14

Проснулся Тимофей оттого, что закончился сон. Но вот что снилось? Как мальчик ни старался, вспомнить сон никак не получалось.

Вставать не хотелось. Рядом слышалось тихое сопение поросёнка, Драгомира нигде не было видно. Может, он и лежал где-то рядом, но не подниматься же из-за того, чтобы смотреть по сторонам?!

Подложив руки под голову, Тимофей уставился в потолок. Солнце только ещё просыпалось, слегка разгоняя ночную тень.

Тимофею предстояло о многом подумать. Со смертью Святослава столько всего изменилось в его судьбе, что как дальше жить, трудно было себе представить.

Вдруг у отца было хорошее настроение, вот он и приласкал сына? А может быть, эти псы его самого достали, так что Тимофей оказал услугу своему отцу? Всё казалось слишком простым. Немного проявил себя, даже и не очень-то проявил, только поучаствовал в страшных событиях и вот к тебе уже и отношение другое и вот о тебе уже вся деревня говорит, а ведь легенды об этом деле скоро разлетятся по всей округе! Как бы и правда охотников за оборотнями не понабежало!

Тимофей слишком любил свою спокойную размеренную жизнь, чтобы ждать чего-то хорошего от возможных перемен.

Маленький паучок в углу плел большую паутину. Целой ночи ему не хватило, чтобы сплести эту сеть. Тимофей наблюдал за его работой.

Солнце поднималось, и в помещении светлело прямо на глазах.

«И кого же ты собираешься тут ловить?» – думал Тимофей. – «Мы здесь мух не держим. Да и комаров тоже».

Подумав о комарах, Тимофей сам же и удивился. А правда, почему нет комаров? Многие деревенские обкуривали свои дома, выгоняя вредных насекомых, а некоторые пользовались дарами природы, используя специальные смеси. Тимофей же ничем не пользовался, дыма не напускал, куда же делись все комары?

Тимофей поднялся, постаравшись отползти от поросёнка очень аккуратно, чтобы не разбудить. Но ничего не вышло. Как только Горыня почувствовал движение, то сразу же открыл глаза и полусонно посмотрел Тимофею в лицо.

– Спи, ещё рано, – прошептал Тимофей, боясь ещё кого-нибудь разбудить. Но поросёнок не собирался прислушиваться к пожеланиям. Резво вскочил и застучал копытами по деревянному, лишь слегка прикрытому соломой полу.

Удивительно, но Тимофей чувствовал себя великолепно. Никаких темных кругов перед глазами, никакой слабости.

Тимофей еще не успел отыскать взглядом Драгомира, как дверь тихонько приоткрылась. Мама заглянула и увидела Тимофея:

– О, ты уже встал! А я не хотела тебя будить, но, как вижу, уже и не придётся. – Она подошла и окинула сына внимательным взглядом. – Ты прекрасно выглядишь. Сходи пока умойся, а затем пойдём завтракать.

Тимофей подумал взять поросёнка с собой, но решил, что сначала надо бы узнать настроение отца, а потом уже думать, брать с собой Горыню в дом в следующий раз или нет.

– Подожди здесь, я скоро, – погладил Тимофей поросёнка и вместе с мамой вышел наружу.

Солнце всё еще просыпалось, стараясь выбраться из-за горизонта. Жалкие остатки самых ярких звёзд пока ещё держались, не желая покидать небосклон. Птицы только-только начали заводить свои весенние разговоры, изредка раздавалось кукареканье проспавших петухов. Деревня оживала.

Тимофей быстро умылся и пошел к дому. Остановившись у самой двери, он на мгновение замер, собираясь с мыслями. Внутри слышались тяжёлые шаги отца и возня матери у печи. Тяжело выдохнув, Тимофей толкнул деревянную дверь и вошёл.

Отец в одних штанах стоял у кровати и придирчиво рассматривал новую белую рубаху, вероятно, купленную вчера у торговцев.

