– Да вот… Огнемёт я на фронте таскал – мы им немцев и поляков, ну из тех, что на стороне немцев воевали, из одного ДОТа выкуривали, аж посреди болота топкого – тут мне шальной пулей и прилетело. Повезло что меня пинком под зад, в трясину скинули – тама у меня этот огонёк, значит, и потух. Но меня эвон как опалило… – Брат Иов снова улыбнулся.

Улыбка у него была странная – рот распахивался, чуть ли не до ушей – видимо в какой-то год его непростой жизни ему разорвало щёки, а зашить их никто не удосужился – в итоге всё зажило сикось-накось, превратив его лицо в какую-то жуткую маску.

Кисти рук у него тоже были похожи на лапы инопланетянина – такие-же длинные пальцы, без ногтей, с раздутыми кончиками пальцев – повреждение ногтевых пластин.

– Так что вот… Я тут здешний звонарь был. А счас по всяким там нуждам монастыря служу…

– Брат Иов – мой помощник и завхоз, – прервал странного человека настоятель. – Если вам что-то понадобится, то смело обращайтесь к нему. Все тут знают, что он действует от моего имени. Я то сейчас слабоват на ноги, редко хожу… уж сами должны иметь понимание… Заходите. Можете не креститься, поди уж и не знаете, как это делать…

– Да разве-ж можно в наш дом и, не окрестившись? – испугался Иов.

– Бог в своем милосердии велел снисходительно относиться к тем, кто не принял его веры и Любви… – отрезал настоятель.

Аввакум провёл рукой по волосам и перекрестился. Три раза.

Настоятель побагровел так, что Елена и Семён, синхронно, полезли за своими аптечками, в которых хранили какие-то необычные лекарства, из арсенала Биоинститута.

– Это ещё что такое?! Ты что тут делаешь, в обители Бога Истинного, ты, поганый раскольник?!

– Но-но, батюшка, сильно зубом не стучи – чай не пальцы, – отрезал Аввакум.

Елена отвесила Аввакуму затрещину.

– Попрошу сей же миг извиниться, – ледяным тоном проговорила она. – Думай, что говоришь… и с кем.

Настоятель, гневно, треснул посохом Аввакума – по голове.

Посох с глухим стуком приложился ко лбу Аввакума – от столкновения с более прочной поверхностью, деревянная палка выворотилась из рук и отлетела в сторону. Настоятель ухватился за запястье, и чуть не упал, но громадный монах, что сопровождал его сзади, тут же схватил его и бережно, очень осторожно, придержал за плечи, не дав упасть, а затем, вместе с Иовом, спешно отвели настоятеля к большой скамье и усадили на неё. Елена, молнией, метнулась к ним, выдирая из кармана куртки пенал с лекарствами. Люткявинче, потрясённый увиденным до самых печёнок, замер на месте, не решаясь встревать в религиозный диспут.

– Ты кого сюда привёл, чудь чухонская? – прохрипел настоятель, тяжело отдуваясь и вытирая лоб. – Это-ж чёртов «двуперстник», раскольник…

Аввакум почесал голову и посмотрел на руку – крови не было, да и вообще – у настоятеля явно не хватило сил, чтобы раскроить череп «Меченосца».

– Вот не будь я в монастыре, то накостылял бы тебе по шее… – прошипел Семён, с трудом удерживаясь от рукоприкладства.

– Да я откудова знал, что сей старик при виде моего двупёрстного креста меня по шее начнёт дубасить как дятел – осину-то? – проворчал Аввакум. – Чё он, ка медведь, посредь зимы поднятый, кидается?

– Мозги надо иметь! – прорычал Семён и шагнул к Елене, что возилась с настоятелем.

Девушка действовала стремительно – словно какая-то машина из фантастических романов. Она быстро закатала рукав рясы настоятеля, и, прежде чем кто-то успел даже понять, что она делала, сделала укол вытянутым из пенала шприцом – причем попав точно в вену.

Скорость движений Елены была такая, что Люткявинче просто не успел увидеть, как она всё это сделала!

– Готово! Сейчас вам…

– Эй! – здоровенный монах сцапал Елену за руку. – Это что вы ему…

– Прошу прощения… – Семён схватил монаха за руку, что была толщиной с его бедро и в лёгкую оторвал от плеча Елены. – Сия девушка изволит быть врачом, причём высокой квалификации. Не мешайте ей

– Фома… успокойся, – проговорил настоятель и сглотнул. – Мне уже легче… Странная ты особа… Да и приятель твой непростые… Извини, что на твоего поганого друга руку поднял… Ладно хоть «двуперстника» прибить – не грех в глазах Бога…

– Это почему? – удивился Руслан.

Настоятель посмотрел на его искусственный глаз и протез, и, видимо смягчившись, пояснил:

– Язычник и коммунист – суть не верующие. Они не впустили в свою душу Бога… Но могут это сделать – так что для Бога они не пропащие души. А вот «двуперстник» твой – он свою душу погубил, когда против своего Бога пошёл, и от истинной веры, ради ереси отказался. Нет для него спасения.

– Охренеть… я-ж помру счас от горя, – фыркнул Аввакум. – Надо ещё посмотреть, чей Бог правильный…

– Да заткнись ты, – встрял Семён, разве что зубами не скрипя от ярости. – И так уже цирк тут устроил…

Настоятель немного посмотрел в синее небо. Его лицо быстро приобрело розоватый цвет, да и задышал он немного глубже.

– Вот за что Господь мне такие испытания выдаёт? Мало было проблем, так тут ещё и этого «двуперстного» еретика терпеть…

– Прошу прошения, если чем обидели… Но так надо. Сам Аввакум из «Меченосцев» – и он нам нужен.

