Отзывы на книгу «Бог Мелочей»

Не читайте эту книгу!
Прошу, умоляю, заклинаю, не читайте эту книгу. Не берите её в руки, не открывайте, забудьте название и имя автора.
Не читайте эту книгу, если Вы бросили курить - все старания насмарку. Не читайте эту книгу, если у Вас нет детей - Вам будет страшно их заводить. Не читайте эту книгу, если у Вас есть дети - Вам будет стыдно за мир, в который Вы их привели. Не читайте эту книгу, если Вы любите чтение - больше Вы не откроете ни одной книги без чувства тревоги. не читайте эту книг, если Вы не любите чтение - Вы его возненавидите.
Эта книга сорвёт с Вас розовые очки, вырвет контактные линзы, ослепит Ваши глаза, снимет с Вас всю одежду, потом кожу, затем всё, что Вы знали, а после - всё, во что Вы верили. Она оставит от Вас голый кровоточащий кусок мяса, оплетённого нервами, который будет чувствовать боль от всего, что происходит вокруг, от того, что происходит где-то далеко, от того, что уже давно произошло, от всего, что произойдёт и от того, чего не будет нигде и никогда. Только боль.
Не читайте эту книгу.

Не такая Индия, как в знаменитых музыкальных фильмах с танцами и героическими усатыми мужчинами, которые появляются в самый последний момент и, конечно же, всех спасают. Наверное, было бы проще, если бы она была той самой лубочной, но в реальной Индии после избиения ногами даже самые крепкие усатые мужчины умирают в мучениях, распластавшись по грязному полу вонючей тюремной клетки, а не пробивают ногами стены и убегают к вопящим женщинам.

Самое интересное, что сюжет романа довольно простой и даже попытки построить его в ретроспекции не добавляют «хитринки». Все же рассуждения, отступления, а ещё когда что-то Пишется Вот Так С Большой Буквы выглядят яркими узорами, каймой, мельтешащими полами драпировки. Само же повествование не имеет каких-то географических привязок, то же самое случается со многими людьми во многих странах с незначительными вариациями. Даже несмотря на то, что фигурирует проблема неприкасаемых, а где-то там на заднем фоне умирает огромный слон.

Весь роман мы мучительно пытаемся понять, кто же виноват во всем том аде, что происходит вокруг главных героев. Они сами? Обстоятельства? Другие люди? Или все сразу и можно без хлеба? Заслужили ли они вообще такое? С одной стороны, вроде бы и не заслужили, а с другой каждый в свое время творит что-то такое не слишком разумное, доброе, вечное. Но так с живыми людьми и бывает в конце концов.

Самыми страшными для меня были ретроспекции в детство близнецов. Вообще, это ужасно, когда твоя мама сама не знает, любит ли она тебя. А еще она ужаснее, когда она говорит тебе что-то вроде: «Вот ты сейчас нашалил и не был образцовым ребенком, и я стала тебя любить чуть меньше». Если «чуть меньше», значит, есть какая-то шкала. И вот по этой шкале мама любит все меньше, и меньше, и меньше, а потом ты в один день случайно испачкал свой воротничок, и она перестала любить тебя вовсе. Как назло, рядом есть другие дети, которых любят безоговорочно и без всяких там хрупких кредитов любви.

Хотя нет, вру. Самым страшным для меня был тот момент, когда ты понимаешь, что человек, которого ты все повествование считал второстепенным героем, данным чисто для мерзкого антуража, на самом деле сейчас держит в руках все сюжетные ниточки истории. И как он их дернет, так карта и ляжет. А так как персонаж мерзкий, то ничего хорошего из такого дерганья не выйдет. И понимаешь, что любимые твои герои страдают уже давно или уже отстрадали свое и развеялись над Гангом из-за этого червячишки-человека. Ведь они не сделали ничего плохого для нее, было бы понятно, если бы наказание пришло от кого-то другого. Ан вот. Порок торчит, добро наказано.

Не знаю, какие мысли закладывались автором в это произведение, тут можно аргументировать разные точки зрения, в зависимости от того, на чем делать акцент. Для себя я решила так: мир — это огромный зловонный хаос. И нас в нем швыряет, как пылинки. Традиции есть плохо, новаторство есть плохо, нет никакой кармы и справедливости. Унылый вывод? Ну да, что поделать. Но если вы эту книгу прочитали, то вы вооружены. Есть шанс не разучиться говорить, не помереть неожиданно в комнате с вентилятором, не утонуть среди бурных волн. Всегда надо быть готовым. Ко всему.

