рыкнул собакголовый. Я огляделся.
– Хорт! – с неудовольствием повторил он, и тут я заметил, что он тянет ко мне лапу.
– Иосиф Циммерман. Можно просто Иосиф… Ёся.
– Хо! Хо-хо! Ёся! Двигай за мной, парень. Дело есть.
Я двинул. Куда было деваться? По дороге рассмотрел Хорта лучше. Был он выше меня, поджарый, сутулый, если не сказать изогнутый, но двигался на задних лапах не без изящества. Длинной мордой целился в горизонт, будто что-то высматривал. Его шикарные бакенбарды и брови браво топорщились, больше никакой растительности на бурой коже головы не было, между острыми большими ушами красовалась солидная плешь. В левом ухе посверкивала затычка. «Ну да, ему тоже ведь нужен толмач. Куда он меня ведёт? Вообще-то не время сейчас для болтовни. Нагрянут безопасники… А! Дурак я. Чужие отсеки пересадочной станции вне земной юрисдикции. До тех пор пока меня не опознали как лицо, находящееся во вселенском розыске, можно не дёргаться. А когда опознают, попрошу политического убежища. Вот прямо у этого пса в скафандре и порошу. Зря я ему представился. Куда он меня ведёт?»
Идти было легко. Сила тяжести – процентов семьдесят земной, судя по ощущениям. Мы покинули зону углеродцев; неспешно миновали епархию силикатных форм жизни; оставили позади шлюзовые переборки бестельников, как высокого, так и низкого давления; повернули за угол возле броневого портала кристалловирусов и остановились в тупичке перед узкой дверкой. «Служебное помещение, – прочёл я на унилингве. – Только для кинодов».
– Я не кинод, – предупредил я Хорта.
– Хо! Монк тоже не кинод, – отозвался тот, прикладывая лапу к четырёхпалому контуру на магнитном замке.
«Надеюсь, он пошутил», – подумал я и выдавил смешок. Должно быть, толмач Хорта перевёл тоскливую эту фонему как неуверенное поскуливание.
Я протиснулся следом за Хортом в узкий собачий лаз, прищурился в полутьме и понял, куда попал. Зал стыковочных узлов, портал местного сообщения.
– Ёся! Пр-рошу! – пролаял Хорт. – Добро пожаловать на «Дикую обезьяну».
Он дышал мне в лицо, вывалив из пасти язык, мистер Монк на его плече пустился вприсядку от нетерпения. Я подумал: «Дикая обезьяна – это корабль его так называется? А недурно было бы затеряться среди местных кинодов». Подумавши так, взошёл на борт.
О проекте
О подписке