Глава 6

Нужно было действовать быстрее. Но Потемкин неожиданно почувствовал сильную слабость и усталость. И в левом боку стало побаливать. Вероятно, обострение панкреатита, который граф носил с собой не первый год. Природа часто наказывает невоздержанных, награждая их болезнью за неумеренность. В данном случае – в еде и алкоголе.

Молодость у графа была, что скрывать, достаточно бурная. Кто из нас думает о последствиях, пускаясь во все тяжкие во времена студенческой жизни? Сотни друзей, красивых девушек, какие-то вечеринки в непонятных местах, песни, танцы, поцелуи на чужих кухнях, разговоры «по душам» до утра – все это потом кристаллизуется на внутренних органах в виде хронических болезней. И никто никогда за всю историю человечества не думал, наслаждаясь молодостью, что потом именно так произойдет. Потому что в юности не думают о старости. Это в старости думают о юности.

Когда начинала капризничать поджелудочная, граф выпадал из ритма. Эта ноющая боль делала его тело ватным, а разум менее эффективным. Нужна была диета и покой на несколько дней. А между тем, именно сейчас все это было более чем некстати.

Во-первых, он был приглашен баронессой, и отказаться от алкоголя в этой ситуации было немыслимо.

Во-вторых, нужно было решать, что делать. Как уберечь людей, да и себя, кстати, от будущих действий того, кто все это устроил? А для того, чтобы принять такие решения, нужна была свежая и умная голова.

Голова у Потемкина была. Но из-за чертовой болячки, уже несвежая и неумная. Надо было идти к баронессе. Иногда, как ни странно, бокал хорошего вина возвращал ясность мысли, правда, ненадолго. Но и ненадолго сейчас было хорошо. А мучиться с поджелудочной будем завтра. Сегодня надо вычислить хотя бы трех потенциально опасных персон. И поставить их в условия, в которых невозможно ничего сделать.

Это несложно, на самом деле. Нужно их задействовать в публичных процессах. Сделать так, чтобы подозреваемые были вынуждены постоянно находиться на виду. Привлечь к ним внимание остальных. Злодейства, все-таки, делаются тайно и в тиши. Нельзя допустить никаких тайн. Тогда ничего не произойдет.

Потемкин посмотрел на часы. Было около шести вечера по времени Юпитера. К баронессе он собирался в девять. Общий ужин в семь, но на обеде сегодня было всего три человека. И все молчали. Не та обстановка, чтобы собираться за дружеским столом. Каково это – осознавать, что рядом сидит убийца?

Граф решил, что не пойдет на ужин. Надо поголодать. Это успокаивает капризную железу. А пока можно заняться файлами досье.

Он улегся на обволакивающую кровать и загрузил диск в портативный компьютер. Хорошо. Удобно. А теперь посмотрим – с кем он сегодня беседовал.

Первым на его диске, согласно алфавиту, расположилось досье Бетти Дэвис. Поварихи и «мать-хозяйки», как выразился Тусс, станции «Ужгород».

На фотографии она была с тем же, неулыбчивым и высокомерным лицом. Только гораздо моложе, стройнее и привлекательней.

В биографии ничего особенного. Колледж в Бостоне, курсы специалистов по логистике космических станций, курсы поваров. Работала в кафе и ресторанах на нескольких американских и канадских межпланетных «городах». Была замужем, разведена, детей нет.

О! Крайне религиозна! Мнительна. Высокомерна. Посещала церковь Адвентистов седьмого Дня. Вела миссионерскую работу на Марсе и Венере. Строго соблюдает все каноны своей церкви. Верит в близкое Второе Пришествие Иисуса. На религиозной почве неоднократно имела конфликты с коллегами и посетителями заведений, в которых работала…

Надо думать! С такой идеологией наблюдать за парочками по ночам – бедная Бетти! Или бедные те, кто попадал ей под действительно «тяжелую» руку!

Как результат – уволена. Устроилась на «Ужгород» заведующей складами и поваром. Все.

«Бог наказывает грешников!» Это ее реакция на смерть Ларсена. Что она имела ввиду? Хоть и говорят, что о покойных хорошо или ничего, но не в нашем случае. Нужно понять, чем же этот красивый и молодой норвежский парень сумел так настроить против себя окружающих.

А с темнокожей поварихой, в целом, прояснилось. Допустить то, что она собственными руками положила яд в мате убитого и отнесла ему этот ужин, было бы нелепо. Одно только не давало покоя графу. Почему, имея явную антипатию к убитому, она вообще понесла ему ужин? Да еще ходила на склад за новой пачкой мате? С ее-то весом – это просто подвиг!

Непонятно.

Почитав еще немного досье Бетти Дэвис, Потемкин закрыл его и нашел файл, посвященный Ларсену. Досье открывалось с фотографии.

