Зелье я приняла без возражений. Фу, какая гадость! Во рту остался противный горько-соленый вкус, зато дрожь перестала бить почти сразу и руки потеплели.

Я скинула промокшие туфли, набросила на плечи плед, прикрыла глаза и позволила себе минутку передохнуть.

Элен хлопотала: придвинула ко мне обогреватель, разожгла плиту, выставила тарелки с нехитрой снедью. Пирожки были еще горячие, так что я не столько жевала, сколько грелась.

– Кофе будешь? – предложила она, оглянувшись через плечо. – Я уже туго соображаю.

Еще бы, три часа ночи!

– Буду, – вздохнула я. – Извини, что так поздно.

Элен только отмахнулась. Крутанула мельничку раз, другой, по кухне поплыл густой бодрящий аромат. Толика магии и немного трав придают напитку особый вкус. Жаль, Элен не соглашается работать в «Бутылке» – слишком людно для нее.

– Так зачем я тебе понадобилась? – поинтересовалась хозяйка, поставив передо мной чашку.

Она вынула сигареты и прикурила. По оконному стеклу шелестел дождь, миловидное лицо Элен при тусклом свете и в клубах дыма казалось мертвенно-бледным.

Я машинально поигрывала бахромой пледа:

– У меня небольшое дело и личная просьба… Даже две.

– Первая – успокоительные капли? – прозорливо уточнила Элен и принялась рыться в ящике стола.

– Так заметно?

Она дернула плечом и сунула мне склянку темного стекла.

– Милли, я же блондинка. Держи. Принимать перед сном, двадцать капель на стакан воды.

– Лучше бы на стакан коньяка, надежнее, – пошутила я и спрятала подарок в сумку. Может, стоило сразу заказать не пузырек, а целую бутыль? Ладно, к делу. – Слушай, ты помнишь Дайану Росс?

– Конечно, – Элен пожала плечами и стряхнула пепел, между делом прихлебывая кофе. – Пронырливая телефонистка. Судя по тому, как много она умудряется подслушать, уши у этой Дайаны должны быть как у слона. Хотя лично мы не пересекались, сама понимаешь.

Я фыркнула.

У Элен было слишком много тайн. Например, свою вторую профессию она тщательно скрывала. Женщина-журналист, к тому же блондинка? Нонсенс! Так что статьи под псевдонимом "Эзра Леннокс" приходили почтой и гонорары отправлялись так же, до востребования.

Узнай об этом мисс Росс, наверняка придумала бы, кому эти сведения продать. Так что "тихая аптекарша" предпочитала держаться от нее подальше.

– Элен, – я подалась вперед и понизила голос почти до шепота. – Ты ведь сможешь найти человека по крови?

Блондинка нахмурилась, затушила сигарету и постучала пальцем по губам.

– Смогу, – призналась она неохотно, – дело нехитрое. А что?..

– Дайану Росс убили. Я нашла тело.

Голубые глаза Элен округлились. Она очень осторожно поставила чашку, откинула волосы со лба:

– И ты, конечно, не можешь просто оставить это полиции!

– Я бы хотела, – я тоскливо вздохнула и потерла лоб, – но…

В полиции блондинов нет. И зря, ведь их магия позволяет такое, о чем остальным приходится только мечтать. Тот же поиск по крови, например. Хотя сгодятся и волоски, и ногти, и частицы кожи. Сил, правда, эта магия отнимает немерено, зато любая полицейская собака в сравнении с блондином – просто щенок! Кхм, как-то нехорошо звучит.

Словом, найти убийцу по крови под ногтями жертвы – пара пустяков. Можно, конечно, обратиться с этим к Логану, но Элен я доверяла больше. Логан слишком себе на уме, и не факт, что наши интересы совпадут.

– Что там у тебя? Давай сюда, – Элен протянула тонкую руку. – Срочно?

– Желательно.

– Ладно, – она спрятала платок с хлопьями крови в карман халата, – только вечером, надо раздобыть кое-какие ингредиенты. И ты мне потом расскажешь, что там к чему.

– Любопытная, – усмехнулась я. – Ладно, идет. Кстати, ты что-нибудь слышала о деле Кэтрин Свенсон?

Блондинка не только писала сама, но и тщательно собирала подшивки всех местных газет, а также вела архив.

– Кэтрин Свенсон, – повторила Элен задумчиво. – Погоди минутку.

Она поднялась и скрылась в потайной комнате. Вернулась через минуту и небрежно бросила передо мной тонкую папку.

