Отзывы на книгу «Весь мир театр»

Спойлеры, безжалостные и беспощадные, а всё потому что я

АААААААААААААА!-

воплю и бегаю по потолку, сшибая башкой межкомнатные перегородки.

Фандорин влюбился, офигеть, ну наконец-то! И какой тут нафих Серебряный век? Какие-такие претензии к детективной интриге? Да Акунин нас всех нае, обманул в смысле, и «Весь мир – театр» - это классический любовный роман, да, да – тот самый с шестипалым мачо на обложке. Спасибо, Clickosoftsky , напомнила цитату:

...вся объята знойным мачо. На правой руке у мачо было шесть пальцев. (с) Олди

Ну а чё? Они нравятся друг другу, уже всё на мази, но препятствия, гордость и глупость мешают поговорить, Фандорин мучим ревностью, его возлюбленная тоже заморачивается нехило. Так что все признаки есть. А кто не знает, как я люблю любовные романы? Да ещё и с таким симпотным, красивым, умным Фандориным? Акунин – ты молодца, потрафил мне по самое небалуйся!

Не уверена, что воспроизвожу правильно, но есть такой анекдот: мужчина посмотрел на женщину. Для мужчины прошла минута. А женщина уже двоих детей родила и очнулась, когда он отвернулся, вот же блин, а она уже себе такое платье симпатичное выбрала на выпускной старшей дочки! Ну, короче, это про меня и литературу: токо мне нравится какой-нибудь герой, я обуреваема желанием его поженить, представляю, какие у него будут отпрыски и всё такое прочие. И я всю книжку тешилась, воображая мелких, но очень смекалистых фандорят. Правда, последние страницы книжки ничё такого не предвещает, но бывают же незапланированные беременности в конце концов!

Теперь – театр. Вообще, клёво! Особенно, когда герои, живые же люди, в конце-то концов, выбиваются из своих амплуа. Всё бурлит, кипит, ненавидит – так до темноты в глазах, любит – так до смерти. Как же актёры вообще выживают в таких условиях? Да, это тебе не бухгалтерия ЖЕУ, хотя и там, наверняка, кипят нешуточные страсти.
Пьеса в конце тоже прекрасна - совершенно другая культура всё-таки эти японцы! *Делает жест стыдливый дебилоид*

И последние. Очень повезло мне со временем прочтения. Читала в октябре, и в книге – осень, поздняя, серая, дождливая. Потрясно! Так и хочется в парк, погулять по мокрым асфальтовым дорожкам, вдыхая запах груды листьев, смотреть на черные стволы деревьев и остро чувствовать грусть и одиночество. Однако мне это не грозит, меня окружили со всех сторон)

И напоследок, два вопроса:
1) Как вы думаете ещё будут книжки про Фандорина, или то был последний его выход?
2) А про какую эпоху вы бы хотели у него ещё прочитать? Конец 19-го, начало 20-го; слом веков и Петрова эпоха в "Девятном спасе" - это уже было, а ещё чего вашей душеньке угодно?

Фандорину исполнилось пятьдесят пять. Прожит существенный отрезок жизни, достигнута определённая ступень мудрости, извлечен важный опыт, разработана концепция дальнейшего бытия: "Стареть — это хорошо. «Стареть» означает «созревать», то есть становиться не хуже, а лучше — сильнее, мудрее, завершённей". На такой осенней ноте начинается повествование. Интересна историческая эпоха (меня всегда подкупает эта составляющая в произведениях Акунина) - смертельно ранен Пётр Столыпин. Фандорин почти уверен, что его привлекут к расследованию в качестве независимого эксперта. Он уже четыре дня нетерпеливо косится на телефон в ожидании вызова, а потому и неудивительно, что принимает позвонившую за ожидаемую, ведь она представилась Ольгой. Но вместо Ольги Борисовны Столыпиной, жены раненого премьер-министра, звонившей оказалась Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, вдова известного всем писателя. Так закручивается театральный детектив - яркий, эмоциональный. Герои - артисты, умеющие искусно изобразить любое чувство. Сложно понять - играют они или живут. Для них жизнь и есть игра, ведь она немыслима без театра и притворства.
Главный злодей - безумец, "захваченный величием и красотой своей концепции" по устройству апокалипсиса - из тех, которые признают два высших акта творчества: созидание и уничтожение. Они готовы взорвать не только театр, но и всю Землю, если сконструировать/произвести/родить не получается.
Борис Акунин заставляет вращаться Фандорина в атмосфере притворства и лжи, любви и ненависти, зависти и коварства; запутывая героя в сетях-интригах и вынуждая спасать пусть не мир, то хотя бы Ковчег.