С заглавной страницы на него смотрел молодой блондин с выраженными скулами и ямочкой на подбородке. Ямочка сразу графу не понравилась. Бог знает почему. Почему нам нравятся одни лица и не нравятся другие? По сути, так называемая «красота» – это просто максимально пропорциональное размещение органов на черепе. И какая же нелепость и глупость, что из-за смещения одного органа относительно этой схемы, человек становится «некрасивым». Ну, длиннее у тебя нос, чем приписывают стандарты на один сантиметр. Каким образом это влияет на его функции и функции всего организма? Никаким! Но если ты молодая девушка, этот сантиметр может стоить тебе счастливой личной жизни! Вся твоя судьба пойдет насмарку из-за одного лишнего сантиметра! Бред, бред, конечно!

Потемкин покачал головой и снова сосредоточился на досье Ларсена. Граф пристально разглядывал фотографию. Физиономистика или физиогномика всегда была важным звеном в цепи его умозаключений. Хоть психологи признали ее псевдонаукой. Возможно, ей, действительно уделяли больше внимания, чем требовалось. Но граф много раз убеждался, что форма рта, морщины или задранный подбородок – это весьма показательная характеристика. С лица для Потемкина все начиналось, и на ином лице можно было прочесть больше, чем в самом подробном досье.

Уж этот парень точно не страдал от невостребованности в личном плане. Скорее, он был избалован победами над женщинами настолько, что преисполнился самоуверенности сверх всякой меры. Рот красивый, но жесткий. Тонкие поджатые губы. Жадноват? Лоана говорила, что он был помешан на идее личного обогащения? Очень может быть.

В целом, лицо самодовольного смазливого хама. Плечи широкие, военный, понятно. Небольшой шрам под правым ухом… В переделках бывал?

Итак. Место рождения Тромсё. Родители, школа. Учился плохо, многократно наказывался за плохое поведение. Замечен в издевательствах и унижении товарищей. Однако к старшим классам успеваемость наладилась. (Выходит, не такой тупой, как кажется). Поступил в академию Космических Войск, однако вскоре и там начались проблемы. Во всем старался доминировать среди однокурсников, а ребята были крепкие, драки с его участием стали постоянным явлением…

Впрочем, для военного это, возможно, и неплохо?

Но вот еще, что отмечено. Продолжал издеваться над более слабыми физически товарищами. Так, большой резонанс вызвала история с его однокурсником Микаэлем Шенбергом. Ларсен прицепился к низкорослому Шенбергу и оскорблял его каждодневно на протяжении нескольких недель. В конце концов, тот не выдержал и попробовал защитить свою честь, ударив публично Ларсена по лицу. В результате, здоровый норвежец затащил несчастного в уборную, где вывалял головой в унитазе. После чего не успокоился и протащил Шенберга по нескольким коридорам академии под свист и улюлюканье толпы, пока не был остановлен сотрудниками безопасности. Заключен на гаупвахту на трое суток.

В результате, Микаэль Шенберг подал рапорт об отчислении, не в силах перенести публичное унижение. Тору Ларсену объявили строгий выговор, но дали шанс закончить академию, так как шел последний год обучения. Однако тот не смог сдать промежуточную сессию, и вскоре тоже был отчислен.

Затем, как и говорила Миа, Шестой Контрактный Легион. Действительно, скверная компания. Туда брали весьма сомнительных типов, иногда откровенных головорезов с криминальным прошлым. Но это продуманная политика со стороны Совета по Астронавтике. Если уж терять людей, то не очень ценных. Это что-то вроде «штрафных батальонов», которые существовали в некоторых странах много веков назад. Только за очень приличные деньги. И надо было очень не ценить свое здоровье, чтобы наняться в Шестой Легион. Хотя там был еще один притягательный магнит для персонажей склада Тора Ларсена.

Золото. Легион периодически посылали усмирять бунты на рудниках Венеры, где обнаружены были неисчерпаемые запасы драгоценных металлов и камней. Добычей этих сокровищ занимались, в том числе и уголовные элементы, которых уже несколько веков с Земли удаляли сразу после вынесения приговора. Планета Земля, таким образом, была полностью очищена от преступников, а вот Венера, напротив, приобрела дурную славу, подобно Австралии девятнадцатого века, куда свозили каторжников.

Шестой Легион пользовался сомнительной славой специалистов по усмирению недовольных каторжников двадцать восьмого века. Время от времени, несмотря на самые современные средства охраны и безопасности рудников, заключенные крали добытые ценности и пытались с ними бежать, нападая на охрану. Во многокилометровых тоннелях обеспечить полноценную защиту персонала и было невозможно. Зэки нападали на конвоиров, забирали оружие и прорывались на поверхность планеты. После чего справиться с ними могли уже только вызванные по тревоге профессиональные подразделения.

