Теперь оставалось только ждать. Причем сколько ждать, было совершенно непонятно. Хорошо, что стремянка в развернутом виде имела «сиделку». Так что можно было спокойно сидеть, смотреть по сторонам, а заодно и в окно. На оранжерею смотреть быстро надоело, и я все свое внимание направил на ручку-нос. Долго ждать не пришлось, хотя, как обычно, все случилось быстро и неожиданно – «нос» повернулся, и раздался щелчок.

– Ура! – Я соскочил со стремянки, чуть не перевернув ее, и помчался ко входу. Затем вспомнил, что собирался сделать, вернулся, вновь залез на лестницу, открыл кухонные окна и только после этого побежал в замок. Там убрал тряпку и открыл дверь. Запах газа стоял сильный, пришлось прижимать рукав ко рту и задержать дыхание. Благо бежать было недалеко.

«Легкая задачка, все бы такие», – радостно размышлял я, хватаясь за повернутый «нос». Дверь не поддалась.

– Что за черт! – Слова сами сорвались, и еще не выветрившийся газ заполонил мои легкие, кашель тут же разобрал меня. Я продолжал дергать, надеясь, что, может быть, не все еще до конца сработало и что вот-вот должна дверь открыться. Но ничего не происходило, дверь сопротивлялась так же, как и раньше.

Вскоре я почувствовал, что голова начала кружиться. Пришлось срочно покидать кухню. На середине пути вспомнил, что надо наконец выключить газ.

С некоторым трудом мне удалось выбраться из замка. Дальше ступенек я решил не опускаться. Сидеть пришлось довольно долго, пока голова не перестала кружиться. Затем встал и пошел к лестнице. Сначала я решил заглянуть через окно, чтобы проверить, повернулся «нос» в исходную позицию или нет. «Нос» так и остался повернутым. ²

– Голова, ты уже проветрилась, так что давай думай, – подстегнул я себя.

Щелчок-то был, не могло же мне показаться! Но почему я подумал, что открылась дверь на кухне? Сомневаюсь, что при закрытых окнах щелчок поворачивающегося замка будет так хорошо слышен…

Я слез с лестницы и пошел к расположенному неподалеку черному ходу. Руки уже заметно тряслись. Может, это влияние газа, а может, нервы слегка расшатались от неудачи. Очень уж хотелось какого-то продвижения дальше.

Дверь с легким скрипом открылась наружу. Несмотря на накатившую радость, я не торопился вбегать внутрь, мало ли что. Такое подозрительное решение задачи меня как-то напрягало. Внутри было темно, только свет из открытой двери хоть что-то освещал. Судя по отсутствию окон, это явно было какое-то складское помещение. Под ногами я ничего не увидел, прошел, осторожно наступая на каменный пол, все время ожидая подвоха. Но подвоха не последовало. Зато легко обнаружилась дверь, ведущая на кухню. С этой стороны у нее тоже была ручка-нос, но теперь достаточно было потянуть за эту выступающую часть, чтобы дверь легко распахнулась. Слегка пахнуло газом, хотя его стало заметно меньше. Вскоре обнаружился и выключатель.

– Другое дело. – Я ухмыльнулся и стал осматриваться. Вокруг громоздилось множество стеллажей, забитых всевозможными продуктами, начиная от круп и макаронных изделий и кончая сотнями консервных банок. – С голоду я, судя по всему, не помру. Если, конечно, этот склад снова не закроется.

Ради интереса я взял несколько банок и посмотрел сроки годности. Судя по всему, склад загрузили за пару дней до моего приезда. Это впечатляло.

– Еще одна дверь. – Я всплеснул руками и бессильно прислонился к ближайшему стеллажу. Мне и так хватало той кучи дверей, что ожидали меня и которые я уже видел, но тут еще одна (вы даже не думайте, что я успел весь план запомнить, пока перерисовывал) … Впрочем, на этой двери уже была видна надпись «Холодильник».

«Если надпись есть, то дверь должна открываться! А если она должна открываться, то решать ничего не придется, – я мысленно потер руки. – Я размышляю, как Винни-Пух».

