Проклятье русалки

Ленивое шевеление воды едва колыхало водоросли на дне водоема. Русалка чуть шевельнула хвостом, взметнув облачко ила со дна. Ску-у-учно… День тянулся сегодня совершенно медленно. Солнечные лучи пронзали толщу воды, высвечивая то тут, то там дно озера. Она приподнялась на руках, лениво окидывая взглядом свои владения.

Вот пара интересных кувшинок, вот горстка разноцветных камешков, из которых можно складывать пирамидки… Но все равно не то. Неинтересно. Есть не хотелось, хотя перед лицом промелькнула пара-тройка серебристых рыбешек. Устроив голову на сложенных руках, русалка закрыла глаза.

Проснулась она от громкого плеска на другом конце озера. Что там опять? Опустилась ночь, и вода темным зеркалом прекрасно скрывала все ее движения. Она поднялась к поверхности, прислушиваясь. Обычно, если кто-то хотел покончить жизнь самоубийством, на берегу воцарялась тишина. Сейчас же русалка услышала обрывки разговора:

– Здесь и оставим… Не всплывет… Да, надежно…

Не утопленник, видимо. Самоубийц она откачивала, вытаскивая на берег и выдавливая воду из груди.

В этот раз человечек баламутил воду активно, увлекаемый на дно тяжелым камнем.

Она перекусила веревку и прижала дернувшегося человека к себе. Наверху еще блестели отблески огней. Тот испуганно замычал и задергался сильнее. Пришлось стукнуть хвостом, чтобы спасенный поумерил пыл. Человечек дергался все слабее, и она потянула его наверх, подмечая, что темнота вновь воцарилась над ее владениями.

Вспорхнули с веток напуганные надсадным кашлем птицы, и человек, опираясь на локти, дополз до травы, судорожно пытаясь выровнять дыхание.

Чьи-то руки, сжимавшие его в воде, тщетные попытки вырваться. Показалось? Он мотнул головой. Ну, как-то же веревка исчезла?

Плеснуло водой, и негромкий приятный голос спросил:

– Оклемался?

В лунном свете мелькнуло девичье лицо, а затем светило вновь скрылось за облаками. Что за чушь?

– Не шуми, вернутся, – он, видимо, вскрикнул. – Второй раз вытаскивать не буду.

Спасенный послушно затих, с хрипом выравнивая дыхание. Пелена перед глазами прошла, он поморгал, различая в неровном свете необычный силуэт. Большой плоский камень, кромка которого уходила под воду, и девичья фигура… Молочный свет луны расплавленным серебром лег на крупные чешуйки хвоста. Видя немое изумление, русалка усмехнулась, растянув губы в улыбке, и негромко рассмеялась, когда собеседник дернулся.

– Страшно? – смешок. – Лучше бы поблагодарил.

– Спасибо, – выдавил из себя тот.

– Так не благодарят, но так и быть, пока не буду требовать ответную услугу.

На несколько минут воцарилась тишина, когда Ориен рассматривал ничуть не стеснявшуюся своей наготы русалку, которая лишь посмеивалась, ловя его короткие взгляды из-под ресниц.

– Налюбовался? – тот сразу же покраснел. – Чуть дальше по берегу есть небольшой грот. Можешь переночевать там. Селяне раньше любили там оставаться, может, найдешь что.

– Любили?

– Теперь не любят. Их пару раз пьяных чуть не унесло водой. Не люблю пьяниц, – сверкнули вдруг сузившиеся в щель зрачки. – Иди. Я слишком разговорчивая сегодня. Но ты и так не вспомнишь обо мне поутру, – с тихим плеском русалка исчезла, оставив чуть дрожащего от холода Ориена на пустом берегу.

***

Проснувшись, Ориен не сразу понял, где находится. Он лежал, завернувшись в какие-то тряпки, а его одежда валялась на камне неподалеку. Он поблагодарил за то, что в его жилах течет наполовину эльфийская кровь, а то бы свалился с воспалением легких после ночных купаний. Иметь отца – темного эльфа – определенно хорошо, пусть мама и была человеком. Привстав, он нахмурился. Вчера было что-то, что сейчас мыслью билось в голове. Он ведь не сам выбрался… Его связали надежно, напоив перед этим сонным зельем, так что он даже толком сопротивляться не мог. Ледяная вода выбила пары зелья, но камень неумолимо тянул на дно, но внезапно тяжесть с ног исчезла, а самого его обхватили чьи-то руки.

