Радости семейной жизни

«Я иногда на тебя смотрю и думаю: я тоже хочу такую жену, а потом вспоминаю: ведь ты и есть моя жена. И каждый раз удивляюсь, как хорошо я тебя выбрал!» – это одна из любимых фраз, произнесенных Андреем за их совместную жизнь.

Однажды Андрей опоздал на большое сборище по случаю 8 Марта, которое устраивала Нюшина мама. Влетел:

– Все уже наверняка успели выпить за своих жен. Предлагаю выпить за мою.

Переглянулись: никому из присутствующих до него не пришло в голову так персонифицировать этот праздник.

– Жаль, что ты не моя любовница, я знаю, ты – совершенно классная любовница! Ну, ладно, хоть жена.

– Я всегда мечтал о взрослой женщине. Вот как ты сейчас.

Практически везде, где вместе отдыхали: «Я внимательно посмотрел, убедился: ты самая красивая».

Нюша помнила, что в Феодосии, куда они выбрались всей семьей (а они всегда отдыхали со всеми детьми, пока те не выросли), не выдержала по молодости такой явной лести: «Ну что ты обманываешь?» – «Хорошо, давай сядем вот здесь (уселись на лавочку на набережной), покажи, кого ты считаешь красивее тебя?» Навстречу в тот момент двигались девушки со своей поэтикой: много люрекса, расхлябанность в движении, даже семечки допускались. Про таких Андрей говорил: «И вот она нарядная на праздник к нам пришла…»

Вообще, его комментарии женщин на отдыхе – отдельная глава в их совместной жизни, к которой не сразу можно привыкнуть. Ведь трудно понять, особенно если замуж выходишь быстро, что мужчина по-другому устроен. Словесный ряд, спонтанные действия и то, что вытекает уже на осознанном уровне, – вещи из разных плоскостей для той части человечества, которая, судя по волосяному покрову, находится на более низкой ступени развития, чем женщины. Только после двадцати лет совместной жизни Нюша научилась вообще не ревновать, а понимать, что Андрей часто смотрит на жизнь, как на кино. Даже боялась, что он в неподходящий момент сложит пальцы «клеточкой», как кинолюбитель из фильма Занусси, и шокирует присутствующих. Он обожал наблюдать за женщинами, толпящимися вокруг стола со сладким в отелях, где все включено. А ведь действительно зрелище! Обычно они выбирали столик недалеко и совместно наслаждались. Было чем! Конечно, здесь вспоминался и «Амаркорд» Феллини, где показаны задницы женщин, садящихся на велосипед, глазами подростка… Тут же следовал комментарий: «А ведь с ними кто-то должен заниматься сексом!»

Наверное, только к тридцати пяти годам (на понимание много времени нужно) Нюша поняла, что мужчина не способен искренне самозабвенно восхищаться только одной женщиной. Либо в нем есть эта способность восхищаться женской красотой, либо нет. Если важны его эмоции в твой адрес, то будь готова к восхищению не только тобой. Ты же не одна! Твоя избранность совсем в другом. Тебе рассказали много всего важного, ты даже можешь читать все пометки на полях немалого количества книг – читаешь сразу двоих, – от тебя ждут самого трудного – вдохновения, и, наоборот, очень простых вещей: возможности вечером спокойно сесть в кресло и ни о чем не рассказывать. Только ты

знаешь, что он любит, когда чай наливают в стакан до нижней красной полоски и кладут ровно две ложки сахара; видишь, когда мысль пришла, и тут уж надо смириться: неважно, что собирались обедать, возможно, и третий раз придется все подогревать. Не надо покупать футболку понравившегося цвета, если у нее круглый вырез, давящий на горло, а не V-neck – все равно носить не будет, а рубашки должны быть приближены к серому, хоть тебе нравятся в клетку. И только у тебя с ним так много воспоминаний, самых дорогих, держащих в самые отчаянные моменты жизни, не дающих далеко уйти даже в периоды ураганных романов.

Она помнила, как на втором курсе своего уже второго по счету института забеременела. Еще не зная, как это, удивляясь, почему так хочется острого, а по утрам мутит, и запахи… преследуют запахи, вдруг их стало так много, как будто ты собака. А тут и сознание потеряла. Пошла с мамой в женскую консультацию. Врач, испугавшись ее молодости, думая, что перед ним школьница, не с первого замаха сказал маме диагноз: беременность. Мама сразу поняла причину излишней витиеватости доктора: не волнуйтесь, она замужем, студентка, они хотели ребенка. С угрозой выкидыша Нюшу отвезли на скорой прямо из консультации, на сохранение. Странно, но мобильной связи еще не было. Андрей, ничего не подозревая, притащил домой трехлитровую банку с зелеными помидорами (они тогда уже жили отдельно от родителей, без городского телефона) – последнее время Нюша ела только их, – а квартира пустая. К тому времени они были женаты около двух лет и совершенно не могли быть отдельно друг от друга без надобности: сразу в груди щемило. Только поздно вечером ему удалось узнать, где Нюша. Помчался в больницу, практически ночь, пробирался какими-то тайными тропами, увидел свою молодую жену в потрясающем для взгляда художника казенном халате, на котором даже уже полинялость не прочитывалась. Удивился, что все сестры обращались к ней «женщина». Сидели где-то между каталок. Все никак не могли поверить, что у них будет ребенок. Разве так бывает?

Это была их первая разлука.

Андрей прибегал каждый день, гарцевал перед окном. Так и осталась эта картина: заснеженный двор больницы на Пролетарке, деревья на фоне белого снега, как у Брейгеля, Андрей в шапке-кепке с ушками, в нелепой куртке показывает ей, припавшей к окну, как надо держать нос морковкой.

А через восемь месяцев он стоял на том же дворе. Еще теплая осень. И Нюшина соседка по многолюдной палате – учительница начальной школы, которой не приносили на кормление собственного ребенка, хорошо поставленным голосом, интонируя фразы, как истинный педагог, – произносила: «Андрей, встаньте ближе, сейчас вам будут показывать ребенка». И Нюша поднесла белый кулек к окну четвертого этажа. Позднее, дома, Андрей признался, что, услышав этот голос, ощутил себя двоечником, которого вызвали к Семен Семенычу, директору школы, – уж это чувство ему было хорошо знакомо.