В дверь операционной, без стука вошла невысокая женщина, с длинными волосами пепельного цвета, закрученными в строгий шиньон. Одета она была в такое же строгое платье и до ужаса напоминала учительницу первых классов.

– Товарищ директор, к вам пришёл с визитом какой-то майор КГБ. Причём пришёл не сам, а судя по его сопроводительному письму, его прислали непосредственно из Москвы… Очень хочет вас видеть.

***

«Откройте двери люди,

Я ваш брат…

И я ни в чём, ни в чём не виноват…

Вы вечно молитесь – своим Богам.

И – ВАШИ боги – всё прощают вам…».

Майор КГБ был довольно молод – ему вряд ли исполнилось и тридцать лет, так что о причинах его быстрого повышения оставалось только гадать. Он был довольно здоровенным мужчиной, с короткострижеными светлыми волосами и необычными – тёмно-синими, похожими на сапфиры глазами.

На Богатыря, которого подвезли к нему Аввакум и Полина, он уставился с немалым удивлением, словно не ожидал, что директор Биоинститута окажется всего-навсего инвалидом, неспособным двигаться без помощников. Судя по всему, он и впрямь не знал о Биоинституте, а ему самому никто не рассказал об особенностях этого заведения.

Полина, секретарша Богатыря, взяла у гостя документы и поднесла их к глазам начальства.

– Давид Люткявинче…– прочитал имя и фамилию гостя Богатырь. – Майор Комитета Государственной Безопасности… Что-ж, судя по вашему возрасту, вы эту должность заработали явно не выслугой лет, верно?

– Я бы не хотел о таком говорить… товарищ Муромцев… – проговорил Люткявинче, глядя перед собой. – Эта история достаточно скучная, и к тому делу, с которым я к вам явился, отношения не имеет.

– Хм, хорошо. Тогда давайте пройдём ко мне в кабинет. Не в коридоре же нам с вами общаться.

Войдя в кабинет, майор немного оторопел.

Кабинет Богатыря был завален всякими диковинками, которые тот привёз из других стран или просто нашёл уже на территории СССР, во время спецопераций Биоинститута. Конечно, почти всё там было с тех времён, когда Богатырь мог спокойно передвигаться самостоятельно. Но эти времена давно прошли.

Майор посмотрел на шкафы заставленные книгами, на стену, увешанную ожерельями шаманов (причем тут присутствовали ожерелья собранные со всего мира – от Крайнего Севера, до Новой Зеландии), и на стол, украшенный чернильницей сделанной из целого черепа леопарда. Причём клыки у черепа леопарда были из золота и серебра – верхние, из золота, нижние – из серебра.

– Извините за беспорядок, просто из-за своей болезни я вынужден жить тут, – Богатырь подкатил своё кресло к столу.– Мой организм постепенно отключается. Я могу совершать только элементарные двигательные движения – чуть-чуть шевелить кончиками пальцев, двигать глазами и разговаривать. Сильно подозреваю, что вскоре лишусь и этого… Так что возможно что в следующий раз вы приедете в Биоинститут к новому директору…

– Кхм… – Люткявинче осмотрелся по сторонам. – Значит так… надеюсь, вы мне простите некоторую холодность и мрачность? Дело в том, что до позавчерашнего дня я и слышать не слышал ничего о Биоинституте. А тут моё московское командование высылает меня к вам… Я не особо могу понять – кто вы такие и что за заведение этот ваш Биоинститут?

– Ну… Как вы поняли – мы одна из спецслужб Государственной Безопасности. Фактически мы те же ГРУ и КГБ, просто у нас иные задачи, не такие, как у вашей Конторы и ваших «соседей», – проговорил Богатырь. – Полина, налей гостю… чай? Кофе?

– Я пью кофе.

