Цитаты из книги «Любовь и пустота»

Нас с головой накрывает бессердечие и равнодушие, мы научились прикрывать свой эгоизм и себялюбие духовными упражнениями, но теплее не становится ни сердцу, ни миру. Пустыня внутри нас, пустыня вокруг нас, «где полчища слепцов сошлись в борьбе своей» (М. Арнольд).

Но вместе с тем мы и не можем утверждать, что иноверцы спасаются: люди, внешние Церкви, не обязательно идут в ад, но это еще не значит, что они спасаются. И дело не в том, что существует какое-то промежуточное состояние, вроде тех, что описаны в дантовской поэме. Просто сам богословский термин «спасение» имеет четко определенное библейское значение.

Добро везде остается добром, и оно встречается порой в самых неожиданных местах.

Мера мудрости – мера снисходительности и благодарности. Любить – тяжкий труд, который не всем по силам.

по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф. 24: 12). Подумайте только, что в этой фразе: люди грешат и через это лишают себя способности любить, становятся бессильными в добре

«Не говори, что Бог справедлив, ибо в справедливости есть примесь зла. Бог несправедлив к нам, поэтому Он Бог Любви».

У слова «равнодушие» есть много разных смыслов и оттенков смысла, но в наше время чаще других улавливается и используется только один – негативный, который еще передают такие слова, как «безучастность» и «безразличие».

Тяжело каждой мысли, которая не выльется, не преобразится в молитву» .

Ревность без снисхождения и любви к людям возвращает нас в Ветхий Завет, а значит, в суровую, даже кровавую, действительность и одиночество веры с надеждой на откровение Бога-Человеколюбца. Но ведь Христос уже пришел, и любовь Его открыта нам так очевидно, так осязаемо, и мы безответны перед Ним. Мы – христиане и имя Христа носим, стараясь, чтобы в нас были те же чувствования, что и во Христе (Флп. 2: 5). С ближними надо обращаться бережно и нежно; и в те минуты, когда ревность в Боге будет захлестывать нас, накрывать волною, надо быть очень внимательным, чтобы, не дай Бог, не переломить «трости надломленной» и не убить своей неуемной ревностью живого человека.

Илия сам карает пророков Иезавели, предавая их смерти у потока Киссон. Мы, люди, живущие в другом мире, в мире Евангелия, не можем себе представить человека Божия, лично умерщвляющего языческих пророков или собственноручно разделывающего жертвенное животное