– А, Тимофей, здорόво. – Отец ухмылялся чему-то своему, от чего его ненадолго отвлек приход Тимофея. – Наши следопыты уже с ума посходили, никак не могут придумать объяснения убийства псов. Хотят вызвать какого-нибудь ведьмака, надеясь, что тот сумеет разгадать загадку. Но я сомневаюсь. Обделались наши следопыты, боятся даже появляться в том страшном месте. А что там страшного? Я там уже дважды был. В лесу и похлеще места встречаются. – Отец махнул рукой, обрывая свой монолог.

– И что, правда вызовут ведьмака? – спросила Малуша, ухватом доставая из печи горячий котелок с кашей.

– Да кто их знает, – снова отмахнулся отец. – Но отец Клемент против, а его голос решает многое. – Отец сел за стол. – Ничего, сами справимся как-нибудь и с божьей помощью. Никуда не денемся.

Отец очень редко вспоминал про богов, так что Тимофея немного удивили его слова. Он робко подошел к столу.

– Садись, что стоишь, как в гостях, – подкрикнул на него отец и громко хохотнул.

Каша была чудо как хороша, и Тимофей с удовольствием наворачивал её за обе щеки. Сегодня молока ещё не брали, так что запивать приходилось холодной водой. Но к воде было не привыкать.

Это как раз молоко нечасто появлялось на столе: нет коровы в хозяйстве – нет и молока. Хорошо, если у соседей удается выменять на что-нибудь, а коли у них неудой, то и без молока обходишься, куда деваться? Так и жили.

Отец Тимофея ни о чем не расспрашивал, чем не мало удивлял, но «нет вопросов, и ладно – проще жить», размышлял Тимофей.

– Дождя все нет и нет, – вскользь сказала Малуша, подсаживаясь к столу.

– Это точно, – крякнул отец. – И ведь не предвидится в ближайшие дни.

– Как же без дождей-то? – Малуша всегда беспокоилась не только за себя, но и за всю деревню.

– А что дожди? Должны продержаться. – Что к чему относилось в речи отца, не всегда было понятно.

Над столом повисла тишина.

– Может, мне снова взяться за рукоделие? – не удержалась мама, надеясь на хорошее расположение отца.

– Вот еще! – возмутился Крив. – Ближе к зиме подумаем. Сейчас самая работа начнётся, а ты?!

В этом Крив был прав. Поля требовали присмотра, да не одного-двух человек, а всей деревни. Так что спрашивать о зиме было еще рановато, но ответ Крива всё же обнадёживал.

Отец быстро поел, накинул телогрейку и, махнув на прощание рукой, вышел.

– Молока поросёнку нет. Может к полудню раздобуду, хотя вряд ли, – сказала мама. – Не захочет ли Горыня обойтись остатками вчерашних щей?

– Наверняка захочет, – обнадежил её Тимофей и одним махом выпил остатки воды.

Обжигающий холод прокатился по горлу и тяжёлым комком свалился в живот. Слишком быстро все поели, и, несмотря на то, что в доме было тепло, вода прогреться не успела. Тимофей закашлялся. Мама сразу подскочила к нему, но Тимофей, не привыкший, чтоб его жалели, выставил перед собой руки, как бы защищаясь:

– Я в порядке.

Мама остановилась, с удивлением глядя на перевязанную руку Тимофея. Мальчик сначала не понял, в чём дело, но потом и сам обратил внимание на руку. Он поднял её совершенно спокойно, не испытывая никакой боли.

– Вот это да! – удивился он вслух.

Мама с недоумением смотрела то на него, то на перевязанную руку. Тимофей попробовал пошевелить пальцами. Они не только безболезненно пошевелились, но и слушались всех команд, отдаваемых головой.

– Это чудо! – воскликнула мама. – Единый Бог действительно всемогущий, раз он сумел за одну ночь вылечить тебя!

– Почему ты решила, что это сделал Единый Бог? – спросил Тимофей.

