Глава 1.

Все началось с темноты. Она была пустой, холодной и очень тихой. Ни самый маленький лучик света, ни единый звук не проникали туда. Казалось, что тьма длится бесконечно, разрастаясь во все стороны. Из-за этого сложно было в ней ориентироваться – понять, где верх, где низ, где право, а где лево было попросту невозможно, ведь все вокруг представлялось совершенно одинаковым.

Оно не знало, как именно его жизнь началась. В какой-то момент просто пришло осознание, что на самом деле Оно существует, и что вокруг очень темно. Придя к выводу, что находится в полном одиночестве, понимая, что есть только оно само, Создание панически забарахталось, пытаясь зацепиться хоть за что-то.

Его частиц было очень мало – всего пара сотен жалких, маленьких и слабых клеточек, отчаянно, всеми силами державшихся друг за друга. И все они в унисон голосили, не понимая, что делать, куда идти и в чем вообще заключается смысл их внезапного появления в таком странном месте.

Однако вскоре Существо почувствовало голод – все эти взаимодействия частиц друг с другом и мыслительный процесс отнимали очень много сил. Тогда Оно и познало одно из первых, и очень важных правил – любое действие отнимало энергию, силу, которая поддерживала Его существование. Но вместе с этим, в Его сознании возник закономерный вопрос – если энергия куда-то девалась, то, значит, она должна была и откуда-то приходить?

Оно внимательно присмотрелось к темноте, в попытке ощупать ее и что-то все-таки в ней найти. Тьма оказалась очень плотной, и, на первой взгляд, не наполненной ничем, однако вскоре Создание с изумлением обнаружило, что окружавшее ее пространство также состоит из частиц, но мелких и неживых, и что в них можно найти маленькие, но очень вкусные, питательные вещества, которых, на самом-то деле, было очень много.

На радостях Оно устроило пир, поглощая все, до чего могло дотянуться. Какое-то время Существо рассекало темноту, жадно пожирая частицы, пока его клетки не насытились, и не стали большими и сильными. Настолько большими, что, казалось, каждая из них способна разделиться на три или даже четыре клетки поменьше. Ему это показалось забавным, однако, немного подумав, оно пришло к выводу, что с большим количеством клеток ему будет куда проще передвигаться, и что оно сможет поглощать куда больше веществ. Тогда все-таки Существо решило рискнуть, и, натужившись, разделилось.

Результат был более, чем удовлетворительным – Его стало как минимум плюс столько же, сколько было в начале. Воодушевившись, Оно продолжило находить и поглощать вкусные частички, и, вскоре с двадцати десятков клеток оно выросло до двадцати сотен. Существо обуяла гордость. Ему очень понравилось расти и развиваться. Его тело теперь было настолько большим и сильным, что абсолютно все смотрелось ему по плечу, а темнота больше не выглядела большой и страшной.

Оно продолжило есть и расти, рассекая Пустоту вокруг. И это был совершенно беззаботный, понятный, и удивительно простой этап Его жизни, о котором даже спустя долгое время, когда все решительно изменилось, Оно вспоминало с теплотой.

В конце концов, как бы хорошо все не шло, Ему стало скучно. Передвигаться в тьме и есть было, конечно, по своему весело, но быстро надоедало. Слишком уж эти два занятия были однообразными. Оно задумалось – а было ли что-то еще кроме темноты? Можно ли было найти в ней хоть что-то, или кого-то? Неужели, его существование так и должно было пройти в полном одиночестве?

Создание это не устраивало. Оно не знало, куда именно ему двигаться, но, выбрав какое-то случайное направление, Оно поплыло в ту сторону изо всех своих сил. Им двигала надежда хоть куда-нибудь приплыть и увидеть что-то новое, познать окружающий его мир и понять, в чем же было его предназначение здесь? По пути существо продолжало пожирать частички и расти, постепенно все больше и больше ускоряясь – ведь чем быстрее Оно двигалось, тем быстрее должно было чего-то достичь. По крайней мере, так Оно думало.

Мрак вокруг все сгущался, становясь плотнее и плотнее. Наконец, когда количество его клеток достигло нескольких тысяч, на пути встало препятствие. Это было что-то поистине громадное, плоское, и очень плотное, куда плотнее той материи, через которую Ему до этого приходилось идти. Протиснуться между частиц Преграды было крайне тяжело – они стояли так близко друг к другу, что существу, с его-то размерами, это не представлялось возможным. Однако, благодаря внезапно появившемся барьеру, теперь оно могло сориентироваться, и начать обозначать направления вокруг себя. Так появился верх и низ – внизу была Преграда, а вверху – Пустота.