Вот! Он похолодел, вспоминая, как потом разговаривал с русалкой. Почему она не убила его? Зачем спасла? И почему была так уверена, что он ничего не вспомнит?

Торопливо натягивая свою одежду, Ориен судорожно размышлял. Возвращаться обратно было нельзя. А вот поговорить с русалкой хотелось. Было интересно. Он направился к выходу из грота, прикрывая глаза рукой от яркого света. Небольшая дорожка отделяла пещерку от глади озера. Потрясенно выдохнув, он остановился, оглядывая раскинувшуюся перед ним гладь.

Озеро было огромным. Над серединой тянулся мост, откуда его вчера скинули. Ориен тряхнул головой, отгоняя наваждение, и нашел взглядом тот плоский камень. Пока все сходилось. Он прошелся по нему, присаживаясь на корточки. Вода, начинавшаяся от мысок его ботинок, поражала своей чистотой. Вместе с глубиной она набирала цвет, темнея и завораживая. Ориен неловко похлопал по воде ладошкой, откровенно чувствуя себя идиотом.

– Эй… Я тебя помню, – он огляделся, надеясь, что русалка все же выглянет, но ничего не происходило.

Опустил взгляд вниз, отнимая ладонь от поверхности, и вскрикнул, отшатываясь от воды. Из-под прозрачной глади на него смотрело застывшее лицо. Мертвенная бледность и неподвижность – лишь глаза ярко полыхали, подчеркивая тусклость кожи. Быстрым движением русалка перехватила его ладонь, впиваясь короткими ногтями в кожу и, напряженно вглядываясь в лицо, потянула на себя. Ориен дернулся, вырывая руку из жесткой хватки, и та дрогнула, мгновенно исчезая в глубине.

Не показалось! Не могло. Он потер саднящие ранки. Только спугнул ее. Ориен негромко выругался. И как ее теперь обратно выманить? Горстка камешков довольно удачно попала ему под руку. После пятого голыша шестой прилетел ему обратно в лоб, заставив удивленно заморгать. Ясно. Камешками не бросаться. И вообще, лучше ничего не кидать. Можно самому в воду войти, но где гарантия, что она не утащит его на дно? Сорвав ближайший цветок, он бездумно теребил его, не замечая, как лепестки, подхваченные ветром, опускаются на воду.

– Я ведь не тебя испугался… Ты просто слишком резко появилась… Бесшумно.

– То есть надо предупреждать? – русалка склонила голову, рассматривая Ориена.

– Черт! – он отпрянул, только сейчас заметив вынырнувшую недалеко ундину.

– Нет, нет, стой! Просто опять внезапно. Д-да, лучше предупреждать.

– Предупреждаю, – она пожала плечами. – Что тебе надо от меня, настойчивый полукровка? На тебя мои чары забвения не подействовали.

– Познакомиться? – выдохнул Ориен, не придумав ничего лучше.

Русалка скептически выгнула бровь.

– Почему ты спасла меня вчера?

– Надо было оставить?

– Нет, спасибо, что спасла. Но… – он замялся. – Это ведь не в твоей природе. Ты должна была меня убить.

– А тебе очень хочется умереть? – она перестала улыбаться, окинув его грустным взглядом. – Только сам топись тогда.

– Услуга за услугу, – торопливо произнес Ориен.

– Что, утопить?

– Нет. Ты мне расскажешь про себя, а я выполню любое твое пожелание.

– Зачем тебе это?

– Все прошлые русалки пытались меня убить.

– А меня ты не боишься? – легкий наклон головы.

– Боюсь, – честно признался он. – Но ты меня не утопила вчера, и этот факт ставит все, что я знаю, под сомнение.

– Сумасшедший, что ли? Воды наглотался вчера? – вдруг протянула русалка. – Или стукнула вчера ненароком? – она смерила его задумчивым взглядом. – Впрочем, я согласна. Услуга за услугу, все честно, – единым движением она оказалась около Ориена и заинтересованно наклонилась ближе. – Договор заключен. Что ты хочешь?

