Глава II

Алеся идёт со мной рядом, засунув руки в карманы штанов. Она слушает меня и хмурится.

– Что делать?!

– А что тут сделаешь? Остаться в квартире бабушки ты не можешь. Придётся уезжать вместе с мамой, – Алеся внезапно шикает на меня. – Там моя тётя!

Полная женщина как раз заканчивает разговор со знакомой и поворачивается к нам. Обмениваемся стандартными приветствиями и идём гулять дальше. Обыденные встречи на тротуаре спального района.

– Ну и лицо, она меня не переносит.

– Мне же запрещают с тобой дружить. Думают, ты плохо на меня влияешь.

И правда, увидев меня, тетя Алеси побагровела и сделала вид, что я – пустое место. Алеся – отличница с длинной светлой косой и веснушками. Живет в своём мире, пишет фанфики про любимую к–поп группу. Не балуется ничем запрещённым и не гуляет допоздна.

И это круто!

Она самодостаточная и умная, не тратит жизнь на всякую ерунду типа шатаний ночью с всякими идиотами. Её родители зря так сильно загоняются: никто и ничто не способны склонить Алесю к тому, чего она не хочет. И я – в том числе. Она сама знает, что для неё правильно. Мы дружим с первого класса и, наверное, нас связывает свободолюбие.

У каждой – своё.

– Я не хочу уезжать.

– Я бы тоже не хотела, но одно радует, что мы сможем созваниваться по видеосвязи.

– Я не понимаю свою мать. Она совсем дура? Ну вот скажи, как можно потащить себя и дочь к мужику, которого знаешь два месяца? Ещё и женятся!

– А кстати, когда?

– Через неделю. Распишутся тихо, и мы сразу переезжаем. Что я там буду делать? В этой глуши? Ещё, как я поняла, этот его сын тоже будет переезжать вместе с нами.

– А он-то зачем? Они тоже продают квартиру в Морском?

– Хрен их знает.

– Ну, он хоть симпатичный?

Алеся хихикает, а я фыркаю.

– Ну, честно говоря, симпатичней Егора. Но такой слизняк!

Егор – мой бывший парень. Мои первые серьёзные отношения, закончившиеся изменой с его стороны. Это была грязная история, из-за которой меня чуть было не выгнали из школы. Я подралась с ним и его новой девушкой прямо в коридоре на перемене.

Ну ничего, я его хорошо приложила. Это того стоило!

А я еще удивляюсь, почему со мной запрещают дружить единственной подруге?

– Как его зовут?

– Эрик.

– И он из сто пятой школы?

– Да.

Алеся задумалась.

– Я хожу на допы по английскому с девочкой из сто пятой школы. Кажется, она рассказывала, что с парнем по имени Эрик было какое-то происшествие.

– Может, не с ним? – я нахмурилась.

– А ты много Эриков знаешь? Он – наверное – один с таким именем. Я напишу ей сегодня, уточню, кто его отец, и попрошу написать, что там было.

***

Вечером я собираю вещи, когда мне приходит сообщение от Алеси:

«Это какая-то жуть! Вот, что мне написала девочка с дополнительных!»

Чувствую, как в животе что-то сворачивается комком от волнения и страха, но с интересом читаю сообщение школьницы из сто пятой школы, переотправленное Алесей:

«Да, у него отец – хирург. Подробностей никто не знает, и вроде по делу у полиции это не проходило, но когда он переехал год назад и пришел в нашу школу, двое парней стали буллить этого Эрика за дебильное имя. Ну, оно реально не очень. Но долго у них этого не получилось делать. Оба умерли с разницей в неделю. Их нашли родители в ванной с солёной водой! Сказали типа, что причина – утопление. А Эрик как раз не ходил на занятия. Вроде поехал с отцом на съезд врачей. И вроде как был не в городе.

Странно это всё. Откуда парни взяли солёную воду? Но теперь в школе его побаиваются. Никто не хочет с ним общаться. Всё равно все считают убийцей его».

Не успеваю дочитать, как подруга уже звонит мне.

– Ты видела? Вот это – жесть! Забей в поиске!

Я сажусь за ноутбук и, набрав запрос «двое школьников утонули в ванной», сразу вижу статью, что родители не согласны с официальной версией следствия об утоплении. Молчим несколько минут, изучая статьи.

– Во, тут написано, что это был подростковый ритуал. Новое веяние!

– Ну, а мы почему тогда не знаем об этом «веянии»? Мы же вроде тоже не бабки. Везде пишут, что это – не убийство. И на парнях не было никаких следов борьбы.