– Кофе… И Аввакуму налей кофе, – Богатырь немного промолчал, обдумывая, что сказать майору. – Наше спецзаведение занимается борьбой с врагами посерьёзнее, чем те, с кем боретесь вы. Мы следим за болезнетворными микробами, вирусами, предупреждаем появление паразитов, и нейтрализуем особые угрозы… Пока не буду вам говорить какие. Наши враги по большей части не проходят под ваши цели… Например – представьте, что в каком-то городе вспыхнула эпидемия опасной болезни. В этом случае вмешиваемся мы – Биоинститут сразу высылает на место эпидемии свои спецотряды, и те собирают информацию о болезни и проводят контрмеры по борьбе с ней. Где-то так… При этом мы, по некоторым причинам действуем секретно – все наши успехи присваивает себе КГБ или ГРУ – в зависимости от того, кому мы помогаем.

– Хм… Смотрю вы даже с ГРУ работаете, – в голосе майора мелькнула хорошо скрытая неприязнь.

– Извините, товарищ майор, но эпидемии не интересуются тем, какие документы вы носите в кармане. Они атакуют всё живое, что видят. Заражают и уничтожают – тиф, холера… Не самые хорошие вещи, уж поверьте мне. Биоинститут был создан в первые дни Революции для борьбы с холерой, тифом и прочими эпидемиями. И мы хорошо постарались.

– Но моё дело связано вовсе не с болезнями или паразитами, – майор сел за стол и принял от Полины кружку с кофе. – Строго говоря, мне не совсем понятно, что я тут делаю.

– А вы расскажите.

– Три недели назад меня перевели из Прибалтики в Сибирь. В одну область, в которой, как мне казалось, довольно тихо и спокойно.

– Это где? (Названия места изменены. Примечание автора).

Майор назвал место. Аввакум, что сидел и, молча, рассматривал картину, на которой была изображена женщина, стирающая бельё в ручье, вздрогнул.

– Эм… Это-ж как бы не Колокольный Храм?

– Да… Откуда вы знаете?

– Долго рассказывать…

– В общих чертах, – попросил Богатырь.

– Это сибирский монастырский город. Ну, знаешь – поселение, что появляется вокруг монастыря. Колокольный Храм очень старое местечко, его аж при Царе-Крокодиле (Пётр Первый. Примечание автора) заложили. И вот с той поры он и там стоит.

– Да. Всё так. Это очень большой монастырь. Во времена Революции и борьбы с религией, сей монастырь… хотя монастырем назвать его уже невозможно – это город… Так вот он находился под защитой. Согласно личному приказу Сталина монастырь было запрещено трогать, а те, кто в нём жил пользовались определённым уровнем неприкосновенности – то есть их можно было привлекать только в случае реально совершённых ими преступлений. А поскольку там, в основном дни престарелые монахи жили, то особо-то там и придраться не к чему, – Люткявинче сделал глоток кофе. – Кроме того там рядом с Колокольным Храмом – строится довольно крупный город, портового типа – монастырь имеет выход к крупной реке по которой способны подниматься даже морские суда. Сейчас там строится завод по переработке рыбы – планируем начать производство продуктов своими силами, что бы не зависеть от сторонних поставок… Так вот…

Майор замялся, глядя перед собой. Богатырь сразу понял – его гость хочет рассказать ему что-то из ряда вон выбивающееся – настолько необычное, что ему могут не поверить. Впрочем, было понятно – если уж КГБ отослало своего майора искать помощи у Биоинститута, значит что-то в этом Колокольном Берегу произошло невообразимое. То, с чем может справиться только Биоинститут.

– Приняв своё место, я начал вести активную работу. Как вы знаете, обычно наш Комитет не вмешивается в разные уголовные дела, если они, конечно, совсем уже не начинают нарушать закон… Однако, как вы понимаете, из элементарного чувства осторожности мы должны были следить за обстановкой в регионе, где работаем и «держать руку на пульсе». Уже на третий день работы я узнал, что в подконтрольном мне районе было совершено несколько особо тяжких преступлений… Причём жестокость этих убийств… – Люткявинче облизнул губы и открыл портфель. – Вот. Это копии уголовных дело – осмотры места убийств результаты вскрытий, опрос свидетелей и всё прочее.

