8

Маврикий, тяжело дыша, ввалился в кабинет. Выглядел он неопрятно: волосы всклокочены, костюм не глажен, галстук завязан небрежно. Парадную одежду профессор надевал лишь в случае, если его вызывали в головной офис, в остальное время предпочитал ходить в спортивном костюме или лабораторном халате поверх нижнего белья. Хотя на высоком, под два метра, худосочном и сутулом профессоре, вне зависимости от умения одеваться, любой костюм смотрелся нелепо.

– Прошу прощения, – произнес Маврикий, садясь в кресло. – Опыты. Расчеты. Нервы. Раньше никак не мог появиться.

– Мы же договорились, для вас просто Влад, – ответил Железная голова, протягивая руку.

Профессор изумленно поднял бровь, а затем, вспомнив разговор месячной давности, улыбнулся и пожал протянутую руку.

– Точно! Мы договорились об этом в прошлом месяце, если не ошибаюсь, – низкий, грудной голос Маврикия ничуть не подходил его худому телосложению.

– Вы не ошибаетесь.

– Хорошо, чем обязан?

– Профессор, вы прекрасно понимаете, зачем я вас позвал, так что давайте сразу приступим к делу. Есть результаты по анализам моей внучки?

Маврикий был четвертым врачом, пытавшимся вылечить Кристину. Три предыдущих светила науки не справились с поставленной задачей и один за другим взяли самоотвод. Влад понимал: новый профессор работает менее двух месяцев, и ожидать положительных результатов на первых порах не стоит, но Маврикий смог его удивить.

– Для полного излечения вашей внучке мне необходимы две вещи, – самоуверенно произнес профессор, – технология компании «Фарма-LTD», называемая трансионно-когерентным запутыванием, и полет на орбитальную станцию.

– Что? Я не ослышался? – ошарашено прошептал Влад, но сообразив, что теряет самоконтроль, поправился: – Я правильно вас, понял? Вы сказали, что готовы вылечить Кристину?

– Могу попробовать, шансы на успех очень велики – уточнил Маврикий, самодовольно улыбаясь, – но прежде нужно решить обе вышеозначенные проблемы.

Оправившись от первого шока, Железная голова окончательно взял себя в руки. Прежде чем что-то решать, нужно разобраться в сложившейся ситуации, ведь профессор может ошибаться.

– Давайте поступим следующим образом, дорогой друг, – сказал он, перехватывая инициативу, – я прошу вас изложить основные причины болезни и аспекты будущего лечения письменно и переслать мне. После того как я ознакомлюсь с вашим докладом, мы перейдем к обсуждению вопросов об исполнении условий, необходимых для лечения Кристины.

– Я вас понимаю, – кивнул профессор, – мои выводы могут показаться несколько поспешными, после стольких лет безуспешных попыток разобраться в причине заболевания вашей внучки, но я взял на себя смелость и, перед тем как отправиться сюда, выслал всю необходимую информацию на почту.

– Даже так, – Влад достал из нагрудного кармана коммуникатор и открыл почту. Письмо от Маврикия значилось как непрочитанное. – Вы крайне предусмотрительны.

– Время не терпит. Чем раньше мы начнем лечить вашу внучку, тем выше вероятность положительного исхода.

– Что ж, замечательно! Тогда поступим так. Я разошлю ваше письмо специалистам. На сегодняшний вечер у меня назначено большое корпоративное совещание, боюсь, оно затянется до полуночи. Если к тому времени я получу заключения относительно представленных вами данных, то будьте готовы встретиться со мной ночью.

– Отлично, тогда я сделаю необходимые приготовления. Уверен, вы получите положительные отзывы относительно плана лечения.

– Я тоже очень надеюсь на это.

– Господин Мерфи, вы просили предупредить, – послышался голос секретарши из динамика громкой связи, – до начала заседания осталось тридцать минут.

– Спасибо, Светлана Геннадьевна. Я практически закончил.

– Тогда не буду вас задерживать, – сказал Маврикий поняв, что аудиенция закончена и направился к дверям.

Влад остался сидеть в кресле и, глядя на удаляющуюся сутулую фигуру профессора, не мог избавиться от чувства, что забыл у него что-то спросить.

Когда рука Маврикия легла на ручку двери, он наконец вспомнил.

– Профессор!

– Да?

– Ваши волосы? Если не секрет, скажите, почему вы так рано поседели?

