Глава 11

В течении получаса владыки один за другим стали покидать зал. Они уходили дальше по коридору. Предстояло пройти два круга под землей, прежде чем доберутся до города, поднимутся на поверхность и окажутся в Божьем доме в парке, напротив дворца Эмистана. Выход охраняла многочисленная харпийская стража. Владыки и их свита относились к ним с большим недоверием, то и дело косились на копья и мечи. Но выбора не было, приходилось довериться солдатам, которые меньше часа назад прорывались в подвалы арены, чтобы убить их. От Божьего дома тянулись еще несколько коридоров, один из которых вел во дворец владыки. Все городские крепости когда-то были связаны подземными ходами, но за сотни лет почти все они обвалились. Этионы, которые занимались безопасностью правящей элиты оставили лишь несколько главных артерий.

Зал пустел, но голос Стаха еще доносился откуда-то слева; старший сын Талина все еще выяснял отношения с Итилем, но теперь они говорили гораздо тише, и слов не разобрать. Неожиданно Аль услышал позади себя хрипящий болезненный стон. По коридору, придерживаясь за стену, и с трудом передвигая ноги, ковылял раненый болейский солдат. Его кто-то окликнул, но он вяло отмахнулся. Аль разобрал его шепот: «оставьте меня… оставьте…»

Дойдя до конца коридора он уперся головой в стену, повернул лицо и увидел Аля, и Аль подумал, что он выдаст, но взгляд солдата был туманным и безразличным. На какое-то мгновенье удивление промелькнула в глазах болейца, но, вместо того, чтобы закричать, он повернулся спиной к стене, сполз на пол и через секунду затих, не закрывая печальных широко раскрытых глаз.

Очередной отряд прогремел сапогами в коридоре. Как только замыкающий колонны прошел мимо, Аль метнулся к болейцу, отцепил и вытащил из-за спины рыжий плащ, с вышитыми красными мечами и орлом, накинул на себя, затем сорвал с головы мертвеца серый, похожий на горшок шлем, и, одевая на ходу, бросился в зал.

Аль знал, что как только он убьет Стаха, гвардейцы Ротриков накинутся на него и растерзают, как волки ягненка. Но знал так же и то, что если сейчас не решится на это, то потом никогда себе не простит, и другого такого шанса может уже не представиться. Все что у него было, или могло быть – жизнь, борьба за трон, признание народа и даже судьба всей Харпы не имели больше значения. Жажда мести затмила все желания. Он готов был отдать душу, но отомстить убийце отца.

Болейцы и их владыка еще были здесь, но войны Схалы и сам томен Стах уже покинули зал. Для гвардейца Аль был слишком молод, и ему приходилось бежать с опущенной головой, чтобы никто не увидел лица. Болейцы проводили его взглядом, и кто-то из них даже подозрительно окликнул, но Аль сделал вид, что не расслышал, и умчался вперед. Но не только они обратили на него внимание. Хоть два плаща и придавали фигуре томена объема, но роста заметно не хватало. А именно высокий рост всегда было первым отличием гвардейца.

– Куда бежишь болеец? – перегородил ему путь рослый отиец, с нашивкой желтого тигра на накидке в районе плеча. Он был замыкающим колонны, и будь перед ним даже сам владыка Болеи Итиль Дугл, он бы его не пустил.

– Догоняю своих, – ответил Аль. – Я был на входе. Поздно позвали. Приходится всех уговаривать, никто не хочет пропускать.

– Заммед, ты скоро? – окликнули отийца.

– Сейчас, – отозвался он, подозрительно разглядывая Аля. – Тебе чего надо, коротышка? Мы идем за Схалой, а твои идут за нами. Так что возвращайся, впереди тебе делать нечего.

– Мне надо догнать Стаха, – сказал Аль. – Томена Стаха, из рода Ротриков, – добавил он, когда, увидел, что гвардеец его не понимает.