– Для чего? – настоятель посмотрел на Фому. – Брат Фома, пошли, отведи меня в мои покои… Ладно уж, пусть и этот «двупёрстец» с вами тащится… если вы его на цепь и в намордник обещаете посадить…

– Постараемся, что бы он себя вёл нормально, – пообещала Елена и, мрачно, посмотрела на Аввакума.

Тот лишь усмехнулся, блеснув белыми зубами.

…Изнутри монастырь напоминал небольшой город – несколько многоэтажных зданий, что были совмещены друг с другом крытыми переходами и дорожками. Все стены и перекрытия были побелены в белый цвет. Плиты на земле плотно прилегали друг к другу и ни единого следа от травы меж ними не было.

Всё было мрачно, и как-то грустно… Навевало грусть и печаль. Монастырь действительно казался каким-то странным местом, словно не от мира сего. Казалось, что в нём остановилось само время – выйди из-за угла отряд стрельцов с пищалями, то Люткявинче, наверное, не удивился бы.

Встречающиеся по пути монахи были в натянутых на головы капюшонах. Иногда они посматривали на странных гостей, в основном на Елену – её необычную внешность никакие платки и куртка не могли скрыть. Девушка посматривала по сторонам и, как заметил майор, держала Руслана за его протез.

Настоятель и его свита провели гостей к огромному, почти с пятиэтажный дом, зданию, и, перекрестившись, вошли в это строение.

Здание, имевшее вид так называемого «здания звезды» (крепость с укреплениями по бокам. Примечание автора), встретило гостей теплом и каким-то неуловимым запахом, говорящим о том, что тут живут люди.

Семён и Руслан остановились в том, что можно было условно считать прихожей – огромном зале, с рядами скамей. Потолок тут был освещён электрическими лампами – правда, очень тусклыми, а вот отопление было от самых обычных радиаторов.

Руслан шагнул вперёд и повертел головой, осматриваясь по сторонам «Глазом Зверя».

Мир для него побледнел, и превратился в какую-то тень, освещённую странными бликами – десятками людей, что ходили по многим этажам над ними и занимались своими делами – спали, читали книги, молились или занимались хозяйством. «Глаз Зверя» позволял видеть то, что было скрыто от других. Он видел то, что скрыто тьмой. И позволял видеть то, что таилось внутри людей.

Мальчик повертел головой по сторонам, всматриваясь своим необычным зрением в окружающий мир. Настоятель и его свита – братья Иов и Фома, остановившиеся рядом, выглядели странно – два сгустка серого света, через который пробивался какой-то багровый блеск. Настоятель же выглядел как кусок угля, через который пробивался угасающий внутренний жар. Руслан видел, что Индис очень стар и его тело изнутри истерзано болезнями и немощами. Однако этот старый человек по-прежнему был очень могучим и сильным. Его плоть была слаба, но дух по-прежнему был свирепым и сильным.

– Что это ваш шкет смотрит по сторонам? – проворчал настоятель. – Эй, парень, с тобой всё в порядке?

– Да, я в порядке, – Руслан вежливо склонил голову. – Благодарю вас. И вы меня извините – я тут осматриваюсь по сторонам… Ваш монастырь очень красив. В нём есть своя красота.

– Хе! – усмехнулся Индис. – Хоть кто-то из вас видит тут красоту… Ну что. Айда за мной, в мои скромные кельи…

– Это мы сейчас идём через жилые помещения, для служек – ну, мирян, что тут у нас разными делами занимаются, – торопливо проговорил Иов, растягивая рот в улыбке, которая даже казалась довольно милой.

Брат Фома осторожно поднял настоятеля на руки и понёс его вверх. По лестнице, на самый верх. Настоятель тяжело дышал и постукивал по ступеням лестницы своим посохом.

– Не тяжко ли подниматься в такую высь? – поинтересовался Аввакум. – Что толку жить под небом, коль Бога там не найти.

– Поговори мне тут, ты, морда двуперстая, – прохрипел старик. – Не тебе меня судить, да рядить…

– Да уж, – усмехнулся Люткявинче. – Смотрю, верующих мир никак не берёт.

Руслан остановился и оглянулся.

Благодаря «Глазу Зверя» он мог замечать то, что не мог уловить даже Семён. Так вот, последние полминуты ему слышались странные звуки – словно кто-то осторожно крался за ними, пытаясь ступать ногами в такт шагам остальных… Причём делал это очень бесшумно – ни Аввакум, ни Семён, ни Елена даже не подозревали о том, что кто-то за ними следит.

…Келья настоятеля была огромным помещением, расположенным на самом верху центрального здания. Аскетизмом тут и не пахло – на полу валялся громадный ковёр, потолок украшала люстра, а у стены скоромно притулился громадный шкаф с книгами. Стол, за который тут же сел настоятель, был довольно большим, но очень примитивным – склоченный из досок, и покрашенный самой простой краской.

– Ну ладно, – Индис вытянулся в громадном кресле и посмотрел в потолок. – Чего вам надо от меня и моего монастыря?

Елена посмотрела по сторонам, но сесть было некуда – стульев для гостей настоятель не держал, да и в самом его кабинете не было ничего такого, на чём можно было бы разместить столько народу.

– Товарищ настоятель, – Семён, с явным умыслом, использовал слово «товарищ» в обращении к Индису. – Мы бы хотели повидаться с обитающим в вашем монастыре объектом «суперубийца».

***

На краткий миг Люткявинче показалось, что он ослышался. Затем майор с удивлением посмотрел на отряд оперативников Биоинститута и на настоятеля.

– Брата Каина решили проведать? – совершенно спокойно, не удивляясь и ничего не переспрашивая, проговорил Индис. – Что вам от него надо?