– Тут все, что у меня есть, – она тряхнула светлыми локонами и вновь потянулась за сигаретами. – Ничего особенного, обычный наезд на пешехода. Ну, если не считать брюнета, который примчался тебя спасать.

– Только не говори, что ты об этом написала! – взмолилась я, выронив папку.

Статьи у нее выходили блестящие – хлесткие и остроумные – и попасть на острый язык "Эзры Леннокса" очень не хотелось. Представляю, в каких красках это все можно живописать!

– Не писала, успокойся, – блондинка похлопала меня по спине. – И Шейле не расскажу. Только Алу ведь все равно донесут. Ему ты что скажешь?

С Шейлой, сестрой моего мужа, Элен дружила с детства.

– Правду, – пожала плечами я. – Или ты серьезно думаешь, что с Эллиотом у меня роман?

Это уже начинало раздражать. Сначала Логан, потом лейтенант Коэн, теперь Элен… Неужели я и впрямь похожа на такую дуру?

Она сдула упавшую на лицо золотистую прядь:

– Что я, сумасшедшая? Хотя твоему мужу это все равно не понравится. Не знаю, зачем ты связалась с Эллиотом, Милли, но… будь осторожна, прошу! Ты же знаешь, что брюнеты…

– … безжалостные и беспринципные эгоисты, – закончила я, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, – которые хотят любой ценой заполучить приглянувшуюся игрушку. Я знаю, Элен. Знаю.

И мне, и ей пришлось испытать это на своей шкуре. Только Элен повезло меньше, не зря она теперь так старательно прячет свою красоту.

Губы у нее задрожали, и она поспешно отвернулась.

Чтобы не вспоминать – не хочу об этом думать! – я принялась торопливо перелистывать бумажки. Ничего ценного там не нашлось, так что я с раздражением захлопнула папку:

– Кстати, о брюнетах… Сделаешь еще кое-что?

– Не расплатишься, – она потерла глаза и зевнула. – Ладно, только говори скорее. Спать хочу, умираю.

***

Полицию я все-таки вызвала, из телефонной будки на углу. Зажала нос и гундосила, как в дешевом романе. Как только дежурный спросил, кто говорит, я бросила трубку.

К "Бутылке" я подъехала ближе к четырем, в тот зыбкий предутренний час, когда жизнь ненадолго замирает даже в нашем развеселом квартале. Дождь почти утих, зато улицу заволокло густым туманом, в котором дома казались призраками самих себя. Мокрая брусчатка маслянисто блестела, воздух пах сыростью и гнилью.

На ходу вынимая из сумочки ключ, я шагнула на крыльцо, когда сзади меня крепко ухватили за локоть.

Сердце подпрыгнуло к горлу. Обознались? Вряд ли в Тансфорде нашелся самоубийца, который рискнул бы ограбить хозяйку "Бутылки". А если рискнет… что же, сам виноват.

Я нащупала в сумочке револьвер, дернула плечом и посоветовала раздраженно:

– Глаза разуй!

– Спасибо, – насмешливо отозвалась темнота, – я и так неплохо вижу.

День был долгий и очень, очень насыщенный. Так что испытала я лишь досаду. Хотелось наконец добраться до ванны и… хотя бог с ней, с ванной. Я готова была уснуть прямо на коврике у двери.

– Мистер Эллиот, не делайте так больше, – посоветовала я устало, оставляя в покое револьвер, и наобум ткнула ключом в замок.

– Иначе что?

Могу поклясться, он усмехался.

Я обернулась. Губы брюнета и впрямь кривились в улыбке. Его высокая темная фигура в полумраке – ближайший фонарь разбит, остальные едва разбавляют темноту – выглядела зловеще.

История повторялась: тот же переулок, тот же наглый брюнет. Он по-прежнему цепко держал меня за локоть.

– При всех ваших талантах, мистер Эллиот, – съязвила я, отстраняясь. – Вряд ли вы сумеете остановить пулю.

Он хмыкнул:

– Зато я чувствую оружие и испорчу его прежде, чем вы успеете выстрелить. Мы так и будем разговаривать на пороге?

– А вы полагаете, – подняла брови я, – что я приглашу вас к себе?

– Почему бы и нет? Разве бар работает не до последнего клиента?

– Послушайте, мистер Эллиот, я зверски хочу спать, – сообщила я без обиняков. – И не готова пикироваться с вами в пятом часу ночи. До свидания.

Размечталась.

Эллиот зло прищурился. Шагнул вперед, заставляя меня вжаться лопатками в дверь.

