Тигры отпущения

Эдгард

В момент, когда хищник утвердился в своей мысли о нападении и драке, дрессировщик уже опоздал. Необходимо это предвидеть, разгадать, раскусить. Показать подопечному, что ты все понял, осадить его и сбить с этого настроя. Но это постоянная работа, потому что у хищников неплохо развит интеллект – он подождет сегодня, но продолжит выслеживать жертву завтра. Будет ждать момента, когда я отвернусь.

Моя работа как дрессировщика хищников в массе своей состоит в том, чтобы поймать тигра или льва в момент, когда мысль напасть у него еще не успела созреть. Я должен предотвращать такие ситуации, хотя они возникают постоянно: животные достигают половой зрелости, начинается «дедовщина», тигры очень агрессивно защищают свое личное пространство, потому что все они – эгоисты и индивидуалисты. При этом хищники очень агрессивны к слабакам – среди них, как и среди людей, есть козлы отпущения. Склад характера такой – порой это могут быть здоровые лбы, но их все гоняют, над ними издеваются.

Был у нас, например, тигр Элтон – крупный самец, но добряк по природе, не поставил себя в коллективе, и его начали травить.

А в другой момент у нас таким козлом отпущения выбрали тигра Оззи. Самый крупный и красивый тигр – тем не менее боялся всего на свете, мысленно как будто кричал: «Боже мой, война началась!» И вот уже тигры Дитер и Джастин, а также лев Филипп стали на него охотиться. Я видел, что у них уже сформировалась мысль о том, что этот трус просто недостоин жизни, по-этому они по-настоящему стараются его убить. Был момент, когда нам на репетициях приходилось буквально его защищать.

Когда мы только репетировали с Оззи и я начал думать, что скоро возьму его в работу, другие тигры начали его постоянно атаковать. Однажды Дитер прокусил ему лапу насквозь. Хотя мы с братом уже понадеялись, что тигры постарше стали мудрее и не будут выкидывать таких номеров. Оказалось – ничего подобного. В подобных ситуациях просто не получалось провести все спокойно. Если бы мы пытались делать все как обычно, то у нас на репетициях и выступлениях каждый день были бы драки до крови и приходилось бы всех разнимать со стрельбой и поливанием водой, а Оззи однажды просто убили бы. При этом я мог работать с ним одним, мог выводить с ним еще трех-четырех тигров, которым на него до лампочки, но в общую группу – нет. Для обеспечения его же безопасности. Это было обидно.

Аскольд

Проблема состоит в том, что все животные, наделенные определенной силой от природы, серьезно меняются в период полового созревания: например, у львов и тигров это промежуток от двух до пяти лет от роду. В это время они переживают своеобразный подростковый период – им нужно куда-то девать свою энергию и силу. Если человек может всю эту энергию пустить в мирное русло и конструктивно применить, то хищник начинает просто драться, ломать, убивать. Так происходит со всеми животными, а опасные становятся еще более опасными. Львенок вырастает во льва, которому достаточно одного момента, когда он почувствует свою силу, чтобы решить ее показать.

У нас всегда есть молодежь, потому что цирковая индустрия так устроена. Было бы очень удобно организовать все так, чтобы полностью собранная группа работала с младых когтей и до самой старости, а когда эти животные уже не смогут трудиться, набирать полностью новую группу. Это удобно в том плане, что животные очень ревностно относятся к чужакам – так же, как и люди, кстати. Это ведь психология ксенофобов – чужак априори представляет для тебя опасность, он угрожает твоим ценностям, твоему порядку, твоей территории. Поэтому сильные люди дают отпор и выясняют, с чего вдруг в их монастырь пришли со своим уставом. Животные реагируют аналогично – если новичок может представлять угрозу, ему лучше сразу объяснить, кто в доме хозяин и какие здесь правила. В мире людей такое происходит, например, в армии или тюрьме.

Однако обеспечить подобную смену поколений чисто технически невозможно – некоторые животные просто стареют и дряхлеют быстрее других. Поэтому, когда мы видим, что один из наших тигров или львов уже тяжело прыгает, что ему становится сложнее справляться с трюками, мы начинаем готовить ему замену, берем молодого. И тут разгораются конфликты: старики «кошмарят» молодых, а когда молодые подрастают, то сами начинают «кошмарить» стариков.