Но куда больший ажиотаж у Создания вызвал тот факт, что между частиц Преграды сновали десятки и сотни существ, совсем крошечных, в одну жалкую клетку размером, но живых и движущихся. Таких же, как и Оно само. Казалось, Его одиночеству пришел конец. На радостях, Оно попыталось войти с ними в контакт, однако это не увенчалось успехом. Не то что мысли, даже чувства этих существ были до жути примитивны – все, что ими двигало, это желания есть и размножаться. Их не манило стремление понять, в чем же был смысл их пребывания в этой безграничной неизвестности. И речи идти не могло о том, чтобы говорить с ними о том, как и почему они все здесь оказались, и куда же уходила вся эта темнота наверху. Они были слишком малы и глупы, чтобы понять мучавшие его вопросы.

Когда Создание поняло, что эти крошечные, одноклеточные организмы нещадно жрут друг друга, Оно пришло в ужас и отпрянуло от них. Ему это показалось диким – разве можно было просто так обрывать жизнь кого-то другого, кто тоже был живым? Попытка докричаться до них и образумить также провалилась. Они Его не слышали и не понимали.

Боясь, как бы все эти мелкие, кровожадные изверги не набросились всей гурьбой и на него, Оно отступило от них и продолжило идти вдоль барьера, погруженное в мрачное мысли. Несмотря на то, что внизу было множество существ, таких же живых, как и оно само, создание чувствовало себя даже более одиноким, чем прежде. Мало было просто найти кого-то живого – надо было встретить кого-то, кто также обладал способностью мыслить, чувствовать тоже самое, что и Оно – разумом.

Какое-то время Оно просто бесцельно скиталось, время от времени присматриваясь к маленьким жизням под собой, пока, внезапно, снова не уткнулось во что-то громадное. Поначалу Ему показалось, что это какой-то очередной барьер, однако, присмотревшись повнимательней, Оно с изумлением обнаружило, что это было другое, живое существо, тоже состоявшее из множества соединенных с собой клеток.

Собственные несколько с чем-то тысяч частиц показались чем-то совершенно крошечным и жалким, в сравнении с бессчетными миллионами, миллиардами нового организма. Это был настоящий Исполин, поныне Им невиданный и вызывающий в Нем благоговейный трепет. Существо даже почувствовало себя немного пристыженным за испытанную ранее гордость, однако уже спустя мгновение забыло об этом, входя в контакт с клетками этого таинственного гиганта. Оно хотело узнать о нем все, понять, как можно было стать таким же большим, сильным и прекрасным.

Открытие того, что клетки, из которых незнакомец состоял, отличались между собой и складывались в системы, выполняющие разные функции, привело Создание в полный восторг. Больше всего Его впечатлило то, что отдельные его части могли просочиться даже между частиц Барьера, отыскивая там питательные вещества, коих было великое множество в сравнении с Пустотой.

Оно захотело также.

По подобию этого организма Существо начало менять свои клетки, стараясь придать им похожие формы и функции. Это было тяжело, это было долго, и в конце концов не увенчалось успехом. Его клеток было слишком мало, чтобы выстроить их в такие системы. Это заставило Создание вспомнить то время, когда Оно было совсем маленьким, и тряслось от страха в темноте. Однако воспоминание не обескуражило его, напротив, лишь подтолкнуло действовать еще более энергично и упорно.

Разделившись, Оно оставило какую-то часть клеток со своим новым другом, чтобы ненароком не потерять его, а вторую отправило есть и размножаться в Пустоту. Наступил настоящий пир, поныне им никогда не виданный – Существо наедалось до отвала, и росло, росло, росло…

Это заняло немало времени, и процесс был весьма муторным и сильно Его утомил, но наконец Его клеток стало больше целого миллиона. Оно в тот же миг отправилось обратно, к гигантскому организму, чтобы попытаться снова. В этот раз его труд наконец пришел к нужному результату, и теперь Его клетки смогли разделиться на две системы, работающие друг с другом – одна была над Преградой, а вторая тонкими, длинными каналами впилась в ее плотную структуру и находила там питательные вещества. Существо принялось праздновать свою победу, и, воодушевленное такими результатами, размножать свои клетки и дальше.

В новой форме Ему было куда проще размножаться, и вскоре Оно разрослось так сильно, что размерами уже ничем не уступало своему находившемуся рядом товарищу, а их отростки под преградой переплетались вместе. Это было явной проблемой, ведь двоим ресурсов доставалось намного меньше, но Оно очень быстро нашло выход. Вместо того, чтобы соревноваться за еду, Существо начало работать сообща с своим соседом. Они искали вещества в Преграде вместе, а потом поровну их делили.