Аудиокнигу слушала в превосходном чтении Сергея Чонишвили. Уже неоднократно пела дифирамбы этому чудесному артисту, который так талантливо вписывается в роль Фандорина, перевоплощаясь в него.
Первое, на что обратила внимание при прослушивании - ироничное подтрунивание над героем. Виною ли тому возраст и так некстати нагрянувшая любовь, затмевающая эмоциями разум и лишающая способности рассуждать логически, но знаменитый Фандорин предстаёт перед читателем/слушателем не в лучшей своей форме. Раз за разом он совершает промахи, безрезультатно пытается бороться с чувствами, рассоривается с Масой. Акунин с лёгкой усмешкой заставляет своего героя сомневаться, метаться, даже пьесу написать в порыве чувств.

ЧЁРНО-СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК, или ЕГО ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОКЛОН

…вновь перечитать — как в экипаже
Покатить назад, а не вперёд.
Маршала заметить в юном паже,
Время раскрутить наоборот
И себя увидеть в персонаже,
Зная, что чуть позже он умрёт.

Олег Ладыженский (1/2 Г.Л. Олди), сборник «Вполголоса»

Правду говоря, я прочла эту книгу почти сразу после её появления в 2009 году, и особого впечатления она тогда не произвела. Пасись я в те времена на ЛайвЛибе — трояк роману был бы обеспечен.
А нынче, перегруженная реалом и малость запутавшаяся в четырёх-пяти параллельно и фрагментарно читаемых книгах, отодвинула я всю эту охапку решительным жестом в сторону… и взялась за шестую :)

Двенадцатый роман из цикла о приключениях Эраста Фандорина пришёлся на время смутное, тревожное и прекрасное: 1911 год, — на пространство колдовское и загадочное: театр. И вот сейчас, «во втором чтении», когда уже можно было следить менее за интригой, а более — за атмосферой, она, эта атмосфера, меня просто очаровала. Ещё бы, всё моё любимое: Серебряный век, декаданс, российский театр начала ХХ века (самое интересное, пожалуй, время в истории театра). Антураж выдержан полностью: реально существовавшие театры и актёры, упоминание о рисунках Обри Бердслея и с чувством выполненные в стиле «модерн» виньетки на полях книги, «жапонизмы» и неожиданное приложение к роману в виде пьесы, «написанной» Эрастом Петровичем…

Многие читатели, разочарованные романом, сетуют на отсутствие стремительного и пугающего детективного сюжета, которого они привыкли ждать от каждой новой книжки «фандориады». И в самом деле, здесь нет ни леденящего ужаса «Коронации», ни лихого авантюризма «Любовника смерти», ни мрачного изящества «Декоратора», ни эпического размаха «Алмазной колесницы»… А что есть? Есть осенняя грусть («Как лист увядший падает на душу…»), предчувствие близкого конца великой эпохи и трепет последней любви. В таких мизансценах даже привычная жестокость, с которой автор расправляется со своими героями, не воспринимается остро: лужи крови выглядят, скорее, букетами пурпурных роз, брошенными на авансцену — нейтральную полосу между театром и жизнью.

Может быть, именно сейчас я просто совпала по времени и состоянию души с господином Фандориным, который, в отличие от меня, знал, как стариться… да вот только что-то ничего у него не вышло.