Ручка этой двери выглядела точно так же, как, например, ручка моего холодильника – длинная, железная, находящаяся параллельно полу. Я потянул за нее, и с легким щелчком дверь приоткрылась. Внутри сразу же загорелся свет. По размеру комнатка оказалась такой же, что и склад, но свободного места в ней было еще меньше. А все потому, что кроме стеллажей, забитых всякими замороженными продуктами, включая молоко в пакетах, центр занимали подвешенные туши свиней, телят и овец. Причем все они были как на подбор – овцы поменьше, свиньи чуть больше овец, а телята, соответственно, самые большие.

Честно говоря, никогда не любил смотреть вот на такие освежеванные туши. Да, мясо я ел и любил его, но смотреть на трупы не любил. «Что-то я сомневаюсь, что соберусь это есть». Однако кроме туш в комнате-холодильнике находилось еще много чего интересного, например чьи-то окорочка, как я сумел разглядеть издали.

– Надо зайти внутрь и сделать инвентаризацию. – Шутка повисла в воздухе. Заходить в это унылое, я бы даже сказал, трупное место как-то не хотелось. Но надо же было знать, где и чего можно раздобыть, мало ли что.

Я подвигал дверь, закрывая и открывая, убедился в том, что двигается она легко, но не защелкивается, если специально не отвести ручку под девяносто градусов, а затем подвинуть ее на место. В целях предосторожности я все же поставил консервную банку с зеленым горошком в проеме между петлями.

Только приняв все меры предосторожности, я решился зайти внутрь. Уже после пары шагов стало чувствоваться, как холод пронизывает до костей, поэтому не стоило тут задерживаться, быстро осмотреться и тут же наружу. Но как только я оказался в дальнем углу, послышался непонятный звук. Я обернулся и, застыв от ужаса, увидел, как дверь холодильника медленно (впрочем, думаю, это мне на тот момент казалось, что медленно, в реальности все произошло за считаные секунды) затворилась, легко раздавив консервную банку, как будто это было обычное куриное яйцо.

Раздался щелчок, после которого время вновь пошло своим чередом. От неожиданности и от обрушившегося непонимания того, как такое могло произойти, я впал в ступор как минимум на минуту. Однако холод быстро привел меня в чувство. Только теперь я сумел броситься к двери и забарабанить в нее кулаками и ногой. Все было без толку. Дверь закрылась окончательно и бесповоротно.

Я закричал от обиды и чувства несправедливости, но затем заставил взять себя в руки. И тут послышалось еле слышное тиканье. Справа от двери находилось круглое табло под стеклом, внутри которого крутился диск, каждый щелчок – это поворот на одно деление. Под этим табло была надпись, сделанная мелким готическим шрифтом: «Пока ты это слышишь, замок еще можно открыть».

– Замок можно открыть?! – Я не верил своим глазам. Что я за тупица! Так ведь должно было быть! Раз есть проблема, то должно было найтись и решение! Вот только на этот раз, судя по медленно вращающемуся диску, время было ограничено.

Я стал лихорадочно осматриваться, трогал продукты на стеллажах, пробовал сами полки шевелить. Ничего не получалось. Никаких обозначений на металлических гладких стенах не было. Я обратил внимание на висящие туши. На одной из них гвоздем был прибит листок бумаги с коротким посланием:

Расставь все туши по местам,

И дернуть не забудь.

Тогда услышишь ты «Тадам!»

И продолжай свой путь.

Подсказка была – яснее некуда, вот только надо было разобраться, а какие места у каких туш?

Всего было девять висящих животных, по три каждого вида. Каждая туша висела на крупной железной цепочке, а цепочки уходили в потолок. Весь потолок был исчерчен глубокими пазами, с помощью которых эти цепочки можно было передвигать. Соответственно с этими цепочками могли передвигаться и туши.

– Пятнашки фиговы!

Если бы эту задачку дали решать в спокойной теплой обстановке, то не думаю, что возникли бы какие-либо сложности. Потратил бы какое-то время и решил. Но когда холод пробирает, ты весь трясешься, руки отказываются хвататься за замерзшие туши, да еще постоянное тиканье, напоминающее, как быстро бежит время, тут уже любая задачка становится трудной.

