Глава 4

Класс в санатории тоже был совсем не похож на класс в обычной школе, куда Таня всё же немного ходила. Здесь тоже были высокие стрельчатые окна с решётками, в углу – массивная печь, облицованная коричневым кафелем. Она ровно гудела, распространяя приятное тепло. Бюсты писателей и учёных, словно маленькие белые тотемы родоначальников науки и культуры, замерли на шкафах среди микроджунглей из декоративных растений.

В классе ещё никого не было. Таня специально пришла сюда пораньше, сразу после обеда. Уроки в «Эдельвейсе», впрочем, как и в других лечебных заведениях, начинались во второй половине дня. В первой – все назначенные процедуры. Таня честно прошла через вытяжки, горячие парафиновые аппликации, полежала на магнитотурботроне, в капсуле, напоминавшей космическую ракету. Лежала, слушала красивую музыку и думала: зачем ей всё это? Ничего ж нового ещё не изобрели, а всё это она уже сто раз делала, и что? Да почти ничего! Ну стала ходить с одной канадкой, а не с костылями. Хотя… Это же тоже прогресс. А тебе сразу побежать бы хотелось, одёрнула Таня саму себя и уже терпеливо считала оставшиеся до конца процедуры минуты. Чтобы больше ни о чём не думать.

Таня нерешительно встала у первого стола в крайнем ряду. Где она будет сидеть? Впрочем, сидеть она не будет. Только стоять или лежать. Ага, значит, её место вон там, где находится специальный лежак и конторка возле него. Она потихоньку поковыляла к лежаку.

Дверь за её спиной громко хлопнула, и в класс пулей влетел маленький худенький мальчишка. В одной руке он держал какие-то книги, а другая… Другая его рука висела вдоль туловища, как плеть.

– Ого, новенькая! – голос у мальчишки совсем не подходил к его телу. Разговаривал он басом и, похоже, страшно этим гордился. – Значит, это для тебя лежак поставили! А меня зовут Даниэль! А тебя? А ты откуда приехала? Надолго?

Мальчишка трещал как пулемёт, даже не собираясь выслушивать Танины ответы. Она улыбнулась.

– Таня. Издалека. На полгода. Пока.

По мере того, как дверь ударялась о стену, пропуская новоприбывших, шум в классе всё больше становился похож на звуковой компот из хохота, хлопков, громких выкриков, ироничного смеха, бормотания.

– Во второй задачке какой у тебя ответ?

– А по биологии…

– Ох, я плохо написал реферат!

– Жиза…

– Я ору с этого видоса!

Тане, которая последние два года училась дома, все это показалось оглушительно шумным, чересчур сумбурным, вся эта толпа входящих учеников представилась ей некой туманностью, перетекающей от стены к стене, к тому же издающей какие-то звуки. У неё закружилась голова.

– Ты что? Плохо тебе? – Таня замотала головой и увидела возле себя участливое лицо молодой женщины с короткой стрижкой ёжиком. – Так, приляг, я сейчас. Женя, воды налей быстро. Может, ты вернёшься в палату?

– Нет-нет, все хорошо. – Таня попыталась улыбнуться. – Я останусь… Я привыкну…

– А вы, друзья, закончили свои бурные переговоры и рассаживаемся по местам!

Учительница ободряюще похлопала Таню по плечу и прошла к своему столу.

– У нас новенькая, зовут её Таня, прошу любить и жаловать.

Таня обвела глазами класс. Вот так раз! Всего шесть человек! А ей показалось, что в класс ворвалась толпа туземцев.

Уже знакомый ей Даниэль, Женя, которая оказалась девочкой, ещё одна девочка на инвалидной коляске, белокурая, с кокетливыми локонами, два совершенно одинаковых мальчика, возле стола которых стояли костыли, и… Ага, тот самый рыжий мальчишка, который на лестнице в день её приезда поднял упавшую канадку. Сейчас он сидел за столом прямо возле её лежака. Хм, на вид совершенно здоровый. Он-то что здесь делает?

***

«Ну вот, в первый день чуть в обморок не хлопнулась», – переживала Таня, рассеянно слушая, что рассказывает учительница с короткой стрижкой, которую звали Зоя Дмитриевна. Это был урок литературы, и Таня потихоньку успокоилась: литература была её любимым предметом. Она много читала и сама пробовала писать что-то в стиле фэнтези, сочинила несколько коротких фанфиков, даже попробовала ужастик, но он, по её мнению, не получился. Видимо, потому что вся её жизнь и была самый настоящий ужастик, вот и придумывать ничего не хотелось. А писать о себе… Таня не знала как.