О ужас, Фандорину уже 55... Пора перестать представлять его импозантным молодым человеком. Теперь это зрелый мужчина, всерьёз задумывающийся о старости, повидавший на своём веку много и многому же научившийся. Нет, Эраст Петрович не планирует ложиться в гроб и помирать, но трезво обдумывает свои перспективы.

И всё же главный герой всё больше напоминает картинного супергероя: всё может, всё умеет, а что не умеет, осваивает с лёту, знает двести языков и сто различных боевых искусств и так далее и тому подобное. Ну и конечно, дамы. Дамы, укладывающиеся к его ногам ровными, аккуратными штабелями.
Это очень сильно раздражает, герой уже не вызывает интереса, он слишком "прилизан" и идеален, что невыразимо скучно.
Я бы списала эти "огрехи" на театральность всего произведения, но и этот образ Фандорина, и обилие мгновенно влюбляющихся в него дам нарастает от книги к книге, становясь всё более карикатурным.

Что касается детективной составляющей произведения... Немного надуманно, и отчасти предсказуемо, к сожалению, но неплохо. Всё же было довольно интересно.

В 1928 году  С.С. Ван Дайн сформулировал 20 правил детектива. Одно из них гласит:

В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных...

Прошло почти сто лет. Многое изменилось. Теперь редко какой детектив обходится без стрел Амура. В конце концов ради кого же, как не ради прекрасной дамы совершать свои подвиги харизматичному сыщику. Фандорин, забыв о своем желании участвовать в расследовании дела о покушении на премьер-министра Столыпина, как 20 летний юнец озабочен вопросом, каким же образом добиться расположения госпожи Элизы Альтаирской-Луантэн.

Поначалу мне понравился заданный автором ироничный тон.

В день своего 50-летия Фандорин принял решение "не бояться старости". Прожитый день оценивать не в "минус", а в "плюс".

Старение должно быть выгодной торговой операцией, натуральным обменом физической и умственной крепости на духовную, внешней красоты — на внутреннюю.

С правильным настроем, опираясь на восточную мудрость, он подошел к ещё одному рубежу 55. И влюбился. В актрису модного театра "Ноеев Ковчег", с кармическим для Фандорина именем Лиза, которой ещё к тому же и грозит опасность.

И все бы ничего, в конце концов "дама в беде" - это тоже классика жанра. Если бы не одно но. Эраст Петрович резко поглупел. И ревность к Масе (!) одними "возрастными изменениями" не объяснишь.

Вспомнила анекдот.

Вовочка приходит в школу и говорит учительнице:

-Марь Ивановна! Я больше не буду у вас учиться, я уезжаю в Израиль.

-Почему Вовочка?- изумилась учитель.

-Пришло письмо, мой дедушка ослеп, у него ферма, два завода и пятнадцать магазинов....Ему сейчас очень тяжело, ему нужна помощь!

-А ты напиши дедушке, что бы продал всё, деньги передал в "Красный крест". Сам ехал к нам, мы над ним шефство возьмем.

-Марь Ивановна, в письме ясно написано- дедушка ослеп, а не впал в маразм!

Так вот, Фандорин всего навсего в влюбился. Не знаю почему автор решил, что он должен выглядеть полным идиотом.

Никогда еще Эраст Петрович не находился в столь паршивой интеллектуальной форме. Цветы с гадюками, кубки с отравой, окровавленные бритвы, хрупкие единицы перемешивались в его мозгу, кружась абсурдными хороводами.

Вздохи и охи Фандорина, меня подбешивали. Это р-раз. Здесь даже не спасал ироничный тон. Объект воздыхания впечатления не произвел. Это два. Хотя, может автор хотел наглядно продемонстрировать,что "любовь зла"? Повествование немного затянуто, это три...

А в-четвертых, наша  детективная линия, не смотря на обилие трупов, не самая увлекательная. К тому же её забивает любовная.

На мой вкус, перебор с утрированностью и пародийностью. Хотя есть и удачные находки при описании театральной среды, вплетении исторических событий, ход с созданной Фандориным "гениальной" пьесой, затмившей самого Чехова.