Глава третья

Понадобилось время, чтобы понять, откуда он был родом. Маленький принц задавал много вопросов, но не слышал, о чем его спрашивал я. Что-то можно было уловить из случайных слов. Когда он увидел мой самолет (для меня слишком сложно нарисовать самолет), то спросил:

– Что это за штука такая?

– Это не штука? Это летает. Это самолет. Это мой самолет.

Мне было приятно сообщить, что я умею летать.

– Как! Ты упал с неба!

– Да, – скромно заметил я.

– Странно!.. – И Маленький принц рассмеялся так мило и трогательно, но мне стало обидно. Мне хотелось, чтоб мои несчастья принимали всерьез. Затем он прибавил: – Значит и ты упал с Неба? С какой ты планеты?

В этих словах я ощутил нечто, способное приоткрыть тайну его появления и резко спросил:

– Ты с другой планеты?

Он не ответил. Склонив голову, он разглядывал мой самолет. Потом пробормотал:

– На таком не прилететь с другой планеты.

Погрузился в свои мысли, долго молчал. Потом извлек из своего кармана барашка и начал им любоваться.

Вообразите, как меня изумило его полупризнание о других планетах. Я сделал попытку больше узнать:

– Откуда ты, маленький человечек? Где твой дом? Куда ты хочешь увезти моего барашка?

Он молчал, размышляя о чем-то, а потом сказал:

– Хорошо, что ты дал мне коробочку, он сможет в ней спать.

– Будешь хорошим мальчиком, я дам тебе веревку и колышек, чтоб его привязывать.

Предложение привязывать барашка очень его удивило.

– Привязать барашка? Что за странная мысль?

– Не привяжешь, уйдет, заблудится.

Мой друг рассмеялся:

– Куда уйдет? Он может пойти прямо, не сворачивая…

Маленький принц задумался и сказал:

– Нет, я не боюсь – там, у меня, очень мало места. – Затем прибавил, не без грусти: – Далеко не уйдешь, если прямо пойдешь…

Глава четвертая

Я узнал очень важную вещь: его планета была как дом. Не скажу, чтобы меня это удивило. Знал же я, что во Вселенной, наряду с большими планетами, у которых есть имена – Земля, Юпитер, Марс, Венера, – существуют сотни других звезд и планет, до того маленьких, что в телескопе их не увидеть. Откроет астроном новую звезду – вместо имени присвоит ей номер, например: «Звезда 325».

Всерьез полагаю, что планетой Маленького принца была планета Б 612. Эту планету всего один раз, в 1909 году, разглядел в телескопе некий турецкий астроном. Он сделал доклад о своем открытии на международном астрономическом конгрессе, но ему не поверили, потому что он был по-восточному одет. Они такие, эти взрослые.

Впрочем, звезде Б 612 повезло: турецкий султан издал указ, предписывавший всем подданным, под страхом смертной казни, переодеться в европейскую одежду. В 1920 году астроном вновь доложил о своем открытии, на этот раз – в элегантном костюме. На сей раз ему поверили и все из-за того, что он был одет как все.

Я так подробно рассказываю о звезде Б 612 – это из-за взрослых! Взрослые любят цифры. Начнешь им рассказывать о новом друге – никогда не спросят: «Какой у него голос: высокий или низкий? Во что любит играться? Коллекционирует ли бабочек?» Нет, взрослых интересует совсем другое: сколько лет новому другу, сколько у него братьев, сколько он весит, сколько зарабатывает его отец. Только тогда они подумают, что знают о нем все.

Скажешь взрослым: «Видел красивый дом, из розового кирпича, на окнах – герань, на крыше – голуби», они не поймут. Надо иначе объяснить: «Видел дом, он стоит 100 тыс. франков», – в ответ услышишь: «Какой красивый дом».

Скажешь взрослым: «Маленький принц был нежным, смеялся, мечтал о барашке, он был живым. Когда мечтаешь о барашке – ты живой», – взрослые только плечами пожмут: что возьмешь с ребенка? Расскажешь иначе: «Маленький принц прилетел с планеты Б 612», – никаких вопросов не зададут, ни в чем сомневаться не будут. Взрослые все такие. Детям многое надо прощать взрослым.

Только нам, кто все понимает, что нам цифры! Вот как бы мне хотелось начать свой рассказ: «На одной планете жил Маленький принц. И была его планета чуть больше, чем он, и был ему нужен друг… очень…» Для тех, кто понимает жизнь, такой рассказ покажется правдивым.