– Расскажешь маме?

– Что сказать-то? Ладно бы его проверяли, но о нём вообще ни слова. По ходу полиция даже и не пыталась узнать, что у парней был за конфликт с Эриком. Об этом только школьники и знают.

– Тебе, наверное, теперь тяжко. Вот я дура!

– Лучше бы я не знала чего ожидать?

– И то верно. Будь настороже, если что – сразу звони!

Я улыбаюсь, можно подумать, я позвоню, и Алеся, как супергерой, прилетит и спасёт меня. Новости, конечно, обнадёживающие. Мне придётся жить с ним в одном доме. Хорошо, что хоть всего год.

Мама стучит ко мне в комнату и входит с тарелкой, в которой краснеет сочный нарезанный арбуз.

– Такой вкусный, чуть сама его весь не съела!

– Ну и ела бы.

Мама кривит губы и ставит тарелку мне на стол. На экране компьютера всё еще открыта статья про утопленников.

– Что это ты такое читаешь?

– Одноклассники Эрика подсказали.

Мама улыбается.

– Пробиваешь почву?

– Нет, никто в его школе не общается с ним. Его подозревают в убийстве!

– Как это? – улыбка сходит с маминого лица.

Я кратко пересказываю содержание сообщения и тезисы некоторых статей, но мама, даже недослушав, отмахивается.

– Ну и бред! Знаешь, мы с твоими бабушкой и дедушкой часто переезжали в моём детстве. Что только про меня не сочиняли, хотя я была серой мышью. А Эрик такой необычный и симпатичный парень, ещё бы ему не завидовали! Я хочу, чтобы ты с ним подружилась!

– А я не хочу. В глаза бы его не видела!

– У тебя нет выхода. В следующий четверг будь готова! Кстати, скоро кое-кому восемнадцать! Чего бы ты хотела из подарков?

– Что это ты вспомнила? Какая уже разница, если я проведу его в Рифе.

– Это не означает, что ты не сможешь встретить его здесь с друзьями.

– А потом четыре часа трястись обратно в Риф.

– Да что ты заладила? Риф! Риф!

Мать заметно раздражается, а я смеюсь.

– Потом разберёмся. Мало ли что будет через месяц.

Я хотела добавить: «Вдруг и меня найдут в ванной с солёной водой», но подумала, что это будет чересчур.

***

Вот и свершилось! Михаил и мама – муж и жена.

Они расписались без церемонии, отметили сами в ресторане. Я этому рада, не пришлось лишний раз видеть Эрика. Я почему-то верила в эту историю с утопленниками, что он замешан в ней.

Не хотелось видеть ни его, ни Михаила! Разрушители мира!

Мама сказала, что обязательным условием Михаила было, что после регистрации брака мы все проведём последний год перед нашими поступлениями вместе.

Зачем? Как будто мы близкие люди.

Ещё я узнала, что Эрику исполнилось восемнадцать в июне. И тут он меня обошёл. Отдай нас родители в школу на год раньше, в этом году мы бы уже были заняты поступлением в институты, и я бы не парилась по поводу вынужденного переезда. А так: мало того, что я старше всех в классе на год, так ещё и буду жить с двумя чужими людьми.

Наши вещи привезёт в Акулий Риф заказная грузовая машина, всю мебель в квартире мама оставляет новым покупателям. Когда я возмутилась, она искренне удивилась и ответила, что у Михаила в доме достаточно мебели. А в мою будущую квартиру он купит новую.

Ну богач!

По ходу у мамы началась эйфория от всех этих денег и перспективы проживания в «фамильном особняке».

Только вот загвоздка, это всё – не наше. Нашей была квартира, которую она, не думая, сразу продала. И хоть эта квартира находилась в маленьком посёлке городского типа в пяти часах от города Морского, я её любила.

Нас самих в новый дом любезно доставит сам хозяин. Дорога занимает четыре часа, и я запаслась зарядом на электронной книге и всякими вкусностями, буду специально мусорить в его новеньком внедорожнике.

Стоя в своей комнате, которую я буквально вчера привела в порядок, я вдруг ощутила жгучую обиду и чуть не разрыдалась. Вот так моя мать ради прихоти мужа заставила меня бросить всё. Я, конечно, забрала свои штучки-хюгге, но моя комната по-прежнему выглядела самой уютной в квартире.

– Жалко бросать?