Наверно, и вправду все может перемениться в один день. И вправду несколько десятков часов могут пустить жизнь по другому руслу. И если так, то эти несколько десятков часов, как останки сгоревшего жилья – оплавленные ходики, опаленная фотография, обугленная мебель, – должны быть извлечены из руин и исследованы. Сохранены. Объяснены.

Самая гениальная объяснительная записка, что я читала в жизни.
/Кроме, конечно, канонической "Опоздание произошло ввиду того, что в силу своих психосоматических аномалий, приблизительно с 1995 года, я систематически общаюсь с демонами"./
Роман-инвентаризация, роман-исповедь, роман-обвинение, роман-приговор и одновременно - роман-признание себя виновным.
Я, Амму, разведённая женщина, мать близнецов, которых я не любила с Самого Начала, а иногда любила Чуть Меньше, обвиняю себя в том, что не нашла Места Под Солнцем, и под воздействием отчаяния нарушила Законы Любви. Законы, определяющие, кого следует любить. И как. И насколько сильно. И опозорила семью. И предала детей. И убила нас обоих. Признаю себя виновной. Подлежу одиночеству и забвению.
Мы, Эста и Рахель, Элвис-Пэлвис с испорченным зачёсом и Мушка Дрозофила с фонтанчиком, однояйцевые близнецы, обвиняем нас в том, что мы были маленькие и послушные, были жерновами на шее матери, нашли лодку, красили ногти алым, сказали "да". Признаём нас виновными. Подлежим Пустоте и Онемелости на веки вечные.
Список мелочей прилагается. Крупное утаивается.

Красивая, уродливая, вязкая, липкая, полная запахов, цвета, предметов и их частей, людей и их склизких теней, ужаса и восторга, торжества жизни и не-жизни особенно, и торжества смерти, и плесени, и лотосов, и насекомых, и ила, и грязи всех мастей, в том числе душевной, и той, что снаружи, и крови, и слюны, и бабочек, и цветов, и специй, и предрассудков, и каст, и равнодушия, и любви, и ненависти, и бессилия, и жестокости, и страсти, и смрада, и увядания, и гниения, и смирения, и раскаяния, и онемения, и пустоты, и прощения, отвратительная и прекрасная книга.

Индия была где-то очень далеко от меня. На полке со специями, когда я готовлю рис с карри и овощами. На мочках ушей, если одеть длинные и объемные сережки. В мечтах о месте, где никто не осуждает тебя за то, что ты ешь или не ешь. Но когда я открыла эту книгу, все мои несерьезные картинки отодвинулись далеко-далеко. Меня окружил душный воздух Айеменема, потными складками предчувствий зашуршали вокруг сари, запахло бетелем и соленьями из лайма, и все поверхностные представления окончательно стали просто пятнами поверхностных представлений на дороге из одной индийской Брешии в другую. А потом, внезапно, эта книга наступила на мое сердце. И сотнями ног, одна за другой, вдавила его в горячий песок с едва ощутимым запахом апельсинолимона. Пока и оно не стало пятном сердца.
Я люблю семейные саги, но таких никогда не читала. И мне даже сложно сказать, понравилась ли мне эта история или ее лучше забыть навсегда. Вроде бы все это по отдельности так мучительно близко и понятно - любовь и смерть, коммунизм, предрассудки, одиночество, женщины - но все это смешалось в таком безумном сочетании, что сразу и не разберешь. Только если осторожно, по мелочам. Закрыть книгу, выдохнуть, и тихонько разложить в памяти - вот "токийская любовь", вот любимая сумочка, сделанная в самой Англии, вот кипа фотографий Левина-Ленина, вот пыльный флаг из красной ткани. Какая же между всеми этими мелочами связь? Наверное, по-настоящему мне, с моим приглаженно-мятным дыханием, до конца ее так и не понять. Но даже попробовать было непросто.
10 из 10.

Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Странно, но чем больше семейных драм я читаю, тем меньше мне хочется верить классику. Безответная любовь, распадающийся брак, проблемы с детьми, семейные тираны, неудавшаяся и непонятно как пролетевшая мимо жизнь. Детали, образующие механизм качественной бытовой драмы, повсюду одни и те же, и мало кому из авторов удаётся придумать хоть что-то оригинальное. В самом деле, это же совершенно типичные вещи, предсказанные порождения ненависти и отчаяния, весь спектр возможных эффектов того, что несколько запутавшихся друг в друге людей не могут вырваться и убежать далеко-далеко. Тут неважно ни время, ни место. Летят года, тысячи километров сине-серого океана разделяют материки. Но люди, те остаются верны себе.