Не хотелось бы, чтоб мою книгу вы читали так, между прочим, вспоминать об этом мне очень грустно. Прошло шесть лет, как исчез мой друг: ушел неизвестно куда и барашка унес. Я рассказываю о нем, чтобы не забыть. Грустно не помнить друга. Иметь его было чудом: никогда, ни у кого не было такого друга. Без него я превратился бы во взрослого, а им нужны только цифры. И тогда, чтобы не стать взрослым, я покупаю карандаши и акварельные краски. Не так просто начинать рисовать в мои годы! Прежде, когда мне было шесть лет, я рисовал только открытых и закрытых удавов. Теперь, когда рисую вновь, то стремлюсь достичь сходства с моим другом. Не знаю, удается ли мне это. Один рисунок выходит лучше, другой – хуже. Какого роста был Маленький принц? Не ошибаюсь ли я? Он то кажется мне выше, то ниже, чем был на самом деле. Во что был одет? Не помню цвет камзола, но я не сдаюсь, продолжаю рисовать. Мне все нужно простить. Мой друг никогда и ничего не объяснял. Он считал, что я такой, как он. Только я не умею видеть барашков сквозь коробочки. Я стал взрослым.

Глава пятая

Каждый день я узнавал что-то новое о его планете: отчего он покинул ее, как странствовал. Это происходило незаметно, когда он размышлял вслух. На третий день мне довелось узнать о трагедии баобабов.

Помог барашек. Охваченный недобрым предчувствием, Маленький принц внезапно вскричал:

– Правда, что барашки едят кусты?

– Правда.

– Как хорошо!

Я не понял, что хорошего в том, что барашки едят кусты. Тогда Маленький принц спросил:

– А баобабов барашки могут съесть?

Пришлось объяснять, что баобабы – не кусты – огромные деревья, высотой с церковь, а целое стадо слонов, которое он возьмет с собой, окажется меньше одного баобаба.

Смешным показалось Маленькому принцу тащить стадо слонов на планету:

– Придется ставить одного слона на другого – иначе не разместить. Задумался, потом глубокомысленно заметил: – Прежде, чем стать взрослыми, баобабы бывают маленькими.

– Это так! Но отчего так важно, чтобы барашки ели маленьких баобабов?

– Поживем – увидим, – сказал он, будто речь шла о самых простых вещах.

Пришлось поломать голову, пока наконец я не понял, в чем было дело.

На планете Маленького принца, как на других звездах и планетах, до жатвы полезные растения и сорняки произрастали вместе. Семена добрых и злых растений сокрыты до поры, – ни увидеть, ни отличить одно от другого. Все одинаково потягиваются, пробуждаясь от глубокого сна, поднимают свои крохотные росточки над землей. Маленькие, безобидные, тянутся они к свету – не различишь, пока не вырастут. Наступит жатва – добрые растения надо оставить произрастать дальше, а сорняки – вырвать с корнем. Вся планета Маленького принца заражена сорняками баобабов, которые нужно научиться вовремя распознавать, со взрослым деревом не справиться, оно всю планету опутает корнями. Планета – маленькая, она в опасности, а баобабы большие и могут ее уничтожить.

«Важна дисциплина, – объяснял мне позже Маленький принц. – Встал, умылся – наведи порядок на своей планете. Главное, чему надлежит учиться, – отличать маленькие ростки баобабов от кустов розы – пока не вырастут, они похожи. Это работа не трудная, но нудная».

Однажды он посоветовал мне изобразить на листе бумаги баобабов, при этом настаивал, чтобы я старался рисовать хорошо. «Дети на моей планете должны знать, сколь опасны баобабы. Вырастут, начнут путешествовать, тогда и пригодится им мой рисунок… Все можно отложить, любое дело, только не борьбу с баобабами. Тут так: промедлишь – случится непоправимое. На одной планете жил лентяй, поленился три кустика прополоть…»

Пришлось рисовать планету, следуя указаниям Маленького принца. Не люблю поучать, но никто не знает, насколько опасны баобабы, вот и приходится мне, отказавшись от правила не учить никого, воскликнуть: «Дети! Берегитесь баобабов!» Надо предупредить друзей, ничего не знающих о грозящей опасности. Прежде и я о ней не знал. Пришлось потрудиться, так было нужно. Спросите, отчего нет в книжке других рисунков, подобных этому? Отвечу просто: «Хотел повторить, не получилось. Когда рисовал баобабы – понимал, что это важно».

Глава шестая

Мне не сразу открылось, до чего печальной была твоя жизнь, Маленький принц! Единственным утешением были закаты солнца. Я понял это на рассвете четвертого дня, когда ты сказал: