Читать книгу «Горчичное зерно. Комментарии к пятому Евангелию от св. Фомы» онлайн полностью📖 — Ошо — MyBook.
image


Он говорит о некоем ином измерении понимания, доступном только ученику. Очень немногие понимали Иису-са, но это неизбежно в самой природе вещей. Очень немногие – и кто были эта немногие? Это были не образо-ванные люди, не ученые, нет! Это были не профессора университетов, нет, это были не пандиты или философы, нет! Это были простые люди: рыбак, крестьянин, сапожник, проститутка; это были очень обычные люди, самые обыкновенные из обыкновенных. Почему эти люди могли понять? Должно быть, есть что-то необыкновенное в обыкновенных людях. Должно быть, есть что-то особенное, что существует в простом человеке и исчезает в так называемых «необыкновенных» людях. Что же это? Это смирение, это доверие... Ведь чем более вы интеллекту-ально тренированы, тем менее возможно доверие; если вы интеллектуально не тренированы, доверие более воз-можно.
Крестьянин доверяет, ему незачем сомневаться. Он сеет семена в поле и верит, что они взойдут, они прорас-тут, когда придет соответствующее время года. Они обязательно взойдут. Он идет и молится, и в свое время эти семена прорастают и становятся растениями. Он ждет и верит. Он живет с деревьями, травами, реками, горами. Незачем сомневаться: деревья не хитрят, нет нужды в панцире, чтобы защититься от них. Тут незачем изобре-тать меры безопасности; горы – это не политики, не преступники; можно быть открытым.
Вот почему, когда вы среди гор, вы вдруг чувствуете восторг. Откуда он исходит? От гор? Нет! Он приходит потому, что сейчас можно снять броню, потому, что нечего бояться. Вы подходите к дереву, и вдруг чувствуете красоту. Она исходит не от дерева, она исходит из вас. Но вам и незачем защищаться от дерева, вы можете чувст-вовать себя свободно, как дома. Цветок не собирается внезапно напасть на вас, дерево не может быть вором, оно не может ничего у вас украсть. И когда вы идете в горы, к морю, в лес, к деревьям, вы снимаете свой панцирь.
Люди, живущие с природой, более доверчивы. Сельская местность, менее индустриализованная, менее механи-зированная, менее технологичная, живет ближе к природе, в ней больше доверия. Вот почему нельзя представить себе, чтобы Иисус родился в Нью-Йорке – это почти невозможно. «Иисусоманьяк» может там родиться, но не Иисус. И эти маньяки – просто невротики, Иисус только повод. Нет, нельзя вообразить Иисуса, родившегося там, это почти невозможно. И даже если бы он там родился, никто не стал бы его слушать; даже если бы он поя-вился там, никто не смог бы распознать его. Он родился в век без технологии, без науки, этот сын плотника. Всю жизнь он жил с бедняками, с простыми людьми, которые жили с природой. Они могли доверять.
Однажды Иисус пришел к озеру рано утром; солнце еще не взошло над горизонтом. Там были рыбаки, и они только что забросили невод, чтобы поймать рыбу, когда пришел Иисус и сказал: «Смотрите! Зачем вы напрасно тратите свою жизнь? Я могу сделать вас ловцами людей. Зачем вы тратите свою энергию на ловлю рыбы? Я могу сделать вас ловцами человеков. Вставайте и идите за мной!»
Если бы он сказал это вам, когда вы сидите в своей конторе или в своей лавке, вы сказали бы ему: «Уходи! У меня нет времени. Не отнимай мое время!» Но эти два рыбака взглянули на Иисуса, безо всякого сомнения.
Вставало солнце, и этот человек был прекрасен, этот человек был Иисус. А его глаза – они были глубже, чем озеро; и его сияние было ярче солнечного. Они выбросили свои сети и пошли за Иисусом.
Это – доверие. Ни одного вопроса: «Кто ты, незнакомец?» Они не знали его, он был не из их деревни; они ни-когда его не видели, никогда его не слышали. Но этого было достаточно – зова, приглашения было достаточно. Они слышали приглашение, они смотрели на Иисуса, чувствовали его искренность, и пошли за ним.
Когда они уже выходили из города, их бегом догнал человек и сказал этим двум рыбакам: «Куда вы идете? Не-ожиданно умер ваш отец. Возвращайтесь!» И они обратились к Иисусу: «Можем ли мы пойти домой, и похоро-нить нашего мертвого отца? А потом мы пойдем за тобою». Иисус сказал: «Не заботьтесь о мертвых. В этом горо-де достаточно мертвых. Они похоронят своих мертвецов. А вы идите, следуйте за мной. Вам незачем беспокоить-ся о мертвых». И эти два рыбака пошли за ним.
