Таня

И мне пришлось согласиться с доводами дяди Васи. И убийцы, и полиция могли просмотреть что-то, и это что-то может оказаться перспективным следом. Да и, честно говоря, мне не хотелось отступать – дело становилось все более запутанным. И все более кровавым. Были убиты три человека, и все ради какого-то пакета с бумагами. Причем киллеры не останавливались перед физическим устранением случайных свидетелей, а это значило: если мы попадем им в лапы, то и дядю Васю, и меня тотчас ликвидируют.

– Ладно, – заявила я ему, – как говорится, трем смертям не бывать, а одной не миновать!

– Двум смертям! – не преминул внести поправку дядя Вася.

Меня порядком достал его менторский тон, но мужик он вроде бы неплохой, к тому же с обширными связями и жутко богатый. Сначала поможет мне вылечить Сашку, потом разобраться в этом деле, где не последнюю роль играет телохранитель президентши Кэтти, а потом сведет меня со своими знакомыми, некоторых из коих можно будет (и даже нужно) «пощипать».

Дядя Вася хотел ввалиться в особняк покойного Тимоти С. Шмидта, разбив стекло на веранде, но я сказала ему, что надо действовать более изящно. Пришлось смотаться в отель, где знаменитый писатель и нобелевский лауреат передал мне инструменты, потеря которых меня очень огорчила. Еще бы, ведь они сделаны на заказ, да и стоили не одну тысячу! Теперь же я была в полной боевой готовности.

Обычно считают, что воры проникают в чужие жилища вечером или ночью, и отчасти это верно. Однако я сказала, что жилище журналиста мы должны посетить при свете солнца – мне не хотелось ночью шарить по дому, в котором обитал Тимоти, теперь мертвый. О привидениях я уже как-то упоминала, да и среди воров не принято залезать в дома, хозяин которых недавно скончался, – плохая примета. Дело, в которое я вляпалась, было и без того отвратительным, однако накликать еще большую беду у меня не имелось желания.

Я долго пыталась убедить дядю Васю в том, что ему стоит остаться в отеле, мол, я и сама справлюсь с миссией. Но то ли он до конца мне не доверял, то ли хотел пощекотать себе нервы, но старикан ни за что не сдавался – желал участвовать в налете, и все тут! С напарниками я работала, но недолго, так что имела возможность убедиться – они только мешают и путаются под ногами. Переубедить упрямого писателя не представлялось возможным, поэтому мне пришлось согласиться с его планом.

Итак, мы снова направились к дому Тимоти. Зная, что вездесущая миссис Харпер с биноклем морского пехотинца в руках, возможно, ведет наблюдение за происходящим на улице, устроившись в стратегически удобной точке, мы подошли к дому Тимоти со стороны соседней улицы. На нас никто не обратил внимания. Дядя Вася чрезвычайно боялся, я видела, хотя и старался не подать виду. Постоянно давал мне наставления и советы, и меня это разозлило. В конце концов, кто у нас босс! Я совершила множество ограблений, вскрыла кучу сейфов, а он кто такой? Ну, написал какие-то книжки, ну, получил Нобелевскую премию, и что с того?

Замок на двери черного хода был на удивление простым и хлипким. Можно было даже не ездить в отель за инструментами – такой я способна вскрыть при помощи заколки для волос. Дверь взвизгнула, отворившись, и мы вступили в полутемный коридор. Интересно, что будет, если нас схватят? Навесят порядочный срок, что ж еще! Дядя Вася выкрутится, он богатый и знаменитый, а я загремлю по полной программе.

Впрочем, откуда полиции узнать, что мы здесь? На руках у нас перчатки, долго задерживаться в доме мы не собирались. Только как найти то, о чем ты не имеешь ни малейшего представления?

Сразу было видно, что в доме поработали профессионалы – сначала убийцы, затем полицейские. Следы произведенного обыска, причем тщательного, бросались в глаза. Пол кухни был усеян осколками разбитой посуды, под ногами скрипели чечевица, сахар, макароны. Навесные ящички были сорваны со стен. В других комнатах тоже царил бардак – разбросаны книги, листы рукописи, одежда вывалена из шкафов, в стенах дырки. Более всего меня заинтересовал сейф в кабинете – модель шестидесятых годов и к тому же с идиотским часовым механизмом. Он был пуст – кто-то вскрыл дверцы при помощи переносного сварочного аппарата.

– Здесь что-то искали, причем чрезвычайно упорно, – заметил вполголоса дядя Вася, хотя в доме никого, кроме нас, не было и говорить громко можно было без опаски. Но, видимо, сказывалось почтение к умершему. Да и атмосфера здесь странная, мне все время казалось, что кто-то за нами наблюдает.

– Спрашивается только, что именно, – откликнулась я, подбирая с пола нижнее белье Тимоти. Трусы у него были застиранные и в дырках. Вот тебе и журналист, раскрывающий тайны Белого дома!

Мы разделились – я осталась на первом этаже, дядя Вася отправился на второй, заявив, что искать нам надо бумаги. Но сказать всегда легче, чем сделать. Бумаг в доме было великое множество, не перечитывать же каждый лист из многих сотен! Да и нельзя забывать о том, что здесь похозяйничали бандиты, а затем полиция.