– Пообщаться с тобой. Узнать тебя лучше, – он пожал плечами и улыбнулся. – Ты будешь весь день выполнять мои просьбы и отвечать на вопросы.

– Хорошо, – ундина поджала губы.

– Для начала научишь меня плавать? И что мне нужно будет сделать взамен?

– Пока секрет. Ничего сверхъестественного, – русалка приблизилась, шурша чешуей по камню, и заглянула в глаза. – Ты действительно не умеешь плавать?

– Д-да, – Ориен с трудом отвел от нее взгляд и стянул через голову тунику. – Только просьба. Надень ее, пожалуйста.

– Зачем? Она будет стеснять движения.

– Иначе это будет отвлекать меня.

Пожав плечами, русалка накинула на себя одежду, с непривычки запутавшись в рукавах.

– Давай, теперь ты. Залезай в воду. Иначе как мне тебя учить?

Ориен покосился на глубину и, зажмурившись, соскользнул в воду, тут же начиная барахтаться. По бокам скользнули крепкие руки, удерживая на поверхности.

– Что ты, как лягушонок? – русалка недовольно фыркнула. – Не молоти руками, загребай воду, вот так, – она показала одной рукой, второй поддерживая его за талию.

– Ты слишком легко согласилась.

– Что? – ундина подняла голову.

– Ты слишком легко согласилась, – повторил Ориен, отлеживаясь на нагретом солнцем камне. – Это странно.

– Я вообще странная.

Они уже успели накупаться, рубашка на русалке, естественно, промокла и облепила тело ничуть не хуже второй кожи. Затея с одеждой не прошла. Ориен уже довольно уверенно держался на воде и сейчас наблюдал, как скользит по водной глади гибкое тело. Русалка была красива. Темные волосы отливали голубизной, словно выдавая ее природу. Голубые (под стать озеру) глаза завораживали.

– Да, странная, – кивнул Ориен. – Вообще чудо, что ты со мной разговариваешь.

– Чудо, говоришь… – русалка скользнула на камень рядом с ним, обдавая его россыпью мелких капелек. – Я совершенно не рада, что у меня есть сознание. Ты ведь сам сказал, что другие русалки обычно убивают, и сейчас я для тебя интересная игрушка и милая девушка, ведь так? – она улыбнулась, обнажая в улыбке треугольные зубы. – Не забывай, что я нежить. Я мертва и уже давно, а моя душа заточена в этом теле. Мне нет прощения, и я обречена на жизнь в этом озере. И меня ничуть не радует осознание всего этого. Я вообще не понимаю, откуда я знаю все это, – она рассмеялась. – Что ты подумал, увидев меня? Что меня надо опасаться? Правильно. Что я красивое существо, вызывающее у тебя однозначные эмоции? – она резко покачала головой, грустно улыбаясь.

– Самоубийцы прокляты. Неужели ты не понимаешь, как становятся русалками? И я не знаю, благодарить мне Бога за частичку сознания или проклинать, – Ориен открыл рот для вопроса, но она взмахнула рукой, прерывая его. – Я больше не хочу говорить на эту тему, – соскользнула в воду. – Тебе стоит отдохнуть и обсохнуть. Как раз придумаешь следующее пожелание.

Этот разговор разбередил остатки чувств. Вновь проснулось отчаяния, и русалка опустила голову на скрещенные руки. Внутри все сильнее крепла уверенность в том, что ей попросить в ответ. Он полукровка, сильный, у него должно получиться. Искорка солнца пробралась сквозь толщу воды, освещая блестящие камешки вокруг. Русалка улыбнулась. Все должно получиться.

Когда Ориен открыл глаза, то тут же замер, боясь спугнуть мгновение. Когда и как он успел уснуть, он не помнил, но сейчас у него был, наверное, один-единственный шанс рассмотреть русалку более тщательно. Волосы, до этого однородно-темные от воды, сейчас рассыпались по плечам светло-синей волной, чуть завиваясь на концах. При жизни, скорее всего они были антрацитово-черные, с синими искорками на солнце. Бледная, мраморная кожа, изящные тонкие кисти, выглядывающие из рукавов его рубашки. И глаза. Затягивающая бирюза с примесью ярких искорок аметиста и всполохов кварца, все сильнее разгоравшихся при взгляде на него… Ориен поспешно отвел взгляд, понимая, что ундина знала, что он наблюдал за ней.

