5 глава

Кристиано

В этот вечер я вернулся в дом полностью разбитый и сбитый с толку. Родители уже были дома, когда я зашел в зал. Мама, Лиа и Розабелла встретили нас молча. Розабелла, поняв, что сестра не вернулась, тут же сорвалась с места, убежав прочь, Теодоро поспешил за сестрой.

– Сынок, – мама дрожащими руками разгладила ткань рубашки на груди. – Ты знаешь, мы справимся с этим, папа поможет тебе.

– Эйми? – спросил я, обняв мать.

В том, что произошло, полностью моя вина. Бернардо был в чем-то прав, я отвлекся на прекрасную семейную жизнь, позабыв, в каком мире мы живем. Моя вина в том, что я подверг всех опасности, и теперь Витэлия исправляет мои ошибки.

– Она недавно уснула. Все в порядке, оставь заботу о ней нам.

– Хорошо, зайду к отцу, ложитесь спать.

Пока женщины не начали плакать, я поспешил в кабинет, оставляя их наедине со своими эмоциями. Открыв дверь, застыв в проходе, увидев в кресле Алонзо Павези.

Он был мудрым мужчиной, истинным консильери, чья преданность клятве и семье Конделло не знала границ. За время моего пребывания в Италии я оценил его работу, то, как он смотрел на Витэлию, – с глубоким уважением, видя в ней не просто обворожительную женщину, а прежде всего своего босса.

– Добро пожаловать, – пожав руку, поприветствовал я.

– Сантосы дают право на любые действия в отношении дела с кланом Волларо, – сообщил отец, как один из представителей.

– Я не спрашивал, – наливая в стакан виски, тут же опустошая его.

– Бернардо хочет больше власти.

Эта новость стара как мир, но такой вариант исключительно для Алдо Ринальди.

– Он хочет, чтобы мы стояли на коленях, отец, – ответил я, позабыв о манерах. – Люди из Сиэтла уже выполняют свою работу.

– Думаю, особого ущерба это не принесет их семье. Волларо активно обустроились в Лос-Анджелесе, за ними будут и другие организации, разделяющие территорию, – Алонзо говорил с акцентом, сложив руки в замок. – Предполагаю, что цель заключается в полном подчинении и власти, как ранее сказал Алдо.

– Ты не знаешь этого ублюдка и какие желания он скрывает, – ответил я, направляя агрессию на прозрачный стакан, сжимая в своей руке.

– Кристиано прав, то, что может показаться для нас приманкой, в конечном счете окажется действительностью плана. Бернардо обожает давать обещание и откусывать от куска дважды. Если Витэлия жива, это не означает, что, оказавшись в наших руках, она продолжит дышать, – мы с отцом были слишком прямолинейны, но в данный момент его честность скрутила мой желудок.

– Что ты предлагаешь? – спросил я, оперевшись о стол.

– Мы полетим в Италию на переговоры с кланом Казалеси. Прежде чем действовать, нам нужно отрубить пауку лапы, чтобы он далеко не смог убежать, когда потеряет голову.

В чем-то отец был прав, но это займет еще какое-то время, прежде чем я доберусь до Лос-Анджелеса и заберу Витэлию домой. Мне хотелось действовать, сокращая минуты, до того как Лос-Анджелес утонет в крови. Если бы не отец, я бы сделал это, но… было слишком много последствий моих безрассудных подвигов. Погибло бы много людей. Хотя по закону все люди становятся эгоистами, когда дело касается их личного несчастья, они жертвуют всем и всеми, чтобы спасти одного.

– Вито и Антонио останутся, Теодоро полетит с нами, – решил я, направляясь к выходу. – Вылетаем, как только нам дадут разрешение.

– Хорошо, я свяжусь с Италией, – согласился отец.

В коридоре я столкнулся с Теодоро, сбегающего вниз по лестнице. Он был одет в черную толстовку и шорты, мое напряжение давало мне повод думать, что он хочет наделать глупостей.

– Куда ты? – окликнул я парня, пройдя первый пролет.

Тео развернулся на пятках, смерив меня недружелюбным взглядом. Это был его обычный взгляд в мою сторону.

– Гулять.

Он специально это сказал.

– Мы летим в Италию, ты тоже. Так что будь добр, отложи свои прогулки до лучшего времени.

– Какая честь, – возвращаясь к лестнице, пробормотал Тео. – Как насчет тебя и твоего скверного характера?