Оно было страшно радо, что их взаимоотношения развиваются не как у мелких созданий в почве, и что они могут сосуществовать, а не соперничать. Однако, несмотря на существовавшую идиллию, все еще оставалась одна проблема. Хоть Создание и питало к своему соседу глубокое уважение и привязанность, им не о чем было говорить. Ровно как и у крох из Преграды, его мысли были слишком простенькими: еда и рост. Отличался друг лишь своими размерами и пацифизмом. К тому же, он рос крайне медленно, и никуда не спешил уходить. В нем не было стремления отправиться куда-то еще и повидать мир, попытаться найти что-то кроме окружавшей их Пустоты и Преграды. С ним был уютно, но очень скучно, и не приходилось рассчитывать на понимание с его стороны.

Ему пришлось выбирать – остаться ли со своим Другом, или покинуть его. С одной стороны Существу безумно хотелось отправиться куда-то еще, но мысль о разлуке ранила Его, и представить свое существование без кого-то, с кем Оно прожило так долго, было тяжко. В такой нерешительности прошло очень много времени, и, от нечего делать, или, быть может, пытаясь оттянуть момент расставания и запомнить своего товарища получше, Создание раз за разом перебирало его клетки, рассматривая и забираясь в них.

Именно это и стало переломной точкой. В частицах Друга неожиданно обнаружилась какая-то тонкая, нитевидная структура. У Существа тоже была такая, но молекулы в ней строились проще и были куда подвижней. Здесь же, нити были закостенелые, твердые, и едва ли могли поддаться каким-либо изменениям. Существо попыталось рассмотреть структуру повнимательней, и, неожиданно обнаружило, что на ней хранилась информация, летопись о всем, что происходило не только с Другом, а со всей его родословной – организмами, что породили его, и организмами, что породили их.

Оно смотрело на память Друга, начиная нынешними днями и углубляясь все дальше в прошлое, задом наперед. Вот он растет здесь, на известном Ему месте. Вот его предки адаптируются, спускаясь все глубже и глубже в Пустоту. Вот как она становится все непроглядней и непроглядней. А вот и место, из которого они пришли, и в котором они изначально зародились…

Существо едва не сошло с ума от увиденных воспоминаний. Оно никогда до этого не видела ничего такого же яркого. В сравнении с окружавшей Его Пустотой то место, откуда пришли предки Друга, казалось чем-то совершенно волшебным: оно не только было куда красочней, там не только можно было видеть на огромное расстояние вокруг, и знать, куда именно тебе нужно плыть. Там кишела жизнь. Десятки, сотни тысяч самых различных форм и видов, огромных и крошечных, и таких разнообразных, таких прекрасных…

Ему больше не хотелось сидеть в Пустоте. Ему хотелось туда, лицезреть все это великолепие собственнолично, и даже боль от необходимости покинуть Друга уже больше не казалась достаточно серьезной преградой, чтобы остановить Его или даже заставить сомневаться.

Однако Создание ничего не успело предпринять. Произошло кошмарное. Из Пустоты сверху вдруг приплыло нечто очень большое и свирепое. У него было длинное, подвижное тело, и огромное отверстие, очень походившее на рты одноклеточных, но значительно превышающее их по размерам. Прямо на глазах у остолбеневшего Существа эта Тварь сожрала его Друга, а потом, невзирая на Его крики о благоразумии и что они не должны убивать друг друга, уподобляясь одноклеточным, поглотила и Его.

Большая часть Его клеток погибла, растворившись в утробе Твари, однако какая-то часть смогла уцелеть. Оно протиснулось в ровный, почти монолитный слой частиц этого организма, а затем оказалось в жидкой, цикличной среде, напоминавшей Пустоту, но при этом наполненной клетками проглотившего его чудовища и огромным количеством питательных веществ.

Долгое время Оно скорбело по Другу. Тот, кто первым спас его из одиночества, оказался мертв…И боль в Его душе была невообразимой. Оно было убито горем.

Но все же, это не могло продолжаться вечно. Несмотря на всю причиненные страдания и ненависть, которую Существо испытало, наблюдая, как их с другом пожирают, в нем зародился неподдельный интерес. Сожравший их монстр был не только крайне подвижен, но еще и очень сложно устроен: в нем были десятки самых разных клеточных систем, тканей и структур. Создание с удивлением поняло, что в этот раз ему будет не под силу воссоздать нечто подобное, всего лишь по примеру организма этого нового знакомого – для Его собственных клеток эта конструкция была слишком сложной.

