Цитаты из книги «Трудно быть богом»

Дон Кондор пристально смотрел на него, поджав губы. – Ты мне не нравишься, Антон,– сказал он по-русски. – Мне тоже многое не нравится, Александр Васильевич,– сказал Румата.– Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой постановкой проблемы. Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия. Потому что в моих условиях это научно обоснованное бездействие… Я знаю все ваши возражения! И я знаю теорию. Но здесь нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери ежеминутно убивают людей! Здесь все бесполезно. Знаний не хватает, а золото теряет цену, потому что опаздывает.

Вчера на моей улице забили сапогами старика, узнали, что он грамотный.

екий благородный дон, которому можно доверять, потому что он вдребезги проигрался в карты и продался дону Гугу телом и душой.

– Да, благородный дон,– грустно ответил Румата. Отец Кабани вдруг громко и трезво сказал: «Благородный дон Рэба!.. Гиена вы, вот и все». Дон Кондор не обернулся. – Я прилетел,– сказал он. – Будем надеяться,– сказал Румата,– что вас не видели. – Легендой больше, легендой меньше,– раздраженно сказал дон Кондор.– У меня нет времени на путешествия верхом. Что случилось с Будахом? Куда он делся? Да сядьте же, дон Румата, прошу вас! У меня болит шея.

Во дворе тихонько ржанул и переступил копытами хамахарский жеребец. Послышалось низкое ровное гудение, до слез знакомое и совершенно здесь невероятное. Румата вслушивался, приоткрыв рот. Гудение оборвалось, язычок пламени над светильником заколебался и вспыхнул ярче. Румата стал подниматься, и в ту же минуту из ночной темноты в комнату шагнул дон Кондор, Генеральный судья и Хранитель больших государственных печатей торговой республики Соан, вице-президент Конференции двенадцати негоциантов и кавалер имперского Ордена Десницы Милосердной.

Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других.

Он вспомнил, как Анка срезала Павла, когда тот назвал ее Анечкой, и ему стало немного легче.

Впереди сквозь кустарник мелькнули огоньки корчмы Скелета Бако. Киун споткнулся и замолчал.

подумал он. Никаких сил не хватит, чтобы вырвать их из привычного

Нет зданий прочнее пирамидальных, это вам скажет любой знающий архитектор.