Хрестоматийный пример: у нас в группе работают два родных брата, тигры Курт и Эрик, которые не выросли до серьезных размеров и для самцов мелковаты. Также в группе был взрослый тигр Джастин, который до определенного момента нормально к ним относился. Мы сводили их, и опасных столкновений не было. Однако по мере взросления молодые начали перебарщивать – все как у людей, когда подросток начинает доказывать старшим, что это они ничего не понимают. Старшие это терпят определенное время, пытаются мягко указать на то, что так себя вести не нужно, но потом молодой на волне своего максимализма переходит границу. Тогда случается драка, в которой младший должен проиграть – иначе это будет захват власти.

Так же было с нашими тиграми. Джастина начали цеплять все больше и больше, и в какой-то момент он разозлился настолько сильно, что открыл настоящую охоту на этих молодых. На одной репетиции он очень серьезно вцепился в шею Курту и начал его ломать, тогда мы кое-как отбили и спасли молодого. Прошло время, и Курт начал кидаться на Джастина. Теперь уже он боится Курта, а не наоборот.

Однако на той репетиции все было максимально серьезно. Джастин схватил Курта сзади за шею и буквально ломал ее, как тигры делают в природе. А я видел, что животное уже умирает.

Мы стреляли из шумового пистолета, палками пытались отогнать Джастина, а он не реагировал вообще никак. И Курт просто сидел, как цыпленок, и издавал такой очень странный жалобный крик и хрип. Вот в этот момент, конечно, понимаешь, кто такой тигр, что это за зверь. Это жестокий убийца, который убивает именно так. А ты видишь реальное убийство своими глазами.

В итоге Джастин по какой-то причине не додавил противника и просто отпустил, разжал челюсти, хотя был тогда в совершенно неадекватном состоянии. Я такое называю «боевой режим». Видимо, уровень адреналина сильно повышается, резко поднимается давление, у тигра становятся совершенно пустые глаза, расфокусированный взгляд. В этом режиме у хищника одна мысль: «Все могу, и плевать, что будет». И Джастин в этом состоянии пошел на нас.

Я такое много раз видел: когда животное готово к любой развязке. Оно готово и само погибнуть, даже не думает об этом. Высокий уровень интеллекта предполагает долгосрочное планирование, мысли о завтрашнем дне, планы на будущее. Человек может гонять в мозгу такие мысли, но и то – в экстренной ситуации, как правило, не успевает. А животное в принципе этого не делает. Хищник находится здесь и сейчас в максимально заряженном состоянии, как натянутая тетива.

И вот представьте: Джастин, большой, взрослый тигр, в этом режиме, когда у него слюни текут, весь рот в крови оттого, что он в Курта свои клыки всадил. И вот этот монстр идет на вас.

Да, хищник и сам находится в стрессовом состоянии, потому что он в бою. Я помню, был такой интересный фильм про корейскую войну, про двух братьев, «38-я параллель». Один брат оказался в Северной Корее, а второй – в Южной. Они сначала были очень близки, а потом жизнь их разделила, и в конце концов они встретились на поле боя. И были убийства – с той и с другой стороны. И они как два лидера неслись сквозь толпы, убивали врагов и вдруг встретились. Они стояли и смотрели друга на друга, как два одержимых, как два зверя в человеческом обличье. И только тогда к ним начало возвращаться сознание – на этом и была построена драматургия сцены.

В жизни же, когда накрывает такое состояние, любое существо – не важно, человек или зверь – продолжает, вроде, рубиться, а мыслей нет. Это и правда боевой режим. Я таких хищников многократно видел. Когда они уже входят в такой раж, им нужно дать успокоиться, охладить. И в этом плане очень хорошо работает вода, она отвлекает. Здесь не помогут ни физическая сила, ни выстрелы, здесь лучше всего помогает вода. Она действительно остужает, выбивает из колеи.

Представьте: два взрослых мужика собрались драться, и вдруг подбегает кто-то третий и обливает их холодной водой. И именно в этот момент у них полностью меняется настрой. Им холодно и мокро! И вот они из-за абсурдности происходящего как бы разряжаются, перестают думать о драке, переключаются на совершенно другую ситуацию: неприятную, неудобную.

Кстати, Джастин до этого конфликта с Куртом был практически профессиональным убийцей, кидался и дрался постоянно. Я его даже опасался, и поэтому предлагал брату отправить Джастина в зоопарк – он начал без видимой причины бросаться на людей, то есть стал представлять серьезную угрозу для нас самих.

