2

Дорали проснулась со смутным чувством тревоги. Всё тело ныло от сна на твёрдом полу, а к вспотевшему лбу прилип уголок бумаги, вывалившийся из папки. Дорали вытерла ладони об одежду и потом потёрла глаза. После того, как Дорали осмотрелась по сторонам, она вспомнила о времени. Двадцать четыре часа! Сколько времени она спала? Сколько часов или минут у неё осталось?

Дорали подорвалась с места и принялась метаться по кабинету, ища свой телефон, но так и не смогла его найти. Зато в кармане халата всё также оставалась записная книжка. Дорали вытащила её и, надеясь, что в ней обнаружится какая-нибудь подсказка, открыла.

Подсказка действительно обнаружилась. Если вчера в записной книжке было обозначено только пятнадцатое число, то сегодня, спустя двадцать пустых страниц, появилось шестнадцатое.

«16.06

Осталось 4 часа. Я не смогу выбраться из этой комнаты! Я не знаю свою роль! Я только надел халат и нацепил дурацкий бейдж. Кто я? Ключ так и не найден. Я умру на первом уровне…»

Дорали вздрогнула. У неё в самом деле осталось всего четыре часа на поиск ключа и выяснение роли! Но больше всего Дорали потрясло последнее предложение. Что значит «на первом уровне»? Выйти из комнаты действительно не означало завершить онлайн-трансляцию? На глазах снова выступили слёзы, а руки мелко задрожали. Шумно втянув носом воздух, Дорали утёрла испарину со лба и ещё раз перечитала запись.

Всё ещё нужно определить роль и найти ключ. Но может же быть такое, что она найдёт ключ быстрее, чем определит свою роль? Если да, то что тогда? Её не выпустят из кабинета? Или убьют, если она покинет кабинет? Дорали, внезапно ощутив резко накатившие остатки сна, нахмурилась и помассировала точку между бровей. Если она будет так усиленно думать в первые минуты после пробуждения, её мозг точно взорвётся…

Решив оставить в стороне папки с карточками и листами бумаги, Дорали принялась думать, где ещё может быть спрятан ключ. По всему выходило, что для него оставались лишь обивка стульев, стены, пол и потолок. На потолок Дорали бы точно залезть не смогла даже при большом желании. Пол, покрытый цельным куском линолеума, тоже не располагал к поискам. Так что оставались только стулья и стены.

Выкрашенные в сильно разбавленный белым мятно-зелёный стены кое-где были декорированы плиткой, какую обычно кладут в домах в ванной. Для чего это было сделано в кабинете, Дорали даже думать не хотела, зато подумала о том, что за этими плитками мог бы скрываться тайник.

Оторвать плитку от стены оказалось не таким лёгким занятием, как представляла себе Дорали. Она успела обломать себе все ногти, когда додумалась взять ножницы из ящика стола. Ножницы, правда, тоже не слишком помогли. Плитка, словно приклеенная намертво, отрываться совершенно не хотела.

Дорали, не зная злиться ей на себя или на всё происходящее, обернулась к стульям. Их в кабинете оказалось всего два: тот, на котором сидела она, и тот, на котором сидел психотерапевт. Вскрыть тканевую серую обивку у стульев ей до сих пор казалось варварством, но делать нечего – ей же нужно как-то выбраться из кабинета! Тем более время не желало замедляться, наоборот – создавалось ощущение, что оно стало бежать ещё быстрее. Буквально за пару мгновений четыре часа превратились в три, а потом в два.

Дорали начинала паниковать. Если бы она не уснула в бумагах, то наверняка уже нашла бы ключ! Почему она не может справиться даже с первым уровнем?! Почему застряла в этом круговороте онлайн-трансляций? Почему уже второй раз она вынуждена подвергать свою жизнь смертельной опасности?!

С трудом уняв желание забиться в угол и отдаться на произвол судьбы, Дорали взяла ножницы и нависла над сиденьем первого стула. Под тканью оказался лишь поролоновый наполнитель и немного опила. Дорали, утерев выступивший под носом пот, перебралась к стулу психотерапевта. Колени дрожали так сильно, что Дорали просто опустилась на пол и, держась руками за спинку стула, принялась вскрывать сиденье. Поролон, опил, острые вершины саморезов… Дорали поранила палец, но даже не обратила на это внимание, продолжая разрезать плотную ткань затупившимися после плитки ножницами.

Чувствуя, что времени остаётся всё меньше, Дорали стала рвать ткань руками. Треща и, будто стеная от боли, ткань рвалась, поднимая частички пыли в воздух. Поролоновый наполнитель тоже был разрезан, разорван и вытащен из стула. Только практически потеряв надежду, начав рыться в оставшемся слое опила, Дорали почувствовала под пальцами что-то металлически-гладкое и твёрдое. Она уже было подумала, что нашла ключ, но на самом деле схватилась за нижнюю перекладину, которая поддерживала сидение.

В мгновение Дорали ощутила такой прилив ярости, что вскочила на ноги и, схватив растрёпанный стул, с силой ударила его о стену. Стул, ударившись о плитку, гулко лязгнул, скрипнул и с грохотом повалился на пол. Плитка хрустнула и потрескалась. Кое-где мелкие осколки даже полетели вслед за стулом. Дорали упала вместе с ними.

