Глава 3

Когда снова очнулась от забытья, я ощутила под щекой ледяные камни. Открыла глаза и приподнялась на руках. Отчего-то я лежала на каменном полу, чуть влажном и грязном.

Меня окружала зловонная камера, которую окутали сумерки. Я тяжело поднялась на ноги, отпершись рукой о холодную каменную стену. Провела взглядом по сторонам, отмечая единственный предмет мебели, находившийся в этом жутковатом помещении. Каменное ложе, застеленное соломой. Источником света служило маленькое оконце под потолком, через которое проникали лучи вечернего солнца, едва освещавшие одну из каменных стен, покрытых инеем.

Похоже, этот дикий мужик не шутил, говоря, что запрет меня в темницу. И, видимо, это был никакой не кошмар, а ужасная реальность.

Я опять осмотрела себя. Молодые руки, стройное тело, длинные распущенные волосы. Я действительно оказалась в каком-то странном месте, или даже времени, в теле юной девицы.

Как это произошло? И зачем? Я не понимала. Но факт оставался фактом. Моя душа оказалась в теле жены этого варвара, и он был мною не доволен.

– Так, надо успокоиться и понять, что делать, – пыталась внушать я себе. – Ведь безвыходных ситуаций не бывает.

Я начала вспоминать все подробно, что произошло чуть ранее и что говорил мне этот неадекватный мужик и служанки.

– Точно, он недоволен тем, что я не забеременела. Фу, какая мерзость все же, – поморщилась я, вспоминая свое нынешнее отражение в зеркале. – Такой взрослый мужик и такая юная девушка. Как она вообще переносила его близость? Она же в дочки ему годится. Точнее, я. Хорошо, что я этого не видела и не помню.

Я огляделась и решила более тщательно осмотреть свою темницу. Сделала пару шагов и тут же ощутила, что на ногу что-то давит. Опустила глаза и увидела, как от моей обнаженной щиколотки тянется железная цепь. Тут же задрав длинную рубашку, в которой была в спальне, я увидела кандалы, сковывающие ногу внизу, от них тянулась длинная цепь, вмурованная в стену.

– Кошмар! Они что, приковали меня, посадив на цепь, как собаку? – окончательно опешила я.

Яростное возмущение овладело мною. Я начала неистово дергать цепь рукой, пытаясь вырвать ее из стены или содрать с ноги. Но у меня, естественно, ничего не вышло.

Что это за место и что это за варвары, которые сажают людей на цепь в темнице? Это что, глухое средневековье? Дикое время, когда человеческая жизнь ничего не стоит? И вообще, что я такого сделала? Не зачала наследников? Конечно, это же страшное преступление!

Все это казалось мне полнейшим бредом и абсурдом. Но этот бред был слишком реальным, чтобы не поверить.

– Но я не собираюсь здесь сидеть! Еще чего! – возмутилась я и приблизилась к железным прутьям решетки, из которых состояла одна из стен. Длинная цепь потащилась за мной.

Я начала внимательно всматриваться в мрачный коридор, выложенный грубой каменной кладкой, но никого не увидела.

– Эй! Кто-нибудь?! – закричала я, дергая руками прутья решетки. – Вы слышите меня?!

Но никто не отзывался. Я покричала еще пару раз и поняла, что это бесполезно.

Нервно выдохнув, осознала, что тот дикий мужик, который назвался моим мужем, точно варвар. Как иначе объяснить его поведение по отношению ко мне?

Я отошла от решетки и уселась на каменное ложе, подтянула ноги, поджав колени к груди. Снова удрученно вздохнула и увидела, что из моего рта идет пар. И только тут сообразила, что в камере очень холодно, раз мое дыхание превращается в пар. Удивительно, что я не чувствовала холода. Хотя была боса и в одной тонкой рубашке. Но в этой темнице, явно было около нуля градусов. Однако я даже не дрожала. Это поразило меня.

– Так, главное, не отчаиваться. Ведь не навсегда я здесь, – шептала я и снова выдыхала горячий воздух, видя пар.

Но не понимала, отчего даже не зябну. Может, я была закаленной? Точнее, тело девушки, в которое я попала, было закаленным. А что, «моржи» всякие и в нашем времени водились.

Услышав журчание, я чуть повернула голову. В углу грязной камеры по стене стекала вода, просачиваясь между камнями в пол. Я проворно соскочила со своего каменного ложа и приблизилась к этому источнику. С удовольствием ополоснула руки и лицо, напилась. Вода оказалась ледяной, но я снова не почувствовала, что мне холодно.

– Госпожа Златовея! – раздался вдруг громкий шепот позади. – Я принесла вам еду!

Я обернулась. У решетки с той стороны стояла одна из двух служанок, которых я уже видела, когда находилась в спальне. Темноволосая и с испуганным кротким взглядом.

Быстро приблизившись к ней, я спросила без предисловий:

– Скажи, ты знаешь, сколько мне находиться здесь?

– Не знаю, госпожа, – ответила девушка, замотав головой. – И говорите тише, прошу вас. Никто не ведает, что я пришла сюда. А то меня накажут.

– Понимаю, – кивнула я. – Прости, забыла, как тебя зовут?

– Инга, госпожа, но вы же никогда не называли меня по имени.

– Инга, скажи, а муж, он что-то говорил обо мне? Сказал, что сделают со мной?

Я отчетливо запомнила слова этого неандертальца о том, что он решит мою судьбу.

– Господин Военег очень зол на вас, бранится уже полдня. Но вы должны потерпеть, пока его гнев не остынет. Я принесла вам поесть. – Она быстро наклонилась к большой корзине и начала доставать что-то, завернутое в ткань. – Здесь пирог с рыбой, сыр и яблоки. Еще вот ваша накидка и теплые туфли.