Не найдя ничего интересного (хотя я понятия не имела, что нам требуется), я поднялась на второй этаж. Дядя Вася копошился в обширной коллекции видеокассет и компакт-дисков, большую часть которых составляли сомнительные шедевры порноискусства, дешевые триллеры и фильмы ужасов. Он методично открывал каждую коробку и заглядывал в нее.

– Мне подумалось: что, если Тимоти записал информацию на диск и спрятал его среди всякого кинохлама? – пояснил свои действия дядя Вася.

Я сказала, что это дебильное предположение, а писатель, подняв к потолку указательный палец, начал вещать:

– Таня, милая, вы, видимо, не читали новеллу Эдгара По «Украденное письмо». Нечто ценное проще всего спрятать не в укромном тайнике, а открыто положить у всех на виду, предварительно замаскировав...

Ну, начинается! Дядя Вася, как я уже поняла, обожает корчить из себя великого литератора. Впрочем, профессия неплохая. Одна только Нобелевская премия принесла ему сразу целый миллион, да еще книжки, продаваемые по всему миру, обеспечивают безбедное существование. А мне приходится гнуть спину, работать в поте лица, бегать от полиции, а теперь еще и от наемных убийц. Кстати, а что, если изложить свои приключения на бумаге? Дядя Вася подсобил бы, и вышел бы бестселлер!

Что-то бормоча, писатель продолжал методично выковыривать диски и зачем-то рассматривать их на свет. Я заметила, что так он никогда не установит, что на них записано – порнофильм или некие секретные сведения. Наконец он со мной согласился и отшвырнул диск. Потом вздохнул:

– Получается, здесь нам больше делать нечего, так как найти нужное не представляется возможным? О, мы же забыли о ванной! И о подвале!

Последующий час с лишним мы обследовали эти два места, но ничего занимательного так и не обнаружили. Я прокляла Тимоти С. и пожелала ему на том свете попасть на самую горячую сковородку. В том, что журналист угодит в ад, я не сомневалась – еще бы, ведь на его совести несчастный кот!

Дядя Вася приуныл, да и я, признаюсь, немного скисла. Но чего мы, собственно, ожидали – наткнуться на лежащий под туалетным ковриком пакет, перетянутый бечевкой и запечатанный сургучом, к которому приложена записка: «Тайны XX века»?

Не оставалось ничего другого, как признать поражение и ретироваться. Мы покинули особняк через ту же дверь, что и вошли. Дядя Вася бормотал что-то о тайнике под землей, о том, что хорошо бы простучать все плитки в ванной и осмотреть пол со стенами в подвале, ведь там может быть еще один сейф, но я ответила ему, что в таком случае нам придется остаться в особняке Тимоти на годик-другой: в нем имелось не меньше трех тысяч мест, в которых можно спрятать таинственные документы, если таковые, конечно, вообще существовали.

– И вообще, на месте журналиста я бы хранила документы не дома, а в банке. Сняла бы там ячейку, запихнула бы туда компромат и спала бы спокойно, – сказала я. – Потому что в банк киллеры ни за что не проникнут! Хотя если очень постараются, то, конечно, смогут, но слишком уж это опасно...

Мы брели по улице, и я болтала, пытаясь утешить повесившего голову дядю Васю. Ну да, он ведь старался отыскать людей, застреливших его любовницу. Да и мне нечему было радоваться – вдруг писатель передумает и не станет оплачивать лечение Сашки? Что бы такое сообразить? Но в голову ничего путного не приходило.

Внезапно дядя Вася что-то вскрикнул и ткнул пальцем на противоположную сторону улицы. Я, ничего не понимая, уставилась в указанном направлении, ожидая, что узрею киллеров на черном джипе, но там, конечно же, их не было. Только парочка детишек, а также пожилая чета. Ну что интересного? Обыкновенная семейная идиллия.

– Почтальон! – выдохнул дядя Вася. – Почта и почтовый ящик!

Да, на другой стороне улицы в самом деле находился почтальон, тощий тип, открывавший как раз чей-то почтовый ящик и засовывавший туда письма. Не тот ли, кстати, самый Гиббс, который любит просматривать чужую корреспонденцию?

– Вспомните, Танюша, где был Тимоти непосредственно до того, как его убили! – пропел дядя Вася. – По всей видимости, на почте. Оттуда он отправил пакет Филиппу Карлайлу. А раз он так сделал, то, вероятно, знал, что за ним следят.

Что-то щелкнуло в моей голове, и я сказала:

– А раз он знал об этом, то постарался избавиться от документов. Отослал их по почте!

– Да, но кому? Своим родителям, родственникам или друзьям? – приуныл дядя Вася. – Или любовнице? Не можем же мы посетить их всех, черт побери!

Я посмотрела в спину уходящему почтальону и ответила:

– А ведь ваш, как его, Эдгар По был прав – лучше всего спрятать ценную вещь на виду. А письмо лучше всего послать не троюродной тетушке в другом штате, а самому себе! Тимоти умирать не собирался, он думал, что его дом обыщут, ничего не найдут – и его оставят в покое. Поэтому надо было на время избавиться от документов.