Глава 4

Утром я вышла из дома бледная от бессонной ночи, но с накрашенными губами, прихватила у мамы «Персиковый бриз». Просто подойду к нему и скажу: «Я тут подумала про протон и нейтрон…» Нет, хватит метафор. «Вова, будешь моим парнем?»

Вовы у подъезда не было. Обычно он поджидает меня в своей ушанке у скамейки. А я-то уже настроилась. Но план не отменён, он просто откладывается, пока я не приду в школу. Я решительно зашагала, заодно мороз придаст румянца щекам.

Вова уже сидел за партой, глядя в свой сборник. Буду вести себя приветливо и дружелюбно.

– Привет! – села рядом. – Решаешь задачи без меня? Ай-яй-яй.

– Я подумал, они для тебя слишком лёгкие, – а у самого голос звенит и глаз не отрывает от книги.

Да он капитально обиделся.

– Вова, вчера вышло недоразумение. Я не хотела показывать тебе книгу, потому что там было личное. Я попытаюсь тебе объяснить.

– Конечно, личное. Но раньше успехи у нас были общие. Я уважаю твои амбиции, но, поверь, если бы я посмотрел твои решения и указал на ошибки, тебе бы это пошло только на пользу.

Меня как ледышкой ткнули меж лопаток. Да он про что вообще? Считает, что я не решу задачи из сборника под редакцией Лодейко?

– А почему ты решил, что найдёшь у меня там ошибки?

– То есть всё-таки решала? – Прищурился. Синяк у него уже лиловый.

– Да не решала я ничего!

– Признайся уже, Лиля. Я же не сержусь.

Меня такая злость взяла за бессонную ночь, за свои переживания.

– Не в чем мне признаваться! – это относилось и к чёртовому задачнику, и к плану, который пошёл… Не по плану. Заело его, что ли? Я ему тут о любви пытаюсь сказать, а он всё не может пережить, что я без него занимаюсь.

– О, семейные разборки начались, – обрадовался Бочаров.

– Сейчас будут решать, с кем учебники останутся жить, – поддержал Гаевский.

Я села и тоже начала читать. Но не могла сосредоточиться. Мало того что испортил мне план с признанием, так ещё считает меня недостаточно умной. Провал по всем фронтам.

Явилась Катя:

– Прикольная помада.

Я вытерла губы.

* * *

После второго урока я всё же сделала попытку наладить отношения хотя бы уровня «как вчера».

– Вова, в столовую пойдёшь?

– Нет, заниматься буду. Мне же нужно тебя нагнать.

Если Вова упёрся, это надолго. Я молча встала и пошла в столовую. Зачем я вообще купила этот задачник!

Бухнула компот на поднос, часть выплеснулась. Мне бы выплеснуть ещё куда-то своё расстройство.

– Лиля, ты одна? Садись тогда к нам, – позвала Катя.

– Но сегодня среда.

– Засчитаешь за другой день.

– Ладно.

– Ну что, довольна? – спросила Оксана, когда я села.

– О чём ты?

– Не скромничай, – они загадочно переглянулись. – Нет, правда, как ты узнала, что отец увёз Родиона в дом в лесу? Сюжет ведь не раскрывали нигде.

А, опять «Один не дома».

– А я и не смотрела вчерашнюю серию, – я вяло зачерпнула супа. – Он что, правда его похитил?

– Да! Ладно, ты победила. Я помою класс. Но скажи, как ты это сделала.

Я махнула ложкой:

– Да так, угадала просто.

Ещё вчера я бы сделала хитрое лицо и сказала что-нибудь вроде: «На меня нашло озарение», но теперь настроение совсем не игривое. Я доела суп, не прислушиваясь к тому, что они говорят, и только тогда заметила, что Оксана тоже какая-то кислая.

– Оксана, ты скинула три кило?

– Скинула.

– А чего тогда грустишь?

– Да потому что не знаю, что делать дальше. Все нервы уже измотала. А прослушивание уже завтра.

– Я думала, тебе просто похудеть надо, и всё, ты победила.