Кто больше крал золота – заключенные или солдаты Легиона – это еще большой вопрос. Но администрация рудников сознательно шла на эти потери ради общего спокойствия приисков.

Так что Тор Ларсен логично был там, куда вела его неуемная жажда богатства. Насилие стало нормой его жизни, а грязные деньги за это насилие – заслуженной и не менее логичной наградой.

Шестой Легион отличился также в войне против сепаратистов на той же Венере. Надо сказать, что космос во времена бытия в нем графа Потемкина отнюдь не был мирным. Солнечную систему периодически сотрясали междоусобные конфликты разной этимологии.

И вот целая колония в несколько сотен тысяч человек (в основном, выходцы из юго-восточной Азии, китайцы и вьетнамцы) решила стать полностью самостоятельной от всякого управления с Земли, и отказалась выплачивать огромные налоги. Повстанцы перебили немногочисленные правительственные войска, прервали всякую связь с родной планетой и стали жить своей отдельной жизнью, получая сверхприбыли от продажи выращенных кристаллов, добычи драгоценных металлов и прочей космической промышленности.

Земля ответила вторжением армии. Но ее встретила подготовленная линия обороны. Война длилась уже несколько лет, и конца ей было не видно. Сепаратисты хорошо организовали свои войска и удерживали более трети планеты, уничтожая корабли с десантом, прилетающие на помощь правительственной армии, испытывающей острый дефицит с пополнением людьми и боеприпасами. Что неудивительно – в сотне миллионов километрах от Земли вести боевые действия было крайне неудобно.

Но с каждым годом дела у сепаратистов шли все хуже. Совет по Астронавтике блокировал любые сделки с отделившей частью Венеры, и специальные отряды перехватывали торговые корабли повстанцев, лишая их возможности продавать золото и кристаллы и покупать оружие. Это не замедлило сказаться на военных успехах правительственных войск, которые стали оттеснять сепаратистов с захваченных территорий. Судя по всему, без средств к закупкам невероятно дорогостоящих вооружений, дни независимости китайской колонии были сочтены.

Шестой Легион отметился и в Венерианской кампании. Отметился жестокостью и мародерством. Однако хорошо вооруженные отряды повстанцев успели дать боевикам-усмирителям такой отпор, что те поспешно покинули Венеру, потеряв до двух третей состава. Тор Ларсен был ранен, но уцелел и после госпиталя покинул ряды Легиона…

Чем больше Потемкин вчитывался в досье убитого, тем больше задавался вопросом – а как его занесло на «Ужгород»? Что привлекло его сюда, в маленький космический городок за миллионы километров от больших денег и развлечений? Раскаялся? Решил поменять жизнь? Вряд ли. Тут что-то еще. Но о жизни Тора Ларсена на станции «Ужгород-778» в досье ничего не было.

Граф посмотрел на часы и обнаружил, что провел за изучением материалов почти три часа. Было без пятнадцати девять. Баронесса!

Он наскоро поправил шевелюру, освежился дорогими духами и вышел из своей каюты. Боль в левом подреберье немного поутихла, так что был шанс о ней не вспоминать до завтрашнего утра. По пути ему попалась Миа, куда-то спешившая, хотя время было уже явно не рабочее. Она подмигнула графу и исчезла за поворотом. Он мгновенье постоял у каюты Лоаны, отчего-то не решаясь войти, но потом решительно, но недолго нажал кнопку звонка.

Она мгновенно открыла, как будто стояла у двери с той стороны и ждала. Граф был поражен ее безупречным макияжем и изысканным, по обыкновению, платьем. Этим вечером на ней было еще неброское, но стильное колье и сережки с рубинами.

– Хорошо воспитанный мужчина даже в дверь звонит благородно!

– Лоана, вы неотразимы!

– Проходите, граф! Что это у вас в кармане, пистолет?

– Это всего лишь устрицы, баронесса. Простите, что без правильной сервировки, но мы, все-таки, в космосе…

Он выложил баночку устриц на столик, присел и огляделся. Да, этой роскошной женщине надо было родиться в другое время и проводить свои дни и ночи в светских развлечениях, а не заниматься биологическими исследованиями в маленькой лаборатории космической станции.

Стены каюты баронессы Шербан были украшены репродукциями импрессионистов, причем наиболее страстными и «чувственными» из них. Дега, Матисс, Константин Сомов с его Коломбинами… Кстати, на картинах были одни женщины. Совпадение?

– Вот Кьянти, граф, займитесь!

Она выставила на стол дорогую бутылку из серии «Классико ризерва».

– Хороший год! – одобрительно кивнул Потемкин. – Как вам удалось протащить это через таможню? Алкоголь в космосе запрещен, не так ли?

– Ничто так не притягивает, как запрещенное!

Лаона села напротив и закинула ногу на ногу, слегка покачивая туфелькой.