Кое-как запрятав пальцы в рукава, я принялся за дело.

«Должна быть какая-то логика», – рассуждал я. Три по три, вариантов сравнительно немного. Так что надо действовать. Как говорится, включать ручное мышление. Сначала я расположил туши по порядку: первый ряд – телята, второй – свиньи, третий – овцы. Ничего не произошло. Затем стал менять: первый ряд – свиньи, второй – овцы, третий – телята. В общем, по горизонтали получилось, если не ошибаюсь, шесть вариантов. Я даже сумел удержать их в голове:

Телята-свиньи-овцы

Телята-овцы-свиньи

Свиньи-овцы-телята

Свиньи-телята-овцы

Овцы-телята-свиньи

Овцы-свиньи-телята

– Н-да… – сопел я, дуя на замерзшие пальцы. – Это было бы слишком красиво.

Далее я стал действовать так же, но располагать их по вертикали. Эффект оказался тот же. Мне хотелось сесть и передохнуть, но я понимал, что затем уже мог бы и не встать. Холод уже не пробирал, он был внутри, растекаясь по внутренностям. Мне казалось, что скоро кровь замерзнет и перестанет бежать по венам и артериям.

Я перечитал послание.

– Черт, черт, черт!!! Еще же надо было дернуть! – Я с размаху стукнул раскрытой ладонью себя по лбу. Шлепок получился знатный, чуть ли не с эхом.

Я попробовал потянуть одну из туш, та не поддалась, затем другую – тот же эффект.

– Если не дергается, значит, находится не на своем месте.

Неожиданно свет замигал, а затем чуточку убавил яркости. Тиканье стало более редким.

– Плохой сигнал.

Надо было торопиться.

Я стал перебирать туши на верхнюю точку. Как только там оказался теленок, все стало понятно. Пришлось дергать довольно сильно, но главное, что был эффект. Так как руки у меня замерзли уже безбожно, то пришлось обхватывать тушу и слегка повиснуть на ней. После этого я почувствовал, как та тянется вниз.

– Отлично, одна найдена.

Когда стало понятно, какого эффекта надо было добиться, работа пошла намного живее. Вот только иногда и правда приходилось изображать что-то вроде пятнашек, так как верхних пазов не хватало на то, чтобы спокойно разминуться. Пришлось помучиться, но когда цель ясна, все становится намного веселее.

Свет успел притухнуть еще два раза, когда я собрал всё так, как должно было быть (во всяком случае, я на это очень надеялся). Все туши на своих местах можно было дернуть, и они опускались.

Получилась такая схема:

Т-О-О

С-Т-О

С-С-Т ³

– Ну что, с богом!

Я понимал, что если в чем-то ошибся или не так понял задание, то всё, другого шанса уже не будет. В холодильнике теперь стоял жуткий полумрак, а тиканье стало таким редким, что почти не замечалось.

Я стал поочередно дергать туши вниз. Как только дернул овцу, та опустилась, но затем стала медленно подниматься обратно, дернул свинью —тот же эффект. Я стал носиться от туши к туше, стараясь успеть дернуть всех, пока первая не поднялась. Не получилось.

«Слишком быстро поднимается».

Тогда я решил сравнить, дернул три разные туши – сначала теленка, затем свиньи и потом уже овцы.

– Так и есть! – Овца поднялась раньше всех, теленок же, хоть и был сдернут раньше, не добрался и до половины.

И опять всё встало на свои места.

«Интересно, сколько раз я буду думать, что уже конец, а потом снова и снова буду находить что-то новенькое. Боюсь, что еще пару-тройку ошибок, и на этом мое существование будет закончено».

Я не собирался сдаваться и теперь действовал вполне осмысленно. Сначала дернул все тушки телят, затем свиней и последними уже – овец.

Раздался громкий щелчок, и дверь холодильника медленно отошла, образовав небольшую щель.

Слегка пошатываясь, но двигаясь с максимально возможной скоростью, я ринулся наружу.

Вы не представляете, какое это приятное чувство – оказаться в тепле после дикого холода.