– Секрет? О, нет, что вы, – Маврикий явно смутился, – это результат одного не очень удачного опыта.

– неужели вы ставите опыты на себе?

Маврикий чуть развел руки и пожал плечами:

– Как и многие мои коллеги, такова участь пытливого ума.

– Вы отчаянный малый. Не смею вас больше задерживать, – чуть кивнул Мерфи.

– До встречи, – профессор отвесил ответный поклон и вышел.

Оставшись один, Влад вскочил с кресла и принялся расхаживать по кабинету. Наконец он мог дать волю эмоциям.

«Маврикий нашел лекарство! Здорово! Невероятно! Потрясающе! После стольких лет ожиданий наконец-то прорыв. Нужно ли сообщить Ирине? Нет-нет, если профессор ошибается, то ей лучше ничего предварительно не знать, а вот кому знать обязательно, так это Суханову. Пусть он проверит выкладки и план лечения».

Влад вытащил коммуникатор и переслал письмо Маврикия академику Суханову, являющемуся главврачом его медицинского центра. Немного подумав, он добавил в лист рассылки еще пятерых ученных. Трое из этого списка были бывшими лечащими врачами Кристины. Если они подтвердят эффективность лечения, то он не только космический корабль для профессора достанет, но и отправит его в любую точку солнечной системы.

Отправив письмо, он увидел уведомление от завода-робота по изготовлению молочных продуктов.

Компактные заводы-роботы появились два десятка лет назад и сразу завоевали бешеную популярность среди любителей инноваций. Заводы работали в автоматическом режиме и выпускали продукцию по индивидуальным заказам клиентов. Достаточно зайти на сайт завода, зарегистрироваться, выбрать необходимый продукт, оплатить его на месяц вперед и завод начнет производить продукцию строго по заказу. Вся прелесть такого заказа заключалась в том, что клиент сам мог подобрать вкус и состав любимого продукта. Всего несколько кликов и ваш кефир или, например, сливки приобретали персиковый или кокосовый вкус.

Увидев уведомление о скором окончании очередного периода поставки, Влад, прежде чем оплатить заказ на следующий месяц, решил внести в него некоторые коррективы. Зайдя на сайт завода, он добавил немного клубники в свой утренний вишневый йогурт.

– Клубнично-вишневый йогурт – хорошо, – мечтательно произнес Мерфи, глядя в темно-серое карельское небо, и улыбнулся.

Даже хорошо знавшие Железную голову люди удивились бы, узнав, что он умеет улыбаться. Он и сам не помнил, когда искренне улыбался в последний раз. Сегодняшний день оказался особенным: он вновь обрел надежду.

9

Железная голова вошел в большой ярко освещенный зал и приветственно поднял руки. Послышались громкие аплодисменты. Привыкнув к свету, он увидел, что зал полон: все двести мест заняты. Его взгляд заскользил по знакомым лицам. От него не скрылось, что большинство присутствующих пребывают в легком беспокойстве. Не удивительно, ведь их собрали по красному уровню тревоги.

Поднявшись на сцену, Мерфи подошел к трибуне, выполненной из алюминиевых труб, изогнутых в фантосмогоричную конструкцию.

– Друзья мои, спасибо! Спасибо! – властный голос, усиленный акустической системой, наполнил зал. – Рад, что вы собрались сразу, как только получили мое послание. Я вижу тень тревоги на ваших лицах, но прошу успокоиться. Я хочу сообщить вам радостную новость. Услышать которую многие из присутствующих мечтали более десятка лет.

Влад сделал паузу, желая, чтобы слушатели смогли в полной мере оценить значимость сообщения. Набрав полные легкие воздуха, он продолжил:

– Сегодня здесь и сейчас я объявляю о старте проекта «Венера».

По залу прокатился ропот. Тревога на лицах людей сменилась озабоченностью.

– Да-да, я знаю, – продолжил Мерфи, – реализация проекта «Венера» потребует от нас максимальной концентрации сил, но иначе и не могло быть! Как вы помните, впервые проект «Венера» был представлен мной почти двадцать лет назад. В те времена мы владели молодой, но перспективной компанией, ныне крупнейшим гигантом в области автомобиле и ракетостроения. Многие из вас тогда присутствовали на том памятном заседании. Я прошу вспомнить, за что мы голосовали!? В тот великий день мы голосовали не за сомнительную космическую одиссею, а за выживание людей завтрашнего дня как вида! Данный вопрос по сей день остается актуальным. Много тысяч лет назад неандертальцы, не выдержав многовековой конкуренции с кроманьонцами, исчезли с лица Земли. Мы исчезнем еще быстрей! Двенадцать миллиардов человек разорвут нас на молекулы в одно мгновение, если узнают о нашем существовании!