– Моя секретарша изучит эти дела, а вы сейчас расскажите самые мрачные особенности из этих дел.

– В общем, в 1959 году местность потрясла череда зверских убийств. Кто-то убил четырёх человек, причем, судя по результатам вскрытия и осмотра, убийца действовал когтями и зубами. Убитые были в прямом смысле слова разодраны в клочья. На всех трупах были следы зубов, и не хватало кое каких органов. А так же были явные признаки, что трупы ели… Поедали. Так же у всех трупов отсутствовало сердце.

– Хм… Странно как-то, – Богатырь покосился на фотографии, что сунула ему под нос Полина. – Судя по ним, у вас там завёлся какой-то сумасшедший. Хотя следы когтей весьма странные.

– Это металлические когти, – проговорил майор. – В последнем трупе был найден осколок когтя, выкованный из железа и заточенный почти до бритвенной остроты. Убийца, чтобы запутать следствие, использовал такой простой и глупый трюк. Но вот зубы там были жуткие – из одних клыков. Сначала думали, что это звери погрызли трупы, но потом было установлено, что это прижизненные раны.

– Эт да, – Аввакум перебрал фотографии. – Вон сколь кровушки-то выплеснулось… И укусы впрямь странные – зубищи – тигр от зависти на сосне повесится. А сам то укус невелик, словно человек кусал… И что странно – явно сначала когтями били, а догрызали уж потом.

– Это интересно… – Богатырь призадумался. – А причина есть, по какой эти преступления были скрыты так, что о них узнали только вы? Четыре таких жестоких убийства – это повод для серьёзной работы КГБ…

– Как я понял, эти убийства произошли в сложное время. Как раз решался вопрос о том, что бы начать строительство порта. Если бы история с убийствами всплыла тогда, то вполне возможно, что порт был бы не построен и город, в округе которого всё это произошло, так и остался бы обычным захолустьем. Поэтому было решено скрыть эти преступления. Тем более что после четвёртого убийства всё прекратилось – видимо убийца увидел, что сломал своё орудие преступления, и опасался, что его выследят по этой улике…

Майор вытащил конверт и вытряхнул на чистый лист бумаги небольшой кусок металла.

Аввакум поднёс этот кусок к глазам Богатыря.

– Самодельный. Убийца его сам ковал – видите следы от молота и молоточка? – тут же сказал Богатырь. – Хотя металл он немного перекалил – вот и обломалось оно, от удара. Интересная штучка… А ещё говорят, что преступники – тупой народ… Нет уж, в кое каких вещах они те ещё звери – смекалистые… Так-так… Только я так понимаю, что на всём этом убийства не прекратились? Верно?

– Верно… Убийства начались в этом году. Снова… Уже три трупа. Причём последнюю жертву убили уже в моё присутствие… – Люткявинче достал из портфеля ещё папку. – Вот тут все документы. Это тот самый убийца, нет никакого сомнения. Те же следы от когтей, зубов и прочее. Даже подчерк один и тот же – убийца заманивает жертву в лес и там убивает. На сей раз он, правда, просчитался – нам удалось найти следы его крови, взять образцы спермы и кое-где слюны.

– Ого… Там что, ещё и изнасилование было?

– Во всех трёх случаях. И ещё одно – убийца обладает какой-то дикой силой. Некоторые повреждения говорят о том, что этот психопат невероятно силён… Начальник милиции уверен, что мы имеем дело с каким-то животным, что нападает на людей. Особых доказательств того, что это человек у нас нет. Вот что делать? Вся надежда лишь на вас.

– И это правильно… – Богатырь покачал головой. – Ох, не нравится мне это…

– Я тоже ничего тут хорошего не вижу… – Люткявинче замолчал, увидев Полину. – Прошу прощения, но у вашей секретарши… у неё что, шесть пальцев?

Полина поставила на стол вазочку с тульскими пряниками и протянула к майору руки. Тот взял её за запястье и осмотрел.

На обеих руках было шесть пальцев – два средних. Причём они были развиты ничуть не хуже чем остальные – что необычно для таких случаев.

– Это называется полидактилия. Избыточное количество пальцев, – проговорил Богатырь. – Вы что, ни разу не сталкивались с таким феноменом?

– Нет. Хотя читал… Необычно. Я думал, что лишние пальцы удаляют при рождении.

– Когда как. Понимаете, иногда пальцы являются полуразвитыми – просто мешочки из кожи, что на руке болтаются. В таком случае их удаляют хирургически. Но в случае с товарищем Полиной – это сочли ненужным – пальцев шесть, и они вполне сформированные, – Богатырь попробовал растянуть губы в усмешке. – Товарищ майор – вы находитесь в Биоинституте – тут полно тайн и загадок, с какими вам, к вашему счастью, никогда не встретиться.

– Хорошо бы… – Люткявинче выпустил руки Полины и. не отрывая от них глаз, выудил из портфеля толстый конверт. – На последнем трупе нам удалось найти вот это – как я понял, жертва сорвала его с убийцы… Нам пришлось ломать пальцы, чтобы вытащить это…

Он вскрыл конверт и вывалил на стол странный предмет.

Ожерелье из человеческих зубов.

В кабинете повисла гробовая тишина – аж в ушах зазвенело. Директор Биоинститута не сводил глаз с кошмарного украшения, и его лицо медленно наливалось кровью.

– Твою-то мать… – проговорил, наконец, Богатырь. – Полина – немедленно вызывайте Спорынью и Товарища-Молнию. Потом позвоните Юцике – пусть отправит сюда Руслана. Немедленно. Затем позвоните завхозу – пусть немедленно готовит лабораторный комплекс «Оранг» и боевые комплекты «Червь»… Свяжитесь с аэродромом – немедленно подготовить к вылету наш самолёт. Потом свяжитесь с «Меченосцами» – известите, что согласно параграфу «Ленинградская Блокада», я изымаю у них Аввакума для спецоперации.

Аввакум и Люткявинче недоумённо переглянулись. Аввакум хорошо знал Богатыря и отдавал себе отчёт, что его поведение и слова были чем-то из ряда вон выбивающимся. Директор Биоинститута был в состоянии боевой ярости, словно берсерк перед боем.

– Что такое? Богатырь, что такое? – спросил Аввакум. – Чё за кукушки, на елочной макушке? Ты смотри, как переволновался, словно чёрти что…

– Аввакум…

В кабинет вошёл невысокий светловолосый молодой парень. Он выглядел почти подростком – казалось, что он всего пару дней назад получил на руки паспорт. Массивные очки на его носу делали его ещё моложе, а растрёпанная копна светлых волос делала его похожим на студента, оторванного от работы над контрольной. Однако серые глаза сверкали каким-то озорным огоньком. Облачён он был в рубашку и трико. На ногах – тапочки.

– Ты чего так одет? – удивился Аввакум.

– Так это… сказано – «всё бросать и бежать», – удивился парень и, увидев ожерелье из человеческих зубов, отшатнулся. – Ох ты-ж ёжики, без головы и ножек! Это ещё что за новости?!

– Ты посмотри что творится. Семён. А ведь всё это у нас в СССР…

Семён схватил ожерелье и обнюхал его.

– Блин твой горелый… Да ведь оно же кровью воняет. Да свеженькой!

– Эй, – Люткявинче повысил голос. – Мне кто-то объяснит, что тут такое?

В кабинет влетела высокая, худая девушка, что на ходу закручивала волосы в хвост.

– Прошу прощения, за опоздание – я купалась в бассейне, а тут ваш вызов… Что случилось?

Майор оторопело, хотя и не без интереса, уставился на девушку.

Девушка была высокой, стройной и очень сильно загорелой – а поскольку из одежды на ней был только купальник, то можно было увидеть, что она загорела абсолютно вся. Причём очень сильно. В СССР такой загар был не под силу даже Чёрному и Средиземному Морю. Только тропики могли дать такой загар.