– Что? – переспросил я, когда он проскочил мимо меня.

– Отложи его до лучшего времени.

Вздохнув, я продолжил подниматься по лестнице, ничего не ответив. Мое тело ломило от усталости, открывая дверь комнаты, в которой горел ночной свет для Эйми, что сладко спала в своей кроватке. Ее крохотное тело медленно вздымалось, а белокурые пушистые волосы спадали на пухлые щечки. Убрав прядь волос, касаясь маленького личика, чувство вины атаковало с новой силой, перед ребенком, которого снова лишили материнской любви. Без Витэлии мое отцовство стало непосильной ношей, с которой мне не справиться без нее.

Взяв чистые вещи, направляясь в ванную комнату, чтобы принять холодный душ и остудить свой разум. Гораздо эффективнее было бы вскрыть свою черепную коробку и накидать туда кубиков льда, моя голова разрывалась изнутри, я просто стоял под струей воды, склонив голову, закрыв глаза. После еще долго лежал в кровати, в полной тишине, один.

Наш пилот сообщил, что ближайший рейс до Италии нам могут одобрить только в шесть утра, до этого времени меня изводили тишина и время, пока Эйми не проснулась. Она имела привычку перебираться в нашу кровать, прижимаясь к Витэлии. Я начал отсчитывать секунды до… до того, как ребенок начнет плакать в поисках мамы.

– Мама?

Убедившись, что другая половина кровати пуста, она подползла ко мне ближе, прижавшись, положив голову на грудь, и снова засопела. Это заставило меня на мгновение улыбнуться, я сильнее прижал Эйми к себе, поглаживая по спине. Она действительно наша маленькая звездочка.

Витэлия

Во мне все еще теплилась надежда на возвращении, но чем дальше яхта удалялась от берега, сердце в груди сжималось все сильнее. В глазах Кристиано бушевала смесь ярости и неизбежного прощанья. Он поступил правильно, позволяя Каморре покинуть страну, ограждая всех нас от больших последствий.

Теодоро в отчаянии метался по берегу, выкрикивая мое имя. Мне пришлось стиснуть зубы до боли в челюсти, чтобы сдержать слезы нахлынувшей тоски. Успокаивало лишь то, что Тео был в безопасности, они все оставались в порядке. Легкий кивок в сторону Кристиано – мне было жизненно важно, чтобы он успокоился, принял взвешенное решение. Прежде всего, он должен думать об Эйми, она будет нуждаться в нем. Это будет непростое испытание для всех членов семьи.

Марко схватил меня за предплечье, потянув внутрь, когда солдаты Каморры открыли огонь.

– Что происходит? Почему они стреляют? – дернувшись, мое сердце набирало обороты. – Разве ты не получил что хотел?

Заходя вслед за Бернардо, закричала я, уставившись на их праздничное застолье. Мужчина поднял на меня свои ледяные глаза, закидывая ногу на ногу, но не ответил ни на один вопрос, переведя взгляд на Марко, что стоял позади.

– Шумно. Покажи, где ее место.

Будто я была диким волком, отбившимся от стаи. Он хотел воспитать меня и приручить, как домашнюю собачонку. Я собираюсь укусить его раньше.

– Это был длинный день, но чертовски успешный. Стоит хорошо его отметить, – Мартина выпустила дым из легких, подмигнув мне, прежде чем меня увели.

Спустившись на нижнюю палубу, Марко затолкав в одну из кают, закрывая за собой дверь на ключ, освободил мои руки. Разминая кисти, осматривая пространство, двуспальная кровать стояла по центру, заправленная в пастельных оттенках, напротив висел плазменный телевизор и ванная комната с душем. Учитывая мое внешнее состояние, принять душ было бы отлично, но, видимо, в моем случае туалет уже великая роскошь.

– Без глупостей vendetta, я устал, – проходя мимо меня, Марко снял ботинки и улегся на кровать, запрокинув руки за голову.

– О, мне жаль, наверное, это утомительно, похищать чужих жен, – огрызнулась я, направляясь в туалет.

– Не закрывай дверь, – его глаза двигались со мной в одном направлении.

– Иди к черту! – захлопнув дверь, поворачивая замок.

Наконец пришло время встретиться с новым отражением Витэлии. Все оказалось не так плохо, как мне казалось. Небольшая припухлость на губе и гематома по линии челюсти. Порез был незначителен, что оставил Марко, шрама не должно остаться. Вздохнув, улыбаясь своему отражению в зеркале, взявшись за кран, как на меня с грохотом падает дверь, которую я закрыла минуту назад.