Железная голова замолчал, давая людям шанс осознать сказанное. В голове всплыли обрывки воспоминаний. Он увидел Багирова: резкого, молодого, угловатого. В свое время, узнав о проекте «Венера», Багиров раскритиковал его, посчитав глупой растратой и распылением сил. Захар убежден что у homo cras есть не менее пятидесяти лет, прежде чем человечество узнает об их существовании. А спустя десять лет Багиров основал проект «Марс-Вселенная», предполагающий переселение обычных людей и homo cras на орбиту Марса для создания ядра «Блуждающей планеты». Ни много ни мало, Багиров решил создать в солнечной системе собственную планету, где два вида людей будут сосуществовать в мире. Мерфи горько усмехнулся: как же Захар еще молод. Его юношеский гуманизм может стать причиной исчезновения людей завтрашнего дня. Увидев, что публика готова, Железная голова продолжил:

– За двадцать лет мы разработали уникальную программу по заселению Венеры. Мы построили три космодрома и множество ракет, способных многократно путешествовать на орбиту Земли и к ближайшим космическим телам. Открыли ряд новейших материалов. Спроектировали и испытали прототипы небесных островов, которые станут нашими домами в венерианской атмосфере на долгие столетия. И самое главное, мы создали детальный, осуществимый на нынешнем уровне технологии, проект терраформирования Венеры, рассчитанный на пятьсот лет. И сегодня я вам говорю: время пришло! Людям завтрашнего дня пора собираться в путь – домой на Венеру!

Влад прервался и возникшую на мгновение тишину зала разорвали аплодисменты и одобрительные возгласы. Реакция вполне понятная. Многие из присутствующих занимались проектом «Венера» два десятка лет и уже не надеялись увидеть плоды своих трудов, но в один миг то, чем они занимались, что планировали и проектировали долгие годы, стало не далеким неопределенным будущим, а неизбежной реальностью. Дождавшись, когда аплодисменты стихнут, Мерфи продолжил:

– Вы прекрасно знаете свои обязанности. Они давно и подробно расписаны. Завтра наступает первый день проекта «Венера», а спустя пять лет, ровно в этот день, последний корабль с homo cras на борту должен покинуть Землю и отправиться к новому дому. Приступайте к своим обязанностям немедля и помните о режиме секретности. Стоит информации просочиться наружу, и ваши родные и близкие, все мы, будем обречены. Членов совета директоров я жду в своем офисе через пятнадцать минут. За дело, друзья, нас ждет великое будущее!

10

Мерфи вошел в конференц-зал и окинул взглядом присутствующих: вице-президенты Bottom Corporation сидели на местах, предписанных им регламентом. Железная голова почувствовал напряжение, царившее в небольшом зале, и готов был поклясться, что минуту назад здесь кипели нешуточные страсти. Он ухмыльнулся, подошел к столу, сел в кресло и внимательно оглядел присутствующих. На лицах вице-президентов застыла маска спокойствия и невозмутимости.

«Это ненадолго», – подумал он и произнес:

– Господа, уверен, сейчас вы задаете себе один и тот же вопрос: а что, собственно, случилось? Почему именно сегодня, без предварительных согласований, дан запуск проекту «Венера»?

– Влад, ты бы мог нас и предупредить, – с упреком произнес Олег Дивов, глава службы безопасности.

– Мог, но боялся, что информация уйдет на сторону, – ответил Мерфи. – И давай я сам буду решать, когда и что мне делать.

– Почему именно сейчас? – задал мучивший всех вопрос глава финансового департамента Святослав Логинов, лысоватый толстячок с некрасиво топорщащейся нижней губой.

– Слышу правильный вопрос. Ты у нас авгур⁹, вот и скажи. Есть предпосылки?

Логинов пожал плечами:

– Ничего экстраординарного в последнее время в мире не происходило, да и чуйка моя молчит. Значит, ты либо получил инсайдерскую информацию, либо что-то пришло от внутренних источников, и известна эта информация очень узкому кругу лиц.

– Верно мыслишь! Олег, контур? – Железная голова обвел взглядом зал.

– Включено. Проверено. Можно говорить.