По ходу урока выяснилось, как зовут её одноклассников. Маленький вертлявый мальчишка, который первый увидел её в классе, носил прозвище Вжик. Вжиком называла его даже Зоя Дмитриевна, и он не обижался, а, похоже, гордился прозвищем. Близнецы Тима и Дима были совершенно неотличимы друг от друга, поэтому к ним обращались просто ТимДим, чтобы не путаться. У обоих были проблемы с походкой, но костылями они почти не пользовались, даже пытались бегать. Девочку в инвалидном кресле звали Ляля, и это кукольное имя ей очень подходило. «Вообще меня зовут Лиза, но это имя мне жутко не нравится», – кокетничая, пояснила она Тане. Ну Ляля так Ляля, дело хозяйское. Папа вот тоже называет Таню Татой, и хотя ей это не очень нравится, она не возражает. Лишь бы папа почаще к ней приходил, а там пусть называет как хочет. Девочка Женя с такой же канадкой, как у неё. И рыжий мальчишка с синими глазами. Он протянул ей руку и солидно сказал: «Александр. Можно просто Алекс».

– Я не успела тебя поблагодарить. Спасибо, – сказала Таня, протягивая руку.

Мальчишка вдруг густо покраснел, отчего его рыжая шевелюра словно запылала на голове, и ответил:

– Да… Не за что…

– Алекс… А почему не Саша?

– Меня папа в честь Александра Невского назвал. Он историк… был, – Алекс запнулся, но сделал вид, что закашлялся, и Таня не успела среагировать на эту заминку. – Он меня так приучил, полководец – и вдруг Саша!

Таня никак не могла понять: что у него за болезнь, если он здесь, в этом центре? Вроде на первый взгляд руки-ноги целы. Только ходил Алекс как-то странновато, немного неестественно переставляя ноги. «Колени, наверное, болят, артрит какой-нибудь, – подумала Таня, прочитавшая не одну медицинскую энциклопедию. – У Лии вечером спрошу, она тут всё про всех знает».

***

Ну вот и познакомились. Теперь дело пойдёт веселее. А то я уже переживать начал за свой план. Девчонка, конечно, сильная, много ей пришлось вытерпеть. И ещё предстоит. Даже жалко стало… Эй, что это я, с чего вдруг я стал их жалеть?! Даже в голову никогда раньше не приходило. Так что нечего и начинать. А то… Всему конец. Всё, что я задумал, сорвётся. Я долго ждал именно такую девочку, с таким характером. Поэтому нужно начинать действовать.

***

– Ну как тебе наш класс? Как ребята? Они хорошие, только Лялька немного вредная. Она после автомобильной аварии, они где-то на курорте отдыхали с родителями, и на горной дороге, ну знаешь, такая извилистая, серпантин называется, вот там что-то случилось. Хорошо хоть в пропасть не упали. Но у неё как раз есть шансы, она уже из вредности в коляске сидит. Интересничает… Только тут не перед кем, все мы… такие интересные, – Лия натянуто улыбнулась.

– А Вжик, ТимДим, Женя? – поспешила спросить её Таня, чтобы отвлечь от мрачных мыслей.

– Ой, они здоровские ребята! – оживилась Лия. – Увидишь, тебе они понравятся, ты с ними подружишься.

– А… Алекс? – немного смутившись, сама не зная почему, спросила Таня. – У него что с ногами? Артрит, наверное?

Лия метнула на неё быстрый взгляд.

– Так ты не знаешь? Я думала, тебе Вжик про всех рассказал. Нет, у него не артрит. У него просто нет ног. Совсем.

– Как?! – Таня, складывавшая на столе ровную стопочку из учебников, резко обернулась.

– Так. Они у него ампутированы. До колен.

– А почему? Ты же знаешь, расскажи.

Таня присела на краешек кровати Лии.

– Ну… он вроде как брата своего из-под электрички выдернул, а сам не успел. Поезд прямо по ногам проехал. Пришлось их отрезать.

– Мамочки, больно-то как ему было! – Таня опять словно въяве ощутила ту дикую боль, которую испытывала, когда к коже ног возвращалась чувствительность. Она аж вспотела, нервно провела рукой по ноге. Не хочу опять!

– А как же он… ходит?

– Как-как… Протезы ему сделали, сейчас как раз он к ним привыкает. А это тоже, знаешь, как больно. Я вот читала рассказ, где человек как раз описывал, как он к протезам привыкал, как они натирают, до крови, как всё воспаляется… Он каждый шаг делает с такой болью, как русалочка у Андерсена. Помнишь?