Прикрывая голову руками в тщетной попытке защитить тело от новых травм, я открыла глаза и увидела искаженное злостью лицо мужчины. Этот безумец вырвал дверь с петель, словно она была не из дерева, а из картона. Схватив меня за локоть, Марко сжал руку до боли и дернул на себя с такой силой, что я врезалась в его грудь.

– Я сказал не закрывать дверь! Долго ты еще будешь вызывать у меня приступ бешенства? – его горячее дыхание обжигало порез на щеке, из-за чего тот защипал.

– Может, тебе лучше сходить к ветеринару, а не винить меня в своем бешенстве? – поднимая голову, склоняя набок.

– Хочешь, я отрежу тебе ухо? Может, так ты сможешь лучше слушать просьбы? – холодная сталь ножа коснулась кожи за ухом. – Что? Думаешь, не смогу?

Он ждал моего ответа, а я продолжала изучать его мимику и жесты. Жалея парня, которому сломали жизнь.

– Я тебя не боюсь, Марко. Ни тебя, ни твоего отца, отдавай приказы сколько тебе захочется. Исполнять их я не стану, – отступая, чувствую, как его хватка ослабла. – Выйди, мне нужно в туалет.

Мой голос был ровным и спокойным, переступая щепки, отколотые от двери, подходя к унитазу, поднимая крышку.

– Хочешь посмотреть? – поднимая бровь, уточнила я, потому что он продолжал наблюдать.

– Не думаю, что твоя киска отличается от тех, что я когда-либо пробовал, – убирая нож, ответил он.

– Ну конечно, – ухмыльнувшись, потирая лоб. – Ты тот самый парень, который одаривает женщин букетами венерических заболеваний.

– Я тот самый парень, который отрезает языки у непослушных девочек.

– Марко, отец зовет тебя! – голос Каролины послышался за дверью.

– Тебе повезло, vendetta.

Он вышел, и у меня было всего несколько минут, чтобы опустошить свой мочевой пузырь, прежде чем в каюту вошли люди Каморры. Их было двое, одетые в темные джинсы и черные рубашки, бритые головы, у одного был шрам в области скулы. Солдаты Каморры были больше похожи на заключенных, у которых нет принципов и морали.

Приведя себя в порядок, как только это было возможно. Смыв утренний макияж, вернее, то, что от него осталось, я устроилась в углу кровати. Веки слипались от усталости, и это было сильнее, чем неприятное ощущение во всем теле. Мужчины продолжали стоять молча у двери, погруженные в свои телефоны, но я чувствовала, как их любопытство съедало изнутри, и они то и дело поглядывали в мою сторону.

Сдаваясь своим человеческим потребностям, я погрузилась в дремоту, облокотившись на спинку кровати, пока не появилась Каролина и не испортила эти счастливые три минуты.

– Подъем! – открыв глаза, я даже не соизволила обернуться. – Ты оглохла?

– Каролина, я еще не успела соскучиться.

Подняв голову, спокойно ответив девушке, замечая в ее руках тарелку.

– Мне плевать! У тебя есть пять минут на еду, прежде чем я разобью эту тарелку о твою голову. Но это в любом случае, если ты продолжишь бесить меня.

Каролина поставила тарелку на кровать, сложа руки. За спиной послышались приглушенный смех мужчин, которых она смерила злым взглядом, в каюте снова стало тихо.

Взглянув на содержимое в тарелке, а именно на слипшийся комок макарон. Странно, что их вообще пытались отварить, а не высыпали в тарелку сырыми.

– Время уже пошло! – предупредила она.

– Предпочитаю не есть тяжелую пищу на ночь, – переводя взгляд с макарон, уставившись в ее голубые глаза.

И если бы было возможно найти в них желания жизни, но кроме красивого цвета небесного тихого утра, я видела лишь опустошенность, боль и озлобленность на собственное существование.

– Я недостаточно тебя била? – схватив меня за волосы, сталкивая с кровати на пол.

Каролина была вспыльчивой, но я не была причиной ее агрессии. Скорее, служила той самой грушей для битья, на которой она срывала свою злость, вымещая ее ударом за ударом. Мои слова едва ли могли стать причиной столь бурной реакции; девушке и вовсе не нужен был повод для атаки. Даже если бы я была послушной пленницей и выполняла требования беспрекословно, она все равно нашла бы способ причинить боль.