«Интересно, сколько я продержусь, пока не упаду целовать эти ноги?» – спросил себя граф, а вслух сказал:

– Что вы тут делаете, Лоана, я имею ввиду – на станции? Вам место во дворце под Констанцей, а не на спутнике Юпитера.

– Откуда вы знаете – где мое место? Вы же тоже не в Таврическом дворце, граф, проводите дни? Кстати, как вас зовут?

– Иван.

– Ион, по-румынски. Я так и буду вас называть то недолгое время, что мы будем рядом. Вот сырная нарезка. Открывайте уже скорее бутылку! Я хочу вина!

– Сию минуту!

Граф ловко справился со штопором и разлил темное вино по бокалам без ножек. Они чокнулись и пригубили благородный напиток. Причем, баронесса чуть больше и быстрее, чем требовал этикет.

– Ах! Чертовски пикантная штучка!… Так приятно на фоне нашей безвкусной диеты! Мне не хватает здесь эмоций, граф! Все остальное меня устраивает. Я не люблю людей и шумные компании.

– Вот устрицы, Лоана!

– Да, да… Устрицы, Констанца, дельта Дуная… Вы не плавали ночью на лодке по дельте Дуная, Иван? Там гнездятся цапли и аисты. И когда ты ночью вспугнешь птицу в камышах, она взлетает и кажется призраком на фоне черного звездного неба…

– Я бы хотел с вами плыть ночью по Дунаю! – честно сказал граф. – Может, так оно и будет?

– Почему вы не женаты?

– Даже самая умная женщина во Вселенной не может удержаться от этого вопроса! – засмеялся Потемкин. – Я был женат. Но семья – это не мое. Точнее, семейные ритуалы. Я люблю детей, но не знаю, что с ними делать уже через полчаса. Я не понимаю, как можно разрушать очарование близости с любимой женщиной ежедневным бытовым общением. Уходит загадка – уходят ощущения. Нельзя обряд превращать в обиход.

Она кивнула.

– Обычная мужская точка зрения. Но я ее разделяю и поддерживаю. Разве можно есть один и тот же торт каждый день? Даже самый невероятный? От него начнет тошнить через месяц, а может и раньше! Иногда хочется селедки с луком!

Они опять чокнулись и выпили. Граф почувствовал, как сила горячего итальянского винограда разливается по телу. Как неожиданно для столь легкого напитка! Или в космосе вино действует по-другому?

Он порозовел, как ребенок, и стал более свободен. Видимо, изысканное Кьянти ударило в голову и Лоане. Она откинулась на свое кресло и стала поглаживать кистью одной руки другу. Красивые руки! Чертовски красивые! С тонкими пальцами, с идеальным маникюром. И перстень, видимо фамильный. Страшно предположить, сколько стоит!

– Вы в коридоре сказали мне, что я многого не знаю. Что вы имели ввиду?

– Мм… Вы опять про убийство? Я настроилась на романтический вечер!

– Простите, баронесса, больше ни слова об этом!

– Черт, Ион, прекратите меня называть баронессой! Давайте договоримся так – я сейчас посвящаю пять минут этому делу, после чего мы про него забыли! Если вы собираетесь меня терзать очередными допросами – ступайте к себе немедленно!

– Простите, Лоана, пять минут! Это важно для вашей же безопасности!

– Валяйте!

– Зачем Ларсен прилетел сюда? Что ему было нужно?

– Затем, зачем и все! Прикрываясь научными исследованиями, попытаться найти Жезл!

– Что найти?

– Жезл! Жезл Юпитера! Вы что, не слышали про гигантский драгоценный камень, который обнаружил космический зонд?

Потемкин вспомнил бабушку.

– Так это не утка?

– Вовсе нет! Есть несколько очень хороших фотографий. Это гигантский кристалл красного цвета невозможной для земных условий формы – по три острых грани в противоположные стороны. Именно так, по легенде, выглядел жезл главного из богов римского пантеона. Зонд выхватил из сумрака и сфотографировал сверкающий камень на Ганимеде совсем случайно.

– И что, есть точные координаты его местонахождения?

– В том то и дело, что нет. Допустимая ошибка в несколько сотен километров, что неудивительно для такого расстояния съемки.

– Так вас сюда отправили за камнем?

– Нет, конечно. Мы ищем на спутниках Юпитера жизнь. Она вполне может на них быть, с учетом того, что под ледяной коркой Ганимеда, Европы и Каллисто находятся гигантские подземные океаны. Это ящик Пандоры. Пока до них сложно добраться – глубина ледяной корки спутников десятки и сотни километров. Но уже разработаны технологии лазерного бурения и вскоре мы откроем эти бутылочки!…

Но многие из приехавших сюда, приехали не за наукой, а в тайной надежде найти Жезл! Тор Ларсен – один из них.