– Вот и отлично. Святослав абсолютно прав. Информация внутренняя и совершенно секретная. Как вы знаете, у меня в личном подчинении есть группа сотрудников. Многим из вас, – Влад многозначительно взглянул на директора по связям с общественностью Вадима Панова, – данный факт не давал покоя. Так вот, пришло время открыть карты. Часть этих ребят последние десять лет занималась экстраполяцией развития человеческой цивилизации.

– Они что, пытались предсказать будущее? – подал голос глава департамента снабжения Юрий Никитин.

Молодой и амбициозный, он всегда нравился Железной голове сообразительностью и прямолинейностью.

– Не предсказать, а математически смоделировать, – поправил его Влад. – Год назад они представили мне доклад. Их выводы оказались крайне неблагоприятными. Человечество стоит на грани вымирания. Критический порог события – пятнадцать лет.

Мерфи обвел внимательным взглядом присутствующих. На их лицах читалась озабоченность, но становилось понятно, что они даже близко не представляют масштабов грядущего апокалипсиса.

– Но что произойдет? – спросил Дивов, подавшись вперед. – Война?

– Возможно, но как вероятное следствие, – кивнул Влад. – Первопричиной станет экология. Планету ожидает температурный скачок почти в десять градусов, который приведет к метангидратному выстрелу.

– Что, черт возьми, еще за выстрел? – подал голос, молчавший до сих пор директор по развитию Василий Головачев. – Никогда о таком не слышал.

– Если коротко, то суть в следующем: в мировом океане сосредоточено огромное количество метана, который образовывался в результате разложения умерших организмов миллионы лет. По мере повышения температуры Земли метан начинает интенсивно выделяться в атмосферу. Парниковый эффект метана в тридцать раз выше, чем у углекислого газа. Таким образом, чем теплее становится на Земле, тем больше газа выделяется, а чем больше газа, тем теплее. И очень скоро нам нечем будет дышать. Суть понятна?

Присутствовавшие закивали. Впервые за долгие годы Мерфи увидел в их глазах тревогу, граничащую с паникой.

– Но это еще не все. Существует девяносто процентная вероятность взрыва метана при массовом выходе из глубин океана, и тогда нас ждет настоящий огненный Армагеддон.

– Насколько точны предсказания этих гм… футурологов? – скептически спросил Панов, беспокойно поерзав в кресле.

– Вероятность выстрела сто процентов. Целый год, с момента доклада, группа проверяла и перепроверяла расчеты. Вчера утром я получил окончательный результат с уточнениями. Со стопроцентной вероятностью можно говорить, что у нас есть десять лет. Через пять-семь лет государственные исследовательские институты придут к тем же выводам. А что будет дальше, одному богу известно.

– Но ведь мы можем все остановить, – вскочил с места Панов. – Давайте обратимся к правительству, к мировой общественности. Нужно что-то предпринять.

– Вадим, сядь, – в голосе Мерфи прозвучали холодные приказные нотки. – Спусковой крючок спущен. Образно говоря, сейчас мы находимся в стадии детонации капсюля. Выстрел неизбежен. Цивилизации в ее нынешнем виде скоро придет конец. Единственное наше преимущество – время. Не забывайте о Захаре Багирове. Через год, максимум через два его исследовательский центр придет к тем же выводам, и я даже не берусь спрогнозировать, как распорядится полученной информацией этот полоумный филантроп. А что касается правительства, ты хоть представляешь, какая истерия начнется, когда они узнают о предстоящей катастрофе? У нас отберут все во имя спасения избранных. Нет, это не выход.

В конференц-зале воцарилась тишина. Напряженные лица, отрешенные взгляды. Сильные, волевые люди, каждый наедине с собой, решали сложнейшую этическую проблему, когда-либо встававшую перед человеком. В кармане у Мерфи завибрировал коммуникатор, оповещая о поступившем сообщении. Пробежав глазами текст, Железная голова улыбнулся уголками губ.

«Похоже, Маврикий действительно нашел способ вылечить Кристину».

– Саша, что у нас с орбитальной станцией на Венере? – спросил он, повернувшись к Мазину, куратору проекта «Венера» и единственному человеку из присутствующих, кто знал о метангидратном выстреле с самого начала.

– Работает в штатном режиме, но мы готовы в любой момент перейти в режим экспансии.

– Вот и давай, пусть переходят.

– Понял, я тогда пойду.