Пахло от него как-то странно. К привычному аромату дорогого мужского одеколона – бергамот, черный перец, мускатный орех – примешивался удушливо-сладкий иланг-иланг.

Влажное дерево холодило спину, зато Эллиот почти пыхал огнем. Доменная печь, а не мужчина.

– Нет уж, мы поговорим, – заявил брюнет колюче. – И вы, миссис Керрик, расскажете мне наконец всю правду. Или лучше называть вас Милдред Бэйн?

Во рту стало горько, зато в голове прояснилось. Можно было предвидеть, что Эллиот наведет обо мне справки, очень уж он любит держать всех за жабры. Так даже лучше. Пусть он радуется, что сумел это нарыть, и не лезет глубже.

Я хохотнула:

– Да вы, никак, шантажировать меня этим вздумали? Бросьте, мистер Эллиот. Имя я сменила официально, так что теперь – Миллисент Керрик, и никак иначе. Кстати, тут до моего прошлого никому дела нет, можете плескать языком хоть на каждом углу.

Эллиот хмыкнул, качнул головой. Глаза блеснули из-под низко надвинутой шляпы:

– Пусть так. Но поговорить нам все равно нужно.

Причем непременно среди ночи, пока жертва его любопытства так устала, что может о чем-нибудь проболтаться.

И ведь не отступится! Вот что с ним делать, а? Отстреливаться? Не зря о брюнетах говорят: "Ты их в дверь – они в окно"

Я закатила глаза:

– Как же вы мне надоели!

За свою долгую жизнь брюнет наверняка достал многих, так что привычно пропустил этот пассаж мимо ушей. Отступил, позволяя мне открыть дверь, и вошел следом.

Пустая "Бутылка" отчего-то казалась пугающей. Как будто кто-то прятался в темноте, чужой и опасный. Нервы шалят?

Цокая каблуками, я направилась к стойке, чтобы налить себе выпить. Эллиот удержал меня за плечо. Что за дурная манера хватать за руки?

– Вам стоит переодеться, миссис Керрик, – заметил он негромко. – Вы вымокли и продрогли. Кстати, а где вы были?

Я только вздохнула. Он неисправим.

– Это не ваше дело, мистер Эллиот. Но в порядке исключения отвечу. Я ездила на встречу со второй телефонисткой, подругой и соседкой мисс Свенсон.

– И?.. – напрягся брюнет. – Что она вам сказала?

Скрывать? Уже завтра подробности будут во всех газетах.

– Ничего, – вздохнула я, потирая озябшие ладони. – Ее зарезали.

Пользуясь его секундой растерянностью, я вырвалась и взбежала по лестнице. Откуда только силы взялись.

Я наскоро привела себя в порядок, надела домашнее платье и спустилась вниз.

Эллиот возился за стойкой. По бару плыл аромат нашего лучшего кофе. А губа у брюнета не дура.

Обернулся. Смерил меня взглядом от собранных в небрежный хвост волос до пушистых шлепанцев. Дернул уголком губ.

– Вам идет. Выпейте это, – и вложил в мою руку чашку с кофе. Коньяка тоже не пожалел, плеснул от души.

Надо же, какая забота! Отказываться я, впрочем, не стала. Устроилась на ближайшем табурете, грея пальцы о горячий бок чашки, выдохнула:

– Спасибо.

Кофе оказался черный, как волосы брюнета, и горький, как судьба блондина.

– На здоровье, – Эллиот примостился напротив, с видимым облегчением вытянул длинные ноги и спросил буднично: – Почему вы не признались, что видели убийцу?

Я чуть не поперхнулась.

– Кто вам сказал, что я его видела? Мисс Росс умерла еще утром, к моему появлению труп давно остыл.

Эллиот нахмурился, сжал пальцами переносицу и попросил утомленно:

– Не заговаривайте мне зубы, миссис Керрик! Я об убийце Моргана.

– Мистер Эллиот, – я устало потерла висок, прихлебывая кофе. – Ну сколько можно? Я рассказала вам все, что могла. Кстати, лейтенант Коэн говорит, что убийца – новичок. Возможно, вам это пригодится. И вот еще что. В ту ночь на телефонной станции мисс Свенсон и мисс Росс дежурили вместе. Подробности нужны?

Можно сказать, сберегла Эллиоту время и силы, выдала краткий итог своих расспросов. Жаль, он не оценил. С резким стуком поставил чашку, подался вперед. И голос низкий, с опасной хрипотцой:

– Давайте начистоту. Миссис Керрик, вы видели убийцу Моргана? Да или нет?