Это доверие: они слышали, они видели Иисуса. Он подразумевал – и он был прав: «Умер отец, что ж подела-ешь? Когда кто-нибудь мертв, он мертв. Незачем туда идти. И в городе достаточно мертвых; они сделают то, что еще осталось сделать, они исполнят ритуал; они похоронят вашего отца. А вы идите, следуйте за мной». И они пошли и ни разу не обернулись, ни разу не посмотрели назад. Доверие означает, не возвращаться. Доверие означа-ет, не оглядываться назад.
Сомневающийся ум всегда оглядывается, всегда думает об альтернативе, всегда думает о том, чего он не сде-лал, всегда думает, был ли он прав: «Вернуться или идти за этим сумасшедшим? Кто знает? Он говорит, что он сын Бога, но кто знает? Никто не знает о Боге, никто не знает о его сыновьях – а этот человек выглядит точно так же, как и мы!» Но рыбаки пошли за Иисусом. Если вы следуете за таким человеком, как Иисус, раньше или позже вы заразитесь. Но вначале вы должны пойти за ним. Раньше или позже вы почувствуете, что вы тоже бо-жьи сыновья. Но вначале вы должны доверять. Если вначале есть сомнение, двери закрыты.
Эта связь между Мастером и учеником исчезла благодаря трем столетиям успехов науки. Наука добилась та-ких успехов! Она творит чудеса – конечно, бесполезные чудеса, ведь они ни крошки не добавили к человеческо-му счастью, а чудо бесполезно, если оно не увеличивает меру счастья. Наоборот, мера счастья уменьшилась. Больше техники, больше комфорта – но счастья меньше; вот в чем состоит чудо, достигнутое наукой. Чем больше могут сделать механические устройства, тем меньше нужны вы. А чем менее вы нужны, тем больше вы чувствуе-те тебя бесполезным, никчемным, бессмысленным. Раньше или позже компьютер заменит вас, и вы тогда станете совершенно ненужным. Тогда вы сможете пойти и совершить самоубийство, потому что компьютер все сделает.
Счастье происходит от чувства собственной нужности. Когда вы нужны, вы чувствуете себя счастливым, по-тому что ваше существование имеет значение, вы чувствуете, что ваша жизнь полна смысла, чувствуете, что нужны, и что без вас все было бы по-другому. Но сейчас без вас все осталось бы по-прежнему. Скорее, без вас бы-ло бы даже лучше, ведь машины могут все сделать лучше, чем вы. Вы – просто помеха, просто устаревшая вещь. На сегодняшний день человек – наиболее устаревшая вещь, потому что каждый год все выходит новым издани-ем; выходит новая модель автомобиля Форда, новая модель всего. Лишь человек остается самой несовременной моделью. Среди столь многих новых вещей вы – единственная старая вещь.
Современный ум постоянно чувствует свою бессмысленность, потому что вы никому не нужны. Вы не нужны даже своим детям, потому что «государство и социальное обеспечение» позаботится о них. Вы станете, не нужны вашим старым отцу и матери, потому что будут специальные дома – правительственные и государственные – где будут заботиться об их нуждах. Кому вы нужны? А когда вы чувствуете, что вы никому не нужны, что вы просто ненужное бремя, как вы можете быть счастливыми?
В прежние времена вы были нужны. Еврейский мистик Гильлель, который, должно быть, был человеком глу-бокого доверия, человеком молитвы, как-то в своей молитве сказал Богу: «Не думай, что только я нуждаюсь в тебе – ты тоже нуждаешься во мне. Без меня ты был бы ничем. Если нет Гильлеля, кто станет молиться? Кто посмотрит на тебя? Я необходим. Так что запомни: Ты мне нужен, это правда, но и я нужен тебе».
Когда вы нужны Вселенной, даже Богу, тогда вы имеете значение, смысл, аромат. Но теперь вы не нужны ни-кому. Без вас легко можно обойтись, вы – ничто. Техника создала комфорт и сделала вас ненужными. Техноло-гия дала вам лучшие дома, но не лучших людей, потому что для создания лучшего человека нужно некое иное измерение – это измерение не принадлежит механике. Это измерение сознания, а не механики.
Наука не может создать Будду или Иисуса, но наука может создать общество, в котором Будда будет невозмо-жен. Много людей приходят ко мне и спрашивают, почему сейчас больше нет Будд, нет больше тиртханкар, нет больше Иисусов. Из-за вас! Вы создали такое общество, что существование простого человека становится все бо-лее невозможным. И даже если он существует, вы не узнаете его. Дело не в том, что нет будд, – другое дело их уви-деть, но они есть. Может быть, вы каждый день проходите мимо них по дороге в свою контору, но вы не можете распознать их, потому что вы слепы. Доверие исчезло. Помните это: Иисус жил в век доверия, глубокого доверия. Всю его славу, все его сияние, все его значение можно понять только через это измерение доверия. Теперь присту-пим к этой части изречения Иисуса:
Ученики сказали Иисусу: «Скажи нам, чему подобно Царствие Небесное?»