– Не получится, – произнес отиец, удивляясь. Аль с его нелепой идеей казался ему сумасшедшим. – У вас там в Более совсем плохо кормят? Мужчины, похоже, выродились, понабирали в гвардию тупоумных мальчишек. Живо развернулся, и пошел отсюда.

– Мне нужна будет твоя помощь, – не слушая его, произнес Аль. Оглянулся, когда позади раздались гул и голоса: владыка Болеи и его отряд, уже догоняли их. – Мне нужна твоя накидка, и твой шлем, – торопливо добавил Аль. – Если ты отдашь мне сам, то я не убью тебя.

Меняясь в лице, отиец взялся за рукоять меча.

– Я так и думал, – уверенно, но с чуть заметным сожалением произнес Аль.

В коридоре было темно, большая часть факелов погасли. Хорошо освещалась только начало колонны и середина, где, взяв под руку одну из своих любовниц, по имени Кизия, вышагивал владыка Отии Адрий Лал, не высокий, в годах мужчина, с маленьким лицом, и жидкими волосами. Четверо этионов, которые повсюду следовали за ним, сутулились и казались еще ниже. Чтобы не выделяться на фоне владыки они брились наголо.

– Толкаются! – вдруг завопила Кизия – юная, манерная напуганная этим безумным днем, и раздраженная бесконечным, жутким, сырым коридором. – Меня раздавят эти дураки! Зачем здесь толкаются эти неповоротливые лоси?

– Какие еще лоси? – вышел из задумчивости Адрий. – Кто тебе снова померещился, дорогая?

– Померещился?! Значит, померещился?! – раздраженно бросила она. – Когда они меня затопчут, я буду тебе мерещиться. Вон тот вот, видишь, идет, как ни в чем не бывало. Выскочил сзади, ударил в плечо, всю меня сломал, а ты ничего не видишь, тебе все равно!

– Кто такой? Покажи мне его! – возмутился Адрий.

– Кажется вот этот он! Вот который впереди идет! А ну стоять! А ну стой солдат!

– Стоять всем! – не смотря на ничтожность своего роста и фигуры, на удивление властно приказал Адрий. Колонна замерла, солаты не оборачивались, смотрели строго перед собой. – Ты, который толкнул мейси, повернись сейчас же! – сурово произнес владыка, но никто не сдвинулся. – Ты что не слышал моего приказа?!

Один из гвардейцев, тот, что был заметно ниже других, постучал по плечу впереди стоящего: – Ты что оглох? К тебе обращаются. Владыка зовет.

Гвардеец развернулся, сделал несколько шагов, и замер. Не смотря на тусклый свет, было видно, как побелело от страха его лицо.

– Клянусь владыка, это не я.

– Этот? – спросил Адрий.

– Этот, – сказала Кизия. – Они все здесь! И вон тот тоже, я его запомнила!

– Который, покажи!

Не высокий гвардеец, не дожидаясь, когда его снова позовут, стукнул в бок еще одного, того, который стоял чуть впереди слева.

– Будешь делать вид, что ты не слышишь? Долго еще намерен прятаться? Кррругом! Пять шагов вперед!

Гвардеец выполнил приказ, и когда остановился перед владыкой, Адрий со всей силы ударил его кулаком по челюсти, но эффект был ничтожным, и он повторил еще два раза. Кизия тоже ударила, но смогла дотянуться только до шеи.

– На колени, – приказал Адрий.

Солдат встал на колени, и Кизия, наконец, смогла отвести душу, надавав ему несметное число пощечин. Когда устала, то вдруг зарыдала, и, упираясь лицом в грудь Адрия, начала причитать: – Я не хочу! Я не хочу больше здесь находиться. Я не хотела сюда ехать, это ты меня взял… меня здесь из-за тебя чуть не убили. Так ты меня любишь? – Девушка отодвинулась от него и с силой ударила ладонью по щеке, оставив багровые полосы от пальцев. Хотела добавить, но Адрий перехватил ее руку.

– Все, пошли, – с трудом сдерживая гнев, произнес он. – Если кто хоть дыхнет в ее сторону, убью! Пошли олухи!