– А, правда, что у вас чарующий голос?

Русалка негромко рассмеялась, невольно заставляя сравнить смех с перезвоном колокольчика.

– Правда. Спеть тебе?

Ориен приподнялся на локтях, окидывая ее взглядом. Кажется, она уже не сердилась за тот разговор.

– Спой.

Смерив его задумчивым взглядом, русалка подтянула хвост, опираясь руками на камень позади себя, и, кинув еще один взгляд на Ориена, начала:

 
Есть такие дороги – назад не ведут.
На чужом берегу я прилив стерегу.
Паруса обманув, ветер стих навсегда,
Плоским зеркалом стала морская вода.
 

Русалка окинула взглядом застывшую гладь озера, коснулась пальчиками воды, пуская легкую рябь по зеркальному полотну, разрушая отражение.

 
Я по дну бы морскому навстречу пошла,
Только в компасе старом сломалась игла.
Парус стерся до дыр от палящих светил,
Да и ветер попутный меня невзлюбил.
Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?
Хороню в себе боль и венчаю печаль.
Бурунами морскими пробежать нелегко —
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.
Третий год я зову – только эхо в ответ,
Обманул меня ветер, запутал твой след.
Только сталь твоих глаз не забыть никогда,
А в груди ледяная морская вода.
Обернуться бы лентой в чужих волосах!
Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,
Шелком в руки родные опуститься легко —
Вспоминай мое имя…
Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?
Хороню в себе боль и венчаю печаль.
Бурунами морскими пробежать нелегко —
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.¹
 

Чарующий голос затих, унося последние отголоски ветром вдаль. Ориен пару раз моргнул, сбрасывая с себя дурман чар, и русалка рассмеялась.

– Я не старалась очаровывать. Просто пела.

– Очень красиво… – ответил он негромко. – А я ведь так и не представился… Меня зовут Ориен.

– Приятно с вами познакомиться, – она шутливо поклонилась. – Есть желание поплавать еще?

– Да, давай закрепим навыки?

Вода приятно обволакивала тело, принося умиротворяющую прохладу. Русалка всплывала то тут, то там, помогая и страхуя. Вода ласкала, поддерживая мягкой подушкой. Вынырнув впереди, ундина смерила Ориена внимательным взглядом и потянула вниз, под воду.

Глаза не сразу привыкли к преломленному свету воды. Вдалеке испуганной серебряной искрой мелькнула стая рыбешек. Множество пузырьков, поднимавшихся со дна, сливались в причудливые переливы цепей и узоров. Русалка нетерпеливо потянула его вниз, отрывая от созерцания красот озера. Тот заработал ногами, следуя за ней.

Ничего интересного не было, да и грудь начинало сдавливать тяжелым обручем. Ориен повернул, собираясь всплыть, но она дернула его обратно, в ее взгляде читалось недоумение. Тот указал себе на грудь, имитируя вдох, и снова дернулся вверх. В глазах начало темнеть, и он не заметил, когда русалка оказалась совсем близко, прижимаясь губами к его губам. Ориен вздрогнул, приоткрывая рот от неожиданности. В легкие скользнул живительный кислород, разгоняя искорки перед глазами. Ундина наклонилась поближе, обхватывая его лицо руками, делая вдох вместе с ним.

Ошеломленное лицо вызвало улыбку у русалки и, щелкнув его по носу, она потащила вниз за собой. Гибкое тело немыслимо изгибалось, бликовали чешуйки на хвосте, а гребешки на нем, невидимые на суше, переливались радугой в лучах солнца, пронизывающих воду. Наконец, они достигли дна. Небольшое углубление в берегу озера, маленькая оградка из камней, колышущиеся разноцветные водоросли. Она еще раз прижалась губами, передавая воздух, и потянула к одному из камней, отталкивая его хвостом и являя свои сокровища.