Взгляда я не отвела.

– Как я могла…

– Да или нет? – перебил он.

– Мистер Эллиот, это допрос? – вскинула голову я и отпила еще глоток, пряча замешательство. Пальцы не дрожали, уже плюс, только холодные были, как ледышки. – Кстати, допросы в ночное время запрещены. Мне пора звонить адвокату?

Узкие губы брюнета сжались:

– Судя по тому, как вы увиливаете, ваш ответ "да".

– Мой ответ – "нет", мистер Эллиот.

К чему относится это "нет", я не уточнила. Быть может, к ночному допросу?

Мгновение он смотрел на меня – пристально, в упор – затем темные глаза блеснули. Эллиот нависал надо мной, мрачный и подавляющий.

– Миссис Керрик, – он покачал головой и медленно, насмешливо улыбнулся. – Признаю, я вас недооценил. Уворачиваться вы научились виртуозно. Мне следовало понимать, что семь лет в адвокатской конторе даром не проходят. Кем вы были, старшим секретарем?

Умеет он бить по больному.

Досада? Смятение? Горечь? Надеюсь, снаружи это не отразилось. Я слишком устала, чтобы держать лицо, и все же старалась из последних сил.

– Ответственным секретарем, – поправила я сухо. – У старшего партнера.

Штанина Эллиота касалась моей голой ноги – чулки я надевать не стала – и это тоже действовало на нервы.

– Эймс, кажется? Он даже не пытался вас защитить, – посочувствовал Эллиот таким тоном, что мне немедленно захотелось швырнуть чашкой в его наглую физиономию.

Мне хватило самообладания безразлично пожать плечами:

– У всех есть цена, мистер Эллиот. Вам ли не знать?

Я не обижалась на старика Эймса. Уже нет. Осталась только брезгливая жалость.

Фирма тогда переживала не лучшие времена, поэтому Картрайту, баснословно богатому, знатному и влиятельному клиенту, старший партнер Эймс угождал изо всех сил.

– Знаете, – губы Эллиота кривились в улыбке, – вы всех изрядно удивили, когда уволились и исчезли.

Он и впрямь думает, что я стану с ним откровенничать? А впрочем… Никакой крамолы в той истории нет. Просто вспоминать мерзко. Расскажу, иначе ведь не угомонится.

– Не сомневаюсь, – я усмехнулась невесело. – Хотя что мне еще оставалось? Картрайт пригрозил обвинить меня в разглашении коммерческой тайны, а после такого устроиться в столице я могла разве что поломойкой.

Эллиот сузил темные недобрые глаза.

– Скорее его постельной грелкой. На это и был расчет.

И таким тоном это было сказано…

Я таращилась на Эллиота несколько секунд, затем от души рассмеялась.

– Поверить не могу! – и покачала головой. – Вы осуждаете брюнета за то, что он приставал к какой-то шатенке? Разве для вас это не в порядке вещей? Если это для того, чтобы втереться ко мне в доверие, то не трудитесь.

Я столько не выпью.

Глаза Эллиота сверкнули. Он отобрал у меня чашку и не глядя пристроил на стойку.

– Я вполне понимаю Картрайта. – Его ладонь как бы невзначай легла на мое колено, погладила мягкий ворс платья. – Как мужчина мужчину. Но Картрайт поставил личные желания выше интересов дела, в результате чего пострадали и те, и другие.

Какая любопытная постановка вопроса!

– По-моему, вы повторяете ту же ошибку, – процедила я и скинула его руку.

Упертым высокомерным болваном, как Картрайт, Эллиот все-таки не был. Выпрямился, закинул ногу на ногу и проговорил задумчиво:

– Интересно, почему вы все-таки предпочли сбежать? От молодого, богатого, красивого мужчины, который был отчаянно в вас влюблен.

Это вряд ли. Картрайт тогда уперся, кажется, просто из уязвленного самолюбия. Не верю я в такую роковую страсть, хоть убейте.

– От мужчины, который хотел сделать из меня куклу, – в голосе все-таки прорвалось раздражение, и я качнула головой, досадуя больше на себя. Ведь думала, что все давно быльем поросло. – Наряжать, играть, хвастаться друзьям… пока не надоем. Я бы все равно потом лишилась работы. На меня стали бы показывать пальцем и шептаться, что карьеру я сделала через одно место. И ни один приличный мужчина на мне бы не женился.