Колонна двинулась, а тот самый невысокий гвардеец, скоро вырвался вперед и незаметно исчез в темноте.

Глава 12

Когда Аль, наконец, выбрался из затхлого подвала на поверхность, его окружили солдаты городской стражи. Томен огляделся по сторонам, но ни Стаха, никого из его охраны рядом не оказалось.

– Где они? – отчаянно крикнул Аль, порываясь вырваться из просторного зала Божьего дома. После подземелья, глаза медленно привыкали к свету. Позолоченные древние руны, которыми были расписаны стены, и серебряные лики сорока пророков слепили его. Стражники подхватили за руки, не давая пробиться к выходу. – Где они?! – настойчиво повторил томен. – Где Стах?! Куда вы его отвели?!

– Солдат, на тебе плащ отийского гвардейца, преграждая путь мечом, обратился к нему старший из стражников, – зачем тебе понадобился томен Схалы?

– Мне надо его видеть! Срочно! Меня послали?! Его жизнь в опасности! Надо предупредить!

– Нам приказано охранять владык девяти Миров. Ни с кем из них ничего не случится. Мы всех доставим в Солнечные замки на Запад, ко второй городской стене. Там они будут под нашей защитой. Потом мы сопроводим вас до границы Харпы. Так распорядился этион верховного круга, Харум Адий.

– Мне надо срочно выйти в город! – настаивал Аль.

– В городе беспорядки. Там не безопасно. Вы убили нашего владыку, только появись там один и толпа разорвет тебя в клочья. Я бы и сам перерезал тебе глотку. Но нам приказано вас защищать. Тяжелый приказ, но мы вынуждены подчиниться. Тебе лучше остаться здесь и дождаться своих.

– Я ухожу! Пусти меня, проклятый харпиец! И может быть, я пощажу твоих детей, когда мой владыка Адрий вернется сюда через месяц со своей армией.

Стражник отошел сторону, и опустил меч.

– Пусть уходит, – сказал он своим. – Послушай отиец, за такие слова я бы убил тебя сам, но там, за забором и без меня желающие найдутся. Мечтай завоевать Харпу и дальше. У этой мечты появится прочный фундамент, когда толпа размажет твои мозги по мостовой. Вышвырнете его отсюда! – крикнул стражник. – И не смейте впускать, когда начнет проситься обратно.

Алю чем-то понравился этот командир, он даже подумал о том, что может быть стоит открыть свое имя, и попробовать переманить его и его людей на свою сторону, но скорей всего они просто отведут его к Сифеасу, чтобы выслужиться. Все военные сделали свои ставки, как только узнали о смерти Эмистана. И выбор большей части из них, далеко не в его пользу.

Пятеро солдат вытолкали Аля на улицу и бросили за калитку.

– Отиец! Смотрите, отиец! – раздалось над головой сразу несколько голосов. Здесь, за воротами и в самом деле собралось не мало народу. Харпийцы были возмущены. Сначала городская стража вывела из Божьего дома атгарцев, потом Ротриков со всей их свитой, а теперь, как ни в чем не бывало, тут разгуливают отийцы. Как будто не эти подлецы, час назад отравили, и убили их владыку. – Хватайте его! Хватайте! – загудела толпа. Аля окружили, но он смог подняться и вытащить клинок.

– Убью! – прокричал он. На секунду толпа остановилась, но в сторону Аля потянулись короткие острия ножей, и железные прутья, вырванные из парковой ограды. Круг снова начал сужаться. Аль сбросил с головы шлем, и расцепил застежку на своей накидке. Черная ткань волной колыхнулась на ветру, улетела в толпу, и запуталась в чих-то ногах, отблескивая на солнце золотистыми нитями вышитой тигриной головы. В толпе пронесся удивленный ропот. Теперь вместо отийца перед ними оказался болейский гвардеец, укутанный в оранжевый плащ, с красными топорами и белым орлом на плече.

Конец ознакомительного фрагмента.