Они не были вопрошающими, они не были любопытствующими людьми, они не собирались спорить. Их во-прос был невинен. Когда вопрос невинен – лишь тогда Иисус может на него ответить.
Когда вопрос невинен? Вы знаете? Если у вас уже готов ответ, тогда вопрос не невинен. Вы спрашиваете: «Есть ли Бог?», – и у вас уже готов ответ. Вы знаете, что да, он есть, и вы пришли ко мне только за подтвержде-нием, или вы знаете, что его нет, и вы пришли только за тем, чтобы увидеть, знает ли этот человек или нет. Если ответ уже есть, тогда вопрос – хитрость, он не невинен. Тогда Иисус на него не может ответить, потому что Ии-сус может ответить только невинности.
Когда спрашивает ученик, в его уме нет ответа, он не знает, он просто не знает, и именно поэтому спрашивает. Помните об этом, когда спрашиваете. Когда спрашиваете, хорошо сознавайте: спрашиваете ли вы потому, что у вас уже есть ответ, спрашиваете ли вы из своего знания? Тогда встречи быть не может. Тогда, даже если я отвечу, ответ не достигнет вас. Вы недостаточно пусты, чтобы воспринять его. Ответ уже есть: вы уже предубеждены, отравлены.
Есть два вида вопрошания: один – из знания, и тогда вопрос бесполезен, потому что тогда возможен спор, но не диалог; и другой – когда вы спрашиваете из незнания, хорошо зная, что вы не знаете. Когда вы знаете, что не знаете, и спрашиваете, вы стали учеником. Теперь спора не будет. Вы просто жаждете и просите воды; вы голод-ны и просите пищи. Вы не знаете, и вы спрашиваете; вы готовы принять. Ученик спрашивает, хорошо зная, что он не знает. Когда вы не знаете, вы смиренны. Когда вы знаете, вы становитесь эгоистичными, а Иисус не может говорить с эго.
Ученики сказали Иисусу… – «ученики» значит те, кто полностью сознают, что они не знают. «Скажи нам, че-му подобно Царствие Небесное?»
Иисус все время говорил о Царстве Небесном, и это вызвало много неприятностей. Неприятности вызвала са-ма терминология, ведь слово «царство» – политическое, и политики испугались. Поэтому его распяли, потому что политики думали: «Этот человек говорит о каком-то царстве, что оно придет на землю, и он говорит – я царь этого царства. Этот человек пытается вызвать революцию, пытается сбросить правительство. Он хочет соз-дать новое царство!»
Царь, наместник, должностные лица, священники – все они испугались. А этот человек был влиятельным, потому что люди слушали его; люди не просто слушали его – когда они его слушали, они преображались, вос-пламенялись, становились совершенно новыми, с ними что-то происходило. Поэтому священник, наместник Пон-тий Пилат, Царь Ирод, все правительство – и светское, и духовное – все были напуганы этим человеком. Он казался опасным. Такого невинного человека никогда не было; он выглядел опасным. Его не поняли.
Но всегда есть возможность того, что Иисуса не поймут. Дело в том, что ему приходится пользоваться вашим языком, потому что другого языка нет, и все, что он говорит, ему приходится говорить вашими словами. Других слов нет, а ваши слова уже чрезмерно отягощены, в них уже содержится слишком много значения, они слишком нагружены. Он говорит просто о Царстве Небесном, о Царстве Божьем. Но «царство»? Это слово опасно: «царст-во» содержит намек на какую-то политику.
Иисус не был революционером этого мира. Он был революционером, великим революционером – но внутрен-него мира. Он говорил о внутреннем царстве. Но даже ученики не понимали, о чем он говорит. Когда вы прихо-дите к Мастеру, происходит встреча двух различных измерений, так же, как встреча земли и неба; встреча на гра-нице. Если есть доверие, вы можете раскрыть свои крылья и взлететь, но если доверия нет, вы привязываетесь к земному.
Этот человек несет вам опасность. Что это за царство Божие? Какое это Царство? Это Царство совершенно противоположно, диаметрально противоположно царству этого мира. И Иисус объяснял и объяснял... но заста-вить людей понять это, было трудно. Он говорил: «В моем Царстве Бога – беднейший будет самым богатым, по-следний будет первым». Он говорил так же, как Лао-Цзы, и он был человеком, подобным Лао-Цзы. «Последний будет первым в моем Царстве». Он говорил, что самый смиренный будет наиболее значительным, беднейший будет самым богатым, и тот, кто совершенно не признан здесь, будет признан там – все вверх ногами!