Я-то, дурочка, так гордилась своим умом! Верила, что кому-то нужны мой опыт, талант и преданность. А меня вульгарно подложили под богатого клиента.

– Поэтому вы сразу вышли замуж за неприличного? – подхватил брюнет насмешливо и вздернул темную бровь. – Что? Бывший боксер, который якшается с блондинами – точно не фунт изюму. Сразу после свадьбы вы вместе купили полулегальный бар, – он обвел широким жестом зал "Бутылки". – И законопослушная секретарша Милдред Бэйн превратилась в Миллисент Керрик, хозяйку притона и контрабандистку. Оно того стоило?

Я даже "контрабандистку" оспаривать не стала. Ну не дурак же он, в самом деле. И наверняка отлично понимал, за счет чего держатся на плаву заведения вроде нашего.

– Стоило! – ответила я убежденно, поймала его несколько растерянный взгляд и усмехнулась: – Я ни минуты не жалела, что сбежала от Картрайта и вышла замуж за Ала. И мне нравится моя жизнь.

Попробуйте с этим поспорить, мистер «Я-знаю-когда-вы-врете»!

Эллиот чуть заметно поморщился. Неужели чистая и незамутненная правда не по вкусу?

Глаза слипались уже совсем нестерпимо, так что я спрятала зевок и поднялась.

– Разговор закончен, мистер Эллиот. До свидания.

Он покачал головой.

– Нет, пока вы не расскажете мне всю правду.

Я лишь глаза закатила. Опять двадцать пять! Не надо было ему помогать, как бы ни была заманчива плата. Эллиот из тех, кто норовит оттяпать протянутую руку по самую шею.

Запрусь в спальне, а он пусть делает что хочет. Даже если вздумает пошарить в бухгалтерских книгах или заглянуть в подвал, – флаг ему в руки. В "Бутылке" теперь такой порядок, что целый полк следователей ничего не найдет.

– Тогда надеюсь, вы удобно устроитесь на стульях, – съязвила я. – Под стойкой есть пледы. Если надумаете уйти, просто захлопните дверь, замок автоматический. Доброй ночи, мистер Эллиот!

Эллиот слишком много о себе возомнил, если думает, что я буду развлекать его ночь напролет.

Я помахала рукой и направилась к лестнице, напрочь игнорируя рык:

– Стоять!

И больно ударилась бедром о перила, когда Эллиот впечатал меня в них своим телом. Вот настырный!

– Мы не договорили, миссис Керрик, – шепнул он мне на ухо.

И дышит учащенно – вон как сорвался с места. И руки его на моей талии, чтобы я не сбежала. И шею целует… Нет, это уже точно не в интересах следствия!

Я дернулась, ткнула его локтем в живот и прошипела:

– Отпустите!

Смешок Эллиота мне в плечо. Еще один быстрый поцелуй-укус:

– Скажите, что вам не нравится… миссис Керрик.

Ему-то уж точно нравилось.

Может, Эллиоту на жену и плевать, но я мужу изменять не собираюсь. И вообще, за кого он меня держит?

Я ужом извернулась в его руках. Брюнет улыбнулся, вновь обхватил меня за талию, притянул к себе… и замер, когда нож кольнул его живот.

– Уберите руки, мистер Эллиот, – попросила я ровно. – Мой ответ "нет".

– Миссис Керрик, не глупите, – губы его улыбались, но глаза смотрели недобро, а хватка причиняла боль. – Вы ведь не станете меня убивать.

Тут он прав. Убийцу начальника Особого отдела из-под земли достанут.

– А если так? – я прижала лезвие ниже… существенно ниже пояса его брюк. – Это ведь не смертельно? За это брюнеты мстить не будут?

Кое-кто, пожалуй, даже спасибо скажет.

Ярость в глазах Эллиота некоторых могла бы даже испугать. Хорошую девочку Милдред Бэйн, например.

Он выдохнул сквозь зубы, прищурился… Рукоять ножа в моей руке оставалась прохладной и твердой.

– Не напрягайтесь, – посоветовала я насмешливо. – Не выйдет.

Эллиот опустил взгляд, и его смуглая физиономия вытянулась.

– Кость? – с непередаваемым выражением уточнил он.

Я кивнула. Нервный смех клокотал в горле:

– Раритет.

Старинное оружие блондинов. Теперь, правда, они предпочитали пистолеты и взрывчатку – как ни крути, деревянным и костяным оружием против огнестрельного не очень-то повоюешь.

Этот ножик где-то раздобыла Элен. Сунула мне, мол, пригодится. Как в воду глядела!