– Да прям там. Борьба ещё даже не началась. Я же говорю, там все худые будут. Этого мало. Нужно проявить себя перед режиссёром, чтобы запомниться. Только как?

Зачем я спросила. Ну ладно.

– А какие варианты ты рассматриваешь?

– Можно одеться как-то экстремально. Взять с собой собачку, чтобы ми-ми-ми. Пролить что-нибудь на режиссёра.

– Тогда ты запомнишься, конечно, но не так, как хочешь.

– Да! А надо выделиться – прямо ух, чтобы он запомнил!

– Хорошо, а делать вам что нужно будет?

– Сценарий такой себе, конечно. Чур, не ржать!

– Обещаю.

– Концепция «Золото фей». Игровой комплекс – это волшебное место, а мы феи, мы приносим удачу и выигрыш. Волшебник бросает нам кошель с золотом: «На, лови!», а мы хватаем его на лету и несём, ну, посетителям. Я научилась ловить не глядя. Кинь мне яблоко!

Она побежала, я бросила, и Оксана поймала его, не поворачивая головы. Потом развернулась, поклонилась.

– Ты очень здорово поймала, – одобрила я. – Но это же будет не яблоко, а золото.

– Но не настоящее.

– Это понятно. А ты сыграй, будто настоящее. Какого размера кошель?

Она показала.

– Большой. Золото 750-й пробы имеет удельный вес около пятнадцати грамм на кубический сантиметр. А чистое – так вообще девятнадцать целых и три десятых грамма. Понимаешь, что я имею в виду?

– Не-а. Переведи с ботанского.

– Пупок у тебя развяжется, Оксана. Ты же ещё и худая фея. Такой вес ты далеко не утащишь.

– Ну не знаю. Все побегут, а я поволоку? Будет как-то не эстетски.

– Не эстетично. Зато честно.

– Может забавно получиться, – Катя взвешивала яблоко на руке.

Над моей партой по-прежнему ходили тучи, и обстановка в плане романтических признаний была совсем не лётная. Вова сказал мне на физике лишь: «Передай книгу, пожалуйста», а на литературе вежливо поздравил меня с моей пятёркой, про которую я уже знала. Не поднимая глаз от парты, и непонятно, искренне ли он вообще. Сам он получил четыре.

После уроков Оксана потянулась и вздохнула:

– Ладно, Лиля, можешь идти домой. Класс я помою.

Я задумалась. Искушение, конечно, велико. Но, во-первых, Вова ещё не пережил моё «предательство». С ним, с таким, и идти-то не хочется. А во-вторых, спор я выиграла не совсем честно. Я решилась:

– Оксана, пришло время признаться. В общем, я сжульничала. Заранее знала сюжет.

Она подскочила ко мне.

– Что? Ты нашла сайт, где выкладывают содержание следующих серий? Ты что-то знаешь про этот сериал, чего не знаю я? Скажи, скажи!

Даже Вова, который был погружён в свой задачник, обернулся с нашей парты.

– Нет, погоди, дай я угадаю, – Оксана наставила на меня палец. – Ты с кем-то из актёров знакома? У тебя мама ведь в артистической тусовке. Ой, Лиля, скажи, что ты знакома с кем-то из сериала! Я тоже хочу.

– Я вообще никого из них не знаю.

– А как выяснила? Я же про актёра, который играет Родиона, вообще всё-всё прочитала и даже у него информации не нашла. Ни в блогах его, ни в сторис ничего не было про будущие серии. Какой у тебя источник?

– Да тут такое дело. Я сюжет сериала ещё в детстве узнала.

Она выпучилась:

– Как это?

– Я книжку прочитала, Оксана. «Приключения Гекльберри Финна», слыхала? Сюжет полностью взят оттуда. Герой сбежал из дома, потом объявились разбойники, потом отец героя. В книге он увёз Гекльберри Финна в домик в лесу и там удерживал. Ты почитай, произведение супер, автор – Марк Твен, неужели ты эту книгу пропустила?