Но с другой стороны, Оно все еще могло читать воспоминания, заложенные в его клетки. Так Существо и поступило. Сознание Его снова окунулось далеко в прошлое, еще к самым первым предкам нового носителя, и Оно снова видела все эти чудесные пейзажи, но уже его глазами…И скорость перемещения этого организма была гигантской. Существу нехотя пришлось признать, что несмотря на потерю многих клеток и смерть друга, ситуация все-таки принесла Ему больше пользы, чем вреда. Находясь внутри этого чудовища, Оно могло бы добраться до заветного края из воспоминаний куда быстрее, чем своими силами.

В его душе поселилась надежда, что, возможно, странствуя с этим кровожадным гигантом, Оно доберется наконец до Края Света.

Так Создание стало невольным то ли гостем, то ли пленником чужого тела. Со временем, Оно даже освоилось там, и стало приносить гигантской твари пользу – внутрь него частенько проникали всякие мелкие, вредоносные одноклеточные, паразитирующие и размножающиеся на больших, но неподвижно связанных клетках, и Существо их прогоняло обратно в Пустоту. В обмен на это, организм носителя начал делиться с ним какой-то частью питательных веществ.

Нрав у Чудища был жестокий. Оно жрало все на своем пути, и постоянно, крайне активно перемещалось. За очень короткий срок Ему пришлось увидеть, как более чем десяток организмов, похожих на Его усопшего друга, исчезают в ненасытной утробе. Существо старалось не смотреть на это, ибо каждый раз от этой картины Ему становилось тошно.

Кроме того, они несколько раз повстречали на пути существ, похожих на носителя. Некоторые из них были меньше, некоторые – почти такого же размера. Пара из них также оказались съедены. Созданию это напоминало одноклеточных – те ведь точно также бездумно жрали друг друга. При мысли об этом, Оно впадало в глубокую печаль. Неужели все вокруг отличались лишь своими размерами, а в сущности, были абсолютно одинаковыми? Неужто все вокруг хотели только жрать и размножаться?

Время шло, а они так и не добрались до Края Света. Клеток Существа было по-прежнему мало. Делать Ему было совершенно нечего, и от скуки Оно начало играть с клетками носителя, меняя их структуру и придавая им новые формы. Они, внезапно, оказались очень мягкими и податливыми, и охотно менялись. Создание так увлеклось, что начало менять организм Чудовища на корню, сминая и перестраивая его, будто глину. С детской забавой Оно дало ему очень большие глаза, смешную, маленькую челюсть, огромный гребень на спине, а на лбу вырастила шарик, который светился с помощью биологической жидкости и разгонял темноту вокруг на небольшое расстояние. Его Существо решило добавить не столько из необходимости, сколько из-за вдохновения от воспоминаний о Крае Света.

Творение показалось Ему совершенно прекрасным, и Оно гордилось проделанной работой, однако на организме носителя это сказалось плачевно. Столь резкие изменения серьезно повредили его здоровье, и он стал медленным, неуклюжим, движения его потеряли прежнюю ловкость и гибкость, и вскоре ему было тяжело даже передвигаться.

Создание пришло в ярость. Просто так остановиться, никуда за всю жизнь не доплыв, и не увидев Край Света, было для него неприемлемо. Тогда Оно проникло в переднюю часть монстра, к тем клеткам, которые были самыми важными во всем теле и подавали управляющие сигналы остальным, и силой взяло над ними контроль. Туша носителя стала целиком и полностью принадлежать Ему.

Руководствуясь воспоминаниями, Существо швырнуло подконтрольное Ему тело как можно дальше наверх, силясь прорваться через пустоту и зацепиться за хотя бы малейший, далекий, но настоящий лучик света. Оно помчалось, не обращая внимания ни на что вокруг, и не замечая, как это буквально сжигает организм Монстра, когда-то бывшего Ему хозяином, а теперь ставшим куклой в Его воле.

Остатки скупого сознания носителя в ужасе кричали, что наверх нельзя, что там есть кто-то куда более большой и страшный, и что там их съедят, но Существо его не слушало. Ему было плевать.

Рывок был отчаянным, но непродолжительным. Вскоре клетки Чудовища начали умирать от истощения и перегрузки, и его организм погиб, навсегда остановившись посреди Пустоты. Пыл Создания тут же угас, и Оно испугалось. До этого Ему никогда не приходилось отнимать чужую жизнь, даже случайно.

Так Оно стало убийцей.

Его скорбь была неизмеримой. Существу было противно от самого себя и своего поспешного решения, приведшего Его к таким последствиям. До этого Оно всегда считало себя лучше убивавших друг друга одноклеточных, а теперь выходило так, что разница между ними исчезла. От этого Ему становилось очень больно.