Проскользнув между ее ног, я ударила ее ногой по ребрам и повалила на пол, усаживаясь сверху, вжимая ее лицо в пол, блокируя руки за спиной. Звук заряженных пистолетов тут же отрезвил меня, когда я подняла голову, дуло пистолета одного из мужчин уже было направлено мне в голову.

Быстро скинув меня с себя, поднимаясь на ноги, она схватила тарелку с кровати, пока я поднималась следом, не учитывая, что ее желание разбить тарелку о мою голову являлось первостепенным планом, вместо того, чтобы накормить меня.

– Приятного аппетита, тварь! – я едва успела оборониться, прежде чем тарелка разбилась о затылок, и куски макарон прилипли к волосам.

Острая боль в мгновение пронзила голову с правой стороны, пошатнувшись, схватившись за голову, мне потребовались минуты, чтобы привыкнуть к острым ощущениям.

– Каролина, что ты делаешь? – голос Марко донесся с другого конца каюты.

– Как и всегда, развлекаюсь, – она толкнула языком щеку, ухмыляясь мне, готовая вот-вот наброситься вновь.

Моя рука все еще прижималась к ушибу, и, кажется, я чувствовала, как сочиться кровь. Схватившись о дверной косяк, чтобы не потерять равновесие от черных точек, которые плясали перед глазами.

Указав солдатам на дверь, мужчины мгновенно покинули каюту, убирая оружия. Марко, преодолевая расстояние, хватает сестру за предплечье, толкнул к выходу следом.

– Убирайся отсюда.

В его голосе не было ни капли нежности, даже к собственной сестре. Каролина вырвала свою руку и по-дурацки захихикала, разворачиваясь к брату лицом. Их разница в росте была достаточно велика, из-за чего блондинка задрала подбородок, встретившись с братом взглядами.

– Не угрожай мне и не командуй, если я захочу, то перережу ей глотку раньше, чем папа решится.

Схватил сестру за шею, прижимая к стене, с глухим стуком выбивая воздух из ее легких. Подняв руку в воздух, блондинка вздрогнула, в ожидании неизбежного удара.

– Что мне мешает сломать твои шейные позвонки прямо сейчас? Верно, ничего. Поэтому не раздражай меня и делай то, что говорят.

Делая шаг назад, надеясь на послушание, в противном случае он исполнит, что пообещал.

– Прекращай играть роль того, кем тебе никогда не стать, – отталкиваясь, она вышла из каюты, громко хлопнув дверью.

Марко продолжал буравить дверь, играя желваками. Я взглянула на ладонь, оценивая причиненный ущерб моему телу.

– Дай мне посмотреть, – сделав шаг в мою сторону, отчего я сделала два в противоположную.

– Не подходи!

Предупредила я, но, к сожалению, мои слова ничего не значили. Его рука припечатала мое изможденное тело лицом к стене, откидывая прядь спутанных волос, чтобы лучше разглядеть ушиб.

– Все в порядке.

В порядке, серьезно? Он явно издевался, давая именно такой ответ. Кажется, мне пора перестать удивляться всему, что делали эти люди. В конце концов, мое нахождение рядом с ними не выглядит, словно я отправилась в запланированный отдых к дальним родственникам.

– Не думаю, что ответ изменился, будь у меня открытая рана, – вырываясь из его хватки, отходя ближе к кровати.

Я хочу спать. Тело так сильно жаждет соприкоснуться с матрасом, но я борюсь со своими желаниями, просто сев с краю.

– Тебе бы просто оказали необходимую помощь, чтобы ты не умерла раньше времени.

Сухо ответил он, даже не взглянув на меня, а затем сняв кожаную куртку и бросил на пол. Затем стянул через голову футболку, хвастаясь своими мышцами. Мои брови взлетели вверх, совершенно не понимая, что происходит, и как только его руки потянулись к джинсам, я занервничала.

– Какого хрена? – поджимая под себя ноги, спрашиваю.

– Раздеваюсь, чтобы принять душ, – абсолютно спокойно отвечает Марко, расстегивая молнию, – Предпочитаю быть чистым, прежде чем лечь в кровать с женщиной.

– О, так благородно, но ты недостоин находиться даже в одной комнате со мной.

– Мы уже преодолели этот барьер, vendetta.