Она скисла:

– Прям всё из книжки? А я-то думала.

– Да. Но есть и хорошая новость. Раз я схитрила, я помою класс. – «Тем более что Вова что-то не торопится уходить, прилип к парте».

Она сложила губы дудочкой, прикидывая что-то:

– В принципе… Ты же правильно угадала. Так что выиграла честно.

Оксана обвела взглядом фронт работ:

– Кто-нибудь знает, где в этом классе ведро?

Бочаров, который уже натянул куртку, достал из шкафа ведро.

– Ой, Серёжа, супер, спасибо. А водички ещё не принесёшь?

Бочаров и Гаевский пошли за водой. Я попыталась сказать, не надо, мол, но Катя, которая на подоконнике грызла Оксанино яблоко и болтала ногой, заявила:

– Им двигаться полезно.

– И порошок по дороге захватите! – крикнула им вслед Оксана.

Рыжов проводил товарищей взглядом и тоже решил задержаться.

– А швабру куда дели? – спросила его Оксана.

Он достал откуда-то швабру и с поклоном передал ей:

– Ваше транспортное средство!

– Ты мне льстишь, но спасибо, – Оксана мило улыбнулась.

Вернулись Бочаров и Гаевский.

Она макнула пальчик в ведро.

– Ой, ледяная! Простудить меня хотите перед кастингом? Так и сказали бы. Тряпка где тут у вас?

Через десять минут я, Катя и Оксана сидели на подоконнике втроём, а под нашими ногами орудовал шваброй Бочаров. Ещё двое тоже вовлеклись в уборку – добровольно.

– Прежде чем мыть, надо поднять стулья, – наставляла их Оксана.

Они стали ставить стулья на парты.

Я решилась – хоть и не четверг, но момент вроде подходящий – и спросила будто невзначай:

– Вы так хорошо наладили работу, девочки. Как вам удаётся так эффективно обращаться с противоположным полом?

Катя прыснула так, что кусок яблока упал.

– Ну ты, Лиля, как завернёшь. Противоположный пол. Это ты про пацанов наших, что ли? С ними просто надо построже.

Она вытянула вперёд руку с огрызком:

– Гаевский, кинь в ведро, а? Не хочу ходить по помытому.

Огрызок у неё забрали, и она сказала:

– Спасибо, ты сегодня мой герой.

– Нет, принцип кнута и пряника я понимаю, – я ёрзала, сложный и неловкий для меня этот разговор. – Но сперва ведь нужно вызвать их интерес. Вот с этим как быть? Начинать с чего?

– Если их игнорировать, сами прибегут.

– Но не всё же так просто. А если не бегут? Нелогично игнорировать того, кто изначально не заинтересован. В книгах пишут, «надо бороться за любовь», поступки всякие совершать, говорить про свои чувства, всякое такое. А вы – игнорировать.

– Нет, если тебе книжный герой нравится, то можно и поступки. Но эти-то, – Катя показала на трудящихся, – разве такие, как в книжках? Там всё сложно. А в жизни – юбку покороче, голос построже.

– То есть ты хочешь сказать, решающий фактор тут – привлекательная внешность? – Я приуныла. Неужели всё упирается в красивые волосы, и Пушкин зря придумывал письмо Татьяны Лариной?

– Ты опять сложно говоришь, – Катя махнула, – не понимаю. Какой фактор?

– А я, кажется, понимаю, – Оксана посмотрела на меня строго: – Ты чего вдруг заинтересовалась чувствами? Тебе нравится кто-то из наших, а?

Я чуть не соскользнула с подоконника:

– Нет, просто. Интересуюсь некоторыми аспектами. Для общего развития.

Её интерес потух:

– Опять что-то на умном.

– Кстати, об умных. Вова, а ты что как неродной? Доску бы хоть протёр, – обратилась к нему Катя.

– Э, нет, спасибо, – сказал Вова. – Я не дежурный.

– А что домой не идёшь тогда? Лилю ждёшь?

– Нет, я не жду Лилю. – Мне показалось или это сарказм? – Хочу дорешать пример, не люблю бросать на полдороги.