Лицо девушки было странным – в нём хитро переплелись черты восточного и русского типа – у девушки явно был в родственниках кто-то восточный.

Самым странным в ней были глаза. Громадные голубые глазищи – синие чуть ли не до прозрачности. Зрачок смотрелся на фоне радужки очень странно. Впечатление было такое, словно это глаза русалки или мавки.

Аввакум чертыхнулся и, сдёрнув с окна штору, бросил девушке.

– Прикройся хоть, срамотница…

– Я что, виновата, что меня так резко дёрнули? Что случилось? – девушка закуталась в штору и посмотрела на Олега, который по-прежнему вертел в руках ожерелье и, что-то бормотал под нос. – Фу, что за зубная страсть такая? Это из-за неё меня так резко вызывали?

– Здравствуйте, тётя Елена, – Руслан вошёл в кабинет и несколько ошарашено посмотрел по сторонам. – Ого! Это что тут творится?

– Богатырь, эта штука не очень свежая, хотя за ней точно ухаживали… Вертели в пальцах, как чётки – вон как всё блестит и сверкает. И нить из волос ничуть не истрепалась и не ссохлась… Тьфу ты блином горелым меня по морде – да волосы-то свеженькие! – Семён покачал головой и, склонив голову, посмотрел на Люткявинче. – Это вы привезли?

– Да. Это я привёз, – проворчал Люткявинче. – Это ожерелье я вытянул из рук мёртвой женщины. И хотел бы узнать, что это такое. Вы мне можете объяснить?

– Боюсь, товарищ майор, что в ваших краях завёлся «суперубийца»… Так в США называют этих существ, после 1912 года… До 1912 года у них было иное прозвище. Гули.

– Гули?

– Да. В США этих существ прозвали гулями. Самое смешное, что в оригинальных документах они назывались «вурдалаки», но уже в 1876 году их переименовали: «для краткости», в «гулей». Мол, слово «вурдалак» звучит длиннее, да и негоже американским чудовищам именоваться российским прозвищам… – Богатырь говорил ровным, спокойным голосом, но всем показалось, что он усмехается. – В общем, до 1912 года эти существа в США именовались «гули» – судя по всему, один американский писатель пронюхал кое-что об этих созданиях, раз написал о них рассказ аж в 1926 году. Я так понимаю, что ему попались в руки кое-какие документы из архивов одной организации, которую разогнали в США за связи с СССР в 1920 году… Тот писатель использовал именно термин «гуль». Но после 1912 года в США эти существа именуются – «суперубийцами».

– Ничего не понимаю…

– Значит, смотрите сюда, товарищ майор… – Семён положил ожерелье на стол. – Давайте сразу уточним – сейчас речь будет идти о людях, которые родились и росли с тяжелейшим искажением развития на стадии эмбриона. По сути дела, мы имеем дело с наследственной аномалией развития, которая возникает под влиянием неблагополучных факторов. А именно – отсутствие в рационе матери – мяса.

– Что-то я немного запутался… – проворчал майор и отхлебнул кофе. – Я не понимаю о чём речь. Давайте вы начнёте с азов? И не бойтесь быть многословными, мне спешить особо некуда. А уж из того что я от вас слышу – ясно, что дело очень сложное.

– Организм человека, развивается проходя несколько стадий… Я не буду сейчас углубляться в подробности… Да и вам наверное неинтересно, так что объясню в общих чертах, – Семён потёр руки и закатил глаза к потолку. – Как вам известно, эмбрион человека в своём развитии проходит несколько стадий – одна из которых стадия рыбы – есть хвост, так же жаберные щели… И да – есть теория, что все до единого эмбрионы – женского пола. Деление на мужской и женский пол происходит спустя несколько недель или даже месяцев… Фактически в образе эмбриона мы переживаем всю эволюционную спираль… Мы то, чем были в старинные времена.

– Мне это известно. Более того, мне доводилось видеть людей с хвостами, не заросшими жаберными щелями. Доводилось видеть и… не совсем нормальные процессы развития. Атавизмы, рудименты…