В одно резкое движение Марко сорвал с себя штаны вместе с нижним бельем. Стиснув зубы, отворачивая голову, уставившись в стену, вспоминая, что она не заперта. Этот идиот. Мысленно я била его по голове тысячи раз за каждую подобную выходку.

– Такая стеснительная, забавно, – его легкий, грубоватый смех раздражал мои уши. – Или ты боишься, что не сможешь перестать фантазировать, если увидишь?

– Серьезно? – я обернулась, уставившись на его голую фигуру, но мои глаза были прикованы к лицу. – Наличие члена не является тем, что могло бы меня удивить, – пройдясь по его телу, сделав скучное лицо, остановившись на том, что он так демонстрировал. – А вот мужское достоинство дало бы тебе пару очков. Хотя все это безнадежно, потому что его нет.

У Марко было все, чтобы понравиться женщинам. Харизма плохого парня, подтянутое тело и полное безразличие к чувствам женского сердца. Антигерой современного мира, тот, что любит наполняться женской энергией через секс, при этом не вкладывая ни капли своей. Он знает, что женщинам нравится. Глупым и не уважающим себя женщинам, у которых есть свободное время, что тратят на одноразовый секс.

– Твой мозг уже сравнил нас с Кристиано? – уголки его тонких губ поползли вверх. – Развернувшись, направляясь в ванную, демонстрируя свою задницу. – По ту сторону двери есть люди.

Я громко выдохнула, прижавшись спиной к спинке кровати. Чтобы бежать, нужно иметь силы, а их у меня практически не осталось. Мой живот предательски заурчал от голода, скоро это пройдет, нужно только перетерпеть.

Спустя пятнадцать минут Марко вернулся, к счастью, на его бедрах было полотенце, в котором он улегся на кровать, по другую сторону от меня.

Отлепившись от спинки кровати, взяв подушку, спускаясь на пол.

– Не останешься?

Проигнорировав его вопрос, подкладывая подушку под спину.

– Подушкам место на кровати, – его рука вытянулась ладонью вверх. – Если ты выбираешь сидеть на полу, значит, подушка останется со мной.

Бросив в него подушкой, которую он тут же с лету поймал рукой, подкладывая под себя. Эгоист.

Я достаточно быстро провалилась в сон, мое тело медленно сползло по стене на пол. Спать на полу – не самое ужасное наказание из всех, что мне еще предстоит пережить.

Мне снился летний сад, как мы с Эйми бегали по траве, босиком ловя мыльные пузыри, ее детский звонкий смех заполнял задний двор. Я так сильно привязалась к ней за то время, что мы были вместе, даже мысли о том, что кто-то сможет отнять ее у меня, превращали меня в сумасшедшую, готовую на самые страшные вещи. Она была моей, милой Эйми. Звёздочкой, что так ярко засияла в моей жизни, меняя все вокруг к лучшему. Кристиано тоже это чувствовал, потихоньку привыкая к ней.

– Вставай! – грубый голос вернул меня к реальности, заставляя открыть глаза.

Марко сидел на корточках, одетый в чистую одежду, от него пахло мылом и сигаретами. Принимая сидячее положение, опираясь о стену, мои брови образовали складку на переносице, почувствовав боль в висках и неприятный запах сигарет.

– Поживее, у тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок, – бросая в меня одежду, встав, возвышаясь надо мной.

Это был спортивный черный костюм, на два размера больше моего. Мне пришлось импровизировать, чтобы штаны держались за талию.

Умывшись прохладной водой, приводя себя в чувства. На месте ушибов появились фиолетовые синяки, которые трудно будет скрыть косметикой, а мелкие царапины уже успели покрыться коркой.

Сходя с яхты, окруженная людьми Каморры, пересаживаясь в тонированный машины. На приборной панели указывало четыре часа утра, томно выдохнув от скопившейся усталости. Акцентируя внимание на физическом состоянии, я совсем не учла, что мое тело было свободно, кроме того, что по обе стороны сидело два здоровых мужика, лишая личного пространства.

Аэропорт Кливленда только начинал оживать после трудовой ночи. Работники в пестрых жилетах со скучающими минами на лицах ожидали окончание смены, навряд ли кто-то из них примет во внимание и заметит неладное.

У меня нет плана, только смирение, от которого закипает кровь в жилах, наполняя яростью разум. Чем больше мне приходилось стискивать зубы, покорно склоняя голову, тем дальше я удалялась от семьи, без определенного срока надеясь на скорую встречу.