Горстки самоцветов, причудливые деревяшки, какие-то железные вещи, принадлежавшие жителям деревни. Ориен замер, разглядывая шкатулку, горстку монет и камни, явно драгоценные. Поверх лежал медальон с гравировкой: А. Л. Он бережно взял его в руки, разглядывая. Хотелось открыть, но он не решился сделать это под водой. Русалка аккуратно сомкнула его ладонь, заключая медальон в руке. Отдавая. Повела рукой, показывая на остальные сокровища, но Ориен покачал головой.

Сколько они еще бродили по дну, он не запомнил, вода потемнела, напоминая собой мглу ночи. Ундина обвила его руками, увлекая наверх. Свежий воздух ударил в голову, и Ориен радостно улыбнулся. Солнце уже садилось, золотя воду постепенно гаснущими лучами. Растянувшись на нагретом за день камне, Ориен отомкнул медальон, разглядывая чудом сохранившуюся фотографию. Края ее слегка размылись, кое-где порвались, но основное изображение разглядеть было можно.

Девушка на фотографии застенчиво улыбалась, теребя край тугой косы. Строгое платье, букет цветов и те же глаза. Ориен потрясенно выдохнул, переводя взгляд на вторую половинку. Амира Лорейн

– Так… Тебя зовут Амира? – прошептал он, сжимая медальон в руке.

– Лучше Мира, – русалка пожала плечами.

– Зачем ты мне его отдала? – он с удивлением нахмурился.

– Отблагодарить, чтобы хоть кто-то меня помнил. Солнце заходит, пришло время тебе выполнить мое условие, – грустно улыбнувшись, она протянула ему кинжал. – Тебе нужно убить меня.

Пару раз моргнув, Ориен недоуменно уставился на русалку.

– Что? Ты сейчас пошутила?

– Нет, – она вложила кинжал ему в руку. – У меня нет другого пути. Я нежить и это мое наказание до конца веков, пока кто-нибудь меня не убьет. Самоубийц не прощают, и меня ждет чистилище. А потом моя душа будет свободна, – Мира светло улыбнулась. – И у меня будет шанс на перерождение.

– Почему я? Я не хочу тебя убивать! Я не буду! – Ориен отшатнулся, вскакивая на ноги и отбрасывая кинжал, словно ядовитую змею. – Ты с ума сошла!

– Ты полукровка, у тебя хватит сил. Да и мне бы хотелось умереть от твоей руки. Ты не будешь пытать меня или издеваться, а достойно проводишь в мир иной.

– Нет, – Ориен упрямо покачал головой, меряя взглядом сидящую рядом девушку.

– У тебя нет выбора, – Мира приподняла запястье, показывая на серебристую вязь рун. – Мы заключили договор с утра. Услуга за услугу. Весь день я выполняла твои желания, теперь мое условие.

– Мира… – Ориен присел рядом на корточки, обхватывая ее лицо руками. – Я не могу убить тебя, понимаешь?

– Можешь. Или мне нужно напасть на тебя, чтоб тебе было легче? – она с сожалением посмотрела на Ориена. – Я понимаю тебя. Но и у меня нет другого шанса, так что я не оставила тебе выбора. Время тебе – до захода солнца. Потом уже ты начнешь умирать.

Ошеломленный Ориен отступил назад шаг, другой, пока не уперся спиной в дерево и съехал по нему вниз.

– Зачем тебе это?

– Я хочу свободы. Я хочу жить дальше. У меня нет иной возможности. Я спасла столько жизней на этом озере, ты даже представить не можешь. Я думала, этим смогу искупить свою вину, – она покачала головой. – Ничего не изменилось. Я много размышляла над этим, и у меня нет другого выхода. Извини.

Ориен замер, щурясь на заходящее солнце: он судорожно размышлял, в поисках выхода из этой ситуации.

Алый диск почти скрылся за горизонтом, уступая место темному полотну ночи, когда Ориен поднялся с земли и подошел к Мире.

– Что я должен сделать?

***

Сидя у полыхающего костра, Ориен с болью вспоминал, как сидел так же у другого огня, где покоилось тело Миры. Она так попросила. Она улыбалась так светло и искренно, когда он согласился. Последнее, что она сказала, было: «спасибо». Ориен сжал медальон в руке, отгоняя от себя видение, и неловко погладил по голове спящую рядом девочку, закутанную в его плащ. У нее были точно такие же глаза.