– Ну не будем тебе мешать, Хокинг^[2]. – Катя повернулась ко мне: – Лиля, давай, пока мы тут сидим, я тоже домашку у тебя перекатаю.

– Давно хочу тебе сказать, – Вова не повернул головы, – ты в состоянии сделать домашку сама.

– А вот грубить не надо!

Теперь он обернулся. На лице искреннее недоумение.

– А я и не грублю. Даже твой уровень интеллекта подразумевает, что ты справишься с этими заданиями. Ты можешь.

Катя покосилась на меня:

– Так он мне хамит или нет?

Я покачала головой, мол, нет, Вова просто говорит очевидности. Выучить в рамках программы даже Катя, наверное, может.

– Ладно, тогда спасибо за комплимент, – сказала она Вове.

– Это был не комплимент, а…

– Вова, достаточно сказать «пожалуйста», – поспешно вставила я, пока он не ляпнул лишнего.

Но домашку Катя у меня взяла. Пока она её списывала, Оксана смотрела в пол.

Трудящиеся ушли сливать воду. Оксана глубокомысленно сказала, понизив голос, хотя Вова вряд ли слушал:

– Знаешь, Лиля, твои слова заставили меня задуматься над собой. Про чувства. Согласна, устаёшь от этого однообразия – невнятные ухажёры, которые лайки ставят. Не вариант.

У меня такого «однообразия», как у неё, не было, так что я вежливо промолчала.

– Это ведь чёткая тема: любовь как в книжках. Чтоб романтический вайб: дуэли, там, серенады. Когда он или она вообще недосягаемый как космос, но ты такой: нет уж, я за него буду бороться. Утону, сгорю. Когда он тебя за руку взял, а ты в ауте. Но таких зачётных людей, за которых бороться сто́ит, их мало.

Про «утону», «сгорю» я уже поняла, к чему она клонит, видела кусочек той серии.

Она потеребила волосы и продолжила:

– Я когда смотрю на Родиона, то так грустно становится. Есть же на свете настоящие мужчины, а не… – она показала на дверь. – Вот за Родиона я бы поборолась. Потому что это – настоящее. Когда он режет руки, разбивая лёд на реке, чтобы достать свою подругу… Вот это да. А не «пол помыть».

– Родион не настоящий.

– Актёр-то настоящий!

– Ты проецируешь образ экранного героя на красивого актёра. Я читала. А он совсем не такой. Но это тоже этап становления личности подростка. В фокус интересов могут попасть известные личности. Это у тебя пройдёт, – нет, правда, даже безответная влюблённость в Вову всё равно лучше, чем чувства к какому-то выдуманному типу с экрана.

– Да, Лиля, что ты такая, справочником тюкнутая! Ты слушала меня вообще? Я же тебе показывала пруфы, что он такой и есть, добрый и благородный. Перед детьми из детского дома бесплатно выступает. Потому что сам сирота. И он по-настоящему тушил пожар, чтобы вжиться в роль! И по льду полз без страховки, я читала. Вот, смотри! – она стала подсовывать мне телефон.

– Да ладно, ладно, верю.

– В одном вы обе правы. Наши парни, конечно, не вариант. Иногда думаешь, есть ли они вообще, умные и глубокие. Так что я тебя, Оксана, очень хорошо понимаю. – При этом Катя смотрела почему-то на Вову, который уже надевал пуховик, а не на Оксану, которая углубилась в разглядывание фоток прекрасного Родиона. Надо же, я так погрузилась во внеурочную беседу «о женском», что на пять минут забыла про Вову.

– А? Что? – подняла голову Оксана. – Короче, я решилась, запрос на добавление в друзья ему послала, но у него столько подписчиков, что это дохлый номер. Хорошо бы, конечно, было, если бы он приехал в Новосибирск. Надо посмотреть: у него тут никаких выступлений не планируется?

Я прям искренне позавидовала её самооценке. Для Оксаны единственное препятствие к сердцу кумира – тот факт, что он далеко. Нюансы вроде того, что ещё нужно обратить на себя его внимание, она в этом уравнении не учитывает. «Был бы рядом, всё бы сложилось».