Алеся подходит сзади. Я вытираю слезу со щеки. Подруга пришла проводить меня, наверное, мы увидимся только на мой день рождения.

– А гитару ты сложила со всеми вещами?

– Нет, конечно. Этот уже унёс её в багажник.

– Хорошо, а то грузчики могли бы её сломать. Знаешь, а песни будут отлично придумываться на берегу у костра. Попробуй!

– Да, спою какое всё вокруг отстойное. Мне все говорят, что такого?! Всего год! Но это год моей жизни! За год меня уже забудут в музыкальной школе.

– Не буду тебя обнадёживать. Будет как будет. Выше голову! Главное, сама не забывай упражняться.

– Будет смешно, если парни создадут группу и поедут гастролировать. Без меня!

– Ой, они быстрее сопьются. – С безнадёжностью в голосе проговорила Алеся.

– Даже не пришли меня проводить. Подонки!

Да уж, последний год мы пытались играть вместе с двумя парнями из школы: я – на гитаре, Олег – на барабанах, а Яну достался вокал и лабание на бас-гитаре. Исполняли песни моего сочинения в гараже отца Олега. Получалось плохо, парни постоянно лакали пиво и фальшивили. Но, вспоминая наши репетиции сейчас, мне стало вдвойне грустно. Всё-таки было круто! Мало где найдёшь таких единомышленников.

– Ну, пора выезжать! Не переживай, у тебя будет новая комната в сто раз лучше этой! – мама заходит к нам и с грустным видом обнимает меня. – Ты же сама говорила, что мы живём в облезлой квартире!

Я делаю вид, что не слышу её и, взяв последнюю сумку с вещами, спускаюсь вниз. Михаил в машине уже ждёт нас около подъезда.

И, каково же моё удивление, когда я вижу на лавочке не привычных бабушек, а Олега и Яна! Увидев меня, они синхронно встали и кинулись меня обнимать.

– Ну всё! Всё! – я смеюсь и пытаюсь остановить Олега, который приподнял меня как закадычного друга. Я даже позволяю ему это сделать от радости, что они пришли меня проводить.

Я – не тактильный человек. Ненавижу, когда меня касаются без моего согласия!

– Думала, мы забыли, что ты уезжаешь?

– Думала, что вы как всегда лежите пьяные в гараже!

Михаил открывает дверь машины и удивлённо смотрит на моих друзей. Наверное, он не ожидал увидеть двух косматых, пахнущих перегаром парней в рваных майках.

Следом за мной и Алесей выходит мама, и Михаилу приходится выйти из машины и помочь ей загрузить в багажник последние сумки.

– Ну, присядем на дорожку, – говорит мама, и мы все еле помещаемся на одной лавочке.

Минута отъезда всё ближе, и я решаю быстрее закончить с этим грустным моментом и вступить в новый этап своей жизни.

Принудительный этап. Ненавистный.

Обнимаю парней, Алесю и сажусь на заднее сидение машины. Мама располагается на переднем пассажирском сидении и машет провожающим нас.

– Всех ждём в гости! Приезжайте на несколько дней в любое время! – кричит она, опуская стекло.

Вижу в зеркале заднего вида, что Михаил заметно скривился, наверное, не в восторге, что такие элементы посетят его дорогущий дом.

– Счастливого пути! – Ян пытается гроулить, но выходит очень плохо.

Я смеюсь и машу рукой друзьям, а мама хватается за сердце и говорит:

– О, Господи! Что это за адские звуки?! Это называется пением?!

– Интересные у тебя друзья, – замечает Михаил.

Ну уж поинтереснее твоего чопорного сынка.

Я молча надеваю наушники и включаю на смартфоне свой любимый плейлист: «Постхардкор».

Уже через полчаса я засыпаю на всю оставшуюся дорогу. Намусорить в салоне так и не получилось.

Не знаю, от чего меня так сморило, но проснулась я от маминого крика:

– Лиля! Мы почти на месте! Смотри – море!

Море там, и правда, было. Мы ехали по серпантинной дороге с красивейшим видом, открывавшимся с отвесной скалы. Погода была пасмурной, и море будто серебрилось, играло всем спектром серых цветов и уходило далеко за горизонт.

Мы почему-то никогда не приезжали в город Акулий Риф.

Если и выбирались на отдых, то выбирали людные и обхоженные бухты вблизи от города Морского. Бухты Рифа считались заброшенными.

Я открываю окно, вдыхаю воздух и улыбаюсь. Похоже, и правда, море – единственное, что вдохновит меня и поддержит в предстоящем году.