Нервная обстановка еще как-то поддерживала меня, но когда я вышел наружу и повалился на траву, то почувствовал, как же дико я замерз и насколько тяжело мне теперь шевелиться.

Вокруг сильно потемнело. «Сколько же я провел в этом чертовом холодильнике?» На небе появлялись первые звезды. Прошел целый день, а я сумел справиться только с двумя комнатами. «Эдак я и за месяц не управляюсь», – билось в голове. Но это все мелочи, на данный момент я был счастлив.

Вскоре небо стало совсем черным, и темнота опустилась на замок. Я побрел ко входу и только затем сообразил, что вполне мог пройти и через кухню. Но возвращаться не стал. Вдалеке, вдоль дорожки, ведущей к выходу, горели фонари. Это заметно оживляло мрачную черноту, накрывшую все вокруг. Я пообещал себе как-нибудь прогуляться в одну из ночей, чтобы повнимательней присмотреться к фонарям. Постепенно я начинал осознавать, что каждая мелочь могла играть роль в этом фарсе. Ответ на любую загадку, даже еще не загаданную, можно было найти в любом месте. Это и радовало, и напрягало. С одной стороны, это значило, что необходимо было облазить всё, что есть в моих владениях, а с другой стороны, что подсказки, какие-никакие, все же были, а это облегчало достижение конечного результата.

«Вот насколько извращенное мышление надо иметь, чтобы такие гадкие задачки задавать», – размышлял я и все никак не мог забыть злосчастный холодильник.

Войдя в замок, я сразу же включил свет, переобулся, благо сменить промерзшую и до сих пор еще не до конца оттаявшую обувь на теплые приятные тапочки было удовольствием, и отправился на кухню. Там я долго грел руки под струями теплой воды, текущей из крана.

«Эх, горячую ванну бы сейчас»… Но ванную комнату еще предстояло открыть, да и найти тоже.

Кое-как перекусывая остатками пирогов, я запивал их горячим чаем и наслаждался тем теплом, что разливалось по моему телу. От запаха газа совсем ничего не осталось, но я все же оставил окна приоткрытыми, так, на всякий случай.

Усталость накатывала все сильнее и все чаще. Еле передвигая ногами, я добрался до камина и сел перед ним, затем заставил себя собраться, нашел спички и подпалил вигвам, собранный из тонких поленьев.

Уж не знаю, так ли удачно стояли поленья или они были настолько сухими, но пламя занялось быстро, сначала сожрав небольшой кусочек бумаги, а затем принявшись и за сами поленья. Второй спички не потребовалось.

Слева от камина лежало несколько поленьев, но этого могло хватить только на то, чтобы пару раз подкинуть, не более. Что ж, на данный момент искать, где же тут хранятся дрова, мне совершенно не хотелось. А хотелось окончательно согреться и завалиться спать.

Я разлегся на диване и смотрел на догорающие поленья. Глаза слипались. Хотелось бы узнать, сколько сейчас времени, но слезящимся мутным взором разглядеть часы, стоящие на камине, не получалось.

– А и ладно, – пришлось заставить себя подняться с дивана. И тут зазвучало «Бом, бом».

«Двенадцать часов». Я обернулся к часам. Балерина кружилась на месте, то поднимая, то опуская ногу, а рядом молотобоец бил по наковальне точно в такт звучащего сигнала. Я смотрел на них как завороженный.

«В этом доме всё что-то означает, всё для чего-то подстроено», – не выходило у меня из головы. Я ринулся к ближайшим дверям и принялся их трясти, пытаясь открыть. На первом этаже ничего не открылось. А затем удары закончились. Молотобоец вновь замер с занесенным молотом, а балерина с поднятой ногой.

Тут было над чем задуматься. Но не сейчас.

Я поднялся в свою комнату, тщательно закрыл дверь и, с трудом раздевшись, завалился на кровать. Сквозь сон я слышал пару раз стук в дверь, но сил совсем не осталось. На этот раз странный стук я полностью проигнорировал, вновь отправив его в очередной из снов, которые в изобилии снились мне всю ночь.