Тяжело дыша, Дорали пришла в себя, но вместе с тем ощутила невероятную слабость, словно пробежала несколько километров. Металлический звон всё ещё бился в ушах, от чего пришлось заткнуть уши ладонями.

Побитая плитка поддалась лучше, чем раньше. Дорали ковыряла её ножницами и пальцами, полностью уверенная, что ключ именно там. Куски разбитой плитки со стуком падали на пол. Сначала под плиткой показывалась лишь стена, но, когда Дорали оторвала третью плитку, увидела фрагмент ничем не прикрытой дыры. Темнота за плиткой наводила на мысли о том, что там может сидеть какая-нибудь тварь, только и ждущая свободы, но Дорали поспешно отогнала их от себя.

Плитка продолжала падать на пол. Дыра в стене становилась больше.

Наконец, когда в дыру стал проникать свет из комнаты, Дорали увидела то, что искала. Ключ.

Испытав волну всепоглощающей радости и воспарившего облегчения, Дорали схватила ключ и подлетела к двери. Руки неконтролируемо дрожали от волнения. Дорали крепко схватилась за круглую дверную ручку одной ладонью, а во второй зажимала ключ и пыталась вставить его в замочную скважину.

Наконец у неё это получилось. Дорали повернула ключ два раза. Каждый щелчок раздавался так громко, что Дорали была готова поклясться: ещё чуть-чуть и у неё из ушей пойдёт кровь.

Дверь распахнулась от толчка и, скрипя петлями, утонула в темноте длинного коридора. Несмотря на то, что в кабинете солнечный свет лился из окна, как в самый ясный и жаркий летний день, коридор погрузился в зловещую тьму. Дорали ощутила дрожь где-то в желудке и не решалась выходить за порог кабинета. Светлое пространство уже знакомой комнаты вызывало чувство защищённости, граничащее с призрачным ощущением спокойствия, в то время как тёмный коридор с двумя смутными отблесками где-то в стороне окутывал душу зловещей аурой тревоги.

Дорали бы, наверное, так и осталась стоять на пороге кабинета, если бы рядом не распахнулась ещё одна дверь. В коридоре стало светлее.

– Эй, – Голос звучал сипло и неуверенно, как будто принадлежал пожилому человеку. Дорали не смогла определить на слух, кто это был: мужчина или женщина.

– Эй, – Ответила Дорали, не зная, что ещё сказать. Со стороны послышался вздох облегчения.

– Слава Богу, тут ещё кто-то есть! – всхлипнул человек за дверью рядом. Теперь Дорали представила себе старушку.

– С Вами всё хорошо?

Помня, с каким кошмаром они могут столкнуться на онлайн-трансляции, Дорали была действительно обеспокоена состоянием старушки. Сможет ли пожилая женщина выжить и выбраться отсюда? А если сможет, то не попадёт ли она потом в подобную онлайн-трансляцию ещё раз?

– Да, да, – Пожилая женщина активно закивала головой, делая это совершенно рефлекторно. – Это такое странное место! Я ничего не понимаю! Где мы находимся? Что происходит?

Дорали ущипнула себя за переносицу и прикрыла глаза. Не нужно пугать старушку.

– Это как съёмки фильма, только здесь надо быть очень осторожными…

– Съёмки фильма?! – старушка воскликнула так внезапно, что Дорали забыла, о чём говорила. – Я не давала своего согласия! Что это такое?! Я подам на них в суд, когда выберусь отсюда!

– Если Вы умрёте во время съёмок этого фильма, то вы не сможете выбраться и подать на кого-то в суд. Поэтому, пожалуйста, будьте осторожны…

Стоило этим словам раствориться в воздухе, как старушка, что-то возмущённо булькнув, умолкла. Дорали поджала губы.

Не успело пройти нескольких секунд, как по коридору пролетел удушающий вопль, сделавший темноту ещё более кровожадной. Дорали ощутила, как её сердце замерло и упало в пятки. Старушка в соседнем кабинете громко охнула и шумно привалилась к дверному косяку. В это же мгновение свет в коридоре резко вспыхнул, ослепляя. Дорали зажмурилась, закрывая глаза рукой, а когда открыла, увидела, что на стене напротив распахнулись ещё две двери. Две были уже открыты. С растерянным выражением лица на пороге первой уже открытой комнаты стоял высокий худосочный парень в огромных круглых очках. Выглядел он как типичный ботаник. В дальней стороне коридора тоже была открытая дверь, там стояла женщина с осунувшимся лицом, но смотрела она на всех с ледяным спокойствием. На пороге соседнего кабинета, дверь которого открылась, стояла высокая угловатая женщина с хмурым взглядом и зализанным пучком. От неё у Дорали сразу пробежали мурашки. В третьем кабинете, дверь которого открылась с прошлой, стоял грузный мужчина с тяжёлым взглядом и шрамом на правой щеке от виска до уголка губы.

