Цитаты из книги «Любовь и пустота»

Мир вырождается, потому что искусство уже стало полезным, приспособилось или было приспособлено к нуждам, к потребностям плотского человека. Над книгой или фильмом теперь не надо работать, совершать творческое усилие, все постепенно погружается в сферу развлечения, обслуживания запросов. Поэтому для Церкви важно поддерживать высокое искусство, воспитывать к нему вкус, и начинать надо с нас самих.

Но ведь это душевное, а мы ищем духовного! Это все, конечно, верно, однако, как говорила одна мудрая женщина, чтобы убить душевность, нужно как минимум иметь душу. Невозможно из состояния плотского, в котором большинство из нас обитает, совершить «комсомольский» бросок к духовности, минуя ступень душевного. Поэтому прежде чем браться за «Добротолюбие», надо бы сдать «экзамен» на вежливость и предупредительность

Это сказано чудесно, хотя Рильке и не был православным, как не были православными Платон, Еврипид, Борхес, Бетховен и многие другие гениальные поэты, художники, музыканты, и кому как не нам, служителям Прекрасного Бога, Бога Красоты, учиться слышать и распознавать те чудесные отблески красоты

Но ведь подлинная красота надконфессиональна. Кошки прекрасны не потому, что это наши православные кошки, и цветы очаровательны не потому, что росли рядом с храмом. Скажете: это Божий мир и не надо путать его с миром культуры. Безобразий хватает и в Божием мире, и мы знаем, благодаря кому.

Все вместе это воскрешает внутри христианского общества старинный испуг и недоверие к культуре, подозрительное отношение ко всему, так сказать, душевному. И – маятник качнулся в другую сторону – уже верующему человеку приходится отстаивать перед своими собратьями право на красоту. Ведь постепенно, сами того не замечая, мы закрываем себя в православном культурном гетто: у нас свое православное кино,

заботились главным образом о том, чтобы дети не мерзли и не голодали, – не до красоты было. Но даже в эти лихие времена находились люди, такие же голодные и больные, которые тратили свои силы и саму жизнь, чтобы спасти бесполезные, но прекрасные вещи. Сотрудники ленинградских музеев, музыканты, литераторы, переводчики… Человек, однажды уязвленный красотой, уже никогда не сможет без нее жить. И дело здесь не только в том, что красота примиряет нас с жизнью.

Есть один старинный способ «оживления камней». Это молитва за другого. Нет такого холодного сердца, которое хотя бы чуть-чуть не оттаяло, когда молишься за ближнего

Как это ни странно прозвучит, но я убежден, что религия, превратившись в идеологию, может иногда даже вредить художнику, стать на пути его творчества

окамененным нечувствием действует молитва о них, нежели слово к ним, – пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), – потому что молитва вводит в действие Самого всесильного Бога, и Он творит с созданием Своим все, что Ему благоугодно» (Письма).

Чтобы слово дошло до сердца, оно должно исходить из сердца, должно быть оплодотворено опытом, выстрадано.