– А кто же ещё? Священник сам перевязывал тебе руку со святыми словами, которые тебе и помогли! А как же иначе?

Вопрос сыпался за вопросом, а Тимофей и не знал, что ответить.

– Наверное, так оно и есть, – не глядя в глаза матери согласился он. – Надо будет зайти к отцу Клементу, поблагодарить.

– Конечно, надо! Да и всем надо рассказать о таком чуде! – Мамины глаза сияли, но Тимофей не торопился разделять её радости. Для него было слишком много непонятностей.

– Ты не торопись всем рассказывать, – задумчиво проговорил Тимофей. – Надо бы сначала с отцом Клементом поговорить. Может быть, он просто унял мою боль, вот я и шевелюсь.

Мама согласно кивнула.

– Точно. Пойдём-ка сходим к нему.

Мама уже хотела схватить сына за руку и идти к священнику, но Тимофей остановил её.

– Поспешишь – людей насмешишь, – вспомнил он известную пословицу. – Сначала надо Горыню подкормить, да и взять его с собой не помешает – пусть гуляет, привыкает к деревне. Да и деревня к нему попривыкнет. Не можем же мы всё время от всех шугаться.

Мама согласилась, выдала остатки щей и стала убирать со стола. Тимофей быстрым шагом направился в хлев.

Драгомир уже игрался с поросёнком, а рядом стояла совершенно пустая неизвестная тарелка.

– Ой, а ты уже его покормил? – вместо приветствия спросил Тимофей.

– Есть немного, – уклончиво ответил Драгомир. – Утро доброе.

– И тебе тоже, – ответил Тимофей, понимая, что сам мог бы догадаться и поздороваться. – А у нас сегодня молока не было. Вот, принес немного вчерашних щей.

– Ничего, Домослав мне сказал, что сегодня у вас молока не будет, так что я об этом позаботился.

– Значит, щи никому не нужны? – немного разочарованно прошептал Тимофей, понимая, что относить их обратно матери было бы несколько подозрительно.

Наверняка сразу возникла бы целая куча вопросов: «Он ничего не ел?», или: «А что ему тогда дать?», или «Как бы он с голоду не помер», и всё в таком же роде.

– Как же не нужны? А мне? – Драгомир наигранно надулся. – Никто обо мне не позаботится…

– Конечно, конечно. Бери, ешь на здоровье, – радостно воскликнул Тимофей и отдал небольшой котелок.

– Спасибочки, – Драгомир сел на ворох соломы, положил котелок между ног, зажал его пятками и запустил руку в самую гущу соломы. – Так, где же это она? – спрашивал он сам себя. Пошерудив немного, он вытащил деревянную ложку. – Ага, вот она, родимая.

Драгомир весело улыбался во весь рот. Ему явно доставляло удовольствие всё это представление. Сейчас даже трудно было себе представить, каким злобным, вредным и угрюмым может стать никому не нужный человечек.

Пока Драгомир питался, Тимофей вкратце рассказал ему утренний разговор и показал руку, с шевелящимися пальцами. Драгомир что-то поддакивал, подчавкивал, а в заключении довольно кивнул:

– Идите, идите. Может, этот служитель Единому Богу что-нибудь интересное скажет.

– Ты мне ничего не посоветуешь? – не удержался Тимофей от прямого вопроса.

– А что советовать-то? Ступай себе… Священник человек неплохой, ему можно доверять, – пожал плечами Драгомир и неожиданно добавил. – В основном.

– Что значит «в основном»? – не понял Тимофей.

– Во всех человеческих вопросах на него можно положиться, а всё, что касается веры в кого-либо или во что-либо – это вопрос спорный. В вопросах веры священник слишком упёртый человек. Так что ты даже не думай говорить ему о духах и всём таком необычном. Он тебя не поймёт, а если и поймёт, то будет искать естественное решение, а не сваливать всё на всяких духов. Но я думаю, ты ему и так про нас ничего не сказал, – Драгомир выжидательно посмотрел на мальчика.