Мужчина, окинув присутствующих хмурым взглядом, без слов переступил порог кабинета и оказался в коридоре. Казалось, он даже и не подумал о том, что его могут ожидать ужасные последствия, зато у Дорали затряслись поджилки. Мужчина же, не обращая ни на кого внимания, двинулся вглубь коридора, откуда недавно был слышен вопль.

Дорали стиснула зубы. Если она хочет выбраться отсюда живой, она должна выяснить, как это сделать, а для этого нужно осматривать пространство как бы страшно ни было…

3

Дойдя до конца коридора, первым делом Дорали увидела дверь. А потом то, что лежало под дверью.

Человеческое тело, развалившееся на полу, словно мешок с картошкой, было не самым страшным в увиденном. Больше на нервы давил размозжившийся череп, раздавленный, будто арбуз огромной кувалдой. Кровь, мозги и осколки костей разлетелись по полу, запачкав тёмное дерево двери, стены и потолок. Если бы до этого Дорали не видела неестественно выкрученные ноги, она ни за что бы не сохранила самообладание и наверняка бы мгновенно опустошила желудок. Сейчас же Дорали захотелось только лишь вырвать себе глаза или это воспоминание из своей головы.

– Не подходи к двери, – Буркнул мужчина, похожий на медведя. Он не повернулся к Дорали лицом, но отчего-то у неё сложилось ощущение чего-то знакомого. Отмахнувшись от этого странно щекочущего чувства, Дорали только тихо угукнула и, стараясь не смотреть на труп на полу, принялась разглядывать дверь. Ничего примечательного замечено не было.

– Что происходит? – старушка, шаркая по бетонному полу летними тапочками, подходила всё ближе. Дорали заволновалась, что старушка умрёт от страха, когда увидит труп, но мужчина-медведь среагировал быстрее.

– Бабуль, сколько там ещё людей?

Старушка остановилась и, нахмурив брови, беззвучно зашевелила губами, считая.

– С нами – восемь.

– Восемь? Вышли ещё? – мужчина-медведь вскинул бровь и, ловко развернув старушку, повёл её от двери обратно к кабинетам. Дорали же осталась стоять у двери. Трогать её она не собиралась, но внимательнее рассмотреть хотела.

Тёмная деревянная дверь не отличалась от обычной, но взгляд Дорали привлекла маленькая камера на самом верху дверной коробки. Камера, словно живой глаз, дёргалась вправо-влево, осматривая пространство коридора. Дорали закусила губу: если есть камера, значит ли это, что в здании есть комната охраны, где находятся те, кто убили этого парня, когда он попытался сбежать? Только подумав об этом, Дорали вздрогнула и ощутила, как её кожа покрылась мурашками. Да уж, лучше действительно ничего не трогать в этом месте…

Когда Дорали вернулась к кабинетам, то действительно увидела там семь человек. Помимо старушки, мужчины-медведя, угловатой женщины, женщины с осунувшимся лицом, парня-ботаника и её самой, теперь в полутёмном коридоре стояли парень с бешеным взглядом и совершенно невзрачный парень, который почти сливался со стеной.

– Один уже умер, – Фыркнула угловатая женщина. – У кого есть идеи, как отсюда выйти?

Никто ей не ответил. Старушка, услышав слово «умер», стала растерянно оглядываться по сторонам, пока не наткнулась взглядом на Дорали.

– Дорогая, – Видимо, наконец, почувствовав, что всё происходящее не шутки, старушка усмирила свой характер. – Что значит «умер»? Это не шутки? Не шути так с бабушкой…

– Бабуля, – Дорали, видя ничем не прикрытый страх в глазах старушки, постаралась её успокоить, положив ладонь на плечо. – Я сказала Вам правду, здесь нужно быть очень осторожной.

Округлившиеся глаза старушки тут же покраснели и увлажнились, а сморщенные губы затряслись. Даже старики боятся умирать.

– Всё будет хорошо… – Не успела Дорали договорить, как её прервал громкий смех. Подняв голову, Дорали увидела, что смеётся угловатая женщина.

– «Всё будет хорошо»? Мы не успели выйти из кабинетов, а кто-то уже умер и ты говоришь, что всё будет хорошо? Может, это ты и убила того несчастного?

Смех угловатой женщины поддержали невзрачный парень и парень с бешеным взглядом. Дорали не обратила внимания на слова угловатой женщины, вместо этого она подумала о том, что эта троица явно уже спелась и образовала команду. Если в первой онлайн-трансляции было сказано, что актёры не могут убивать друг друга, то действует ли это правило и в этой? Дорали очень надеялась на положительный ответ. Ей бы не хотелось противостоять этой троице. К тому же, вызывали они совершенно не положительные чувства.

В коридоре закрытыми оставались ещё три двери. Можно было бы предположить, что они вот-вот откроются из них выйдут ещё актёры, но вместо этого за закрытыми дверями послышались отчаянные крики и гулкие хлопки, как будто что-то с большой высоты упало на пол, а потом из-под дверей стала вытекать густая тёмная кровь. Дорали поёжилась, только допустив мысль о лопнувших головах у тех, кто не успел выйти.