– Лиля, ты бы не проводила время так… нерационально. Олимпиада сама к себе не подготовится, – сказал Вова. Он уже нахлобучил ушанку.

– Спасибо, что напомнил.

Перед уходом он не произнёс: «Так что, я зайду к тебе сегодня?» Кажется, он намекает, что заниматься я теперь должна самостоятельно. Щёки стали горячеть, я надеялась, что никто не заметит моего расстройства и красноты.

Но Катя уже снова списывала, Оксана глядела в телефон. А Вова ушёл.

– Надо же, он подстригся! – сказала Оксана.

Я удивилась, что она заметила новую Вовину причёску, но потом поняла: это она про своего актёра.

– С короткими ему ещё лучше. Пишет: «Скоро стартует новый проект с моим участием, пока подробностей не разглашаю, но это будет бомба. Долгожданная роль. Вживаюсь. Всем добра». Слышала, Лиля?

– У тебя столько ухажёров, сдался он тебе. Кстати, пока Бочарова нет… тебе не кажется, что он, ну, испытывает к тебе чувства?

Катя с Оксаной хором захохотали.

– Тоже мне новости. Конечно, испытывает. Он мне такой: «Хочешь, я твоим парнем буду?», а я ему: «Извини, Серёжа, но пока что могу предложить тебе только побыть во френдзоне, а потом посмотрим». Но там и смотреть нечего. Ой, Лиля, извини, ты, наверное, не в курсе, френдзона – это когда…

– Я знаю, что такое френдзона! Концепция отношений, при которой один человек во взаимной дружбе желает вступить в романтические отношения, а второй…

– Опять ты за своё.

Вова открытым текстом говорит мне, что я легкомысленная, девочки считают недостаточно привлекательной, чтобы посылать кого-то во френдзону. И это не отменяет того, что Вова, видимо, тоже считает меня непривлекательной.

– Да я тоже вообще-то кое-кого посылала во френдзону. Не в теории, ясно?

– Зачем так кипятиться-то? Дай-ка я угадаю. Вову? – встряла Катя.

Зря я им сказала, только выставила себя посмешищем.

Но Катя была серьёзна.

– Рассказывай, – потребовала она. – Значит, ты отправила Вову во френдзону?

Я сама не поняла, как выдавила:

– Ну да.

– Так рассказывай.

– Да нечего рассказывать, – я испугалась собственной смелости. – Он мне предложил встречаться, а я сказала: «Нет, Вова, не будем мы встречаться».

Они покивали. И так я была им благодарна, что не смеются, и так зла на Вову, что дуется, что добавила:

– Потому что он мне не нравится, вот.

Не знаю, как девочки это сделали, но я вот так вдруг поделилась с ними своим романом. Точнее, его отсутствием. Но зачем-то выставила Вову несчастным влюблённым, а его чувства – безответными, перевернула всё с ног на голову. Это, наверное, женская мстительность, которая «всегда там, где разбитое сердце». Я думала, они скажут: «А, Вова, ну это не считается», но в Катиных глазах промелькнуло что-то такое… Уважение? Какой-то новый интерес ко мне?

– Значит, у вас там всё? – уточнила она.

Раз уж начала врать, пришлось и закончить:

– Да ничего и не было, говорю же, отшила я его.

– Ничего себе, а чудик-то, оказывается, к Лиле подкатил, – потянула Оксана. – Но ты, Лиля, не переживай, ты достойна лучшего. Кстати, я же даже не знаю, тебе вообще какие парни нравятся?

Я зависла. «Вообще какие?» Да это первый мой опыт влюблённости, раньше я ни по кому не вздыхала. Но главное, меня удивило, что она сформулировала вопрос так, будто у меня есть выбор. Я прикинула, раз у нас пошёл такой разговор, может, сказать им правду? Но ввалились мальчики, гремя вёдрами, и градус романтики в помещении сразу снизился до нуля.