Вот и в "Боге мелочей" представлен, пожалуй, весь помянутый выше набор ходов, столь характерный для жанра. Такая несчастная семья в базовой комплектации. И потому мне неинтересно пересказывать здесь сюжет и живописать страдания персонажей, благо всё читается практически с первых строк романа. Я лучше расскажу, почему эта книга показалась мне одной из лучших семейных драм, что мне доводилось читать.

Во-первых, индийский колорит. Всегда любопытно окунуться в неизвестную культуру, посмотреть, чем живут её носители, во что верят и какие предрассудки довлеют над ними. Тут и идущая из глубины веков кастовая система, позорный пережиток прошлого, делящий людей на прикасаемых и неприкасаемых. И индуизм, религия, по-прежнему господствующая в стране, хоть и потеснённая слегка исламом и христианством. Фоном к истории Эсты и Рахель, за скобками, на заднем плане Рой показывает, как религия предков постепенно теряет власть, отступая под тяжёлыми ударами времени. Отныне индуизм больше не играет той грандиозной мировоззренческой роли, что прежде, и виной тому даже не проникновение вместе с британскими колонизаторами христианства. Не чужая религия, но чуждая этика и мораль повергла во прах старинных богов. Агрессивная экспансия запада многе поменяла в умах индусов. Некоторые, как заправские жертвы стокгольмского синдрома, стали завзятыми англофилами, некоторые, вооружившись ещё одной экспортной заразой - коммунистическими идеями, затеяли игру в профсоюзы и митинги. Читая книги всё новых и новых индийских авторов, глядя на ситуацию всё с новых и новых сторон, постепенно осознаёшь всю глубину проблемы. Пожалуй, Рой наряду с Салманом Рушди стала для меня именно тем писателем, чьи книги помогли мне увидеть новое измерение Индии, неприглядную правду, скрытую за фасадом глянцевых туристических курортов. Зависть, алчность и ненависть взошли на пепелище одной из величайших в мире философских систем. Жрецы древних богов за гроши исполняют ритуальные танцы на потеху туристам. Святилища забыты и покинуты, великие боги пали. Остался только один, самый последний и самый беззащитный - Бог Мелочей.

Здесь-то и следует упомянуть о втором достойнстве романа - форме, в которой воплощена незатейливо-будничная история одного нечастья. Ключевые фразы, многократно повторяющиеся, пронизывающие текст насквозь. Образы и предметы, ставшие отпечатками чувств героев. Резиновый надувной гусёнок, "токийская любовь", бабочки, детская сумочка со стразами, алый флажок, запах роз, серебристые растяжки на коже любимой, скрипка, и стаканчик кофе, и старые фото из мира счастья, и крохотный серебрянный напёрсточек, и десятки, и сотни мелочей. Мелочи-влюблённости, мелочи-утраты, мелочи-расставания, мелочи-мечты, мелочи, из которых и состоит вся наша странная и нелепая жизнь. И посреди всего этого он, Бог Мелочей, колосс на глиняных ногах, хрупкий страж счастья, гигант с чёрной кожей и алыми ногтями, последний и обречённый. Слуги зла непрошенными гостями прокрались в жизнь героев, адепты ненависти напали на Бога, растерзали его, насмерть забили тяжёлыми кованными сапогами. Бог умер, и мир раскололся, и мелочи рассыпались и остались лежать, потерянные и ненужные, на поживу мародёрам и любопытствующим.

С самого начала мы знаем, чему суждено случиться, и это вовсе не ошибка автора. Вместе с пророческими строками видений будущего со страниц срывается холодное, пробегающее мурашками по коже ощущение неизбежности. Рок, предначертание, падение. И нам всё непонятно, зачем герои возвращаются туда, где были так несчастны. Однажды вырвавшись в целый мир бескрайних возможностей, освободившись от паутины суеверий и лжи, они всё равно поворачивают назад. И только финал ставит всё на свои места. Лишь воочию увидев то, о чём мы знали почти с самого начала, мы постигаем истину. Единственно верная нота, финал в утраченном, но бесконечно прекрасном времени, последний аккорд. И всё наконец понятно. Они возвращаются не за памятью, не за искуплением и уж тем более не за местью. Это паломничество, но не в поисках корней и родного очага. Эста и Рахель вернулись, чтобы преклонить колени на пепелище, где некогда пали великие боги. Где некогда умер и их бог, самый последний и самый беззащитный. Бог Мелочей.