Так должно быть. Если вы стоите у реки и река спокойна, в ней нет ряби, и вы смотрите на свое отражение – оно вверх ногами. Все всегда отражается наоборот. На самом деле мы перевернуты вверх ногами в этом мире, и если нас нужно исправить, нужно все вывернуть наизнанку. Но тогда будет казаться, что все становится с ног на голову – нужен хаос.
Будда стал нищим – последним человеком в этом мире. Он был царем, но Царство Бога принадлежит послед-ним. Он оставил Царство этого мира, потому что царство этого мира просто бесполезно, оно – бессмысленное бремя. Вы тащите его, но оно не наполняет вас. Оно уничтожает вас, оно – яд, хотя оно, может быть, такой мед-ленный яд, что вы не можете этого ощутить...
Однажды некто пьянствовал, и мимо проходил его друг. И друг сказал: «Что ты делаешь? Это же медленный яд!»
Первый ответил: «Ну и ладно – я не спешу».
Все, что вы называете жизнью, есть медленный яд, потому что, в конце концов, она заканчивается смертью. Она убивает вас, она не делает ничего другого. Вы не спешите, может быть, но это никак не меняет качества яда. Он, может быть, действует медленно, вы, может быть, не спешите, но все же он убьет вас.
Царство этого мира принадлежит смерти, но Царство Бога принадлежит вечной жизни. Поэтому Иисус гово-рит: «Те, кто готовы, придите ко мне, я дам вам жизнь изобильную».
Иисус проходил через деревню. Он хотел пить, и подошел к колодцу. Женщина доставала воду из колодца, и он сказал: «Я жажду, дай мне немного воды напиться».
Женщина ответила: «Но я принадлежу к очень низкой касте, я не могу дать тебе воды, это запрещено».
Иисус сказал: «Не беспокойся. Дай мне воды, и я тоже дам тебе воды в обмен – из моего колодца. И, раз на-пившись из него, ты никогда больше не будешь жаждать».
Ученики спрашивают: « Скажи нам, чему подобно Царствие Небесное?», – потому что, то, что нам неведомо, можно объяснить только через «подобно». Отсюда все мифы. Мифология – это попытка объяснить то, чего вы не знаете и не можете знать в своем состоянии ума, через что-то, что вам известно. Попытка объяснить Неведомое через известное, есть миф – он дает немного понимания вам таким, каковы вы есть.
Царство Небесное нельзя объяснить прямо, непосредственно. Это невозможно. Пока вы не вошли в него, нет способа что-то сказать о нем. Все, что будет сказано, будет ложью, потому что истину высказать нельзя. Тогда что же постоянно, на протяжении многих лет, делали Иисус, Лао-Цзы и Будда? Если истину высказать нельзя, то что они делают? Они пытаются объяснить вам то, что объяснить нельзя, через те символы, которые вы знаете; пы-таются объяснить Неведомое через известное. Это труднейшая вещь на свете – притчи, мифы, истории.
И есть глупцы, пытающиеся анализировать миф, вскрыть его, и утверждающие: «Это миф, это неправда». Они анализируют и расчленяют, они занимаются хирургией на мифе, а потом говорят: «Это миф, это не исто-рия». Но никто никогда не говорил, что миф – это история. И нельзя расчленять миф, потому что он просто сим-воличен.
Это так же, как указатель у дороги, на котором нарисована стрела и написано: «Дели», – а вы разбиваете ка-мень, разрезаете стрелу, анализируете краску и все остальное, и потом говорите: «Это сделал какой-то дурак – здесь нет никакого „Дели“.
Мифы – это придорожные указатели, стрелы, указывающие в неведомое. Они сами по себе не цель, они про-сто указывают. В этом смысл вопроса учеников: «Скажи нам, на что похоже Царствие Небесное?» Нельзя спро-сить, что такое Царство Небесное. Смотрите, как задан вопрос: мы не можем спрашивать, что такое Царство Не-бесное – это было бы слишком. Мы не можем и ждать ответа на такой вопрос. Мы можем только спросить, чему оно подобно…, а это значит: «Скажи нам что-нибудь такое, что мы знаем; как-то укажи через понятное нам, что-бы мы могли уловить проблеск».
Это так же, как слепой, который спрашивает, что такое свет. Как можно спрашивать, что такое свет, если вы слепой? Если вы спрашиваете, сам ваш вопрос – препятствие для ответа. На него нельзя ответить. Можно знать свет – для этого нужны глаза. Но «на что похож свет?» означает: «Скажи что-нибудь на языке слепых».