– Спасибо, ты очень добра, – закивала я, принимая из ее рук продукты и вещи.

– Вы только спрячьте все под сено, чтобы никто не увидел. А то мне попадет. Он приказал, чтобы я все принесла вам тайком.

– Мой муж?

– Нет конечно. Спаси меня Джива. Ваш муж в жизнь бы ничего не передал вам. Это все господин Чарослав. Он приказал мне. Еще велел передать заживляющую мазь для ваших ног, чтобы железяки не так терли нежную кожу. Возьмите.

Глава 4

Взяв из рук девушки пузатую глиняную баночку, я задумалась. Что это еще за Чарослав? И отчего он так добр ко мне? Захотелось это немедленно узнать, потому я спросила:

– Почему же он сам не принес все это, раз так беспокоится обо мне? Заставил тебя иди сюда, а ведь это опасно.

– Потому что не хочет, чтобы вы об этом знали. Что он велел это все вам передать. Да и с отцом боится ссориться. Если господина Чарослава ненароком увидят здесь, непременно доложат господину Военегу, и тот сильно осерчает. Но я думаю, вам надо знать, кто желает вам добра.

Так, понятно. Этот Чарослав сын моего мужа. И судя по тому, что я бесплодна и слишком молода, чтобы быть его матерью, даже если он мальчик, это сын от первой жены. Уже хоть что-то ясно. Похоже, в этом месте у меня есть друг, который беспокоится обо мне. Это немного утешало.

– Господин Чарослав сказал, что замолвит за вас словечко перед отцом. Чтобы вас поскорее выпустили из этой грязной темницы, – заявила Инга.

– Неужели? Передай Чарославу, что я буду очень благодарна ему за это.

– Не буду. Ведь он запретил мне говорить, кто послал вам эти дары. Если скажу, он меня побьет.

Я поморщилась. Какие-то жутковатые нравы в этом странном месте. Тут что, бить женщин было нормой?

Накинув на плечи длинную шаль, я улыбнулась служанке, откусывая от еще теплого пирога.

– Инга, а скажи, сколько сейчас времени? Ночь?

– Да. Полночь, госпожа. Я специально дождалась, чтобы в крепости все уснули. Чтобы не видели как я пошла к вам.

– Ты все верно сделала. И я очень благодарна. Добра я не забуду, поверь, – сказала я.

– Это вы господина Чарослава должны благодарить, не меня. Я не хотела идти. Ведь, если ваш муж узнает, что я принесла вам еду, меня высекут или, того хуже, продадут в рабство в Налагию.

– И все же ты пришла.

– Потому что господин Чарослав пригрозил, что сам меня немедля побьет, если я не пойду к вам. Я и подумала, что лучше выполнить приказ.

Слова девушки были пропитаны страхом и страданием. Мне стало жаль ее.

– Госпожа, можно я уже пойду? А то хватятся, а меня нет.

– Иди, Инга. Все будет хорошо, не волнуйся.

Когда испуганная служанка ушла, я с жадностью доела кусок пирога и яблоки, запила водой, что стекала по камням. Она вроде не пахла и казалась довольно чистой. К тому же выбирать мне не приходилось.

Оставшись в темнице одна, я снова начала осматривать себя. Мои длинные белесые волосы были распущены и спутаны. Густые и шелковистые, они показались мне прекрасными. В том мире, где прожила всю жизнь, я имела тонкие и жидкие волосы. Начесывала их и постоянно завивала, чтобы придать хоть какой-то объем.

Сейчас же у меня волосы были так густы, что, когда я заплела косу, она оказалась толщиной с мой кулак и длиной ниже бедер.

Дальнейший осмотр тела и моей новой внешности вызвал у меня неподдельное восхищение. Тонкое крепкое тело, молодое и подвижное. Узкая талия, покатые бедра, высокая девичья грудь. Разве можно было мечтать о подобном в семьдесят лет, когда просыпаешься утром и у тебя обязательно что-то болит.

Я не понимала, как оказалась здесь, в этом юном теле, но новая внешность мне очень и очень нравилась. Кончено, я не видела своего лица. Но мои смутные воспоминания, и то отражение, что я видела мельком в зеркале, воскрешали образ юной девушки с белой кожей и яркими светлыми глазами.

Когда эйфория от моего нового облика немного прошла, я уже более спокойно начала размышлять, что делать. Окружающая жуткая темница предоставляла мало выбора.

Я снова забралась на каменное ложе и прилегла. Надо было хоть немного поспать, набраться сил. Поджав к животу босые ноги в тряпичных туфлях, которые мне принесла Инга, я прикрылась шалью и зажмурилась. Лежать на камне было невероятно жестко, и я положила под голову руку.

– Тут холодно, и я точно заболею, – сказала сама себе, когда мысли уже захватила дрема.

В моем мире я часто болела простудами, был хронический гайморит. Оттого я печально думала о том, что в этой темнице даже не погреть ноги.

Проснулась я от того, что кто-то тряс сильно меня за плечо.

– Госпожа, Златовея!

Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света факела. Надо мной стоял какой-то мужчина в кожаных одеждах и с неприятным смуглым лицом.

– Что случилось? – пролепетала я спросонья, садясь на каменном ложе.

Опомнилась немного и поняла, что я в том же молодом теле, что и раньше, и в темнице.

– Уже светает. Господин Военег распорядился выпустить вас на рассвете. Служанка уже ждет вас.

– О, какая радость! – воскликнула я, даже не ожидая подобного быстрого освобождения.

Я тут же резво вскочила с ложа, поразившись тому, что ничего не болит, и одернула рубашку и накидку. Я даже ощутила, что отдохнула и выспалась в этом жутковатом месте, что было весьма странно. Возможно, молодому телу надо было не так много для восстановления сил.