Одна ситуация окончательно убедила нас в обоих в том, что его нужно сдать. В тот день в клетке нас было трое: мы с братом и наш помощник Василий Васильевич. И вдруг Джастин ни с того ни сего завелся и попер на нас. Я как сейчас помню его морду – эти безумные глаза, помню, как у него текли слюни, как он неуверенно шагал прямо на нас, не до конца понимая, что делать. И мы поняли, что в таком заведенном состоянии он в любой момент может запросто броситься на нас, поэтому приготовились к битве за свою жизнь. Мы взяли палки на взлет – у нас так называется поза, когда ты берешь свою рабочую палку поудобнее, для того чтобы просто бить в полную силу, если хищник бросается тебя убивать. В такой ситуации нельзя отступать назад, но при этом нужно держать расстояние между собой и ним. Происходит настоящая дуэль: инстинкт тащит тебя назад, но мозг напоминает, что хищник почувствует, что ты отступаешь, если ты перейдешь определенную границу.

Слава богу, в итоге Джастина удалось успокоить без прямого столкновения.

Приходится как-то разрешать все конфликты и искать выходы из ситуации, ведь новичков все равно нужно вводить в группу. У нас есть животные, которые адекватно ведут себя с молодыми и могут безболезненно, без риска для жизни и здоровья объяснить местные порядки. Например, тигрица Анита у нас работает как воспитатель – она может показать характер и осадить молодняк, но не станет калечить и убивать. Таких «воспитателей» мы выпускаем для того, чтобы молодые животные увидели, что собой представляет взрослый хищник и где пролегают границы дозволенного.

Если молодым этого не показать, они устраивают натуральный беспредел, у них на мордах можно увидеть практически человеческую хитрую ухмылку. Когда они делают кому-то больно, пробуют свои силы, у них горят глаза. А в ситуации, когда от взрослого хищника им по лбу прилетает «урок жизни», как мы это называем, тоже по глазам видно – приходит осознание.

Эдгард

Были у нас львы Фрэнк и Джон. Фрэнк – первое и единственное животное, которое в итоге не пошло в работу. Этих парней привезли нам из Африки, они два родных брата, хотя очень сильно отличались друг от друга. Фрэнк был поменьше, и с самого детства, в отличие от Джона, имел очень добрый характер, он быстро потянулся к людям, начал буквально проситься на ручки. Милый, плюшевый, бегает, веселится, но я в нем стал замечать странности. Называл его «лев с чудинкой». Думал, что у него некая форма аутизма, он не все понимает.

С одной стороны, я это сваливал на возраст, на то, что просто он еще львенок и, как любой ребенок, пытается сфокусировать свои мысли, но не может сложить их в кучу. Однако, когда он стал старше, мы с братом во время репетиций поняли, что у нас многое с ним не получалось – то есть за этот же промежуток времени другие животные уже начинали что-то делать, а у Фрэнка все никак не шло. Поначалу это было забавно, а потом начало мешать.

Мы этого Фрэнка даже на месте удержать не могли – он не понимал, чего мы от него хотим. Например, он спрыгивает с барьера раньше времени, мы его ругаем, а он не понимает, за что. И он на нас смотрит, мол, что вы делаете-то? Другое животное запрыгнуло бы на барьер – и поняло: «Так, спустился – плохо, сижу здесь – хорошо, меня позвали – я пошел». А этот не понимает, анализ не проводит. Так он дожил до взрослого возраста. А когда уже в три, в пять лет он заматерел, стал вести себя и вовсе странно. Когда он упирался в проблему, которую не вполне понимал, он еще начал включать сильную агрессию. Начинал злиться на все происходящее, громко рычал, каменел, и с этим животным бесполезно было что-либо делать.

К сожалению, он у нас не научился ничему, но и сдать его мы не смогли. Фрэнк все же родной брат Джона, а львы – семейные животные, для них очень важно быть всегда в социуме, тем более с родными братьями, и мы приняли решение, что им друг без друга будет плохо. Поэтому он и сидел у нас теперь как этакий трутень на теле коллектива.

Бывали курьезные случаи и с другими животными. Тигры Орфей и Элтон, например, у нас по разу натурально «зависли» прямо во время представления! Орфей три месяца нормально работал в цирке, в котором мы гастролировали, а однажды вышел, поднял голову и сел. Просто сел и сидел минут пятнадцать, завороженный, взгляд не отводил от потолка. Что он там увидел? Никаких изменений не было: декорации не меняли, люди под куполом не ходили. Три месяца стабильной работы, и вдруг что-то он там увидел и сидел в таком глубоком оцепенении, как это бывает с иными людьми. Но как узнать-то, что его беспокоит сейчас и беспокоит ли вообще? Вроде не бежит никуда, не рычит. Просто сидит и следит за чем-то. Брат в этот момент попытался обыграть ситуацию – провел рукой у тигра перед глазами вперед-назад. Ноль эмоций. Еле-еле отвлекли и увели за кулисы.